Иуда Искариот. Повести. Рассказы

При прочтении данного романа (1921) становится очевидной перспектива обрисованная автором, а именно: Князю Тьмы не нужно тратить силы, дабы спровоцировать второе пришествие Христа и вместе с тем – Армагеддон. Мы – люди, сами превосходно справляемся с задачей самоуничтожения, просто не нужно нам в этом мешать.

Произведение, которое демонстрирует родство с романом «Скорбь Сатаны» (1895) М. Корелли, Сатана испытывает безразличие к людям, предпринимает попытку искушения и заключения сделки, в то время как человек пестует в себе ненависть и агрессию к людям.

Владыка Ада меркнет перед человеческим тщеславием, жаждой абсолюта во всем и темными закоулками души, способными переродить человека в куда более страшное существо, чем сам Сатана.

Несмотря на то, что роман незавершен - это яркая и запоминающаяся «фаустиана», которая содержит в себе аллюзию на многослойный символизм «Утренней звезды». Постольку так себя именовал Иисус, таким был Люцифер, так называлось средневековое оружие, таким стало предсказание появления оружия ядерного…

Чем больше я читаю Андреева, тем страшнее мне от него становится. Как такой молодой человек (а 37, смею надеяться, еще совсем молодой) способен написать таким языком про смерть?! Не иначе как он знал, что рано суждено умереть...

Потрясающая книга. В первую очередь своей психологичностью.

Автор нам рассказывает историю семи совершенно разных людей. Людей, которые по той или иной причине попали на эшафот. И, вроде как, они все виноваты в том, в чем их обвиняют. И заслуживают наказания. Но мне лично кажется, что виселица - это слишком сурово. Хотя, опять же, тут у всех разные ситуации. Есть и настоящие убийцы, а есть фанатики-революционеры. Причем совсем молодые, неопытные. Их мне отчасти жаль.

Очень интересно отношение каждого из этих приговоренных к смерти. Кто-то почему-то переживает за других, а не за себя. Кто-то отчаянно не верит в то, что должно произойти. Кто-то пытается найти в ситуации что-то хорошее и в силу юного возраста излишне оптимистичен. Кто-то впадает в безумство. И вот это как раз совершенно бесподобно автор нам показывает. Совершенно разных людей, со своей уникальной психологией и поведением.

Очень показательно и болезненно, как автор показывает сцену прощания родителей с сыном (только у двоих из этих семи были люди, которые имели желание попрощаться, что тоже жутко). Страшная сцена, очень трагичная и выворачивающая душу наизнанку...

Очень рекомендую Леонида Андреева к прочтению. Это очень непростая литература, но крайне стоящая и душевнополезная.

Самая главная тема этой повести - знание о неизбежности близкой смерти. А некоторые даже знают и точную дату возможной погибели, которую предотвратили бравые службы безопасности, например как у министра из первой главы. Сразу же образы смерти уже не отходят от них, от тех, кто узнал о самой страшной тайне в своей жизни - скорой неизбежной смерти. Мне кажется это очень ужасным знанием и обладателем этих знаний я не позавидую. Особенно людям, ожидающим своей казни или знающим, что его хотят взорвать и расстрелять какие-то радикально настроенные молодые люди, о существовании которых он до сей поры даже не догадывался. И если министру почти ничего не угрожает и в скором времени эти тяжкие думы покинут его, то приговоренным к смерти уже никак не отвертеться. Они по сути уже и не живут, хоть и не мертвы. Вот Цыганок очень удивил меня. Вроде бы бесчестный разбойник, убийца, а палачом быть отказался, хотя мог и избежать смерти. Кто-то кидает смерти вызов и не воспринимает всерьёз, а кто-то начинает сходить с ума. Да и некоторых героев больше устрашает не сама смерть, а вмешательство людей в естественный ход вещей. Если допустим можно свыкнуться с мыслью, что когда-нибудь у тебя остановится сердце или какой-то из органов откажется работать, то вмешательство людей они терпеть не могут. Их судят обычные люди, выносят приговор и приводят его в исполнение. Одно дело распоряжаться своей жизнью самому и идти на смерть добровольно привязывая к себе бомбы, а другое быть зависимым от воли какого-то там человека. Повесть позволяет прочувствовать переживания всех семи повешенных. Может для кого-то эта повесть будет тяжела в прочтении. Всё-таки не самая приятная тема для размышлений. Наслаждайтесь жизнью, уважаемые читатели.

В двух плоскостях одновременно шли жизнь и смерть, и до конца, до самых смешных и нелепых мелочей оставалась жизнью жизнь.

Как-то так получилось, что в детстве у меня не было никаких Кусак и Петек-на-даче, а был (правда, уже не совсем в детстве) - сразу "Рассказ о семи повешенных". Но с тех пор с Андреевым у меня в сознании намертво (охохо, намертво) связано именно это произведение.
Потрясло тогда и продолжает потрясать то, с какой пытливой откровенностью автор проникает в ту область, которую человеческая мысль обычно желает обойти стороной. Иной писатель посвятит книгу сотне жизней - Андреев посвятил её нескольким смертям. Впрочем, даже не им, а совсем особому явлению - одному, общему ожиданию смерти. И вместе с тем ещё многому такому, что мысль обычно обходит стороной: одиночеству, страху, несвободе, безумию... А казнь, которая не есть просто смерть, а что-то другое; а тюрьма, которая - один большой сумасшедший дом; а жизнь, такая, от которой и тюрьма - освобождение? Пара десятков страниц, которые едва уместишь в сознании.
Ты и знать не знаешь, и думать не думаешь, а здесь - вот оно, смотри, чувствуй, пройди семь страхов и семь смертей до конца.
И в этом - для меня - весь мир Андреева: обнажённый до предела, до страшных и отвратительных своих внутренностей, сумрачный и ясно видимый в простых обыденных деталях, нереальный и почти осязаемый, жуткий и головокружительно притягательный.

Боже, какая страшная книга...Я, конечно, понимала, на что я иду, но чтобы настолько...И даже несмотря на свой опыт чтения Леонида Андреева, к такому невозможно подготовиться.
Вообще, о такой литературе очень сложно написать что-либо вразумительное. Мне во всяком случае. Эмоций тут через край, а как это описать больше, чем одним словом "жутко" представляю себе с трудом. Но деваться некуда, попробую!

Во-первых, повесть написана в форме дневника. И от этого становится почему-то еще страшнее. Особенно, когда происходят какие-то основополагающие события, и автор описывает их одним словом.

Во-вторых, что мне очень понравилось, у меня на протяжении всего чтения кардинально менялось отношение к главному герою. И, думаю, автор это делал целенаправленно. Сначала я могла прекрасно его понять. Человек-пацифист, он категорически против войны. Войны, которую, естественно, не он начал. Соответственно, почему он должен сам погибать и кого-то убивать?
Но постепенно он начал меня раздражать. Тем, что он отказывался понимать свою жену, которая пахала изо всех сил. Еще и удивлялся, что она внимание уделяет не ему, а "каким-то" умирающим из госпиталя.
Потом я стала его жалеть. Я понимаю, что это не самое благородное чувство, но тут без жалости, по-моему, никуда. Не буду спойлерить, почему именно у меня возникла к нему жалость, но, поверьте на слово, жалеть есть за что.
Ближе к концу книги я его зауважала, хотя тоже как-то странно. Тут много спорных моментов и, на самом деле, без спойлеров очень сложно описать свои ощущения и впечатления.

В общем, это великолепная литература. Да, безусловно, она очень неприятная и не в меру болезненная. Но считаю, что читать такое надо всем и всегда. Читать, чтобы не забывать, какое страшное слово "война". И дай Бог никому этого не почувствовать на себе.

P.S. Вспоминаю своего дедушку-ветерана, прошедшего всю войну. Он, несмотря на то, что прошло уже более 70 лет со дня окончания войны, всегда рассказывал о ней, во-первых, с большой неохотой, а во-вторых, всегда со слезами на глазах...

Очень сложно давать какую-то оценку такому неоднозначному и провокационному произведению. Мнения разные, да и меня не так зацепило, чтобы я провёл полноценное исследование. Не получается даже выделить какую-то главную тему. Сам Андреев будто старательно уходит от ответа и своей субъективной оценки. Кажется, что этот вопрос “Кто прав?” задают именно читателю. Но давайте о сюжете.

Переда нами интерпретация евангельской истории о предательстве Иисуса Иудой. Сам Иуда предстаёт перед нами скорее двуличным. Его лицо буквально поделено надвое. Он слеп на один глаз. Остальные постоянно напоминают ему о его недостатках, поэтому и характер его двойственен. Апостолы обвиняют его в воровстве и лжи, что действительно является его недостатками, но Иуда так любит Христа, он так предан ему, что эта мысль не даёт ему покоя. Именно Мысль. Есть даже произведение с таким названием у Андреева, где он рассуждает о том, что мысль заразительна, она всепоглощающая и может свести с ума (что не так давно показал нам Нолан в фильме “Начало”). И эта мысль поглощает Иуду. Ему даже не важно, за сколько он продаст своего учителя. Ему важно, послужить Христу, помочь искупить грехи человечества. Он выполняет свою, особую миссию, хоть и сознание заполняется корыстными мыслями. Эта корысть и приводит его к одинокой ветке в конце произведения. Он надеется, что Иисус поймёт и посадит Иуду рядом с собой, потому что тот его самый преданный ученик, готовый и на согрешения ради высшей миссии.

И на вопрос “Кто прав?” можно ответить: "Никто". Иуда обманул сам себя, он считает лишь себя правым. Даже здесь он соврал, только уже самому себе. Он является двойственным персонажем, и безумие буквально раскалывает личность Иуды надвое. Он, вроде, и хочет остановить процессию, и надеется, что апостолы вмешаются, но нет. Всё идёт так, как надо. Как предназначено.

Я прочитала "Мысль" сразу после "Красного смеха". И, возможно, именно поэтому она показалась мне почти безжизненной. Не потому, что в ней нет ужаса — он есть. Но он стерилен, как хирургический инструмент, как камера для опытов над человеческой душой.

Доктор Керженцев совершает убийство ради идеи. Он не страдает, он не мучается — он рассуждает. Его безумие — не крик, а логическая конструкция, выстроенная с пугающей аккуратностью. И я, читая, чувствовала не тревогу, не боль, а отстранённость. Как будто смотрю на муляж страдания, на театральную декорацию, где всё слишком правильно, слишком выверено.

Андреев, конечно, мастер. Он умеет показать, как мысль может стать ловушкой, как разум — не спасение, а путь к разрушению. Но в этой повести он говорит через стекло, не касаясь кожи. После «Красного смеха», где каждая фраза — как ожог, "Мысль" кажется холодной ванной, в которой не хочется задерживаться.

Может быть, я просто не в том состоянии, чтобы воспринимать философию как утешение. Может быть, я ищу в литературе эмоциональную правду, а не интеллектуальную игру.
А может быть, "Мысль" — это просто эксперимент, удачный, но не живой?

С: Так безжалостно и нагло оборвать мой дневник! Что за безобразие и безалаберное поведение! Я предоставил ему полный доступ ко всему тому, что я пережил за то время вочеловечевания на земле. Неужели так сложно было всё это разместить и изложить. Ох, человечество, почему нельзя было сдержать своё слово. Он же клялся и божился, что всё издаст, что всё будет передано на всеобщее обозрение, что все вокруг узнают правду и поймут меня и мои поступки. Но нет. Надо было нарушить своё слово и так жестоко меня, самого Сатану, обмануть. Эй, Топпи, скажи мне, почему же он не сдержал обещание?

Т: Потому что он жалкий человечишка, ваше светейшество. Ну и ещё наверно потому, что он умер.

С: Да ладно! Вот так сюрприз. А скажи-ка любезный, он попал в нашу секцию?

Т: К сожалению нет, он попал в соседнее здание. Но я навёл справки: там он страдает не меньше, чем если бы был у нас.

С: Ну хоть что-то радует. Значит вот что надо сделать: кому-то из новейших авторов отправить продолжение, чтобы они довели дело до конца. Они должны знать правду и быть готовыми ко всему. Вот только не знаю подкинуть ли посылочку в виде сна или отдать непосредственно рукопись.

Т: Понял. Прикажете кого-то определённого или сделать рандомный вброс?

С: Хм, надо подумать. С рандомом может не повезти. Надо рассмотреть варианты и выбрать избранного. Поэтому лучше я займусь этим сам. Ты потом просто доставишь мемуары до адресата и объяснишь, что с ними делать, а то боюсь, как бы опять не случилось недоразумение.

Т: Будет сделано, ваше ужаснейшество. На этот раз они узнают конец истории.

С: Да, в этот раз не будет никаких осечек.

Ох, дьявольски измучила мер эта небольшая книга. Муки сатаны, который вдруг вселился в человека и его первые недели на земле, было читать так тяжко, будто продираясь сквозь густой туман.
Но когда Сатана наконец встретил Человека чтение пошло бодрее. И вот тут-то стало по-настоящему страшно. Человек оказывается страшнее любого дьявола.
Но между тем осталось много вопросов, и заметно, что история не закончена. Почему Сатана внутри человека как-то совсем потерял своё могущество и ум, и стал способен лишь на угар и глупую влюбленность. И самое интересное, каким образом будет губить мир неверуюший ни во что Фома Великий.

Не секрет, что любовь каждый проявляет по-своему. К сожалению, не всегда разумно и благородно. И не всегда окружающие понимают, что это было выражение любви, а не просто жестокий недальновидный поступок, изменивший, однако, если не ход истории, то общепринятое представление о ней.
Имя Иуды из Кариота обычно соотносят с предательством, но повесть Леонида Андреева разбивает устоявшиеся взгляды, и  читатель с удивлением осознаёт, что Иуда так неоднозначно выразил  свою любовь к Иисусу. В книге показано то фатальное неразделенное чувство, которое сметает  всё на своём пути. Именно любовь, а не жажда наживы,
подталкнула, по мнению автора, Иуду к роковому поступку.
Сразу оговорюсь, что всё нижесказанное является рецензией на книгу, а не разбором религиозных учений.
Реализуя замысел написать  "нечто по психологии предательства", автор остановился на общеизвестном сюжете. Но описал  мотивы действий Иуды, так, что меняется трактовка событий, да и значение самого предательства воспринимается по-другому.
Начнём с основного вопроса, а были предательство? Как можно предать того, кто открыто проповедует, не делая секрета из своего учения и не таясь?  Кого знает в лицо  огромное количество людей, про которого известно служителям церкви?  Он никому особо не нужен, да и сам не прячется.  Для первосвященника Иисус Назарей - один из многих бродяг, философствующих перед зевакам ради подаяния.   И тут проявляется Иуда.
Безобразный, мерзкий и лживый Иуда, который, возможно впервые в жизни, поверил в  доброго, красивого, утончённого Иисуса, полюбил его и предпринял всё, чтобы доказать всем его святость. Пытаясь придать Назарею значимость в глазах церковников,  Иуда вынуждает власти действовать, что приводит не к всеобщему прозрению божественной сути пророка, а к его мучительной казне. Автор просто потрясающе расставляет акценты и смысловые нюансы. Описывая  Иуду, он неоднократно подчёркивает его отталкивающий внешний вид и  подлую натуру, подкрепляя   образ перечислением неблаговидных поступков. Он неприятен со всех сторон, но, не знаю в силу гуманизма  или идиотизма, вдруг ловишь себя на мысли, что в душе начинаешь  оправдывать Иуду, сопереживая в большей степени ему, а не тому, кого он отправил  на мучения.
Повесть вызывает странные, противоречивые чувства, чтобы разобраться в которых мне пришлось сначала прослушать книгу, а затем ещё и прочитать её (благо размер небольшой). Трактовка событий вполне возможна, тем более, что за давностью лет истины нам не узнать. Но тогда получается, что роль предателя должна быть пересмотрена. Ведь возможно, что без Иуды,  Иисус, затерявшись в пёстрой толпе философов и мятежников, прожил бы долгую жизнь, и никогда не стал бы тем, кем мы его сейчас воспринимаем. тИуда просто столкнул  Иисуса в бессмертие, превратив его в Образ.
Такой шаг в историю самостоятельно не сделать. Нужен очень сильный антипод.
Я не определилась, чем эта книга была для автора: дерзкой провокацией или попыткой переосмыслить церковные догматы. Для меня она стала Открытием.
Автор обыгрывает известный христианский сюжет, поэтому, чтобы прочувствовать глубину и силу произведения, нужно хотя бы в общих чертах знать Евангелие.