Свежо предание

…А ведь, похоже, у Елены Вентцель был дар писать не разумом, а сердцем. Редкое умение выплетать героя из порывов души, из минувшей, но незабытой боли, из личного неоглашенного опыта. Вынашивать его как младенца и являть миру – сомневающегося, сложного, знакомого всё же, что не верить такому и не любить такого просто нельзя. Без вывертов слога, без хитросклееных фраз. Простые слова в ее исполнении стекаются в ручейки, а ручейки в полноводную реку сюжета, в котором внимание всегда устремлено на маленького, но такого важного Человека. Невероятная, только внешне простая лингвистическая красота.

Тан-Тин, Котя, Костя, Константин Исаакович Левин – от памятного первого радужного зайчика на стене до пышного цвета чувства вины, от безграничного счастья к отчаянию, а между двумя точками истории – целая жизнь. Сколько же в нее, не очень-то долгую вместилось! Но началось все с любви…
Бесконечной любви, в адрес которой нельзя было простить и малый упрек, со смеющегося кремешка, от которого, сколько ни бей, смех и искры, с Пустякинишны – с мамы. Про таких говорят: свет в оконце. И не нужен ни учитель, ни наставник, ни друг, она всегда знает, что сказать… А ну, потеряй такую, уймешь ли боль? Дальше-то сможешь жить? Смог, как бы горько ни было осознавать.
Еле уловимый солнечный зайчик счастья иногда мелькал в жизни Кости, только менял лицо. Им была и маленькая Циля, и грубоватая тетя Дуня, позволившая не упасть, и Генрих Федорович с печальной своей, рвущей душу скрипкой, и ласковая Клава, и возлюбленная Рора, и домашняя, как яичко Надюша, но прежде всего и навеки – Юрка Нестеров – друг… А не была ли эта дружба высшей наградой для стойкого любящего Кости? Вспоминаю вот каждое имя, каждое лицо, каждую перетертую в муку жерновами истории судьбу и больно…
И вот бы упрекнуть – не много ли горя для одного человека, дорогая моя И.Грекова? И не выходит, потому что понимаешь, что история Кости, как ни крути, а взята была из реальности. На поверку случались и страшней. Еврей по крови, но не по вере, Костя считал себя русским. Он верил в революцию. Ее он впитал с молоком матери, в ней не знал сомнений даже тогда, когда начали репрессировать и высылать тех, с кем он был знаком, даже когда в раскулаченных на вокзале привиделись Рора и Циля… Ох и высокой ценой ему обошлась зашоренность! Ему и тысячам таким, как он. Тем, кого не миновала гроза. Тем, кто на личном опыте пережил предательство товарищей и близких. Тем, для кого чуждые слова «антисемитизм», «космополитизм» обрели реальное страшное значение. Воспротивиться можно всегда, попробовать отстоять правду, как это сделал Рувим Израилевич, Николай Прокофьевич и сам Константин Левин, ударить прямо в страх, как Юра Нестеров, но и почти наверняка подписать себе этим смертный приговор.
Как разительно отличается эта книга от первого, прочитанного мной у автора романа «Хозяйка гостиницы»! Если непростая история Верочки Ларичевой от начала и до конца казалась мне все же не лишенной тепла и надежды, то, преодолевая путь с Костей Левиным, я сразу знала, что горечи финала не миновать. При том, что Костю я приняла и полюбила с самого начала, чего, к сожалению, не случилось с Верочкой… А еще у «Свежо предание» особое мудрое лицо не только сильного духом человека, но и любимого мной Ленинграда-Петербурга, мелькавшего по сюжету то тут, то там редким стежком – Петроградской стороной с ее доходными домами, духом коммуналок, тихими Озерками с песчаными холмами и соснами, холодной густо-синей весенней Невой.

Тяжелая книга и страшная в своей предрешенности судьба человека… Возможно ли читать такие романы с лёгким сердцем? Возможно ли мечтать о счастье для героя, памятуя о страшных реалиях прошлого? Нет, совершенно не выйдет никак. История Кости Левина – образчик многих других известных и не очень историй о лишениях, отчаянии, боли. Она – лишь маленькое, но такое важное напоминание потомкам о том, что повторения никак нельзя допустить. Она – надежда автора, обозначенная смелым коротким штрихом.

"Может быть, как раз зачерствелость так называемых "здоровых" - уклонение от нормы. А эти... Болезнь сверху, а в глубине - душа. Обиженная, раненная, а живая..."

Страшная история, страшная жизнь, страшные судьбы. Машина, конечно, тоталитарная, это глыба, и против этого камня, громады идти можно, но вот не факт, что не сомнет, не измельчит, не искрошит в крошево. А люди что? Люди превращаются либо в бездушные винтики, которые становятся орудием той машины, либо искренне заблуждаются, либо хорошо притворяются, либо становятся "обиженными, раненными, живыми душами". А что такое эта машина? Это ведь и сами люди, не только система. Кто творил эту систему. Люди же. Да, я считаю, люди с отклонениями от нормы, с виду здоровые, в душе гнилые, либо же страшно запуганные. У кого-то это был сознательный выбор, у кого-то - от страха, малодушия, искреннего заблуждения.

Костя, Костик, он родился тогда, в 17 году, сын революции. Жизнь его перемолола, его, семью, разум. Это горькая история его семьи, которая вся состоит из надежд и потерь, ровно так - надежда, потеря, надежда, потеря.... до потеря, потеря, потеря... без надежды, без разума. Костя слаб? Наверно. Но это нормальное состояние человека. Кто тут не будет слаб? Он многое выдержал... А у каждого человека есть свой предел... Нельзя ж до бесконечности все это выдюживать, переживать, соглашаться с тем, что тебя сотрут из жизни ластиком, ты будешь, но тебя не будет. Выдержишь? А самое страшное, что он когда-то в это верил... верил в справедливость той системы, хоть и видел, что творилось, но закрыв глаза, считал все просто промахами, неудачами, поправимыми неудачами. Но верил в светлые намерения... Перемололи...

Юрка! Друг! Мудрый, умный друг Юрка, друг всей жизни. Человек, умеющий ценить настоящих людей, умеющий быть благодарным, человек, который умел и дружить, и любить, и жить... честно. Он с детства неким чутьем понимал эту самую правду, не верил в систему, не заблуждался. Милый Юрка! ... Перемололи....

Не буду про всех. Были матери, жены, сестры...Перемололи...
Книга, берущая за душу, не отпускающая, страшная до тошноты, но она не кричит, вернее кричит, но бесшумно, а это еще страшнее. Страна жила и строила. А тут такое творилось... У нас не было антисиметизма? Пышным цветом цвел.... знаменитое "дело врачей" и еще много дел, с кучей обвиняемых с еврейскими фамилиями... Не упоминали, что они евреи, они были врагами народа...Не разбирались, просто еврейские фамилии, даже если их сменили..... И это был Советский Союз...

И. Грекова, Игрекова.... замечательный псевдоним для математика. Пишет она увлекательно, как песню поет, пишет о людях, о разных людях, о жертвах и палачах, просто о тех, кто рядом тех историй прошел, об обычных людях, пишет нежно и с болью, трагично и легко. Слезы на сердце, боль на душе, это ж свое, родное... Замечательная писательница, очень жаль, что не особо много она написала, что лежал, например, этот роман более 30 лет неопубликованным... Такую правду людям показывать... Люди наивные, пусть живут и радуются, и верят, и не сомневаются. А такая история заставит засомневаться любого в правильности, в справедливости, в честности, в благих намерениях. Человек сомневающийся... опасный человек... куда он заведет... куда покачнется.... Вот и не печатали. Зачем штормить? И большая заслуга И. Грековой, что она такой роман не побоялась написать еще в далеком 1962, когда еще все цвело пышным цветом, когда еще все грозило, не побоялась в восьмидесятых принести в редакцию "Нового мира" с просьбой опубликовать. Хорошо, что были люди, которые и тогда осознавали, понимали, даже кричали... и, конечно, им затыкали рты... но из песни слов не выкинешь... Свежо предание.... но переиначу Грибоедова - верится мне, верится, поэтому жуть. Вот так издалека видно лучше, когда оно рядом глаз замыливается, не видно, что творится, слишком близко... Очень ценны свидетельства того времени, когда люди видели то, что рядом происходит, когда осмеливались говорить..., хоть и знали... что перемолотит.

Надо еще сказать, что Грекова рассказывает не столько о системе, сколько о живых людях, о земных людях, простых людях.... Эта книга- зарубка на сердце.
Костя, я плакала с тобой в кровавой ванне и заламывала руки и писала письма Сталину, когда тот уже умер, я с тобой испытала настоящее Отчаяние.... Спасибо той, кто держала твою руку в этом аду, которая до последнего не отпускала твоих ускользающих пальцев... Спасибо, Надюш, ты человек... Я так рада, что у маленького Юрки Костины глаза... И спасибо, Рора, Аврора, которая не выпустила руку Цили... Были ж люди, настоящие люди... Никакие они не бывшие, они люди, а вот те... Призраки...
Книга- слеза, книга- сжатый кулак, книга- пульсирующий желвак на шее... Больно, но живите и читайте такие книги, таких авторов.

Хочется плакать.
И от боли за каждого из персонажей романа, и от стыда за то, что мы, люди, можем совершать по отношению друг к другу.
И от радости, что встречаются еще такие книги среди нечитаных (не знаю как вас, а меня всегда беспокоит мысль, что когда-нибудь я прочитаю все хорошие книги и мне останется только перечитывать их...).
И.Грекова - мой любимый автор, а "Свежо предание" только упрочило ее позицию.
И никак не могу понять, как можно было в очень небольшую по объему книгу вместить огромную по глубине и содержанию историю?

"Свежо предание" - это история семьи на фоне революции, сталинских репрессий, войны.
Еврейской семьи, да. Но, на мой взгляд, национальная принадлежность главных героев не является определяющей для развития событий. Все беды и испытания, выпавшие на долю Константина Левина и его родных, - это то, чему подвергались люди вне зависимости от национальности, религиозных и политических убеждений: государственная машина давила всех подряд. Знаю, что словосочетание "сталинский молох" уже стало штампом, но при чтении книги вспоминается именно это выражение. И жертвами этого молоха становились и евреи, и русские, и украинцы, и армяне.
Но то, что автор делает акцент на теме антисемитизма, делает роман еще более пронзительным, заставляет испытывать еще большее бессилие и стыд за род человеческий.

Я люблю такие книги.
Они делают мою жизнь менее удобной, уютной, комфортной. Они напоминают мне о далеко не возвышенной природе человека. Они сбивают мою спесь и самодовольство: ах какие мы благородные, человечные, отзывчивые, возвышенные.
Не-е-ет. Мы подлые, низкие, мелочные, трусливые.
Просто не было пока таких ситуаций, где наша гадкая ипостась вышла бы наружу и заиграла своими тошнотворными красками.

Бррр, прочитала предыдущий абзац и аж похолодело всё внутри.
Но ведь книги, подобные данной, как раз и показывают нам то, что может происходить с людьми в экстремальных ситуациях. Не при наводнениях или землетрясениях, нет, - речь о перманентной ситуации, когда существующий в твоей стране строй является сплошной проверкой на вшивость: защитишь или продашь? поможешь или отвернешься? сможешь увидеть весь бред и бесчеловечность навязываемых идеологий или с легкостью поведешься на все убеждения и агитки?
И становится страшно, когда тебе талантливый писатель дает понять, насколько тонка грань между благородством и подлостью и как легко стать предателем или, как минимум, оболваненной марионеткой, верящей в необходимость делить всех окружающих на "людей" и "врагов".
И как легко сломаться.
И как легко сойти с ума.

В книге показаны разные варианты развития судеб, и еще можно поспорить, есть ли среди этих вариантов что-то, что ты посчитал бы большой удачей и везением.

Итог: книга замечательная и очень хотелось бы, чтоб ее читали...
Свой экземпляр я подарила близким родственникам, о чем я написала небольшую историю.

Я - человек, воспитывавшийся прабабушкой и прадедушкой, а также прочими бабушками и дедушками, пока родители были на работе, наслышана историй о том, как же в Советском Союзе людям жилось хорошо. Все равны, все равно, зарплаты, квартиры, пособия и все на свете, все-все-все, для народа, для людей, для великого Советского государства! Понятно, что какое-то по умолчанию положительное предубеждение у человека возникает в результате такой пропаганды в весьма нежном возрасте... Но мы не всегда остаемся маленькими, верно? Изучение истории повергло меня в одно из горчайших разочарований - в Советском Союзе далеко не все было так замечательно и радужно, как мне то расписывали в детстве - голод, репрессии, расстрелы, предательства... что же это за жизнь такая, когда боишься лишнее слово сболтнуть рядом с соседом - ненароком пойдет и донесет на тебя, как на врага народа?! В колледже я писала курсовую на тему репрессий тридцатых годов - свидетельства, сухие факты - все это мелькало перед глазами, повергая в ужас - а за каждой сухой отпиской - человеческие судьбы... миллионы людей, сломленных огромной идеалистической государственной машиной...

Будучи достаточно образованным человеком, я, к своему стыду, совершенно и не подозревала даже о таком, весьма откровенном, антисемитизме, что пышным цветом расцветал в СССР. Вот она - та книга, что открыла мне глаза на еще одну болезненную страницу прошлого и без того настрадавшегося народа.

Костя - он был обычным человеком, советским, в первую очередь. Он вместе со всеми переживал бедность, войну, блокаду Ленинграда... все события, охватившие страну в те времена, захватили каждого. Почему же, если все были равны, то некоторые, безусловно, были равнее других? Отчего государственная машина выбрала своей мишенью простой народ? Я не понимаю, в чем логика такой политики. Даже я, практически физически, задыхалась, читая о том, как каждый из присутствующих боялся лишний раз вздохнуть невпопад, беспрестанно целуя ноги властям, чтобы он и его семья не оказались в немилости... Душили, народ просто душили...

Я не отрицаю, что у Советской власти были и свои плюсы, но если бы меня поставили перед выбором - жизнь в Советском Союзе, со всеми его плюсами или в современном обществе, со всеми его минусами, которые СМИ постоянно раздувает до вселенских масштабов, я все же выбираю современное общество. Потому что мне хочется свободно дышать.

Насчет антисемитизма... это вещь мне изначально непонятная и крайне чуждая. Я просто не могу уразуметь, как можно ненавидеть человека за то, кто был его предками, за то, какого цвета у него волосы или глаза и прочие мелочи. Ведь мы же в первую очередь ЛЮДИ, а не русские, евреи, немцы и т.д. Почему же люди на протяжении всей истории постоянно об этом забывают?!

Книга пробирает до глубины души. Думаю, что даже человеку, который не склонен к состраданию, было бы больно и обидно за судьбу простого народа, которая так живо описана на страницах этой книги.

Еще одна прекрасная книга в мою копилку прочитанного у И.Грековой. Это один из тех очень «моих» авторов, у которых мне со временем хочется прочитать всё. Ну, или почти. Потому что каждый раз это не просто книга, а такой откровенный доверительный рассказ, где автор позволяет заглянуть в душу и мысли своих героев, действительно проникнуться ими, почувствовать себя на их месте, увидеть их такими, какие они есть. А это именно то, чего я всегда от художественной литературы жду, но не всегда получаю. А еще у нее часто можно взглянуть на одну ситуацию или одного человека с разных сторон: изнутри (как он сам видит и понимает) и снаружи (как это выглядит для других, которые, быть может, не знают всего). И это тоже огромный плюс.

Эту книгу можно было бы назвать сагой, только не семейной, а об одном человеке. Сага о Константине Левине. Ничего общего с героем Толстого, просто его по случайности так назвала мама, забыв о существовании тезки. Крупными мазками мы проследим его жизнь от самого рождения в феврале 1917 года (дитя революции!) и до 1953 года. Многое за это время успеет произойти. Многое изменится в стране и жизни людей. Что-то коснется героя непосредственно, отзовется на нем или родных, что-то отдаленно – на примере знакомых и соседей, о чем-то ему случится только прочесть в газетах. Но, наблюдая за этой частной и, на первый взгляд, не особо примечательной жизнью (родился-учился-влюбился-воевал-работал-женился и т.д.), можно почувствовать и историю всей страны разом (именно почувствовать, а не узнать, за подробным описанием событий лучше обратиться в другое место).

Особенно хороши диалоги, они тоже получаются какими-то настоящими, почти совсем не книжными, так могли бы говорить обычные люди. Но при этом высказывания героев метки, некоторые хочется на цитаты растащить. Впрочем, и не только диалоги.

И.Грекова в своей небольшой книге успеет понемногу охватить разные темы: революция, коллективизация, ссылки, бюрократия, образование, «квартирный вопрос», репрессии, враги народа, доносы и вербовка, война, блокада, наука, антисемитизм, кибернетика, космополитизм, «дело врачей». Но все это не выглядит нагромождением всего и вся, все темы сплетены органично, они – часть жизни людей того времени, просто коснулось всех по-разному. Так и у героев книги.

Но, кроме этого, как всегда у И.Грековой, книга еще и очень душевная. В ее героев невозможно не верить. Почти невозможно не чувствовать эмоциональную сопричастность с ними. Их эмоции – настоящие. Их мысли – тоже настоящие, нелакированные. Они могут быть не совсем связными, не всегда умными, но это и подкупает, ты в них веришь, именно так человек и думает не «напоказ», а про себя. Герои могут быть деятельны или пассивны, добры и доверчивы или грубы и циничны, заботливы или равнодушны, талантливы в своем деле и беспомощны в практических вопросах (а случается и наоборот). Одни обогреют соседского ребенка всем вниманием и заботой, на какую способны, а другие и про своего забудут после потери жены. Одни умеют любить других (не всегда тех, кого «нужно»), другие - только себя. Все разные. Они могут совершать ошибки и грызть себя, и думать «а как надо было?», могут быть счастливы моментом и скрывать в глубине души потаенное горе, о котором никому нельзя рассказать. Они страдают от одиночества и находят «своих» по духу людей. Они теряют близких – и это тем страшнее, чем проще написано. Но и тогда – жизнь продолжается.

Роман «Свежо предание» был написан в 1962 г., но опубликовать сразу же его нечего было и думать, слишком уж много всего было задето такого, о чем тогда не принято было вспоминать публично, даже несмотря на «оттепель». Вышла книга только в 1997 г.

Всем поклонникам творчества автора – рекомендую.

Проноситься перед глазами жизнь Кости Левина. Вот родился он, любимый малыш, долгожданный. Мама Вера с легкими кудряшками и задорным смехом, заливается и зовет его "Тань-Тин". Счастливое безоблачное детство в семье тех, кто делал революцию, кто верил в нее, для кого была она личным делом.
Друзья-приятели, школьные годы... Но как-то быстро все закончилось, оборвалось. Косте было тринадцать лет, когда умерла мама. Еще долго он не сможет о ней говорить.
Но зато теперь в комнате с выцветшими обоями появилось маленькое счастье - Циля, сестренка - трогательная и милая. И вокруг нее завертиться вся его жизнь.

Явился отец - чужой, неудобный. Глаза в пол. А с ним - напомаженная, розовая - Валентина. Негоже, - мол, - детям одним. Отстоял свое право Костя, остались они с Цилей на попечении бабы Дуни. Справились.
А жизнь летела-бежала. В ней появился Юра. И остался на долгие годы, пока...
Откуда-то выныривала и куда-то исчезала любовь. Но ненастоящая, картонная какая-то, временная. И только с Ророй понял Костя, что хочет связать свою судьбу.

А там - их разделила война. Черная, голодная, злая. Полоснула по живому. Жена с сестрой под Житомиром у тетки, он - в Ленинграде.
Блокада.
И среди обрывков и обломков судьбы и города - письмом - то, что не выдержит ни один живой человек: умерли обе. Расстреляны как еврейки.
А ему - дальше нести эту ношу...

Выстоял. Справился. Работали с Юркой в одном институте. Экспериментировали вовсю. Иногда даже - жили!
Юрка женился на женщине - сухой, непонятной. И что только в ней нашел? И только потом, спустя годы, Костя осознал - сердце.
А ему встретилась Надя. Полюбились, родили сына.
Тогда казалось, что еврейский вопрос забыт. Погребен навеки под ворохом старых воспоминаний. Но случился новый виток.

Врачи вдруг стали "убийцами в белых халатах", инженеры "попрали нравственность". Так и остался без работы. Куда не ходил - всюду отчество Исаакович - как приговор.
Отчаялся. Сломался.
Сколько Наденька не билась - не спасли. Разъели испытания разум.
Долго Константин Левин держал удары, но сколько она может вынести, человеческая душа?

Предание, на самом то деле, не просто свежее - оно свежайшее. И поверить в него не составляет труда. Мы ведь ещё совсем даже не далёкое поколение от тех, кто был ровесниками Октября, кто пережил годы страха, потерь, годы надежды на послевоенное счастье...
И то , что Елена Сергеевна Венцель начинала как семейную историю, переросло в историю страны и народа. Ибо в каждом из героев есть частица Родины и ее детей.

Трехлетний Костя ловит худенькой ручонкой солнечного зайчика и любит, до щемящего чувства в груди, свою маму Веру, Пустякинишну. Он счастлив, перед ним непознанный мир, вкусные черные подсушенные кусочки хлеба, посыпанного солью, Генрих Федорович с немецким языком и скрипкой, из которой извлекаются прекрасные звуки, тетя Дуня с начищеным примусом и белоснежными крахмальными покрывалами, целый книжный шкаф, который таит в себе массу интересного. Он счастлив, маленький смешной...пока ещё не знающий значения слова "жид".
Отчество Исаакович не особо тяготит его, для него все предельно ясно - есть Революция, которая сделала равноправными всех, богатых и бедных, русских и евреев. Одно пока не понял ещё Костя, то что начато не нами - нам не закончить. Дедушке придется рассказать о деле Бейлиса и о судебном процессе над Дрейфусом, Костя услышит "жид" в свой адрес не раз. Но он человек верующий, пусть для него вера это Революция, которую делали и его родители. Константин Левин многих терял в жизни - мать, сестру, жену...Он пережил войну, блокаду. Защитил кандидатскую, занялся кибернетикой...только пятая графа опять сыграла с ним злую шутку.

Другое дело Юра - человек сомневающийся. Лёгкий, обаятельный, умный. Верный друг по жизни... Ему бы как Косте - бессознательно культивировать слепоту. Не видеть провокации в убийстве Кирова, не поминать Васисуалия Лоханкина при виде строк, выбитых на камне Марсового поля. Ирония - его способ защиты.
А тот самый "кругозор крота", определение выдуманное для школьной учительницы, Саванаролы в красной косынке, станет для друзей выходом. Они закопаются в науку, как кроты, они обречены на подобную узость вынужденно. Инстинктивный выбор науки, как гарантия безопасности.
Черта оседлости, ранее совершенно ясно проведенная и теперь сильно поменявшаяся. Кривая Пеано - в самой настоящей жизни. Не предугадать, не скрыться...

То что в самых первых главах было романом об отдельной национальности переросло в гораздо большее. В размышление о судьбе интеллигенции, об изгойстве, о тоталитарном обществе наконец.
Мне казалось, что я хочу написать о человечности. О тех кто помогал, поддерживал, не предавал... А получилось, что я пишу о терпении и его мере.
И о том как же хорошо пишет Елена Сергеевна Венцель. Смело. Пронзительно. Правдиво.

Открыла книгу и первое ,что увидела:

"ОТ АВТОРА

Все газетные цитаты, приведенные в книге, — подлинные. Автор по национальности — русский."

Хмм, к чему это?- подумала и начала читать...

Роман был написан в 1962г. Но роман ушел "в стол", а точнее в "редакционный сейф", более чем на 30 лет. Да и не удивительно. Кто ж такое бы напечатал, пусть это будет хоть трижды правдой? Самоубийц мало и те до последнего стараются пожить на свободе, а не за решеткой.
Главный герой Константин Левин, да-да, тот же , что и в "Анне Карениной", только вот с отчеством промашка вышла, Исааковичем он был.

Короткую жизнь он прожил, всего лишь 36 лет, но такая трудная, бурная, неспокойная жизнь у него была. И дело не только в "еврействе"

"…Нет, Костя был настоящим комсомольцем — не за страх, а за совесть. Не просто как некоторые — вступают, и все, кто для карьеры, кто — из стадного чувства. Для него революция была личным делом. Он получил ее по наследству, владел ею, как собственник. Для многих она была просто повседневность — советская власть. Для Кости она была Революция.

Нет, он не сомневался. Усомниться значило перестать жить. А жить хотелось! Значит, надо было верить, и он верил.

Когда он видел несправедливость, ему просто было больно, но он не сомневался, нет. А иной раз ох как трудно было не сомневаться!"

Bот Константин инженер. Занимается интересным ему делом, поглощен... и становится неосторожным в словах, а иногда и слова не нужны, люди сами придумают и донесут , куда надо.

И вот он уже без работы и прочувствовал , что не все равны. А особенно неравны те, кто с рождения имеет отчество Исаакович. 2 года без работы. И в итоге нервный срыв и психбольница, из который он уже не вышел...

"Мучительно неразборчивые записи. 26 марта… единственное, что можно понять: 38,2°. Остальное — латынь.

Последняя запись от 28 марта. Опять латынь. Последнее слово вроде:…

Ей стало страшно холодно, и вдруг она поняла. Она кинулась из кабинета в коридор — там было пусто, и, крича, стала бить кулаками в первую попавшуюся дверь.

— Есть тут кто-нибудь? — кричала она. — Есть тут какой-нибудь человек?

Из разных дверей сразу выскочили люди. Ее подхватили под руки, она вырывалась и все кричала:

— Пусть посмеет! Пусть только посмеет! Сам! Сказать мне! Что он умер!"

Здесь, как бы мимоходом, Елена Сергеевна рассказала и о деле "врачах-вредителях". Совсем немного, но так, что всю душу вынула... Как говорили: " Врачей выпустили? Выпустили. Реабилитировали? Реабилитировали." И нечего лишний раз об этом вспоминать.

Дочитываешь и такая безнадёга накатывает. Государственная молотилка распотрошила столько семей и жизней...

Со мной случилась любовь с первой книги. Да что лукавить, с первых строк. Тут я дома. Я в ее прозе хочу раствориться и читать бесконечно. Это сейчас было признание в любви к творчеству Грековой.
Не зря, не зря я так долго охотилась за книгой. Это литературное наслаждение. Если сравнить, то ее творчество (на мой взгляд!) напоминает М.Степнову, правда без ажурного слога, но не менее вкусно.
Несомненно талант, суметь через обычную человеческую жизнь Константина Левина (гг) показать всю прошлую эпоху, с ее несправедливостями, с образом жизни советского общества и убеждениями. Так просто о сложном. Так просто о жизни. Чтобы вы знали в охваченный период входит революция, ВОВ, блокада Ленинграда, репрессии, громкие политические моменты того времени. Но это все там лишь фон. Центральную и главную роль она отдает жизни Левина. И это можно даже назвать семейной сагой, ведь все начинается до его рождения и заканчивается после, намного после. Мы видим как влюбляются его родители, как рождается Левин. Вместе с ним идём в школу, знакомимся, дружим, влюбляемся, заводим семью, работаем.
Меня иногда удивляет, как можно в одну книгу, на несколько сотен страниц уместить целую жизнь героев. У Грековой получилось.
В общем, Грекова это прекрасно. Это такой чистый, родной русский язык. Если вы ещё не читали, я рекомендую.

Роман о еврейской семье, который был запрещен в Советском Союзе и появился в книжных только в 1997 году. И ничего удивительного, ведь здесь преследования, нацизм и репрессии. Всё, через что пришлось пройти родителям-революционерам главного героя, а затем и самому Косте. События до того неправдоподобные, как "дело Бейлиса" или "дело врачей", что кто-то даже сомневается, что в эти истории когда-нибудь поверят, мол, просто скажут "свежо предание..."

Сначала, я узнала стиль автора, но в этот раз он мне показался примитивным, как мексиканский сериал. Автор постепенно ведет нас через жизнь Константина. Временами случаются разные события, встречаются люди, но читателю не дают глубоко проникнуть в чувства главного героя. Мы можем только наблюдать как эти встречи или события отражаются на дальнейшей жизни. С другой стороны, не зная «что подумал» Костя, можно примерять ситуацию на себя. Как бы я отнесся к этому, стал бы продолжать отношения с этим человеком и тому подобное. Иногда, но не долго, когда Константин оказывался в непростой ситуации, я даже переживала его неудобства как свои собственные.

Не обошлось и без осуждения Константина. В дикой юности он был наивный и принципиальный. Даже дружба с «думающим» Юрой, который пытался развернуть мысли друга, не дали плодов.

Ну а в целом, идея революции, которая проходила добрую половину книги, слишком часто встречается в современной литературе. Ну а что еще может продвигать сюжет также эмоционально, как несправедливость, заблуждения, голод и война? А также нэпы, чекисты и враги народа.