Андрей Платонов. Избранные произведения

Шесть лет назад, побывав на спектакле «Епифань» театра сатиры им. Аркадия Райкина (Санкт-Петербург), я открыл для себя творчество Платонова. Открыл и восхитился им. И вот, наконец-то, прочёл повесть, по которой был поставлен тот спектакль.
Ну что вам сказать, друзья мои? Платонов — гений! Виртуозное владение словом! Виртуозное! Повесть по размеру невелика. Даже, скорее, не повесть, а большой рассказ. Но как качественно написана!!! Какая замечательная стилизация под язык Петровской Руси. (Если вы думаете, что я знаю, как говорили на Руси в Петровские времена — то нет, не знаю. Но так классно написана повесть, что хочется верить, что говорили именно так.)
Несколько слов о сюжете.
Как вы уже поняли, времена, описываемые в повести — Петровские. Конкретно — конец первого десятилетия XVIII века. Работать на Русь приезжает инженер-англичанин. Как сейчас бы сказали: «гастарбайтер». У Петра — великая идея: соединить каналами Балтику и Чёрное море с Каспием. Инженерное устройство части этого пути и поручается Бертрану Перри, тому самому инженеру. Как жил и работал Перри на Руси, во что вылился его проект — об этом и рассказывается в повести.
Повторюсь: если даже не очень заинтересовала вас сюжетная канва, прочесть повесть стоит хотя бы ради уникального языка. Благо, она невелика.

Какой отвратный герой. Типичный - таких очень много. Таких, которые уверены, что своей Великой Жизнью заслужили ото всех всего-всего-всего. Раз я был на войне, значит, все должны стелиться передо мной. Моя жена сколько угодно лет должна меня ждать, должна мне обрадоваться и дом должен быть таким в точности, как я его запомнил. Плохо и тяжело могло быть только мне, а остальные мне обязаны. Я мог делать что угодно и с кем угодно, потому что мне плохо и тяжело, а остальные права не имеют.

Лучше бы эта образина уехала прочь. Ей бы и с Машей плохо было. И тут он принесет только горе. До смертной доски будет шпынять жену за ее откровенность, будет недоволен осмотрительностью сына, будет недоволен, что дочь (никогда его не видавшая) к нему не питает громадной любви. Он будет пить, как тварь, и бить жену. И дочь, и на сына руку поднимет - пока тот не дорастет и сдачи не даст. Он не найдет нормальную работу, и жена, как виноватая, будет его тащить на своем горбу. И как дура будет. Она тоже считает, что виновата - он ее убедил.

Отвратительнейший, мерзейший урод, аж вымыться хочется.

А рассказ отличный - яркий, сильный, живой, правдивый...

Был когда-то Платонов. И все остальные.
Наверное, были.

- Ваша душа и так повсеместно, а мою давайте уже возвращайте на место. А то как же я без души-то? Все человеки так или иначе с душой, в каждом свой джан обитает, нельзя везде вдохнуть, а из меня выдохнуть, природа равновесие любит.

• Я ее выложил, я ее и вложу. Только сначала по воле побродить пущу, дам на солнце погреться, проветриться на ветру… а потом верну. Верну.

  Передумал быть Платонов

"Живет и дышит всякий лист, / - сказал однажды виталист". Не оставляет видение, что однажды это был Платонов. У него все живет и дышит, не уступая в этом качестве человеческому, напротив, устанавливая некую вселенческую равноценность. В самой пустоте разлито живое, и душа вдохнута во все и повсюду. Словно попал в панпсихическую реальность, столкнулся с гигантской душой, которой нипочем не уместиться в твоей собственной, и болтаешься в непонимании того, как не получить разрыв от соприкосновения с воссозданным миром. Подземельная она или околозвёздная, впадина темной тишины или околоток молчаливого счастья. Душа мира… как пустыня мира. Все в себя вбирает и все собой проницает, а на дне у нее – затерянный народ, такой маленький, словно невидимый. Только он – сердцевина ее, ее средоточие. Кажется, вся мудрость жизни заключена в этих далеких, заброшенных людях, кажется теперь, исключительно в них и заключена, - в призрачных и прожитых насквозь, но продолжающих жить по инерции к возможному благу. Платонов Джан раздирающе прекрасен. Ровно настолько, что хочется задушиться самым печальным в мире белым шарфом или закутаться добром всего существующего сейчас, вчера, когда-то… и всего, только собирающегося им стать. Или и то, и другое вместе, скорее так.

Луны проходят, один год сменяет другой, и тогда принято подводить итоги. Итогов я не хочу, я лучше буду подводить начала. Одним из них и случился «Джан». Джан случился тем началом, к которому мне накривую шлось весь предыдущий год, возможно, и все другие года тоже. Когда Хайдеггер Мартин (он же "Хайдик милый") представлял себе, что язык – дом бытия, по моему «всему» выходит, что подразумевал он платоновский дом, и никак иначе. В слове его – сверхматериальная проза, сказывающая близость жизни, близость вещества и всего со всем. Просто "всё со всем" еще об этом не знают.

New Order - Elegia
David Bowie - Some Are

Произведение потрясающее. Читая, всё время поражалась фантазии автора. Только было прочтёшь какое-то совершенно вроде бы безумное по сути положение, осознаешь, свыкнешься с ним, как автор тут же огорошивает очень неожиданным выводом, сделанным из совокупности сообщённых тебе ранее фактов, но таким выводом, до которого ты (я, например) в жизни бы не дошла своим, так сказать, умом. Вообще, уже одно это про живые электроны, например, придумано совершенно, исключительно прекрасно. А язык Платонова меня очаровал уже давно.

Правда, на мой взгляд, в книге многовато недосказанного. Я вообще люблю, когда какие-то моменты остаются "открытыми", так чтоб читатель сам подумал, как всё могло бы быть, но в этой книге автор, по-моему, чересчур много оставил на откуп читателю.

По прочтении (да и в процессе чтения) появляется ощущение лёгкой такой жути. Вот люблю я такие книги, казалось бы, совершенно не "ужастики" и даже не мистические по сути своей, но оставляющие такое таинственное волнующее "послевкусие". Даже слегка суеверным страхом окрашенная мысль появляется, мол, а стоит ли зачастую человеку углубляться столь сильно в тайны и загадки природы, не против ли природа такого вмешательства в своё нутро? Человек и так достаточно её изучил и преобразовал, возможно, существуют всё-таки какие-то границы, переходить которые не следует для блага учёного-исследователя и человечества в целом? Наверное, стоит всё же об этом задуматься.

Еще одно восхитительное сатирическое произведение Платонова, названное мною гимном бюрократизму.
Он посвящается рыцарям умственного поля - это если красиво и возвышенно. А если попроще – чиновникам. Но ведь и в этом случае, как посмотреть, они то себя считают фигурами весьма значительными:

Эта самая шпала пишет целый труд - «Записки государственного человека», - о сущности бюрократии:

Ума, как говорится, не занимать! Вот, милые мои, где держится центр власти и милость разума!
А на закуску последнее, как венец творчества бюрократизма:

На первый взгляд рассказ кажется занудным, монотонным стуком дождя по крыше. Но... Это триллер !!! При чём такого типа, когда вот вот что-то должно произойти, но нет. Простота персонажей обманчива. Мысли казалось бы нелепы. На самом деле это некий ребус, который я не до конца уверен, что разгадал.

Естественный инстинкт к размножению, с взрослением человечества, всё затруднительнее реализовывать. А почему? А потому что взаимоотношения мужчина-женщина становятся всё сложнее и сложнее. И Платонов показал нам один из крайних вариантов. И сделал это языком в высшей степени литературным. Чётко описана безысходность человека гнетомого своими комплексами. Желание убежать от всего и забыть себя самого. Только лишившись себя он смог лишиться того, что мешало впустить в него счастье. Но как только он почувствовал счастье, он нашёл себя и снова "опомнился" вспомнив и свой стыд.

Не простое произведение, которое можно попытаться понять читая не только построчно, но и между строк.