Белая гвардия. Мастер и Маргарита. Собачье сердце. Рассказы

Было бы банальным говорить о том, что "Мастер и Маргарита" - загадочный роман. Я говорю об этом на лекциях уже более 15 лет. Но вот что удивительно: когда на душе сумятица, когда мне плохо, я открываю наугад любую страницу романа и попадаю именно на ту, где мне дается ответ, и настроение улучшается, и становится так хорошо, и я смеюсь и плачу от осознания того, что Булгаков и его роман - часть моей жизни, часть моего существования. Книга всегда рядом - только руку протяни, в ней столько закладок, столько пометок! Нет, не верю я тем людям, которые говорят, что роман не понравился - он просто не открылся для сознания и понимания этому читателю. До чтения романа надо дорасти! Вспоминается случай, когда я встретилась с моим любимым профессором, микробиологом Юрием Ивановичем Сорокиным, и он с таким воодушевлением рассказывал мне, как его сын Аркадий с друзьями всю ночь переписывал самиздатовские страницы романа "Мастер и Маргарита". Было это в 1979 году. Я тогда скромно смолчала и не сказала, что я тоже прочитала роман в самиздатовском исполнении. Прошли годы. Теперь у меня есть 4 издания романа, и я горжусь этим, горжусь тем, что мои коллеги приходят ко мне на лекции, записывают, конспектируют, а члены аттестационной комиссии (почтенные дамы) плакали, когда я рассказывала историю любви Мастера и Маргариты! Этот роман, несомненно, послан нам Богом!

Со мной приключилась странная болезнь : всё, что не берусь перечитывать приобретает совершенно иной смысл, зачастую совершенно противоположный первоначальному. Братья Карамазовы, Война и мир, Анна Каренина...И вот этот синдром добрался до Мастера и Маргариты. Я его читала летом, осталось ощущение того, что меня двинули кулаком в живот. Подумалось: стресс - перечитаю потом. И вот закончила перечитывать буквально на днях. Нет, тогда - летом - мне не показалось. Всё верно.
Попробую рассказать. В юности для меня это был, пожалуй, один из самых сокровенных романов об идеальной любви, о судьбе Мастера с безусловной параллелью с судьбой Булгакова и Елены.Роман о людях, о том, что для них важно.Ну, например, трусость - самый страшный порок; Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются;Каждый украшает себя как может. И так далее.Разговаривать об этом романе я вообще не могла ни с кем очень долгое время: слишком сокровенное, слишком сильно брало за душу. От слов и я хочу, чтобы Фриде перестали подавать платок я просто начинала рыдать. Так продолжалось очень долгое время.
И вот я перечитала роман уже, в принципе, пережив немало в своей жизни: и потери, и приобретения, и радость, и горе, и разочарование, и любовь, и страсть - в общем стала взрослой. :)
И пришла я к выводу, что это был предсмертный роман. И сколько бы мне ни говорили, что он итог всего творчества Булгакова - неправда . Это роман умирающего человека, размышляющего о том, куда он попадёт после смерти. И попадёт ли куда-то вообще.Есть ли то место куда попадают после смерти.Словно человек смотрит в большое зеркало и пытается найти ответ на то, как он жил и чего достоин: наказания или награды. Каждая линия в романе отражение именно этого состояния поиска и ответов на этот в принципе один-единственный вопрос. Отражение Воланда, Пилата и реальности. И всё это проносится у Мастера, словно в калейдоскопе. Ещё одна интересная мысль пришла мне в голову. Все склонны ассоциировать Мастера и Иешуа.Ну, не все, но большинство. Но! Мастер = Пилат. Иешуа = совесть Мастера. Именно так я увидела. И роман Мастера о Пилате это по сути разговор со своей совестью.Поэтому он не был окончен.Поэтому рукописи не горят - смотреть и разговаривать со своей совестью, ой, как непросто. Практически смертельно опасно. Ощущение Достоевского просто потрясающее от этих глав. Поэтому я считаю неверным утверждение, чти это главы о христианском смирении и так далее. Ничего подобного.Булгаков мудрый автор и он взял наиболее харАктерный персонаж для разговора с совестью - Пилата, предавшего свою душу. Потрясающе нарицательный пример. Ведь человек не статичная субстанция, а движущаяся. Через этих персонажей он пытался понять себя. И, наверно, столкновение совести с правдой, с реальностью, в которой больше зла, в которой нужно очень часто переступать через неё. Ведь сжигание рукописи Мастером это тоже своего рода ''распятие'' совести, как и в истории с Иешуа и Пилатом, как сцена бала у Сатаны. Ведь там Маргарита выступает в роли автора/Булгакова. И тоже сцены с распятием совести: '' и я хочу, чтобы Фриде перестали подавать платок''. И все персонажи: Мастер, Иешуа, Воланд, Пилат,Маргарита - это всё части мозаики по имени М.А.Булгаков. Такая полифония одного человека.Весь роман - это по сути разговор Булгакова с собой. И в большей степени о собственной совести.
Далее, я совершенно не увидела любви в романе...Абсолютно. Страсть.Желание. Поклонение таланту, но не любовь мужчины и женщины. Маргарита не любила самого Мастера.Она была покорена его талантом.Мастер-мужчина и Мастер-творец ни разу не соединились у неё в один образ. Истинная любовь - светлая и созидающая, - она никогда не приведёт влюблённых в темноту.

Мне 17. Я читаю «Мастера и Маргариту». Это роман ни в коем случае нельзя читать днем. Только поздним вечером при неярком свете торшера, под приглушенный бархатный шепот Максима Качалова в эфире радио «Юность». Читать до поздней ночи, которая вдруг оказывается утром. На уроках сижу, вернее присутствует моя бренная оболочка, я же еще вся погружена в роман. Через несколько дней начинаю гурманничать: перечитывать самые любимые страницы. Ну, какие это страницы в 17 лет? Да, Мастер и Маргарита, даже не столько Мастер, сколько ОНА. Я живу в ритме ее жизни, я физически ощущаю в себе силы взлететь и уже вижу себя на фоне луны, летящей на таинственный бал. Желтые цветы – это ключ к новому чувству, поэтому влюбленный одноклассник с невнятными красными гвоздиками даже слегка раздражает (хотя розы, возможно, спасли бы ситуацию). Пусть нету еще Мастера, но я готова жертвовать собой, спасать роман, Мастера, всех остальных…и заодно контрольную по математике, которая ваще, то есть абсолютно не вписывается в мой контекст. Подруга-художник делает иллюстрации к любимым страницам и мы вместе млеем от восторга перед наивными юношескими шедеврами. Воздух пьянит весной и предчувствием встречи с Мастером…
Студенческий мир. Мир осмысления и понятия себя. Мои страницы – это Пилат и Иешуа. Это создание своего кодекса порядочности, который будет строится на нехитрых, гениально-простых истинах романа. Каждый человек добрый, даже Марк Крысобой и преподша по педагогике. Никогда ничего не проси у тех, кто сильнее тебя и недодоцента по белорусской литературе начала 20 века (пусть ей будет стыдно за тройку на экзамене, а не мне ). Самый страшный грех – это предательство. Даже в мелочах, даже в мыслях. Истинный талант (даже в пришивании пуговиц), как и истинная любовь, вечны. Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
Все хорошее когда-нибудь кончается и начинается работа в сельской школе по распределению. Чух-чухая час в электричке к месту казни, пардон, работы, читаю свой роман. Набираюсь душевных сил, гашу свой озверин и настраиваюсь на эмоциональную волну Иешуа. Но с собой надо брать ВолАнда, Коровьева, Бегемота и Азазелло. Без них труба дело. Поэтому Азазелло в шестой, Коровьева в восьмой, Бегемота в десятый, а вам господин ВолАнд одиннадцатый класс. Деревню и ее юных представителей испортил не квартирный вопрос, а отсутствие культуры. Но я помню-помню-помню, что ВСЕ люди добрые, но директриcсе и завучу трамвай и Аннушку с маслом. Ежедневно. И по примусу в кабинет каждой.
Иногда хочется лететь на метле и громить квартиру Латунского. Часто сидеть в подвальчике у камина, читая и перечитывая то, что создал твой Мастер. Затаив дыхание ,наблюдать в Варьете за лихими фокусами иностранного мага и чародея и его помощников. Тоскливо смотреть на луну с Иваном Бездомным. И с замиранием сердца идти по лунной дороге и видеть, как на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться…

Вчера был день, когда я ощутила глубокую обиду за «Мастера и Маргариту» - ведь один мой знакомый человек (назовем его Иван Кузнецов) окрестил книгу «бульварным романом». Бульварным – вы представляете?! Возмутившись, я подумала, однако, – сколько еще других Иванов Кузнецовых, не способных усмотреть в книге ну совсем ничего, кроме голой женщины на метле? Сколько и таких же, оказавшихся ослепленными «занимательными эффектами» и невидящих ничего за «сентиментальными мелодраматизмами»? Миллиарды…

Разумеется, «Мастер и Маргарита» это роман очень трудный для истолкования (особенно для Ивана Кузнецова) – он невероятно сложен, так как состоит из большого количества идейных пластов, до самого глубокого из которых вряд ли можно добраться с первого, или даже с третьего, раза. Оно и неудивительно, ведь роман тяжело писался больше 10 лет (с 1928 по 1940 гг.; причем, в 1930 году, он, доведенный до 15-ой главы, был уничтожен самим Булгаковым (не напоминает вам Мастера?), а начат заново лишь спустя 2 или 3 года). Больше 10 лет постоянной работы урывками, больше 10 лет постоянного вынашивания и обдумывания – этот роман для Булгакова не мог стать ничем иным, как о самом себе, т.е. романом о человеке, любом человеке, постоянно терзаемым, на какую половину ему податься – на черную или белую, злую или добрую. Но, как мне кажется, Булгаков нам говорит, что между самими этими половинами нет борьбы и противоборства, между ними – равенство и равноправие. Для меня это доказывается эпизодом, в котором Иешуа, через Левия Матвея, просит Воланда за Мастера и Маргариту. «Он прочитал сочинение мастера…. и просит тебя, чтобы ты взял с собой мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать…? Всего в двух строках мастер Булгаков показывает свое отношение к добру и злу. Более того, разве при прочтении романа возникает ощущение, будто отрицательные персонажи романа – Воланд, Бегемот, Коровьев, Азазелло – злы полностью, по настоящему? Воланду, например, часто присуще терпение и прощение, если не милосердие, Коровьеву – благоразумие, Бегемот вообще трудно ассоциируется с настоящим злом. В то же время, положительным персонажам присущи отрицательные черты, например, Маргарита мстительна и слишком страстна – настолько, что за ее страстью трудно углядеть настоящую любовь, Мастер – труслив и малодушен и тщетно пытается убежать от собственной совести (не зря Воланд говорит ему, что рукописи не горят – ясен пень, что не конкретно рукописи он имел ввиду), а Га-Ноцри вообще несколько подслеповат, т.к. он видит в людях лишь светлую составляющую, т.е. всего лишь половину, а не все целое.

В романе Зло на самом деле сотрудничает с Добром – зло обнажает человеческую сущность, оно помогает человеку вывернуть себя наизнанку, чтобы выдавить из него весь гной, оно буквально снимает с человека всю одежду, все его маски – и тем самым зло очищает и помещает его, нагого, как при самом рождении, в такую точку, когда приходится переосмыслить и сделать выбор, который, как я ощущаю, всегда где-то посередине. Выбор не в том, чтобы полностью отдаться белой или черной стороне, так как это просто невозможно, а в том, как совместить это в себе. Невозможно жить, отрезав от себя половину, ампутировав часть себя.

Разумеется, все в романе можно воспринимать буквально, как Иван Кузнецов, не вдаваться в анализ текста и воспринимать лишь поверхностный, сюжетный пласт книги. Можно вообще все воспринимать буквально, только тогда жизнь потеряет свои оттенки, полутона, подсмыслы и подтексты…

В заключение хочу сказать, что Леонардо да Винчи писал свои картины годами, постоянно их обдумывая и делая, бывало, всего по одному мазку в день! Михаил Булгаков писал свой, так и не законченный, роман больше 10 лет, постоянно его изменяя и внося поправки.
Поэтому невозможно думать, чтобы результатом настолько огромной работы, выстраданной за каждую строчку, стал бульварный роман. Если Ване что-то показалось неважным, и он пропустил это мимо глаз, скорее всего он этого просто не понял.

О, сколько таких вот псов, как Шарик, бродило раньше по России-матушке и бродит до сих пор. Бедных, несчастных, голодных, побитых, потерянных. Псов с ошпаренными боками, промерзшим нутром, истерзанными душами и ранеными сердцами. Псов, брошенных на произвол судьбы, рыскающих в подворотнях и вынужденных довольствоваться рытьем в помойках и объедками с барского стола.

Когда-то таких вот Шариков называли бобылями, когда-то люмпен-пролетариатом. Сейчас же они зовутся деклассированными элементами, или попросту безработными, попрошайками, иждивенцами, бродягами, сумасшедшими, маргиналами. И если такого голодного, ободранного Шарика поманить обещаниями сытой жизни, в которой у всех Шариков (и не только у Шариков, но и вообще у всех) якобы сразу же и в один миг всего будет поровну и в достаточном количестве, хорошенько и прочненько внедрить в его бедный, больной, слабоумный мозг эту идейку или, проще говоря, провести над ним некий эксперимент, о чем, к слову, он даже и не будет подозревать, то мы сможем понаблюдать за тем, как Шарики постепенно будут превращаться в Полиграфов Полиграфовичей Шариковых.

Однако, не стоит забывать о том, что подобного рода эксперименты чреваты тем, что Шарики, став Полиграфами Полиграфовичами, распустяться до такой степени, что начнут гадить в парадных, пачкать мраморные лестницы, воровать калоши (и не только калоши, а кое-чего и покрупнее), с завидным постоянством заливать за воротник, хамить, грубить, материться, шляться по кабакам, горланить песни под балалайку, а в перерывах этого лихого действа гордо и важно восседать в своих кабинетах, занимая посты начальников каких-нибудь подотделов и все им, конечно же, будет сходить с рук. А где-то рядом неизменно будут суетиться Швондеры, нашептывая им в уши всяческие идиотские лозунги и призывы.

И ведь ясно, как божий день, что Шариковы при покровительстве и поддержке Швондеров становятся до жути опасным народом. Охочие до халявы, они не пощадят ни тех, кто вытащил их из подворотни, ни даже самих Швондеров. Да, собственно, и поделом им - и тем, и другим. Первые не будут впредь устраивать подобных - сомнительного свойства - экспериментов, результатом которых будет выдворение их же самих из своего собственного жилища. Вторые... А что вторые? Швондеры, кажется, не умеют извлекать уроков, так что им просто поделом. Ну а Шариковы продолжат сидеть в своих кабинетах и не покинут их до тех пор, пока экспериментаторы не решатся на очередной эксперимент по созданию других Шариковых. Более стойких, более боевитых и более жизнеспособных.

Только вот бродячие дворовые псы совершенно не виноваты в том, что из них постоянно пытаются сделать Шариковых, и снова и снова превращают их в орудие революций, переворотов и путчей. Псов, как мне кажется, просто нужно кормить сытно, держать в тепле и ни в коем случае не пересаживать в их мозги чужие гипофизы, а в половые органы семенные железы и тогда Шарики будут с преданностью смотреть в глаза, довольно и сыто тявкать на пришедшего гостя и мирно подремывать в своих конурах. Но, кажется, это уже совсем другая история.

Так что, друзья, читайте Булгакова, наслаждайтесь его творчеством и помните - зачастую собачьи сердца бывают гораздо теплее, чем человеческие. И на сей раз это вовсе не метафора.

Белую гвардию давным давно бросили за ненадобностью, уничтожили и забыли, а "Белую гвардию" - нет.

Это история о войне в Киеве, но несмотря на полнейшую разруху, которая царит в Городе, его клозетах и головах, роман создаёт необъяснимое, но ясное ощущение уюта. Это потому, что в ту стальную дружбу, которая окружает семью Турбиных, хочется нырнуть даже под угрозой войны. Писатель смог сделать зимний, охваченный погромами, Киев притягательным местом, ни разу даже не назвав его иначе, чем Город. Только так и только с заглавной буквы. Будто не существует других городов и других дружб. Будто только эти будут существовать вечно.

И нам повезло - до сих пор белогвардейский Киев практически весь на месте. Даже атмосфера подыграла, потому что пока я читал роман, Андреевский спуск пребывал в опустошении (его ремонтировали перед тем, как отдать на произвол Евро-фанов). До сих пор на спуске можно найти дом с квартирой Турбиных - Алексеевский спуск, 13. В доме до сих пор можно поглазеть на кабинет, в котором Михаил Булгаков с Алексеем Турбиным лечили своих любимых сифилитиков. Кстати, не сифилитикам вход воспрещен - в кабинет можно только заглянуть из гостиной. Зато по самой гостиной можно хоть сейчас шагать и хором петь "Боже царя храни", искушая петлюровцев и пугая Василису. Здесь все так же, только лучше, потому что установили еще и кондиционер. Но все-таки это не столько весело, сколько тревожно. Поэтому в гостиной навсегда осталось шесть часов вечера декабря знаменитого 1918 года.

Но счастье есть, потому что вместо всех политических слоганов гражданской войны, вытатуированных Николкой на груди камина, до наших дней отчетливо видна только одна запись: "Лен я взял билет на Аид". Конечно, имеется в виду Аида - любимая опера Булгакова и Преображенского, которая до сих пор ставится в Городе. На неё до сих пор можно взять билеты, что и сделала Лен.

Билеты эти - большой луч света, пробивающегося через тоннель, в котором лежит и умирает эпизодическая мать Турбиных, успевая сказать только: "Дружно...живите". Чтобы последняя буква больше не стиралась из "Аиды" так подло.

Хорошо известный нам булгаковский сборник "Записки юного врача", который мы сейчас воспринимаем одной книгой, на самом деле стал сборником только в 1963 году, именно тогда разрозненные рассказы о врачебной практике молодого земского врача были собраны под одной обложкой и одним названием. До сих пор они существовали каждый сам по себе. Но название для искусственно созданного сборника "подсказал" все же сам Булгаков. В четырех из шести рассказов был подзаголовок "Записки юного врача". Обратили внимание, я написал "в шести рассказах", а ведь в сборнике их семь. Но тогда - в 1963 году - их было только шесть. "Звёздная сыпь" будет найдена и опубликована только в 1981 году, вообще-то рассказ публиковался в 1926 году в журнале "Медицинский работник", но в архиве писателя не сохранился, и пока его по новой не обнаружили, как я уже сказал, в 1981 году, его как бы и не было.

Но с 1981 года "Записки юного врача" издаются в привычном нам формате - 7 рассказов, первым из которых идет "Полотенце с петухом", а замыкающим - многострадальная "Звёздная сыпь".. Часто в одном томе с "Записками" издается и самое известное из "медицинских" произведений Булгакова "Морфий" - рассказ, или повесть, как считают многие булгаковеды. Но в цикл "Записок" "Морфий" не входит, оставаясь самостоятельным произведением.

Творческий путь Булгакова чем-то напоминал творческий путь Джека Лондона. Когда молодой американец пытался стать писателем, он пробовал писать много о чем, но толку не было, успех пришел, когда он стал писать о том, что знал, опираясь на личный опыт. Булгаков оказался несколько мудрее и сразу начал с личного опыта.

Рассказы цикла очень автобиографичны, каждый рассказывает о реальном случае, имевшем место в практике Булгакова-врача. Конечно, они передают события не документально, автор гонится не за точностью, а за образностью и эмоциональной насыщенностью, поэтому кое-что он опускает, кое-что добавляет, кое-где меняет акценты, но в главном рассказы цикла остаются очень впечатляющим изображением той действительности, в которой приходилось жить и работать молодому врачу, будущему писателю.

Несколько изменил Булгаков время происходящего, сместив его на год позже - с осени 1916 года на осень 1917-го. Возможно, он сделал это чтобы привлечь большее внимание к своим рассказам, все же 1917 год котировался в молодой советской стране намного значимее, чем 1916. А так получалась какая-то причастность к революции, дескать, когда матросы в Петрограде революцию делали, земские врачи спасли людей для будущей страны Советов.

Первый раз цикл я прочитал где-то в начале 90-х, а сейчас, задумав отрецензировать, перечитал. И вот что я скажу, два самых ярких и впечатляющих рассказа, на мой взгляд, это - "Полотенце с петухом" и "Стальное горло". Во-первых, эти рассказы кажутся мне самыми сильными в цикле, а во-вторых, я помнил их лучше других, за четверть века, прошедшего с дней первого чтения, остальные рассказы подзабылись и я читал их как в первый раз, а эти помнились довольно подробно.

Знаю, что в 2008 году Балабанов снял фильм "Морфий" в основу которого кроме самого рассказа "Морфий" легли и некоторые из рассказов цикла. Главную роль сыграл Леонид Бичевин. Я фильм не видел, однако упоминаю о нем, потому что иллюстрация, прилагаемая к рецензии, является кадром из этой картины. А еще англичане в 2012 экранизировали булгаковский цикл, но и этого фильма я не видел...

Рецензии на "Мастер и Маргариту" проще издавать отдельными томами. Поэтому буду краток и заранее приношу извинения за упрощения и терминологию ремесленника, учащегося писать стилосом. Впрочем, все это не стыдно даже японцу.

Никто не станет отрицать того факта, что Дьявол всегда противопоставляется Богу. Бог - есть абсолютное совершенство во всем и Дьявол, соответственно, абсолютное несовершенство. Если утрировать, то Бог - Сила, а Дьявол - Слабость. Бог - Честность, а Дьявол - Ложь. Бог - Добро, а Дьявол - Зло. И т.д. Все бы было ничего, но в реальном мире понятия эти изначально неоднозначны. Где-то в высокородной диалектике мы можем себе представить некую вещь, способную развиваться до бесконечности, улетая куда-то ввысь, за пределы Вселенной. Где-то там, далеко-далеко эта вещь станет идеальной, совершенной и примет божественные очертания. Также и Дьявол нам видится огненной бездной, куда можно опускаться все ниже и ниже. А там все жарче и жарче. Некоторые любят погорячее. В реальном же мире перед нами нечто доброе и хорошее, то, что можно совершенствовать и совершенствовать. Нет предела доброте. Злобное же и плохое имеет в наших понятиях вполне реальные очертания, ибо этого мы боимся и предпочитаем знать его в лицо. То есть, Бог - нечто далекое и необъятное, а Дьявол - вот он, перед нами, он более-менее прост и понятен.

При подобных раскладах человек попадает в этом мир уже с какой-то частью закрепленного навсегда несовершенства, то есть - с дьявольской природой и ничего с ней ему уже не сделать. Другая же часть, способная развиваться бесконечно, так называемая "божественная" (точнее бы было сказать "стремящаяся к совершенству"), должна уравновесить или переполнить наш дьявольский вес и тем самым искупить нас в наших же глазах или глазах общества. Это кому как нравится. Представьте, что ночной наемный убийца днем работает хирургом, чтобы иметь возможность спасать невинные человеческие жертвы (а заодно и потренироваться во владении скальпелем) и спасать в том количестве, в каком он по ночам снижает баланс. Будет ли его добро иметь больший вес, чем зло? Может ли добро вообще быть базарным, где за пару бочек меда предлагают ложку особенного дегтя, того, что растворяется, не меняя цвета и вкуса меда?

Если помнить, что управляют нами наши слабости, а совсем не сильные стороны, то выходит, что потаенный смысл всех наших поступков имеет дьявольскую природу. Божественное на службе у дьявольского. Может ли быть иначе? Ведь иногда мы приходим к так называемому состоянию счастья, когда ощущаем собственную полноценность, нам хорошо и жизнь переливается всеми лучезарными красками бытия. В кругу единомышленников, рядом с людьми, поддерживающими нас, выразившими и разделившими наши и свои начинания в чем-либо, будь то научная статья, литературщина или каменное изваяние, наконец, ощутившими духовную близость где угодно, с кем угодно, когда угодно. Наше несовершенство куда-то скрывается, не беспокоит нас. Но оно есть. Суслик есть, он никуда не делся. Мы лишь обманываем себя, обманываем вместе с кем-то, ибо обманывать вместе проще, у нас появляется вера в собственное совершенство, которое на самом деле выливается лишь в более качественную службу божественного на службе у дьявольского.

Человек, что скрывает свои слабые стороны, скрывает свою дьявольскую принадлежность. Человек, что выставляет свои слабости напоказ, проповедует массам дьявольское учение. Человек, что давит на других своим предполагаемым совершенством, провоцирует и способствует возникновению новых дьявольских очагов возгорания. Ни одна религия не преподносит нам Бога, а подсовывает так называемого Сына Божьего. Оно и понятно, ибо люди в человеке тут же найдут недостатки, а Бога никто не должен лапать своими клешнями. Сын же Божий, с него спросу меньше, он может иметь и слабые стороны, и сильные. Слабые стороны Божьего Сына религия всячески прикрывает, обманывает людей, придумывает всякую волшебную чепуху. Этот обман и разумен, и предсказуем. Если бы тот же Иисус не ходил по воде и не доставал из-за пазухи еду для целого народа, то как бы люди поверили в его божественную принадлежность. Если бы Будда не воспылал вдруг ни с того, ни с сего любовью ко всему живому на земле (а по идее ему должно было быть на всех начхать, ибо единственное, что занимает буддиста - это приход индивидуальной нирваны), то как бы он мог привлечь внимание абсолютно всех на отдельно взятом континенте.

Таким образом, религия посредством Сынов Божьих несет нам человеческую основу со всеми ее недостатками. По сути, отдельно взятая религия несет нам какую-то часть (как можно большую) совершенной божественной основы (разумеется, от этой основы ничего, как от таковой, взять нельзя, можно лишь задать направление), сдобренной хорошим куском дьявольской составляющей. Последнее всячески закамуфлировано и спрятано от глаз, но всегда находится богохульниками без проблем. Бог же непогрешим и найти у него недостатки невозможно. До тех пор, пока Богу будет дано какое-то человеческое выражение, он не сможет удовлетворить абсолютно все человечество. Эта часть божественного выбирается инициаторами религии по той причине, ибо они в ней разбираются наилучшим образом, а потому она им наиболее выгодна. Но что им делать теперь с Дьяволом, ибо они не могут признать наличие дьявольского в Божьем сыне (да, к тому же, они эту дьявольскую часть спрятали и всячески от нее отказываются)? Самое время вспомнить о том, что осталось в божественной основе и что они в силу узости мышления любого человеческого организма не смогли притащить в свою религию. Эта часть выглядит самой ненужной, более того - она опасна, ибо ее может подобрать кто-то другой. Ее и выдают за Дьявола. И у религии будет много времени на то, чтобы придать этой части злокозненный и ужасающий вид, расписать наказания и меры воздействия.

Затем приходит другая религия, оттяпывает свой, несколько другой кусок от совершенной основы, куда частично попадает то, что предыдущая религия выдала за дьявольское. И начинаются бессмысленные и бесконечные войны. Но что же при этом делает Дьявол? А Дьявол сидит и смеется. Он остался при своих, его, в силу ханжества, личных амбиций, лжи - в силу человеческого несовершенства, вообще забыли. Им обозвали самого Бога и сами же с собой воюют. Так можно ли Дьявола называть таковым и есть ли он в принципе в человеческом обществе в таком виде, в каком принято его видеть?

Теперь значит, что сделал Булгаков. Он изобразил нам Дьявола человеческого. Использовал его как противовес сыну Божьему и сын Божий у него получился не совсем такой, каким его привыкли видеть все православные. При этом же Божественная основа осталась прежней. Сие вызвало недовольство лишь небольшой части паствы, ибо в основном никто ничего не понял из--за литературной формы произведения и общей незамутненности сознания верующих. По аналогии с Богом, Дьявол не может иметь человеческого воплощения. Даже чисто математически. Если вы глумитесь над Дьяволом, то вы глумитесь и над Богом. Бог и Дьявол - две крайности.

Вероятно, "Мастер и Маргарита" была выходом для какой-то части человечества и самого Булгакова, ибо православная вера записала их в ту самую часть, что с успехом выдает за дьявольскую. Но, если вы изобразили Дьявола в человеческом воплощении, то по аналогии должен быть и Бог. Если вы превозносите Бога где-то в райских кущах, а Дьявол при этом вот он, бегает рядом в грязной ночной рубашке и подвергается критике, то вы и себя причисляете к лику Божьему. Привет вам всем, обуреваемым гордыней, празднословием и летающим в мечтах о вечном. Всякие же архаичные ссылки на то, что Дьявол прятался под кроватью у Каина до тех пор, покуда Авель не наступил ему на хвост, воспринимаю как очень старый прикол в рамках фекалий слоненка, которого по чистой случайности занесло в палеозой и он там чудненько сохранился, опившись кока-колы.

Но, сразу бросается в глаза то, что дьявольская свита получилась у автора не отрицающей Бога, а изъятой откуда-то из Божественной основы. Ни у кого нет сомнений в собственных симпатиях и симпатиях самого Булгакова по отношению к Фаготу, Бегемоту, даже Азазелло. В этом отношении и на основании всего вышесказанного Булгаков абсолютно прав (с ним бы согласился и Ф.М.Достоевский) - дьявольское в нас, это часть нас самих и врагов нужно держать еще ближе. Даже если они враги.

Роман Булгакова был, наверное, первой попыткой в советской литературе серьезно осмыслить судьбы российской интеллигенции, оказавшейся в горниле Гражданской войны. По глобальности замысла осмысления переломного момента в истории страны "Белую гвардию" иногда сравнивают с толстовской "Войной и миром".

Булгаков взялся показать место, роль и историческую судьбу русской интеллигенции в обжигающем пламени Гражданской войны. Для своего романа он выбрал эпизод войны, имевший место в Киеве в конце 1918 года - крушение Гетманства, поддерживаемого германскими войсками, и приход в Город войск Директории, а другими словами - петлюровцев.

Семья Турбиных, вокруг которой складывается сюжет романа, во многом напоминает семью Булгаковых. Глава семьи - старший брат Алексей, как и автор - врач, правда, он именно военный врач и кадровый офицер. Младший брат Николай у автора тоже был. То, что прототипом Елены Турбиной стала сестра Варвара, написано в каждом анализе романа, а прототипом её мужа Тальберга стал Иван Павлович Воскресенский, которого Булгаков явно недолюбливал. Да и остальные главные герои вполне узнаваемы, так Мышлаевский списан с друга детства автора - Николая Сынгаевского, а Шервинский с другого друга юности - певца-любителя Юрия Гладыревского.

Но это всё косвенные доказательства автобиографичности, есть более весомые. Например, то что фамилия Турбины возникает здесь не случайно, это девичья фамилия бабушки писателя по материнской линии, а все события разворачиваются в доме с конкретным киевским адресом: Андреевский спуск, дом 13 - это и есть дом, в котором в то сложное время обитала семья Булгаковых.

Киев в романе именуется просто Городом, и такой подход делает описываемые события более глобальными, проецируя их не только на конкретный эпизод, но на все годы войны, появляется некоторый элемент мифичности. Мифичность проявляется и в присутствующем в начале романа сравнении революции с метелью, которая лишь нарастает и, кажется, что ей не будет конца. Так и семья дворян-интеллигентов Тубиных и кружок их друзей выглядит группой людей, затерявшихся в метели.

Роман называется "Белая гвардия", но это не та белая гвардия, которая шла в бой под знамёнами Деникина и Врангеля, это гвардия русской интеллигенции, белая она, потому что, конечно же, еще руководствуется идеями монархизма, недаром герои романа поют "Боже царя храни", а еще её белизна, по крайней мере, в моём восприятии, от той самой метели, которая уносит эту гвардию в неизвестность гражданской войны.

Следует отметить, что народа как такового в романе нет, этим, безусловно, "Гвардия"отличается от книги Толстого. Народная тема присутствует опосредованно через разговоры о судьбах страны и нации, которые ведут герои романа, так звучит мысль о враждебности крестьянства к белому движению, и об отстраненности от белых идей городского мещанства. Но логика приводит автора и героев романа к тому, что народ сам решит судьбу страны, поддержав ту силу, которая в большей степени выражает его интересы. Поэтому и концовка у романа - приход Красной Армии в Город.

Учитывая специфику Города, он все же не Москва, не Царицын, а Киев, то присутствует в романе и тема независимой Украины. Булгаков откровенно иронизирует над этой темой, высмеивается гетманство Скоропадского, официальные чины которого переживают ту же проблему, что и нынешние представители украинской администрации - незнание украинского языка. Опереточность гетманской незалежности сменяется злобной яростью националистически настроенных петлюровцев. Явление последних в Городе начинается с убийства еврея, бегство их из Города заканчивается убийством другого еврея. Эти убитые евреи, конечно же, свидетельства петлюровского антисемитизма, но в системе образов романа эти смерти следует понимать шире - это общая характеристика националистического режима, неприемлемого в русском тогда еще по сути своей городе. Кстати, эпизод с убийством еврея у Цепного моста в ночь на 3 февраля, не придуман писателем, Булгаков в ту ночь в самом деле стал свидетелем этого убийства.

В целом Булгаков справился с главной задачей, которую он ставил перед собой, работая над романом, формулируя её в письме Правительству от 28.03.1930 следующим образом: "изображение русской интеллигенции, как лучшего слоя в нашей стране" и "стать бесстрастно над красными и белыми". По второму тезису рядом с "Белой гвардией" можно поставить шолоховский "Тихий Дон", а вот по первому роман Булгакова остаётся в нашей литературе единственным, если, конечно, не считать, написанную по роману пьесу "Дни Турбиных".

Натурально, "Мастер и Маргарита" одна из самых потрясающих книг, которую я когда либо читала.

Это конечно смешно, но после этой книги боюсь говорить "Чёрт тебя побери", хотя в принципе я и никогда эту фразу и не употребляла в своей речи=))

"злых людей нет..."

чиатя эту строчку, я внезапно прервала чтение . Как это нет злых людей? Да вот они, каждый день по телевизору показывают, просто толпы злых людей, и такое ощущение, что почти каждый третий хочет пополнить этот список. Если сделать поправку, то возможно будет ближе к истине,

"злыми люди не рождаются, а становятся."

Вот так было бы более на правду похоже. Конечно не мне обычному человеку о таких вещах философствовать, так что не буду. Просто сейчас я думаю именно так, а как я буду думать потом не знаю, время покажет.

Однозначно знаю то, что лет через 10 обязательно прочту снова эту книгу. Интересно как я восприму её тогда. Книга наполнена огромным числом символов, разбираться в них было очень интересно, появился азарт, сначала найти, а потом понять. Если бы вы увидели мою книгу, после того как я её прочиатала, вы бы наверное ужаснулись, вся в цветных закладках, всё исчерчена карандашом. просто пыталась не упустить ни одной важной детали.

Вообще после этого романа в моей голове невероятный хаос мыслей, хочется говорить о стольких темах, которые затрагиваются в этой книги, хочется с кем-нибудь поделиться всеми эмоциями, которые я почерпнула , но всё что я чувствую я не могу переложить на текст. Я нексколько дней ждала, думала, что ураган мыслей утихнет, но он до сих пор такой же сильный как и был.

Так, короче говоря не буду больше писать, а то уже , наверное, скучно читать спутанные бредни, просто навсего я вам советую прочитать эту ВЕЛИКОЛЕПНУЮ книгу и получить такие же эмоции, что получила я. Приятного чтения.

И не забывайте

"Котам обычно почему-то говорят "ты" хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта."

Это я за права котов борюсь=)