
Книжные ориентиры от журнала «Psychologies»
Omiana
- 1 629 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Я чувствую их, но они ускользают. Воспоминания. О моем или не моем прошлом, о моей или не моей жизни до. Не важно, кто на самом деле главный герой, важно то, что я ассоциирую себя с ним, что не он, а я сходит с ума, любит, вспоминает, умирает, оставаясь живым.
Фантасмагория. Адская смесь мистики, легкого детектива, любви, чьих-то воспоминания и моего эго.
И вот уже я писатель, я художник, я на «Вилле Марина». Я умираю, я оживаю, я воспаряю.
Я – привидение этой книги. Как Марина для Этьена, как Дельфина для Жефа, как Матильда для господина Керна.
Безумие, одержимость. Любовь и свобода.
В конце – каждому по частичке желаемого счастья. Такого мазохистского очень. Но счастья.
И мне немного.
Очередная недооцененная книга. А жаль.

Страшновато было начинать читать книгу, про автора которой абсолютно ничего не слышала. Тем более что я настолько привыкла к англичанам и американцам, что французы меня уже почти пугают. Но из-за этого осталась вдвойне довольна, что книжонка настолько захватила, что даже стало обидно, что такая маленькая.
Три повести, которые в процессе чтения толком и не связанными между собой - разве что какими-то мелкими именами, далекими родственными связями персонажей. Ожидаемо, что под конец находится некая связь между ними и истории собираются в цельную картину, которая многое ставит на свои места, но в то же время оставляя такой огромный простор для мыслей, домыслов и размышлений, что одним этим просто приводит в восторг. А ведь вначале только удивлялась и гадала, что же может связать такие разные истории - про писателя, который пишет книги только про умерших людей, про художника, который вроде как "убивает" своими картинами тех, кого пишет и в заключение загадочный и завораживающий дом с привидением.
Но самое очаровательное у книги - возможность двойственной трактовки происходящих в ней событий: в зависимости от желания мсье ван Ковеларт дает достаточно намеков и зацепок, чтобы поверить или в потусторонние силы, или остановиться на обычном человеческом объяснении. Чем-то это все напомнило "Лунный парк", но без раздражающего самомнения автора и неприятных подробностей. И к тому же у Дидье очень приятный и интересный стиль и читался он просто взахлеб.
Странно, что у "Притяжений" так мало читателей. Она явно заслуживает внимания.

Я очень невнимательный человек и порой упускаю из вида важные вещи. Я не придаю им абсолютно никакого значения. И только, узнав об этом в последствии - удивляюсь. Но порой мне везёт. Я схватываю какую-то мелочь, начинаю её раскручивать и прихожу к осознанию: да я же всё это время упускал из вида самую суть. Как я сразу этого не заметил?
Если вы ещё не поняли к чему этот пролог: я увидел что новеллы связаны между собой только к самому концу сборника. А ведь это немаловажный момент для понимания истории рассказанной Ковелером всем нам.
Но уловить связь - не значит её понять. Что это было на самом деле? Попытка деконструировать роман? Описание сюжета картины? Или же некое безудержное безумие, что врезается в разум творца и делает его творчество своим проводником?
Тонкие мимолётные связи так легко разрушаются при попытке связать их друг с другом более прочно. Так легко уйти в шизу и, подобно героям этих новелл, начать выдавать странный поток сознания.
Но в чём мы будем неправы?
Писать рецензию - тоже творчество. И если кто-то ради вдохновения и признания делает столь жутки вещи, что описаны в сюжетах данного сборника, то и мы явно заслуживаем немного побезумствовать.
Так, например, нам может вспомниться, что "Вилла Марина" находится рядом с полигоном, а значит мы просто могли попасть в агонию Этьена (герой 3 новеллы), чей мозг выдавал сюжеты по последним, увиденным его человеком предметам: сама вилла, роман Керна, картина Жефа... Герой просто снял дом не в том месте и поплатился своей жизнью, вместе с ним умерла его жена и двое детей... если посчитать умерших в первых двух новеллах, то это будет 1 мужчина + две женщины + ещё один мужчина, который под вопросом. Получается: его сын, его жена и дочь, а он пока в агонии...

Это были две дуры с божественными лицами, которые обрюзгли бы от глупости, лености и мерзости, оставь я их жить. В двадцать лет мы все красивы. А после - имеем то лицо, которое заслужили.

…если я и влюблен, то лишь в воспоминание. Моя жизнь застряла в мечте – несбывшейся и потому не стареющей.














Другие издания

