Иностранная литература №7 (2015)

Седьмой номер целиком посвящен португальской литературе и озаглавлен стихотворной строкой "Конец земли, Европы край…" И открывается тематический выпуск журнала романом португальца Антониу Лобу Антунеша (1942) "Слоновья память" в переводе Екатерины Хованович. Действие книги укладывается в один-единственный день (как и в "Улиссе"). Главный герой - одинокий и глубоко несчастный врач средних лет. Причина его страданий - разрыв с любимой семьей. Слог романа может привести на память слова Ю. Олеши, ч...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,6

7 оценок

5
57%
4
43%
3
0%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 8Хотят прочитать 10

Рецензии

Encinesnowy5 марта 2019 г.
Мариу де Са-Карнейру - португальский писатель и поэт, живший на рубеже 19 и 20 веков. Однако прожил он совсем немного, в 25 лет покончив с собой. Его ближайшим другом был Фернандо Пессоа.
В повести "Безумие" Са-Карнейру рассказывает об эксцентричном молодом скульпторе Рауле. История Рауля передается через рассказ его близкого друга, который лучше всех знал почему его товарищ поступил так, как в итоге поступил.
Рауль Вилар боится времени. Он не хочет заниматься увлекательными делами и любит скуку - ведь когда скучно время идет медленно. Рауль не заводит романов - кажется, что женщины его не интересуют, а своим странным и устрашающе переменчивым настроением он пугает даже своего лучшего друга: нормальное состояние Рауля внезапно меняется на запальчиво-агрессивное.
Страхи Рауль отдавал своим прекрасным скульптурам, чья красота не померкнет с веками:

Вы, литераторы, люди ограниченные, описываете идеальное женское тело: “Ее стройные ноги напоминали колонны из белого мрамора; ее грудь - чистый алебастр”. То есть, несмотря на свою непроходимую тупость, вы понимаете, что наивысшая красота плоти заключается в сходстве с камнем...
Любви избежать не может никто, и вот Рауль попался в сети Марселы. И подобно запутавшейся рыбе эта сеть утянет его на дно. Красота Марселы вновь взбудоражило в нем страх перед временем, который, казалось, в браке совсем сошел на нет. Скульптор мечтает избежать угасания тела и души, такая медленная смерть пугает его - он смотрит на свою красавицу-жену и на себя в страхе, что все это будет утрачено. И этот страх доводит его до сумасшествия, до самого настоящего безумия.
Конец молодого и знаменитого скульптора очевиден с самого начала. Но его безумие не кажется таким уж безумным, в страхах Рауля есть рациональное зерно: все боятся тщеты земной жизни и ее логического конца. Но человек с более-менее устойчивой психикой и инстинктом самосохранения не вникает так глубоко в последовательность "молодость-зрелость-старость-смерть", потому что понимает и принимает неизбежность законов природы. А у Рауля не было этой психологической защиты и страх подчинил его себе.
Повесть "Безумие" написана легким языком, читать её интересно. Бросилось в глаза в переводе мне только одно: "навряд ли". Все-таки в литературе уместнее писать "вряд ли", "навряд ли" - вариант просторечный, разговорный, и раньше я никогда не встречала такой постановки в текстах. Во всем остальном это было интересное знакомство с новым для меня автором - тяжелое, грустное, даже немного пугающее. И в свете трагичного конца самого Мариу де Са-Карнейру "Безумие" воспринимается еще мрачнее.

Читать далее
Содержит спойлеры
62
2,3K
Encinesnowy28 февраля 2019 г.
Роман португальского писателя Антониу Лобу Антунеша "Слоновья память" на русском языке выходил только раз в журнале "Иностранная литература" в 2015 году, потому найти мне его было очень сложно, но инициатива, как известно, наказуема, и я его нашла.
Конечно, романом назвать это сложно - это клубок из метафор и сравнений, причем неудобоваримых, дурацких и в большинстве своем совсем не эстетичных. На n-ном слове в предложении автору хочется сказать ОСТАНОВИСЬ - наворот на навороте, и читатель уже не помнит о чем идет речь в том самом предложении. Вот эта цитата, в принципе, расскажет вам все, что нужно знать о романе (к сожалению, более экспрессивные цитаты я привести не могу из этических соображений):

Старшая медсестра, сверкая металлическими клыками, погоняла это артритное стадо, направляя его обеими руками в зал, где телевизор давным-давно совершил харакири из солидарности со стульями-инвалидами, падающими, если не прислонить их к стене, и где радио издавало прерываемый редкими - к счастью! - воплями ужаса монотонный фосфоресцирующий скулеж потерявшегося ночью на сельской дороге щенка. Старушки постепенно успокаивались, как счастливо избежавшие попадания в бульон и мирно взлетающие обратно на насест куры, они пожевывали голыми деснами эластичную жвачку собственных щек и предавались пространным размышлениям по поводу висящей перед ними на стене благочестивой олеографии, на которой сырость постепенно пожирала бисквиты нимбов над головами святых, казавшихся предтечами попрошаек из небесного катманду.
Текст "Слоновьей памяти" не теряя самообладания можно читать только наискосок. А по-хорошему, как делала я, просто выхватывать подлежащее и сказуемое, а хвост из пространных описаний без сожаления пропускать.
Очевидно, что роман Антунеша задумывался как произведение экзистенциальное. Но "Слоновья память" - это плевок в изящное лицо европейского экзистенциализма. Да, оно соответствуя жанру, бессюжетно протекает в бытийных размышлениях главного героя. Но в романе нет никакой очевидной идеи, а те, которые могли бы быть, не продуманы до конца: психиатр лиссабонской психиатрической больницы устал от всего - он разводится с женой, которую любит, скучает по детям, с которыми из-за развода не может проводить столько времени, сколько раньше, вспоминает войну в Анголе, в которой принимал участие, думает о детстве и о матери, которая в него никогда не верила. И все эти линии его жизни прорисованы слабо, вяленько и неубедительно, зато прекрасно сдобрены примитивными матами, трехуровневыми конструкциями из них же, да еще и написаны они иногда в виде уравнений, да еще и капслоком. В эту же страдальческую кашу автор добавил не мало упоминаний о содержимом штанов (не только главного героя, кстати) и всем, что с этим связано.
Эту книгу можно читать с любого места и не делать закладок: с какого бы места не продолжили, ничего не потеряете. То главный герой на работе с пациентами, то пошел на обед с другом (обед этот будет сопровождаться до комичного отвратительными описаниями и соответствующим комментарием друга, сплошь состоящего из матов) , потом пойдет к дантисту, далее в казино и т.д.
Произведение "Слоновья память" - вульгарное, грубое, неотесанное какое-то, при этом абсурдно метафоричное. Не спасает его и задумчивая атмосфера Лиссабона. Роман Антунеша похож на барыгу, который валяет во рту самокрутку, покачиваясь на стуле эпохи Людовика XV. Когда я читала эту книгу, то улыбалась от того, как плохо все это написано. Я пыталась представить переводчицу, которая работала над этим текстом, как этот роман выглядел в журнале "Иностранная литература" - и даже смеялась, потому что не знала с каким лицом мне все это читать.
Я надеялась, что, возможно, в конце читателю подадут какое-то откровение, какую-то истину экзистенциальной агонии, которая перекроет и объяснить все то, что я прочитала. Но что я увидела в заключительной части? Главный герой просыпается с Дори - сомнительной женщиной из казино, которая в его машине опять же материлась и рассказывала о том, что будет счастлива с ним за депиляцию ног и открытый счет в кондитерской. Еще они голышом пьют самогон из латунных ковшей. Далее следует последний романтический порыв главного героя в сторону жены, пока непритязательная Дори "спит пузом кверху":

Сейчас пять утра, и клянусь, я по тебе не скучаю.
А потом что бы вы думали?

...и вышел на балкон отковыривать затвердевшие птичьи испражнения.
Какое философское заключение читатель должен сделать из этого романа в "лучших" традициях экзистенциализма? Если хотите окончательно отпустить прошлое - на всякий случай поковыряйте засохшие птичьи какашки.
Читать далее
54
2,4K
winpoo15 января 2023 г.
«Поиграем в декаданс?»: соло для певца депрессии
«Тот, кто не Я, стремится к вышине,
к мостам фальшивым, расстояньям ложным,
к мирам миражным, зыбким, невозможным, -
тот полу-Я, кто неподвластен мне…» (М. де Са-Карнейру)
Если бы не качественная стилистика неоромантизма, модерна, ар-деко, высвобождающая образность и презирающая рациональность, я вряд ли стала бы это читать. Но мимо такого исключительно эстетского, рафинированного чтения просто невозможно было пройти в эти лиминальные дни. Небольшая книга, названная романом с большим преувеличением, была насквозь проникнута духом декаданса и перекликалась и по настроению, и по сюжетной канве с «Признанием Лусиу». Похоже, верно высказывание, что одну книгу способен написать каждый, а каждый, кто способен на большее, пишет об одном и том же, пытаясь выговорить самого себя, свой внутренний раскол, кризис своей личности.
Так что в активе по-прежнему были два друга богемно-творческих профессий (совсем не из тех, кто молится, воюет или трудится) и некая женщина на втором плане, наделенная авторским воображением странными достоинствами. По форме это были либо депрессивные и меланхолические диалоги в стилистике пустых страданий ничем не обремененного и весьма эксцентричного духа (обоим героям не раз хочется сказать: «Мне бы ваши проблемы!»), либо вязкие рефлексии. В таких книгах всем скучно, все жаждут каких-то пылких чувств, страстей и необычайностей, которыми обычная жизнь не очень богата. Всем хочется, чтобы не они заводили собственную жизнь внутренним ключом, а сама жизнь как-то подстегивала их, соблазняла к существованию. Никто не готов меняться, стареть, терять, все хотят свежести впечатлений, существования в потоке, и у всех в диагнозе маячит биполярное расстройство, приводящее их в результате либо к эксцентричным поступкам, либо к спонтанно принятым решениям с печальными и неудовлетворяющими их последствиями. Наверное, от страха перед бегом времени и смертью можно сойти с ума. Только зачем?
Главный герой рассказывает историю Рауля и Марселы, но почему-то ей не очень сочувствуешь, вспоминая параллельно терзания уайлдовского Дориана Грея, может быть, потому, что ей не хватает внутреннего экзистенциального потенциала, желания жить и делать. Основные темы книги – онтологическая неуверенность и поиск спасительной красоты и вдохновляющей любви. Первая удалась лучше.
Desci de mim. Dobrei o manto d'Astro,
Quebrei a taça de cristal e espanto,
Talhei em sombra o Oiro do meu rastro...
Нет, не зря примерно в эти же годы З. Фрейд придумал и начал практиковать психоанализ. Таким авторам и персонажам, как в этой книге, он был просто необходим, это был запрос (или вызов, как принято говорить сегодня) времени и, видимо, типичной для тогдашней эпохи личности, переживающей своеобразный кризис восприятия реальности, желающей от самопознания большего откровения, чем оно способно дать. Раскол субъекта, тождественность в сознании абсолютно разных вещей, характерных для персонажей М. де Са-Карнейру, хотя и кажется необычным, на самом деле свойственен современным людям в не меньшей степени, поэтому книга читается актуально и драматично.
P.S. https://youtu.be/ESk2m3aqy7c
Читать далее
29
207

Все рецензии

Цитаты

Encinesnowy4 марта 2019 г.
Скульптура творит тела - и я творю тела. Литература творит души - и ты творишь души. Если бы мы могли совместить наши искусства, мы бы творили жизнь. К счастью, это невозможно...
15
401
Encinesnowy4 марта 2019 г.
Вы, литераторы, люди ограниченные, описываете идеальное женское тело: “Ее стройные ноги напоминали колонны из белого мрамора; ее грудь - чистый алебастр”. То есть, несмотря на свою непроходимую тупость, вы понимаете, что наивысшая красота плоти заключается в сходстве с камнем...
15
380
Encinesnowy27 февраля 2019 г.
Он вошел в бар, как будто в жаркий день нырнул под влажную сень беседки, увитую виноградными лозами, и, прежде чем глаза привыкли к полумраку, разглядел в темной мгле лишь смутные отблески ламп на стекле бутылок и на металле, похожие на рассеянные огни Лиссабона, когда смотришь на него со стороны моря туманными ночами.
11
447