Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Колымские рассказы. Левый берег. Артист лопаты

Лагерь был местом, где учили ненавидеть физический труд, ненавидеть труд вообще.

- Сколько же беглецов?

• Двенадцать.
• Да вы бы вызвали самолёты и бомбили их, бомбили. Атомными бомбами.

Побег может вспыхнуть как импровизация, как стихия, как лесной пожар. Тем трагичней судьба его участников - случайных, мирных созерцателей, вовлеченных в водоворот действия почти помимо воли.

Из последних сил голодный, измученный арестант доползет, дошагает до "вахты", чтобы донести и разоблачить товарища. Это делается недаром - начальник может угостить махоркой, похвалить, сказать спасибо. Собственную трусость и подлость доносчик выдает за что-то вроде долга.

...пока арестант сохраняет иронию, он остается человеком:
Сначала ОП, потом ОК,
На ногу бирку - и пока!..

...острый голод - всегдашняя угроза для беглеца. Если ж понять, что именно от голода и бежит арестант и, стало быть, голода не боится, то вырастает ещё одна смутная опасность, с которой может встретиться беглец, - он может быть съеден своими собственными товарищами.

Чуждый искусству, чуждый художественному волнению творца или потребителя, Кривошей нашёл себя в собирательской деятельности, в антиквариате.

Расправа со случайными, невинными людьми была очень проста. Вместо того чтобы дать им выговор, предупредить, их пытали, а после пыток давали десять, двадцать лет "далеких таборив" - или каторги, или тюрьмы. Оставалось только умирать. И они умирали, не думая ни о каких побегах, умирали, обнаруживая лишний раз национальное свойство терпения, прославленное ещё Тютчевым и беззастенчиво отмечавшееся впоследствии политиками всех уровней.