У кафе втраченої молодості

В этом году решила восполнить пробелы в Нобелевских лауреатах и закономерно обратилась к Патрику Модиано, о котором знать не знала, пока ему не выдали премию. Выбрала произведение по названию, очень уж красиво звучало - "Кафе утраченной молодости". Справедливости ради надо сказать, красоты в этом произведении немало. Однако она какая-то воздушная и даже легковесная, что и вынудило меня после прочтения долго сомневаться, какую оценку внутренне ему поставить, и несколько раз ее поменять. Я никогда не была поклонницей четких сюжетных линий и морали в конце, скорее наоборот, подобные произведения меня скорее отвращают. Но с Модиано было по-настоящему трудно разобраться. Постоянно задавала себе вопрос: может быть, это просто я не нащупала той глубины? Может быть ее и вовсе не было? А может быть, Модиано, подобно акыну, просто пишет о том, что видит в парижских кафе, в людях, в местах, называя явления, затрагивая философские проблемы, но не утруждая себя разбором каждой из них. Откровенно понравились в "Кафе" лишь две вещи: топографически реальный Париж, который тут же предстает перед глазами человеку, знакомому с описываемыми улицами и местами, а также мысли о "нейтральных зонах", ведь и мне случалось натыкаться на похожие места и рождать похожие мысли в разных городах.

Хотелось бы написать рецензию в том же стиле, что и книга. Грустно, спокойно, загадочно. Нейтральные зоны держат и героев и читателя в какой-то одной плоскости на протяжении всей книги.
Очень люблю, когда действие ведется от разных действующих лиц. Получается столько настроений, столько сюжетов, которые ведут к одной-единственной истории, которая заканчивается. Именно заканчивается. Здесь нет развития событий, динамичного сюжета или какого-то движения. Книга как-будто угасает на глазах с самых первых строк.
Необыкновенное ощущение, никогда еще не встречала такого.

Дело было примерно так:

• Лауреат нобелевской премии 2014 года - Патрик Модиано!
• Кто это? Боже мой, я же читаю книги, знакома с современной прозой, и в целом, вроде, в литературе не особо баран, а тут Модиано! Ну будем знакомиться, черт подери, Модиано.

Больше всего в этой книге мне понравилось ее название. Бывает и так, чего уж тут, тем более именно на него я изначально и клюнула. И еще город, образ Парижа с его улочками и совершенно особой завораживающей атмосферой. С остальным, к сожалению, не сложилось. Ощущение грусти, потерянности автору очень удалось, но вот образы людей оставили равнодушной. Не зацепила ни судьба Луки, ни мужчин, так или иначе связанных с ней. Все как-то мимо, не зацепиться, не ухватить хоть какую-то черту, которая придала бы героям объемности и могла бы вызвать эмоции при прочтении.

Книга – осень, она очень в моём духе, только…Мотивация, поведение некоторых героев сбивало меня с толку (и я не про Луки). Луки была более понятна, чем остальные, потому что она тот самый центральный персонаж, о котором все говорят, и которого все любят. По сути, в ней нет ничего особенного, она просто никак не может выбраться из повседневности, всё пытается – и опять попадает в неё же.
Нет какого-либо сюжета в книге, только воспоминания, да взгляды в кафе. Но цепляет, заставляет в мыслях возвращаться, даже не к героям, к книге в целом. Автор просто мастер топить читателей в созданной им атмосфере.
И какой прекрасный в книге Париж. Дошло до того, что я начала искать как выглядят эти улочки, чтобы посмотреть на них чуть ближе.

Это очень французская книга. Никогда не была в Париже, но он мне видится именно таким, каким изображен в этом романе. Я была очарована названием, прекрасной обложкой, еще не читая книги, ничего о ней не зная, и Модиано меня не подвел. Вечная невыносимая легкость бытия, вечные поиски такого неуловимого, но безумно желанного счастья, вечная жажда любви, сочетающаяся с полным неумением любить и дарить себя другому человеку. " Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты
прекрасна." - могли бы словами Бродского сказать о себе обитатели "Конде", но никогда не скажут. За эти 2 часа я унеслась мыслями и чувствами в другие миры, за эти 2 часа я в очередной раз поняла, что в прошлых жизнях непременно была француженкой, за эти 2 часа я обрела нового, доселе неизвестного мне писателя, с которым непременно продолжу дальнейшее знакомство.
Саундтреком к этой книге можно поставить что-то медленное французское и еще песню Земфиры "Чайка". Она очень подходит этому произведению своей кажущейся легкостью и вечным полетом к счастью
Контактный флешмоб
Бонус № 1

Мы бежим, мы постоянно бежим, извините, но нам просто срочно надо на работу, на учебу, скоро на похороны, свои же. Мы спешим, мы спешим в Париже, вы спешите в Москве, я спешу в Ереване, а тем временем в "Конде" кто-то сидит и думает, что мы все должны встретиться в этой спешке, в этой беготне, линии наших нескончаемых туда-сюда пересекутся, и мы, может, пройдем мимо, может, улыбнемся друг другу, а, может, зайдем в "Конде" и остановим себя, время, на день, на два, а кое-кто, самый мечтательный и непрагматичный из нас, надолго, будет литрами пить кофе с Артюром Адамовым, пока тот, в силу возраста, конечно, не уйдет в туалет, а он подождет, ему некуда спешить, пусть спешат адвокаты и бухгалтеры, да хоть писатели и художники, мы в нейтральной зоне, время нас не поймает, пока мы сами не поймем, что невыносима вневременность бытия, что здесь свою голову держать труднее, чем там - тяжелоатлету штангу, потому что держатель для головы давно сломался, ушел и оставил свою тень на полу парижского кафе. Тогда мы проснемся и подумаем, что когда-нибудь мы, может, встретимся вновь, посмотрим друг на друга и поймем, что мы напрасно истратили и кафе, и молодость, но ничего друг другу не скажем, потому что не узнаем друг в друге ни кафе, ни молодость.

Захватывающе интересный роман Нобелевского лауреата, сюжет пересказать крайне трудно, чем текст напоминает, предположим, Модель для сборки Кортасара.
Однако, вследствие отсутствия малейших мистических приблуд, действует сугубо рационально, собирая для читательниц из точек реальной жизни понятие "уход из дома"*.
Эффективно и очень лично.
------------------------------
Возвращение в дом происходит сразу после закрытия книжки, потому автору однозначный зачет по созданию идеологически верного решения текста.