Доктор Дулитл

Что за глупое занятие курить трубку! Ни одна приличная собака этого никогда делать не станет.

Взрослый пахнет своей работой, табаком, даже некоторыми болезнями. А у детей дыхание свежее, и пахнут они иногда молоком, иногда своей мамой, а иногда детскими слезами, очень чистыми и очень крупными.

"Надо, кстати, сказать, что у всех лучших докторов ужасный почерк. Может быть, они специально пишут непонятно, чтобы больной не догадался, какая у него болезнь, и не очень уж боялся?"

Но скажите мне, кто, кроме детей, может прожить целый год на одну-единственную монетку?

- Деньги - это дрянь, чепуха, - довольно пробормотал он, - но всё-таки славно, если о них не приходится думать.

Солнце уже поднялось над верхушками деревьев и принялось за свою обычную летнюю работу. Оно высушило росу на траве, разогнало утренний туман, нагрело воздух и теперь пыталось, наверное,  вскипятить воду в море.

Крупные звёзды повисли низко над водой, будто множество маяков зажгли свои далекие фонари. Тяжёлые волны медленно и лениво перекатывались за бортом. Корабль медленно покачивался, поскрипывали мачты. Казалось, морское судно спит на воде, будто на мягкой перине. Бессильно упали паруса в застывшем душном воздухе.

Ночь в Африке наступает мгновенно, будто солнце задули, как свечу. Чернильная чернота окутала все вокруг. Лишь крупные звёзды светили сквозь переплетение лиан и плотные кроны деревьев.

О Господи, люди! Если они, чего доброго, когда-нибудь научатся летать вроде обычной трясогузки — пиши пропало: трескотни будет до скончания века.

(Попугай Полинезия о людях)

Белые буруны вскипали у его боков. Тучи брызг взметались над его головой и заливали палубу. Корабль кочался с борта на борт,  но прочно стоял на широкой китовой спине. От этой качки у поросёнка Хрю-Хрю закружилась голова, и он чуть не утонул в бочке лимонада. Но обезьянка Чу-Чу вовремя удержала его за хвостик-баранку.