Роберт Бернс в переводах С. Маршака

Татьянин день (25 января) - день, когда родились целых два поэта, которые смогли простой народный язык вознести до высот настоящей поэзии. Одним из них был наш Владимир Высоцкий, а другим - шотландец Роберт Бёрнс. Стихи обоих "народников" очень музыкальны; Высоцкий сам клал свои стихи на музыку, а вот Бёрнс частенько сочинял свои тексты на заранее определенные народные мелодии, а многие его стихи были позднее положены на музыку профессиональными композиторами.

Для шотландцев Бёрнс то же самое, что Пушкин для нас. День рождения поэта - национальный праздник, отмечаемый традиционным обедом, состоящим из воспетых творцом национальных блюд, среди которых главное - пудинг хаггис, при этом звучат стихи Бёрнса под звуки волынки.

Волынка тут более, чем к месту, ведь Бёрнс писал свои произведения на так называемом скотсе - англо-шотландском языке, который не следует путать с гэльским - настоящим шотландским, относящимся к кельтской языковой группе. Если проводить аналогию, то отношения литературного английского и скотса очень напоминают отношения русского и украинского языков, недаром Тарас Шевченко видел в Бёрнсе своего кумира. У них было много общего: Бёрнс в совершенстве владел литературным английским и написал на нем несколько произведений, Шевченко тоже мастерски владел русским, писал стихи и на нем тоже, а его проза практически вся написана по-русски.

В мировой поэзии Бёрнс известен не только мелодичной лиричностью и впечатляющей образностью своих стихов, он внес весомый вклад и в совершенствование техники стихосложения, так известна особая форма стиха, называющаяся "бёрнсовой строфой", это шесть строк с особым рифмованием и ритмикой, которые использовали многие великие поэты, в том числе и Пушкин.

Очень жаль, что такому безмерно талантливому мастеру бог отмерил такой невеликий срок присутствия в этом мире. Я не далее как вчера, когда писал рецензию на альбом Рафаэля, вспоминал Высоцкого и его песню о гениях, скончавшихся в возрасте 37 лет, так вот Бёрнс, к сожалению, ещё одна персона, которая становится в этот печальный ряд, он, в отличие от нынешних - "не проскочил".

Роберт Бёрнс без вариантов мой любимый поэт из иностранцев. И не знаю, чья заслуга в этом больше - самого Бёрнса или его гениального переводчика. Как мне представляется, у Маршака был какой-то особый талант именно на английские тексты. Бёрнс, сонеты Шекспира, английская народная поэзия переведены им на русский так, что они стали частью нашей русской поэзии.

По-крайне мере, я другие варианты того, что изначально читал в переводах Маршака, уже не воспринимаю. В других переводах Бёрнс, например, раз здесь у нас о нем речь, предстает каким-то другим, менее доверительным, менее лиричным, менее остроумным. Маршаку удалось достичь идеала в переводах авторов, которых он сумел пропустить через свою душу, передать их индивидуальность, возможно, наделив её частично своею. Техническое совершенство Маршака поражает, и вызывает удивление, что он не состоялся сам как большой лирический поэт. Возможно так сложилось потому, что все, что он хотел сказать миру, гениально сказали за него Бёрнс и Шекспир, и ему оставалось только не менее гениально их озвучить на русском языке.

В любом случае, именно Бёрнс с Маршаком подвигли меня однажды к сочинению пародии-стилизации в стиле "Парнас дыбом" на тему "Жили у бабуси"

Пробираясь до калитки
В поисках гусей,
Бабка вымокла до нитки,
Очень зябко ей.

Заплутав во ржи, бабуся
Принялась кричать:
Эй, куда вы делись, гуси?
Где мне вас искать?

Если кто-то звал кого-то
Сквозь густую рожь,
И нашел кого-то кто-то,
Что с него возьмешь?

Бернс — поэт и певец, принадлежащий всему миру.

Помимо наслаждения истинной поэзией, мы можем отдать ему дань памяти, как герою, как минимум по трем причинам.

1

Существовал ли русский до Пушкина? Сложный вопрос: знать тогда говорила исключительно на французском, презирая народные выражения, средние классы — на смеси церковнославянского и древнерусского, крестьяне - на народном языке. Пушкин оставил нам единый для всех литературный. Церковно-славянизмы (общеславянская глина) заняли этаж высокой лексики, а французский стал понемногу удаляться и, наконец, растворился в дали времен.

То же значит и Бернс для скотса (или равнинного шотландского): поэт преобразил его, возвысил, оградил от насмешек и пренебрежения, заставил уважать.

Как и Пушкин, Бернс шел в творчестве от народной емкой лексики, выражавшей искренние чувства, поэтизируя ее. Только Наше-все слышал ее от няни, а истинный шотландец владел ею с детства, впитал с молоком матери.

Любовь к родному фольклору — причина осознанного выбора поэта: не только говорить, но и писать преимущественно на шотландско-равнинном (не путать в шотландско-горским или гэльским). В первом же сборнике он смело дал знать об этом прямо в названии: «Стихотворения преимущественно на шотландском диалекте». И ведь он прекрасно знал, что такое название может отпугнуть особо «просвещенных» читателей.

Но это еще не все. Шотландия — один из главных лирических героев, всегда присутствующих в поэзии Бернса. Не только страна, но и ее сыны, и даже вся ее природа. Он написал замечательные стихотворения «Полевой мыши, гнездо которой разорено моим плугом», «Горной маргаритке, которую я примял своим плугом» и другие бесчисленные, создающие ощущение присутствия на той свободолюбивой земле.

Хотя это и незаметно, но количество языков в мире только уменьшается, поэтому с каждым из них нужно обращаться предельно бережно. Мы должны поместить исчезающие наречия в наши ладони, заботиться о них и спасать их от смерти. В этом смысле Бернс — герой и для Шотландии, и для всего мира. И за это ему щедро воздается.

2.

В случае с поэзией всегда важно знать, что думает сам поэт о своем пути. Слишком многие обманываются, надеясь соединить редкое призвание с прижизненным благополучием. Но Бернс был честен с собой.

Предельная искренность — редкий дар, и у Бернса он был. Быть честным с собой трудно, но еще труднее предстать пред миром, ничего не скрывая. В этом сборнике достаточно таких стихотворений, которые должны были шокировать тогдашнее пуританское общество, среди них — «Моему незаконнорожденному ребенку».

Правда жизни проступает даже в балладах, начинающихся романтично.  Его бедняк никогда не найдет клада, а избалованный богач не исправится и не станет более милосердным. Берн декларирует счастье как довольство тем, что имеешь. Возможно, это и вправду лучший выход в сословном обществе.

3.

Время от времени в мир приходит поэт, который может выразить то, с чем согласны живущие по всем параллелям от Мадагаскара до Норвегии. И как в каждом языке существуют самые употребительные слова, так и в каждой душе есть самые основные струны. Бернс знал их и играл на них.

И здесь нужно упомянуть о русском соавторе-переводчике Бернса, Самуиле Яковлевиче Маршаке. Он владел и шотландским, и теми самыми струнами. Перед тем, как выбрать издание Бернса, почитала разные переводы. Но все не то. А Маршак попадает в точку.

1. cauld=cold

2. bield=a shelter; a sheltered spot

3. sae=so 4. o'=of 5. wi'=with 6. wad=would, would have

"My plaid to the angry airt" - airt - point of the compass, direction, source (of the wind).

Перевод Маршака:

За сборником в 272 страницы стоит титанический труд Маршака-переводчика, годы изучения поэзии Бернса. Самуил Яковлевич стал истинным знатоком творческого пути великого шотландца, что оценили даже в самой Шотландии.

В 1794 году, за два года до своей смерти Робен Бёрнс написал стихотворение «For The Sake O' Somebody»:

Перевод этого стихотворения, сделанный Самуилом Яковлевичем Маршаком, прекрасно известен многим.

Думаю, вы узнаете его.

Чтение поэзии Бернса на шотландском, где чувствуется суровая поэтика языка:

Моя оценка отражает мои впечатления именно от этого сборника:

• Из интересного и нового для меня отмечу лишь поэму «Тэм О'Шентер», в которой Берс высмеивает пьянство.
• Неприятно «поразили» эпиграммы, большинство из которых эпитафии и пародии одновременно. Как-то у меня юмора на это недостает.
• Выяснилось, что любимое у Бернса (по крайней мере, из этого сборника) знаю и люблю уже давно.

В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.

А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.

Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, -
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.

И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.

Для начала отмечу, что стихотворения Бернса до этого момента я не читала никогда. Впервые об этом поэте я узнала из любимого фильма моего детства "Здравствуйте, я ваша тетя", где Александр Калягин перед тем, как исполнить танго "Любовь и бедность", громогласно возвестил, что это бразильская народная песня на слова Роберта Бернса. Также, конечно, стихи Бернса звучат, например, в фильме "Служебный роман" (еще один любимый фильм моего детства), но о том, что это Бернс я узнала гораздо позже. Кстати группа Мельница (тоже любимая мной) исполнила пару песен на стихи Бернса. Все. На этом мое знание о Бернсе до настоящего момента исчерпывалось, никак мы с ним не пересекались ни на уроках литературы, ни в моей личной читательской истории.

Но вот дологожданная встреча случилась. Скажу честно, никаких особых ожиданий по отношению к Бернсу у меня не было. Главным образом, потому что пора увлечения поэзией, как мне казалось, уже давно минула. В детском и подростковом возрасте я зачитывалась стихами, а потом резко к ним охладела и никакого желания возвращаться к поэзии уже не возникало.

И о удивление. Зашло! И я не могу сказать, что тематика и идеи Бернса мне близки (главные из них, это, наверное, тема любви поэта к своей родине, простому народу, также Бернс много внимания уделяет социальным проблемам, темам нищеты и богатства, противоставляет трудолюбие крестьян и пустоту изобильной жизни знати). Если честно, я даже не могу выделить отдельных стихотворений, которые мне понравились, но та атмосфера, которая создается его стихами, меня увлекла на столько, что вызвала во мне волну желания читать стихи других поэтов, знакомиться с поэзией иностранных авторов, которой я раньше неоправданно пренебрегала. Стихи Бернса заставили меня ходить по комнате и из угла в угол, зачитывая их громко и с выражением. Я вообще всегда стараюсь читать стихи по возможости вслух. Но вот когда даже тело мое откликается, поднимается с насиженного места и готово вышагивать в ритм строф - для меня это признак настоящей поэзии.

Еще хочу отметить, что когда я читала Бернса, мне постоянно на ум приходил Пушкин. Дух национальной поэзии сквозит в каждой строчке, безумно чувствуется связь с простой народной душой. У Бернса, возможно это воздействие еще сильнее, поскольку сам Бернс происходил из крестьянской среды, все его творчество сильно переплетено с шотландским фольклором, а стихи изначально создавались для того, чтобы быть положенными на народные песни. Если продолжать сравнение, стихи Бернса и Пушкина схожи по форме, она простая, но очень меткая и точная, а еще очень язвительная и острая. Перевод Маршака, на мой взгляд, замечательно передал оригинальную стихотворную рифму и форму. Большое спасибо ему за это.

Также не могу не отметить, что Бернс, как и Пушкин, был, как я поняла, весьма любвеобилен, и очень много стихов он посвятил прекрасным дамам, которых встречал на своем пути.

И умерли оба поэта, когда им было 37 лет. Правда, в отличие Пушкина, Бернс умер естественной смертью из-за больших проблем со здоровьем. Но данное совпадение не может не обратить на себя внимание. Для меня великие поэты - это все равно что посланники иных высших миров. Почему-то не живут гениальные поэты долго, рано они уходят из жизни. Лично мне кажется, что это происходит потому, что свою миссию на земле они совершили. Они дали человечеству то, что они должны были дать, и им нужно было идти куда-то дальше.

В общем, моя огромная благодарность Бернсу за то, что он вновь воспламенил во мне желание читать стихи. Подарил те эмоции, которые, я, казалось, уже давно перестала испытывать. Если проза в большей степени воздействует на ум и сознание, а уже оттуда может перейти на уровень эмоций, то стихи бьют прямиком в самое сердце, и осознать их воздействие гораздо сложнее, ты их просто чувствуешь, а уже потом начинаешь что-то анализировать, думать и понимать.