Кафка на пляже

– Мир – это метафора, Кафка, – услышал я его шепот.

Такая уж это штука – любовь, Кафка. Чувства, прекрасные, как дыхание, – они для тебя одного, но во мраке блуждаешь тоже один. Терпи. Закаляйся телом и душой.

– В старую родную комнату, которая далеко-далеко?

– Так или иначе, а ты со своей теорией очень далеко метишь. Понимаешь? Я кивнул.
– Понимаю. Впрочем, достаточно одной метафоры, чтобы расстояние до цели стало намного короче.

Ему приснился короткий сон: Бог в трусах, с голыми волосатыми ногами, носился по футбольному полю и свистел.

Сверхпостмодернизм какой-то.

– Ты влюбился, – проговорила она.
– Да.
– Поэтому ты день за днем находишь в ней, в ее лице, во всем ее образе что-то особенное, драгоценное?

Такое несовершенство – концентрированное, высокого пошиба – дает толчок сознанию, стимулирует внимание.

Детские души податливы, их легко можно согнуть. Но, раз согнувшись, они застывают, и распрямить их очень трудно.

Этот изощренный, непонятно зачем придуманный аппарат для казни существует на самом деле – в действительности, которая меня окружает. Это не метафора, не притча какая-нибудь.