Лучшие исторические романы Эдварда Радзинского

В этом году победителем в номинации «Электронное издание» национального конкурса «Книга года» стал курс «История русской культуры» онлайн-университета Arzamas. Над его созданием работали 49 ведущих ученых России и мира. Если когда-нибудь появится номинация «аудиокнига года», тогда история по-настоящему оживет.
Автор пьес, исторических исследований, серии монархических портретов, автор и исполнитель теле-монологов циклов «Загадки истории», «Гибель галантного века» Эдвард Радзинский часто читает свои произведения вслух. Я побывала на трех его выступлениях и каждый раз действие, разворачивающееся на сцене, захватывало, будоражило воображение. Помню, спектакль «Диалоги с Сократом», произвел сильное впечатление. Рассказывая о своих героях, Эдвард Радзинский импровизирует, как артист на сцене. Думаю, именно поэтому возникает атмосфера живого диалога, диалога с самой историей, если хотите, и именно она делает каждое его выступление особенно ярким. В серию исторических портретов входят портреты Наполеона, Грозного, Лжедмитрия, Распутина, Сталина, Николая второго. Не все эти книги читает сам автор, например, «Загадки Сталина» можно найти в исполнении Юрия Лазарева. Именно эту книгу прослушала недавно
с большим удовольствием. Каждый раз, берясь за очередной «исторический портрет», ловила себя на мысли, что история, которая сильно отталкивала в школьные и даже университетские годы, оказывается может быть настолько увлекательной.

Подробнее смотрите выпуск -

Ах, как мне жаль этого несчастного царя! Какая-то искупительная жертва за грехи поколений.(с) кто-то хороший

Я всегда знал, что Иуда - это баба, переодетая Керенским.(с) мой друг Янус

Книга Радзинского очень динамична, детективна и нагнетательна. Никуда не уйти внутри себя от погони за ускользающей правдой. Как и в жизни, в принципе. Но если царь - это еще и какой-то личностный символ - это становится особенно чарующим действом и одновременно пагубным в своем смраде безысходного отчаяния. Так, защищаясь, мне пришлось читать эту книгу год (с перерывами). А последний русский царь-император всё умирает и умирает. До сих пор. Ежедневно. Он всегда будет умирать в моем сердце. И этим же сердцем я так никогда и не пойму, почему и за что. Хотя всё знаю, понимаю.

Ясно, что "психоаналитически" убийство царя - это убийство отца/бога/итд, а с папой/богом/итд у меня всё в порядке. Да и в целом, идея вечного сопротивления и психованного свержения авторитетов кажется мне весьма сомнительной (не место объяснять, почему). А так же еще и потому, что последний царь для меня, как уже сказано, обладает зашкаливающим символизмом, убийство царской семьи я воспринимаю болезненно и крайне эмоционально, и посему, из-за моей неспособности отвлечься, не будет тут никаких глубин исторического анализа.
Хотя, в этой рецензии, раз уж я пишу(вынашиваю)(избегаю) её год, будет обо всём понемножку.

Немножки...

Император Николая Второй - с юных школьных лет был да и остается для меня прекрасной романтичной образной воплощенностью чего-то тёпло-духовного, благостного, чарующего, правдивого и трепетного, что заложено в духе и сознании русского народа. Это красота веры в чистом и глубинном её проявлении, величавая самодержавность как воплощение силы честной и законной, обаяние престолонаследия как гарантия для рядового человека чего-то древнее и мощнее него, более извечного и нескончаемого, нежели жизнь и историческая ситуация, а значит, возможность погружения в более широкий и плотный простор(контекст), где ты защищен от огрехов действительности не только как конкретный Иван, но и как человек в целом.

Но вернемся ненадолго к книге. Радзинский-таки не соврал. Книга и правда про жизнь и смерть последнего русского императора. И где-то половина книги про жизнь, а половина - про его смерть. Хотя, жизни он отжил 50 лет, а умер в один день. И тем не менее. Довольно компактно Радзинский описывает всю жизнь царя и затем остервенело копает со всех сторон все события, связанные со смертью Николая, начиная с ареста царя Временным Правительством в Царском Селе в 1917 году, и кончая современным временем со всеми своими свиданиями с детьми/внуками очевидцев и архивными работниками, не упуская на всякий случай ничего - иначе как бы я узнала, что у Николая был ... Да, в ход берутся все мелочи. Реконструкция такая реконструкция.
Помимо прочего, Радзинский очень мистичен в своем описании. Везде ему видятся знаки и предзнаменования будущей гибели царской семьи. Для меня позиция такого изложения - нейтральна. Но чрезмерную отягощенность книги символизмом, часто сомнительного толка, сложно не заприметить. Ну что же.. личность историка неминуемо оставляет отпечаток на истории, поскольку чистая её идея не может быть взята к изучению стерильными руками, ибо не бывает стерильных рук. С этим остается только смириться.

"Да, царь - только раб. Раб истории, которую творит Бог"

Для понимания всего произошедшего с Николаем Вторым в первую очередь следует обратиться к его (прекрасной) личности. Престолонаследник. Сразу же представьте себе, каково это. А теперь тут же представьте, что для этого человека, глубоко любившего свою родину и свой народ - престолонаследие было лишь одним из первых "крестов", которые ему пришлось нести. Впечатлительный, тонкий, чуткий, добрый мальчик, с отличным воспитанием не только внешним, но и внутренне принятым (даже перед смертью он не терял своего лица). Этот мальчик был близок прекрасной удивительности и красоте мира, и чурался дрязг и раздоров. Не гнался за силой и властью (властность и сила так до конца жизни и не были ему присущи). Ради любви Николай Второй даже был готов (и хотел) отказаться от престола. Но... Не вышло. Ему-таки позволили жениться на принцессе Алисе, известной нам ныне как Александра Фёдоровна Романова, и препятствий к восхождению на трон уже не было, а вот чувство долга перед отцом и страной было, и было оно сильнее натуры, устремленной совсем не к политическим олимпам, но натуры готовой подчиняться требованиям времени, закона и миропорядка.
Дальше всем известная история про хорошего человека и плохого политика. Такое вот правление. Действительно добрый, любящий народ царь, истинный православный по глубокой своей вере, а не по крещению, он вляпался почти во все ловушки, разложенные перед ним тайными и явным врагами. Он не был хитёр, был прямодушен, и вполне доверчив. За всё это и поплатился. Накренилось его правление войнами и дрязгами, недовольствами народа, накалом страстей вокруг разросшейся чумы, одолевшей своим зловонием все добрые устремления и хрупкие попытки наладить мир в государстве. Затем революция, царя вынудили отречься от престола, арестовали со всей семьей, ссылали, убили. Такова вот история, в перипетиях которой так усердно пытается разобраться Радзинский.

Пытается разобраться, потому что без понимания значения монархии в историческом процессе, и исследования её полного уничтожения в нашем конкретном государстве - становится невозможным существовать в условиях нынешней истории России, и относится это к любому её периоду. Рядовому читателю, взявшемуся за эту книгу чтение такое будет неминуемо полезно именно в силу расширения кругозора, знакомства с фактами, и для формирования или кристаллизации исторического самосознания, которое может пойти в уклон политический, экономический или философско-религиозный, но никогда не будет лишним для нынешнего Ивана, не помнящего родства. В том числе и с кровавыми ужасами начала века. Потому даже не столь важно, сколь мастерски книга написана с точки зрения литературы, хотя, тут упрекнуть Радзинского почти не за что - пишет он приятно, цепко, увлекательно, мешает в своем изложении фактический материал и многие размышления, призванные затрагивать именно чувственные сферы читателя, исследует множественные источники, опирается на дневники Николая и Александры, свидетельства очевидцев, и прочая многая. Но в итоге, важным, по мне, остается лишь погружение в атмосферу, важным остается лишь желание понять, насколько стечения обстоятельств, а так же характер правления царя и влияние на него непростых исторических деятелей со своими установками и планами на будущее Российском Империи повлияло на случившееся. Важным остается разобраться, что же всё-таки произошло, и к чему мы в итоге пришли, вобрав в свою историю этот опыт.

О, эти толки роковые,
Преступный лепет и шальной
Всех выродков земли родной,
Да не услышит их Россия, —
проклятый народ.(с) тютчев

***
И отповедью — да не грянет
Тот страшный клич, что в старину:
«Везде измена — царь в плену!» —
И Русь спасать его не встанет.(с)

Радзинский дает вполне обоснованную, как ему кажется, версию политического убийства царя. Находит людей, которым бы это было выгодно среди коммунистических выродков из высших чинов, описывает хитросплетения отношений между ними, указывает на то, что царь в любом случае был обречен. И подробно реконструирует все этапы убийства, от задумки до последовавших после убиения событий. Подробно описывает, КАК была убита царская семья. В отношении же Николая Второго Радзинский полностью уверен, что тот самолично принёс себя в жертву, поддавшись на провокацию, понимая, что за ней последует. Таким образом Николай был вполне готов умирать, правда, искренне думая, что убьют только его, не тронув семью. Не смог за добротой своей личной понять царь, что только он ей в то время и располагал.

В 1918 году над царем сгустилось столько туч, что возможность его спасения - ныне представляется не более, чем слепой верой в чудо. И уж даже не говоря о мистицизме в книге у Радзинского, глядя даже просто на факты - понимаешь, что этот человек был неминуемой жертвой, обреченной за заклание всем ходом многовековой истории. Спастись можно было только удрав из России накануне февральской революции, но такое невозможно представить в реалиях тех времен. Никакой правитель не удирает без соответствующего пожара, а когда вокругниколаевский пожар действительно разгорелся - удирать было уже слишком поздно.

Некоторыми исследователями это убийство оценивается как ритуальное и даже как самое тягчайшее преступление во всей христианской истории.(с)

Действительно есть версия, что убийство было ритуальным, и по форме и по содержанию, и было необходимо определенной группе людей, культу, возможно, масонам для понятных им немного более, чем мне, целей. Хотя, я просто не хочу сильно ворошить в рецензии эту острую тему.

тут я позволю себе маленькое лирическое отступление
намедни сидела в гостях, и зашла речь о Николае и его убийстве. И в какой-то момент мне выдали тираду о том, что убийство-то как раз ритуальное, все об этом знают, был там кромешный ужас, царские дочери подвергались неимоверным мытарствам, а цесаревича Алексея и вовсе насиловали 2 дня. Неистовствовала я невероятно! Какая жуть! Не знаю, что там кому известно, но никакой ритуал по мне изнасилования больных детей не подразумевает, и даже и думать об этом жутко. Ссорились мы яростно и грозно. Но в итоге пришли к мирному соглашению, что ритуал, может, и был, но изнасилования - лишь больные фантазии.

Есть много информации, позволяющей думать, что убийство было замыслено еще чуть ли не при аресте императора Временным Правительством. Не даром и Керенский масон, например. И многое он сделал... Выслал царя в Тобольск, зачем-то. Далее много неувязок с Ипатьевским домом, странные совпадения вроде убиения последнего русского царя в день поминовения первого русского царя и так далее, случайное отпевание заживо, отмеченное Николаем Вторым в дневнике за 3 дня до смерти и так далее. Много-много всего, что даёт пищу неудовлетворенным версией довольно внезапного истеричного расстрела большевиками, боявшимися отдать Семью подкрадывающимся белогвардейцам.

На самом деле, вряд ли простому человеку удастся когда-нибудь разобраться, кем и зачем конкретно было замыслено и совершенно это злодеяние. Было ли оно чисто политическим, варварским, ритуальным... оно всё равно остается страшнейшим по своему смыслу. Умышленно или непредумышленно - оно всё равно ритуально. Царь - как символ, миф, икона, опора народа, залог внутрипсихической стабильности, он становится неугодным, и свергается, а после и вовсе уничтожается. Страна, сама того не понимая, навсегда теряет сей драгоценный монолит, на который так легко и удобно было спроецировать неудобную самому ответственность. Потерян царь - потеряна душа России. И не так важно, насколько умышленно пытались умертвить русскую душу. Главное, она умерла...

Неистовство народных волнений перекосило все рамки и грани здравого смысла и захлестнуло землю кровавейшим безумием. Все ориентиры вели в персональный ад. Особенно тех, кто взял на себя дурную смелось покуситься на слом той целокупности истово русского и народного, психологическим гарантом которого душевно был как мог несчастный убиенный император.

Книга Радзинского погружает в атмосферу попытки адекватного понимая и масштабного расследования произошедшего вопиющего преступления. Ничего другого от книги не требуется. Историческая точность? А кто её теперь проверит? Кто доподлинно поднимет мертвого из могилы и расспросит его?.. А всё остальное - суета сует.
Те, кому нравится политика - пусть копошатся в её дерьме. Пусть утопают в многобуквии цифр, дат, фамилий, мест. В книге всё это есть. Для простого же человека, как по мне, важно пройти свой персональный тест на то, убил бы ты царя или нет? Пройти тест на то, не с убийцами ли царей ты живёшь? Пройти тест на то, не свихнулся ли мир тогда, и не надвигается ли это снова? Крушение первооснов, крушение глубинности, крушение верности и преданности тонкому хрупкому миру своего народа. Не в этом ли мракобесии ты живёшь. А хочешь ли продолжать, если да?

Сейчас после прочтения, после изучения кое-каких материалов, мне, не православному по духу человеку, больше всего хочется добрести, наконец, до какой-нибудь церкви и помолиться там за царскую семью, именно потому, что им бы это было важно. Ведь за всеми этими рассуждениями о причинах убиения и прочее, для меня фоном стоит вонзенное глубоко чувство, что помимо разрушения монархизма, убиты были просто хорошие люди. Прекрасный царь, прекрасный, может, не по своим способностям, но по духу своему. Убиты неповинные дети. Государь, стремившийся к праведности, к Богу, чистоте и правде, получил в ответ предательства генералов, чувство непреодолимой обреченности, а в итоге, возможно, зрелище гибели самых дорогих и близких на земле людей.

А меж тем, из книги впечатываются моменты

"Родзянко описывал в свои воспоминаниях, как однажды, выслушав его доклад, Николай вдруг подошел к окну.

• Почему так, Михаил Владимирович? Был я в лесу сегодня - тихо там, и всё забываешь - все эти дрязги... суету людскую. Так хорошо было на душе. Там ближе к природе... ближе к Богу..."

  "Они шли вдоль вагона и разговаривали. О чем? о власти? О толпе? О революции? Или на любимую тему Николая: ссорятся люди, досаждают друг другу, а вокруг прекрасная жизнь деревьев, зеленого простора и вечного неба с вечными облаками.

И я постоянно пытаюсь себе представить, что чувствовал Николай после свержения, и особенно, после его пересылки из Тобольска в Екатеринбург, когда он уже понимал, думаю, что спасения нет, и ждать неоткуда. Что чувствовал этот человек, который верил, что сам Бог благословляет его царствование, как наследника и истинного правителя.. Что чувствовал человек, понимая, что его рано или поздно будут убивать.. Несомненно, он раскаивался во всех своих ошибках, повлекших смерти невинных людей (Кровавое Воскресенье, например), и был уверен, что смерть - это такая задумка господня для искупления грехов.. Но всё же - как жил такой прекрасный миролюбивый набожный Николая зная, что сейчас он еще живой, может любоваться дочерьми, играть с любимейшим сыном Алексеем, которому всё равно не дано никогда было царствовать в виду смертельной болезни, может быть, жить наслаждаться тишиной вечеров с любимой супругой, и одновременно знать, что вскоре это резко оборвётся. Для меня непостижима человеческая выдержка и отрешенность, смирение терпеть ежеминутное ускользания грядущего возможного счастья - гулять, смеяться, нянчить внуков и прочее. Непостижимо для меня, как не рехнуться, ожидая смерти, с высоко поднятой головой, продолжая поддерживать любимых вокруг, не выдавая им своей тайны, поддерживать их иллюзии, оберегать.

И всё же...

Николай всё время был очень уставшим.. и ему всегда хотелось спастись от нахлобученного давящего обруча повсеместных проблем. На закате правления он уже очень любил уединяться, гулять. Человеку хотелось очистить голову и сердце. Он был бы отличным натуралистом, если бы не был царем.

И из всей книги мне больше всего запомнилось вот что. "Как-то в своем дневнике Николай записал: "Долго болтал ногой в ручье".

Таким он мне и представляется. Ушедшим от дрязг и распрей этого мира, усталый, с туманом в голове, он пришел в лес, и совершенно один сидит над ручьем. Ужасы не меняются, ничего не меняется, а речей течёт, ему всё равно. И Николай там, в своем краткосрочном побеге, надеюсь, спокойно счастлив. Есть время побыть собой - простым человеком с простым сердцем. Которое бьётся и чувствует.. чувствует, как сгущаются тучи. Но так же и надеется, что дождь пройдёт, и всё вокруг заблестит искренней красотой свежести и обновления, и утро будет тихим, благостным и нежным, можно будет лечь и забыться глубоким сном. Сном успокоения. Которое, я надеюсь, Николай с семьёй всё же получили в посмертии.

26 февраля - 31 декабря 2015 года, Петербург

на фото мой личный Николай, подарок от matiush4388 . а сама рецензия - обещанный новогодний подарок Soniya

Давным-давно (лет 20 назад) мама поразила мое детское воображение рассказом о мужике, которого никак не могли убить. И ядом травили, и стреляли, а он все жил. И пока не утопили – за жизнь боролся. Звали его – Распутин.

Конечно, скорее всего, имя Распутин слышал каждый русскоговорящий, достигший 13-летнего возраста. Ну, может быть, 15-летнего. А вот кто может с уверенностью сказать, что знает кем был, о чем думал Распутин? За что его так зверски убивали? Еще неделю назад я бы точно не смогла.

Именно поэтому я и ухватилась за эту книгу. Ну а как иначе? Автор – известнейший историк (правда, лично я про Раздинского знала, что он – «мужик из телевизора», но биография его меня впечатлила), ну ведь не будет же он откровенно лгать. Толщина книги – 500 страниц, тоже внушает уважение. С определенными надеждами я перевернула первую страницу. Теперь же, закрыв последнюю, могу сказать:

• надежды оправдались, но не все
• я чуть больше знаю и о Распутине, и об «Атлантиде» - Российской империи начала 20 века, и о подковерных играх Романовской семьи
• вопросов стало только больше.

  Да, Радзинский в полной мере оправдал ожидания по части содержания книги. Буквально чудом удалось ему разыскать материалы следствия, проводившегося практически сразу после февральской революции. В руках популярного историка оказались показания очевидцев жизни Распутина, личная переписка царей и их окружения. Так что неудивительно, что Эдвард Станиславович, скрупулезно проанализировавший попавшие к нему документы, составил свою, весьма правдоподобную, версию жизни и обстоятельств смерти Распутина. И не просто проанализировал. По каждому событию он приводит в книге версии разных людей, сопоставляет их, старается установить правду, смоделировать то, что было на самом деле. И, конечно же, по несколько раз на страницу он цитатами из протоколов допросов и писем подтверждает свои слова и выводы. Такая дотошность не может не радовать – книга смело могла бы претендовать на звание «исторического труда» и «документального исследования», если бы не один ньюанс. В книге сами документы не приведены. Радзинский из показаний выбирает буквально несколько строчек и приводит именно их. И только. Понятно, конечно же, что толщина книги сама по себе не позволяет опубликовать и источники, но все-таки такие «выдержки» из показаний оставляют небольшой осадок.

  Недаром Радзинский стал популярен – дабы удержать внимание читателя, он по всей книги разбросал «крючочки» для читателей. «Запомним это», - говорит автор, рассказывая о поездке Распутина в поезде. «Стоит это запомнить», - заостряет внимание он в другом месте. И под конец, конечно же, Эдвард Станиславович еще раз обо всех этих местах напоминает, дабы подкрепить свою версию.

  Тут необходимо сказать о небольшом недостатке – некоторой нелогичности автора. Нелогичность – только некоторая, она вполне может быть оправдана задумкой автора. Но все же – немного сбивали с толку и ритма чтения. Я имею в виду манеру изложения материала. Вот мы читаем про Распутина в начале 1915-го года. Потом про август-сентябрь этого же года. Уже перешли, вроде как к 1916-му. Но тут новая глава возвращает нас снова в 1915 год. Это, безусловно, объясняется желанием автора показать последнего царского фаворита со всех сторон. Сначала он про один аспект рассказывает, но ведь главный герой – личность неординарная, многоплановая. Так что и про другие моменты поведать надо. И возвращается автор на некоторое время назад. И снова на страницах 1915 год. Да и не только он. Такие возвраты пройдут незаметно для тех, кто легко запоминает даты и имена. А вот другим может прийтись тяжело. Подобные возвраты «рвут» полотно повествования. И останавливаешься, недоумевая: «Я же про 1915 год уже прочитал! Автор, ты же уже про 1916 год рассказываешь! Как я снова в 1915-м оказался?»

  Если уделить книге в этот день больше 2-х часов, то и «крючочки» срабатывают на отлично, и «возвраты» не так напрягают. Но вот быстро, нахрапом и в качестве «легкого чтива на 1-2 часа в день» книгу эту читать невозможно. Да, материал интересен, язык - нормален, но стиль изложения требует времени и внимания читателя. Пыталась я читать ее по дороге на работу или в обеденный перерыв – дохлый номер. Бралась читать вечером перед сном «на пару часиков» – та же история. Неинтересно, скучно. Все, думаю, нудятина попалась. Ан нет – стоило взяться за книгу днем в субботу (лежа на диване, обложившись подушками и запасшись горячим чаем) и начать читать не торопясь, как история засверкала, заманила и увлекла. Интриги, заговоры, перевороты, манипулирования, и все это, подкрепленное свидетельствами не одного, а многих людей – тем, кто любит подглядывать в замочную скважину, это конечно же понравится.

  Помимо обстоятельств жизни и особенностей взглядов Распутина, большое внимание уделено мотивам, подоплеке решений и поступков царской четы. А также действиям их окружения. Конечно, жизнь последнего царского фаворита долгое время была плотно переплетена с их жизнью. Распутин действительно оказывал громадное влияние. И без подробностей взаимоотношений внутри большой семьи Романовых невозможно понять того, что произошло. Но в результате при чтении о жизни Распутина волей-неволей возникает вопрос: «А так ли виновен этот мужик? Только ли он послужил причиной падения монархии?» С удовольствием я бы порассуждала здесь об этом, но как бы это не оказалось спойлером. Факт в том, что в результате просыпается интерес и к истории жизни последнего царя. Жизни и смерти. Вопросов от прочтения книги становится только больше.

  Собственно, вопросы возникли не только у меня. Сам Радзинский в самом конце пишет, что история Распутина уже написана, а он никак остановиться не может. Не может понять, о чем же эта книга. Я этим вопросом тоже задавалась. Могу сказать одно – она не о сибирском мужике, захватившем власть через марионетку Аликс. Не только о Распутине. И не исключено, что я ее перечитаю. В спокойной обстановке и уделив все выходные только этой книге.

В допотопные докомпьютерные времена старой и тогда ещё научной фантастики порой можно было наткнуться на эпизод, когда герой фантастической книжки берёт из кристаллотеки некий информационный кристалл, вставляет его в какой-нибудь миелофон и «читает» книгу. Понятно, что с появлением персоналок носители инфо отказались от перфоленты и перфокарт и приобрели сначала форму дискеты, потом диска, и, наконец, флешки. И какая только форма не встречается у современных флешек! Но вот будь моя воля, так для записи этой книги я бы выбрал форму одного из платоновых тел...
Какая многоплановая и многомерная книга! Тетраэдр... гексаэдр... октаэдр... додекаэдр... икосаэдр... Всех вариантов углов, граней и плоскостей её событийного и смыслового ряда попросту не втиснуть в стандартные платоновы тела.

Дальше платоновы тела и всё остальное

ТЕТРАЭДР. Историческая составляющая. Конечно же Радзинский в своём исследовании опирался прежде всего на известные и однозначно трактуемые факты и документы. Факты, устные и письменные свидетельства очевидцев и прямых участников событий, а также на документы эпохи. Иногда он указывает нам источник той или иной информации, иногда просто даёт понять, что то или иное событие и происшествие, изложенное им, имеет под собой документальную основу. Но помимо документальной «твёрдой» основы Радзинский умело и широко пользуется и методами экстраполяции, научно-исторической гипотезы, аналогии и прочими, вполне уместными при выстраивании тех или иных гипотез и трактовок. И в этом смысле такие приёмы вполне уместны в книге, являющейся всё-таки не научно-историческим трудом, но вполне себе документально-художественным изложением.

ГЕКСАЭДР. Художественная плоскость. Вместе с тем Радзинский широко и талантливо использует и средства, свойственные чисто художественной литературе. Авторский стиль богат эпитетами, сравнениями; язык Радзинского наполнен эмоциями как самого повествователя, так и читателя (невольно заражаешься эмоциями и самого рассказчика Радзинского, и героев книги, и порой просто начинаешь переживать за судьбы царственных и нецарственных персонажей повествования, т. е. продуцировать эмоции сам). Автор широко употребляет в книге диалоги, что чаще является признаком художественной книги, но вместе с тем эти диалоги так естественно вписаны и в событийный ряд, и в саму логику исследуемого времени, что кажутся практически «подслушанными».

ОКТАЭДР. Приключенческая мерность. Несмотря на практически стопроцентную достоверность рассказываемых событий и происшествий, книга довольно сильно и плотно начинена приключениями. И в этом нет никакого противоречия, ведь называем же мы приключенческими книгами повествования о разного рода реальных воздухопутешествиях, горовосхождениях, мореплытиях и пещеролазаниях. В особенности, если с участниками этих документальных и реальных путешествий происходят самые настоящие приключения, т. е. происшествия невероятные и удивительные. Вот и в этой книге такого рода приключенческость имеется и в немалом количестве и в изрядном качестве. Потому что все эти военно-исторические страницы и главы книги, все эти любовно-романтические связи и полуавантюрные с налётом уже детектива проступки царственных отроков и вьюношей иначе как приключениями не назовёшь. И чехарду дворцовых переворотов XVIII века. Да и всю эту череду неудачных покушений на жизнь самодержца тоже... Как бы кощунственно это не звучало.

ДОДЕКАЭДР. Политическая плоскость. Тут и механизмы политической регуляции, тут и закономерности естественно-исторического развития социума с переменой социального строя и механизмов его принудительного давления и переключения.
Политический террор, его зарождение и развитие. Точнее часть людей, в том числе и автор утверждают, что все эти покушения на жизнь царя являлись террористической деятельностью. Не знаю... Дело в том, что террор как метод воздействия имеет своей целью устрашение тех или иных субъектов и групп. В деятельности народовольцев же цели устрашения кого бы то ни было. А целью было — политическое убийство монарха, имея ввиду, что вслед за этим вспыхнет народное восстание и царизм как политический режим рухнет... Впрочем, конечно в широком смысле просто принято политические убийства называть террористическими актами...
Политические партии социалистического типа. Конечно, говорить утвердительно о зарождении политической партии социалистического или коммунистического типа в описываемый исторический период пока преждевременно, однако на самом деле все эти политические социалистические революционные группы и союзы типа «Земля и воля» и «Народная воля», а также другие группировки уже обладали некоторыми признаками той партии, которую впоследствии будет строить Ульянов-Ленин. И все вот эти первые шаги по формированию таких политических групп, по шлифовке и уточнению принципов их формирования, по формулированию принципов их существования, целей и задач, политической программы и прочему, без чего партия не может называть себя партией — всё это Эдвард Радзинский рассматривает детально и подробно, в мелочах и нюансах, в тонкостях и с филигранной точностью. И это всё и безумно интересно и... и одновременно страшно... И особенно страшно, когда мы читаем эпизоды с идеями патологического революционера Сергея Нечаева!

ИКОСАЭДР. Военная плоскость книги. Российская империя вела в XIX столетии несколько войн и разными государствами. Преследуя разные территориальные, политические, имперские цели. Навскидку — война с Бонапартом, Крымская война, Русско-турецкая война, кавказские войны... И Радзинский не просто повествует нам о тех или иных перемещениях героев книги в связи с их участием в военных действиях, но рассматривает всю предпосылочную военно-политическую составляющую этой конкретной военной кампании, показывает нам движущие силы исторических событий, прорисовывает ближние и дальние цели не только Российской империи, но и её сателлитов и союзников, а также соперников и конкурентов, т. е. даёт развёрнутый анализ обстановки. Не превращая при этом книгу в учебник по истории или в стратегический и тактический монографического типа трактат, а оставаясь в рамках весьма художественного, интересного и интригующего повествования. И эта сторона, эта плоскость книжного содержания особенно интересна и важна сейчас, на нынешнем этапе реальности, когда опять бурлят и клубятся пылевые облака от грозовых политических и военных фронтов...

4-МЕРНЫЙ СИМПЛЕКС. Любовно-лирическая, романтическая грань. Личная жизнь главного героя книги Александра II Романова и связанные с его личной жизнью нюансы и интимности личной жизни самых разных лиц, многих исторических персон и личностей. При этом, даже затрагивая самое сокровенное — интимную жизнь разных людей, начиная с Екатерины Великой и заканчивая уже сыном и племянниками Александра II — Радзинский делает это достаточно тактично и не спускаясь в чернуху и порнографию. И сложно кого-то тут упрекать и осуждать за супружескую неверность или юношеское распутство — прежде всего потому, что все они были людьми своей эпохи и своего положения, и вряд ли могли свободно выйти из предназначенной им роли. Мы же ведь живём в своём времени и строим свои личные интимные и романтические отношения так, как считается нормальным и принятым в современности... И неизвестно, что и как потом скажут про нас и про наше время, про наших Кончит Вурст, Мадонн, Моник Левински и прочих известных всем и неизвестных никому людей...

ТЕССЕРАКТ или ГИПЕРКУБ. Широта охвата и глубина проработки затронутых в книге тем. Особенности авторского стиля таковы, что коли он берётся показать нам жизнь самодержца Российского Александра II, то начинает он свой рассказ не с момента рождения младенца Саши, а с предыстории семьи Романовых, с рассмотрением нескольких предыдущих поколений этой венценосной фамилии. И показывает нам события с детальной глубиной, показывая нам отдельные важные по мнению автора события семейной жизни настолько откровенно, насколько это важно для понимания книги в целом и смысловых её нюансов в частности. И вот эти широко-глубокие приёмы по мере чтения встречаются с завидным постоянством, раскрывая нам всю глубину авторского замысла, убеждая нас в правоте его подхода к раскрытию темы книги, и в правдоподобии и вероятность достоверности авторских трактовок, предположений и гипотез.

N-мерное НЕЧТО. Личное мнение автора. Радзинский вовсе не является сторонним наблюдателем и бесстрастным пересказчиком. Все мы помним его авторские телепередачи, и знаем, с какими богатыми модуляциями, с каким прищуром глаз и с какими точно выверенными жестами он рассказывает о событиях вековой давности. Понятно, что можно просто изображать и эмоцию и своё отношение к рассказываемому, но всё-таки мне кажется, что Радзинский к кому-то из своих героев относился снисходительно, а к другим с дружеским участием и сопереживанием; кого-то недолюбливал и осуждал, а о ком-то искренне сожалел и сочувствовал. И можно разделять его, авторское, отношение к повествуемому, а можно быть совершенно иного мнения и содержании и книги и трактовок и гипотез, высказанных Радзинским, но вот что практически невозможно, так это остаться совершенно равнодушным и невовлечённым — если так, то нужно немедленно идти к врачам и проверять кровь на наличие гемоглобина...

Не берусь определять истинную форму нашей виртуальной многомерной многогранной флешки — соотношение всех указанных и оставшихся за кадром нашего разговора о книге смысловых оттенков. Да это и не нужно, потому что самое важное своё предназначение книга выполнила — пробудила мощный интерес к эпохе, расставила какие-то смысловые акценты и ударения на тех или иных событиях и явлениях, заставила задуматься о своих собственных взглядах и убеждениях, в том числе и политического оттенка.

Я очень долго читала эту книгу, я делала перерывы, потому что после некоторых глав мне было трудно дышать. В прямом смысле. С самых юных когтей я считала этот виток истории самым трагическим во всей нашей действительности, для меня это очень личная книга, сложно передать все эмоции , которые охватывали во время погружения в ту реальность..Мистическое стечение обстоятельств, судьба давала им обоим шанс, но они выбрали именно эту судьбу...
Что мы наделали , с нашего молчаливого согласия происходило все это..Об этом нельзя замалчивать, автор очень тонко подводит читателя к этой мысли...Я обязательно перечитаю эту книгу еще раз, когда эмоции чуть угаснут, чтобы уловить больше нюансов, которыми насыщена книга Эдварда Радзинского.

Мне кажется, эти слова как нельзя лучше подойдут к книге и тем событиям, которые в ней описываются. Знаете, жизнь Романовых с детства меня интересовала. Как они жили? Какими они были? Чем увлекались? Как проводили досуг? И, пожалуй, самое главное, как они провели последний год своей жизни?

По сути, как и все мы, Романовы были самыми обычными людьми: наивными, мечтающими, верными своему долгу. Они радовались и горевали, они тоже боялись, они жили.
Читая на паре книгу у меня как-то спросили уже настолько банальный для меня вопрос: «что читаешь?». Услышав фамилию Эдварда Радзинского парень, который задал мне этот вопрос, улыбнулся и протянул «ааа, это ты о том сказочнике». Сначала я немного не поняла, о чем он, но парниша решил уточнить и сказал, что Радзинский славится среди историков, как личность довольно забавная, способная на выдумки и приукрашивания. «Ты читаешь о Романовых? Ох, там он такого наворотил, что мама не горюй!». В ответ я же спросила в чем не прав сам автор и читал ли вообще что-то у него мой собеседник. Тот ответил, что не читал, но кто-то ему сказал такие слова. Знаете, я тогда не особо прислушалась к его словам, а уж теперь, прочитав книгу, понимаю, что и не надо было помышлять даже о том, что те слова, что мне сказал собеседник, окажутся правдой. Да, я не историк и от истории далека, знаю только ее на уровне школы, да и то довольно поверхностно, а все мои знания о тех или иных личностях основываются на прочитанной мной литературе, но сказать могу точно, Радзинский в моих глазах сказочником не выглядит.

Во-первых, он не основывается на догадках, его книга основана на переписке Николая с его женой Александрой, на дневниках самого Николая и его семьи (каждый из Романовых по традиции с детства вел дневники, в которых записывал все, что происходило за день), на официальных документах. Согласна, что некоторые моменты вызывают недоумение, как, к примеру, вот эти странные приписки автора:

Простите, но примесь зодиаков и прочей ерунды мне кажется абсолютна лишней в исторической литературе. Конечно, в жизни Романовых существовало много мистики (взять хотя бы это страшное число 17, которое преследовало Николая на протяжении всей его жизни), но это не значит, что все его ошибки или черты характера стоит сваливать на то, что он был «тельцом» по знаку зодиака.

В остальном же повествование четкое, без лишних рассусоливаний и раздумий. Не хочется перелистнуть поскорее страницу, ну или полностью отложить книгу и не возвращаться к ней, наоборот, я не могла нарадоваться, что наконец-то читаю книгу о жизни и смерти Николая II и его семьи. Но пусть вас не пугают слова «четкий», в охарактеризованнии мною этого произведения, не смотря на всю четкость в книге явно видна живость повествования и заинтересованность самого Радзинского данной темы.
А вообще, теперь я еще больше не люблю советскую власть, которая пыталась себя обелить на протяжении всего своего существования. Никакая она не освобождающая, это очередная тирания, которая пришла с видом святой девы к рулю правления, но чье лицо, гневное и брызжущее слюной и ненавистью мы видим теперь, через многие годы. Как по мне, достаточно было того, чтобы убрать Романовых от власти, выслать их подальше и забыть, но нет, нужна была кровь.

Так нелестно отзываясь о советской власти, я не выгораживаю царскую власть, согласна, что Николай не был истинным правителем, его вполне можно назвать пешкой (пусть и не совсем глупой и без мозгов), но все же пешкой в руках своей матери, жены Аликс и прочих политиков, которые кишели вокруг него.

Но тем не менее, чем он заслужил такой судьбы? Чем его дочки и сын это заслужили?

Я знала, чем окончится повествование, но все равно от этого мне не читалось легче. Камень на душе все равно есть, причем его вряд ли можно будет как-нибудь убрать. А все потому, что я увидела на страницах этой книги не Николая II и его жену Александру, я увидела прекрасную и любящую друг друга пару: Аликс и Ники, которые оставались вместе до конца своих дней.

Из письма Николая к Аликс :

Из письма Аликс к Николаю:

Да, Аликс тоже не была святой, она довольно много сделала ошибок и толкала часто мужа делать эти же ошибки, которые привели к катастрофе, но все же моя привязанность к ним останется.

Политика — это грязное дело, и оно всегда будет синонимом слова «кровопролитие», без этого никак, поэтому я сразу скажу, что все мои слова в данной рецензии – сугубо мое мнение и на нем не стоит заострять внимание. А ведь верно, зачем я в него лезу?

Точнее и нельзя сказать, ведь это правда. Ведь тогда, в момент революции, рабочие и все «творцы» истории кричали:
- Мы идем к революции!
И лишь самые умные и трезвомыслящие отвечали:
- Мы идем к анархии.

Но у меня перед глазами стоят лица молодых княжон, последних Романовых. Наверно, я никогда не устану смотреть на фотографии, на эти милые лица. Они так спокойны, так уверены в будущее, они счастливы. Ники, Аликс, скромная Татьяна, опора своей матери, чувственная и отзывчивая Ольга, веселая и непоседливая Анастасия, больше всех привязанная к отцу Мария, Солнечный луч (Алексей), они были настоящей семьей, которая до самых последних дней была сплоченной и любящей друг друга.

Аудиокнига

Очень интересная книга. Но, знаете, в голове плохо укладывается, что все в ней написанное не политический триллер, шпионский роман или магический реализм, а самая что ни на есть история Российской империи. Ее последних лет, заката, и людей, которые в то время жили и правили явно и тайно.
Первая глава посвящена тому, как автор писал свою книгу. Это далеко не первая его книга посвященная последним правящим Романовым, и конечно он уже на тот момент довольно-таки много знал о Распутине, но даже в конце этой книги, полностью посвящённой этой неоднозначной фигуре, Радзинский точно не определился, кто же такой был этот человек, настолько в нем сочеталось несочетаемое.
Довольно-таки долгое время автор не мог собрать достаточно данных для книги. Ему не хватало материала, многое было явной фальсификацией, много было данных недостоверных, скорее мистификаций, нежели реальных свидетельств. Все решил поистине царский подарок, который преподнес своему другу Мстислав Ростропович, который на аукционе приобрел Дело следственного комитета о жизни и смерти Распутина, которое Радзинский долго искал по архивам, зная о его существовании, но так и не смог найти. В нем были свидетельства людей, тесно знакомых с Распутиным, свидетельства его ближайших соратниц, в том числе и подруги и фрейлины императрицы Александры Федоровны Анны Вырубовой. Радзинский так и называет его в книге "то дело", и на нем основана большая часть материала о жизни Мужика. Для главы о его смерти он прочитал воспоминания Феликса Юсупова, свидетельства многих других участников убийства Старца и примерно воссоздал, как все было на самом деле, так как и в воспоминаниях было много преувеличений и неточностей.
И в книге для меня интересной была не только фигура Распутина, но так же и фигура императрицы Александры. В первую очередь то, как она оказалась на троне Российской Империи. Урожденная Виктория Алиса Ге́ссен-Дармшта́дтская была принцессой Великого Герцогства Гессен. Уж не не знаю, в чем было величие этого герцогства, но точно не в размерах. Площадь этой микространы была всего лишь 7 688,3 квадратных километров, площадь Московской губернии в то время была в четыре раза больше. И тем не менее принцесса из этого немецкого государства стала Императрицей самой большой страны в мире. И случайным ли было то, что женой Императора стала женщина больная генетическим заболеванием и не способная родить здорового наследника мужского пола, и знали ли об этом ее родственники, когда соглашались на этот брак. Честно говоря, поведение Алисы-Александры в дальнейшем говорит очень о многом. То, что она явно была гораздо более сильной личностью, нежели ее муж Николай, и фактически муж был прочно у нее под каблуком, и почти всегда поступал так, как говорила ему жена. А последняя российская императрица последовательно уничтожала и убирала из окружения всех более-менее значимых и серьезных политиков, могущих оказать влияние на ее мужа, и на политику страны. Правда предотвратить участие России в Первой мировой войне, она так и не смогла, хоть и старалась. Тут ее можно понять, бывшая принцесса Алиса боялась за судьбу своей родной страны и своего детского дома. И погибла раньше, чем ее страна перестала существовать.
В своей книге Радзинский часто и обвиняет императрицу Александру, но будто бы и оправдывает ее. Такое впечатление, будто он и сам так и не решил, на чьей стороне на самом деле играла эта женщина. То же самое касается и главного героя книги Григория Распутина. То он говорит, что императрица полностью слушалась советов и наставлений Старца, а то, что Распутин на самом деле изрекал только то, что нужно было ее величеству, именно ее идеи он повторял и высказывал, и эти свои идеи, высказанные устами "Нашего друга", так Распутина называли в царской семье, Александра передавала мужу Николаю.
Не могу сказать, что хорошо, но знаю основные моменты российской истории. И сейчас, слушая эту книгу, у меня в голове не укладывалось, как такое могло происходить на самом деле. Все эти решения, период, когда страной фактически правили Александра Федоровна, ее подруга Анна Вырубова и "простой мужик из народа", бездействие противников Распутина. Многие влиятельнейшие родственники Николая второго, включая его мать Марию Федоровну, а также родная сестра императрицы Александры Елизавета, высказывали недовольство политикой царской семьи и в первую очередь императрицы, а так же были категорически против развратного мужика, который ходил у них в советниках. Но при этом никто ничего не делал, пока не стало слишком поздно.
Опять же вся эта мистификация вокруг Распутина. Что за силой он обладал, что смог подчинить себе стольких людей, был ли он настоящим провидцем, либо просто умным человеком, понимающим происходящее, когда предсказывал гибель страны и царской семьи после своей гибели. Каким образом он столько лет "лечил" наследника Алексея и снимал нервические припадки у самой императрицы.
Что касается Александры, тут в принципе понятно. Григорий Распутин обладал огромной силой, и прежде всего над женщинами. Многие женщины, однажды с ним познакомившись, становились его близкими сторонницами, почти полностью подчинялись его воле. Мужчины Мужика и его связь с царской семьей чаще использовали, но над женщинами он имел настоящую власть. К тому же Александра Федоровна была изначально настроена мистически, и до того, как в царской семье появился Николай Распутин, были и другие "чудотворцы". Был Блаженный Митя Козельский, а так же мсье Филипп, который в родной Франции слыл мошенником, а при царском дворе России стал советником и чуть ли не святым, чьим словам императрица верила не меньше, чем в последствии словам Распутина, вплоть до фальшивой нервической беременности в период, когда Александра так страстно желала родить наконец-то мальчика.
Но цесаревич Алексей с его гемофилией. Почему кроме Григория Распутина никто не мог помочь больному наследнику? Может быть он действительно обладал способностью останавливать "затворять" кровь, когда официальная медицина была бессильна?
Автор провел огромнейшее исследование, собирая по крупица биографию Распутина, но так и не ответил на главный вопрос - кем был этот человек.
В своей книге Радзинский иногда называет Распутина человеком, погубившим Российскую Империю. Но я бы так не сказала, он был всего лишь одним из факторов, пусть и сыгравшим огромную роль. Странным и непонятным человеком, всплывшим на поверхность во времена великих перемен, и отчасти тем, на кого в итоге свалили вину за гибель Империи.

Озвучка отличная. Во многом благодаря ей взялась слушать книгу. Читал Александр Клюквин.

"Поспорила на уроке с историком, который говорил, что жертвы репрессий и войны сильно преувеличены. "Один человек, - говорю, - это уже потеря".
Потом другой историк, когда мы зашли к нему..., разъяснил мне: "Дело в том, Саша, что он коммунист, а ты девочка"" (Из моего дневника за 2008 год)

Мне опять досталась книга на мою любимую тему - хотя тяжело применять слово "любимая" к такой трагической истории, как судьба последней царской семьи. В ней много красоты, мистики и жестокости. Иногда я читаю книги или смотрю фильмы на эту тему, поэтому эта книга стала для меня не знакомством, а возвращением к уже известным мне людям и событиям. Но, пожалуй, это одна из самых подробных книг из числа тех, с которыми я сталкивалась, по количеству обработанных источников. И она не была так страшно беллетризована, как я боялась (я уже говорила в рецензиях из прошлой ДП - не люблю жизнеописания в стиле "Каравана историй"). Да, автор позволил себе несколько домыслов и диалогов, но их было немного.
В основном книга состоит из сопоставления, комментирования и осмысления различных источников - дневников, мемуаров, воспоминаний, писем читателей, бесед - из интересных собеседников есть соседка автора по квартире, престарелая актриса, поведавшая ему ворох сплетен начала XX века. Правда, я не верю, что автор воспринял их все серьезно - чего только стоит история про пластическую операцию вдовствующей императрицы? что-то я слабо представляю, что это возможно.
Есть и еще один собеседник - загадочный Гость, который тоже занимался темой расстрела царской семьи и поделился с автором найденными материалами и рассказал о своих беседах с убийцами. Это настолько странная линия, что я не уверена до конца в реальности этого человека. Может, он в книге для пущей беллетристики? Ведь автор, хотя и работал плотно с источниками, тем не менее, относится к теме с долей мистики - заостряет внимание на различных совпадениях в судьбе последнего Романова, на предсказаниях Распутина и других (Серафима Саровского, загадочной новгородской старицы).
Работа эта - сплав биографии, исторического исследования и - отчасти - детектива. Чистой биографией ее назвать нельзя, хоть она и исследует жизнь Николая II с рождения до смерти. Здесь очень много отступлений, описаний других исторических лиц и событий. Скорее, эта книга вообще о таком феномене, как последняя царская семья, обо всех событиях и людях, с ней связанных.
Николай, Александра и их дети изначально не совпадали с реальностью своего времени. ХХ век не подходил им. Впрочем, и на Романовых XIX века они тоже были не очень похожи. Жили тихо, скромно, очень религиозно, высокоморально. Николай и Александра через всю жизнь пронесли свою любовь, что так непохоже на большинство царствующих особ. Что касается детей, им и вовсе почти не досталось блеска и богатства императорского двора. Как будто эта семья всю жизнь готовилась к своему финалу.
Детектив начинается в части, где автор пытается узнать детали гибели семьи и их домочадцев. В советское время это было непросто, и он использовал все материалы, которые мог достать - я действительно впервые встречаю книгу, где автор использует письма читателей как источники. В итоге ему удается точно восстановить картину расстрела и дальнейшей судьбы тел - ох, когда я это читала, мне пришлось применить прием "Благоволительниц": отключить чувства и воспринимать все только мозгом. Два факта пробили этот щит все равно. Первый - слово "боль". Когда пишут о расстрелах и казнях, редко упоминают о том, что чувствуют те, кого казнят - и тут посреди описания расстрела глазами палачей - "невыносимая боль от тупого штыка"... И второй факт - что еще много лет убийцы встречались, вспоминали свои деяния и спорили, кто из них все же убил царя. Почему история об убийстве десятка человек привела меня в то же состояние, что и сцены расстрелов десятков тысяч в "Благоволительницах" - об этом см.эпиграф.
Да, автор, анализируя факты, пришел к выводу, что двух убитых не похоронили. На тот момент было неизвестно, где их тела, и он уходит в некие размышления о том, могут ли они быть живы, приводит истории самой известной из самозваных Анастасий и о пациенте одной из ленинградский больниц, называвшем себя Алексеем. Я помню эти разговоры о том, что кто-то выжил - они велись вовсю во время моего детства, тогда действительно рассматривали такую возможность. Поэтому в качестве послесловия к книге мог бы послужить абзац из википедии о том, как в 2007 году нашли "кости — человеческие и принадлежат двум молодым индивидуумам".
Возможно, автору все же вовсе не стоило писать какие-то домыслы, но это его право. Он, хоть и историк, в то же время писатель. Книга же для меня была интереснее сухих исторических трудов.

Начну с того, что посоветую ни в коем случае не пытаться читать эту книгу как исторический хотя бы науч-поп. Это другой жанр. Что-то вроде истерически-мистического романа с вкраплениями автобиографии автора.

Во-первых, в книге с названием «Николай II: жизнь и смерть» очень мало жизни и подозрительно много смерти. Она как начинается с 28 страницы:

так и будет присутствовать до самой до 891 страницы. Ну вы поняли: вот как бы молодой царевич бегает в саду с лопаткой и ведёрком, но позади него уже зловеще заносится рука с косой и всё такое прочее. Это чтоб читатель не расслаблялся. А то ведь интриги-то как таковой у книги нет, все же знают, чем кончилось, поэтому вот и приходиться то тут, то там вкраплять всяческое

Чувствуете, как леденеет кровь в жилах? У-у-у-у…

Во-вторых, тут много мистики. Ею усыпано всё повествование, как земля советская была усыпана солью после отступления фашистов. Это и различные знамения, и предупреждения, и байки о запечатанных ларцах с пророчествами и завязший за время чтения в зубах Иов Многострадальный, в день которого, если вы не знали, Николай родился, что, несомненно, сыграло важную роль в судьбе страны. Также есть и откровенная чушь:

Ой, да серьёзно? Мы тут все привыкли к чудесам парапсихологов? Какое-какое там у вас образование? Или как вам понравится анализ характера Николая Второго, основанный на его знаке Зодиака? Я считаю это верхом научной работы, искусным пилотажем:

В-третьих, тут есть секс. Притянутый за уши, но есть. Потому что так должно быть в великой триаде продажи бульварных романов - Смерть-Мистика-Секс. То есть вам как бы застенчиво расскажут о любовном треугольнике Романовых, оргиях в особняке Кшесинской, Распутине, изнасилованиях княжон, которые могли бы случиться, не случились, но ведь могли бы! Тут должна отметить элегантность автора: всё это присутствует, но как бы незримо, на заднем фоне, подогревая интерес. Радзинскому бы эротические триллеры писать, не на той стезе он подвизался.

В-четвёртых, тут много автора. Уши Радзинского торчат из всех щелей. Вот он бедный студент на кухне коммуналки, вот он гениальный сыщик в поисках прыщика на теле у слона, вот он загадочный сидит в машине, листает секретные документы. Себялюбивый автор не смог устоять и умолчать о том, что в документах по расстрелу семьи где-то упоминается фамилия некого Родзинского. Не устоял, и тут же приписал, как много мистики в этой истории. Зацените, да. В этой истории Романовых много мистики, потому что там где-то на заднем фоне мелькает даже не сама фамилия, а фамилия, похожая на фамилию автора. Это же, несомненно, перст указующий судьбы! А после своих расследовательских экзерсисов он печатает статьи в журнале с отличным импакт-фактором, опубликоваться в котором мечтают все историки планеты, - в "Огоньке". Шах и мат, товарищи, утверждающие, что Радзинский не историк! Он историк, ещё какой!

В-пятых, тут мало источников. То есть источников-то много, но каких! Бабушка, у которой автор снимал комнату, кто-то позвонил, кто-то написал, кто-то где-то нашептал. Каждая встреча описывается подробно, потому что это возможность Радзинского рассказать о себе. Такое он не упустит, конечно же.

Ой, и самое шикарное. Тут пафоса хоть ложкой ешь. Вот, я вам принесла, покушайте:

Стоп! Есть среди нас Никита Сергеич Михалков?! Ему надо срочно обняться с Радзинским и плакать! Какие метафоры! Теплоход РУСЬ! Это ж «Солнечный удар»!

В общем, это я всё к тому, что взял Радзинский Николая Второго и его семью и написал про них пошлый бульварный роман, чтоб все плакали. А поняла я это ещё на десятой странице, когда увидела тонны многоточий. От хорошей жизни не бывает в книгах много многоточий. Я бы сразу и закрыла, я уже знаю эту примету (мистика, чу?!) но пришлось запихать в себя полностью во имя ДП. Не повторяйте мой путь. Закройте, если уже начали, пройдите мимо, если только заинтересовались.

В рамках Долгой прогулки, команда Lege Lateres.

Внимание! В этой рецензии присутствуют спойлеры к рецензируемой книге, а также материалы, способные задеть чувства верующих, монархистов, представителей религиозных, национальных и сексуальных меньшинств, беременных женщин с детьми, сильных мира сего, убогих, сирых и котиков. Автор рецензии подчеркивает, что изложенные в рецензии мысли являются исключительно его точкой зрения и интеллектуальной собственностью.

Говоря о правлении Николая II, логично произвести ревизию своих знаний об указанном периоде. Оказалось, о монетах того времени я знаю больше, чем о самом времени. Клочки знаний из общеобразовательной программы, смутные образы из «Коронации» Акунина, опереточные кадры из кинохроник начала века, где монаршьи особы двигаются в ускоренном темпе, как в комедиях Чаплина, в расчет можно не брать. Что еще? Последний российский император, новоиспеченный святой (кстати, многие верующие видят в Николае II больше мученика, чем святого), человек с добрым взглядом, мягким сердцем (царь-тряпка, как говорили о нем некоторые), искренним любопытством к простым человеческим радостям (например, в 1891 году, проявив интерес к японским традиционным ремёслам, сделал себе татуировку в виде дракона). Прямо не царь-батюшка, а какой-то Д.А. Медведев, разве что Leica и iPhone не хватает.

Глупо проиграл войну с Японией, еле-еле подавил первую революцию, уступив при этом часть своей самодержавности народу, зачем-то влез в Первую мировую, будучи к ней не готовым, что закончилось известно чем. Была у него жена Александра, которая, кроме него, никому не нравилась (ибо немка!), сын, больной порфироносной гемофилией (возможна неточность в названии!) и дочь Анастасия, которая мультик. А, да. Возле него все время ошивался один мужик, которого мы все знаем, как «Ra-Ra-Rasputin че-то там он love-machine», который был свят, бородат и неимоверно доставлял феерическим сочетанием молитвы и воздержания с оргиями, цыганЯми, пьянкой и прочими половыми излишествами. Этих скудных знаний для полноценного функционирования в обществе мне хватало, пока совершенно случайно мне не подвернулась книга Э. Радзинского о Распутине, которую я прочитал и придется хочу о ней рассказать.
Биографий Распутина существует невероятное множество. В разное время над ней трудились и Пикуль, и Платонов, и даже, в какой-то мере, Солженицын. Это из тех, кого я знаю. А сколько хороших авторов мне неизвестны!

Взявшийся было за подобное дело, Радзинский быстро поник и сморщился. А как иначе? Все гениальное уже написали до него, основываясь на одних и тех же материалах. Дело в том, что сразу после февральской революции начались бесконечные допросы заключенных, большей частью «обследуя деятельность темных сил», как иносказательно называли в те времена Распутина, царствующую императрицу и их приближенных. Всем было очень интересно докопаться до истины, результаты работы Комиссии даже пообещали дать почитать народу. Учитывая, что протоколы допросов вел сам Александр Блок, чтиво обещало быть качественным. Однако, все планы порушили большевики со своей Октябрьской революцией. О расследовании, как водится, забыли, протоколы куда-то засунули. К десятой годовщине Октября была опубликована часть материалов, но лишь избранное, и с одной целью – «показать маразм царской власти», умело руководимой Распутиным. В брежневскую оттепель опубликовали еще кусочек, но тоже далеко не все. Вот эти-то сведения вкупе с сочинениями самого Распутина (сам-то он ничего не писал, ибо был почти безграмотен, но его поучения были заботливо записаны последователями) и стали основой для многочисленных биографических произведений. Радзинскому добавить было явно нечего. Попытавшись найти папку с полным текстом протоколов допросов (далее – «То Дело»), Радзинский посетил почти все архивы России, но папки нигде не нашел… Пока однажды не пошел в театр.

Чудесное обретение «Того Дела» стало завершающей деталью пазла под названием «Распутин». Теперь можно было писать и не бояться стать плагиатором, ибо такой информации больше ни у кого не было.
Кстати, история обретения Того дела напомнила вторую из двух прочитанных мной книг Радзинского – «Апокалипсис от Кобы. Иосиф Сталин. Начало». Книга о Распутине и книга о Сталине начинаются примерно одним и тем же – историей о совершенно случайно найденном материале для книги. Но обвинять Эдварда Станиславовича в самоповторении мы не будем, вдруг, правда, на то была воля случая. Быть может, автор подразумевает, что служит рукой Провидения, что книги появились, когда «им пришло время»… Не знаю и не буду даже думать в этом направлении.
В «Том деле» было абсолютно всё. С него Радзинский и начинает вести эту долгую историю.
Итак, простой русский мужик Григорий Распутин живет в Богом забытой слободе Покровской Тюменского уезда Тобольской губернии. Дела его мало отличаются от дел его односельчан – кое-как ведет хозяйство, пьет, ворует лошадей, дерется и буйствует. В общем, ничего особенного. И однажды решает получить от жизни нечто большее, помимо пищи мирской попробовать пищу духовную. Григорий пускается в путь по лесам и полям Сибири, ищет Бога и, как ни странно, находит. Односельчане отмечают его изменившийся характер, умение творить чудеса разной величины и исцелять болезни. Радзинский дает краткий, но очень полезный экскурс в верования народа, которые и впитал в себя Распутин. В то время официальная церковь и верования простого народа часто сильно расходились. Народная религия представляла собой причудливую смесь язычества и православия, одинаковым уважением пользовались и священники в церквях, и знахари в лесах. К тому же, по заволжским просторам осталось немало различных искаженных культом сект, противоречивших официальному христианству. Здесь и староверы, и скопцы, и хлысты, и много кто еще. Особое внимание уделяется секте «хлыстов» - смеси язычества и православия, где каждый мужик способен стать «христом», а каждая женщина – «богородицей», нужно только изгнать плотский грех. Изгоняли они его довольно необычно – путем самобичевания (отсюда и неофициальное название секты), безумной «хлыстовской» пляски и «свального греха», где члены секты «выбивали клин клином» и изгоняли плотский грех плотским же грехом, стремясь при этом зачать как можно больше «христов» и «богородиц». Официальная церковь очень рьяно и, естественно, безрезультатно с этим боролась. Вот такую горючую смесь и впитал в себя Распутин, которого до конца жизни клеймили «хлыстом» хотя бы по одному признаку – он тоже предпочитал «гнать грех грехом». Отучившись в Шаолине в монастырях, скитах и прочих уединенных местах, Распутин едет покорять столицу – Петербург.
Скрупулезно и подробно Радзинский описывает первые дни Распутина в столице. Внимательно он показывает читателю и атмосферу в высших кругах общества, настроения дворянства и самой императорской четы.
Так уж сложилось, что ко встрече с Распутиным Николай II и Александра Федоровна были готовы давно. Их Величества придерживались мнения, что в простом народе скрыты и правда, и чудо, и сила, что только у простого народа можно научиться настоящей христианской жизни. Желание одарить Империю наследником престола это мнение превращает в подсознательный поиск «Божьего человека», который способен вымолить у Бога будущего Императора. Конечно же, спрос породил предложение.
Сначала у престола появился юродивый Миша Козельский (он же Гугнивый, он же Солнцевский), потом, на короткий период, - «Матрена-босоножка», одетая в рубище и, подобно пифии, выкрикивающая малопонятные пророчества, затем - первый «Наш Друг» императорской четы, парижский оккультист по имени Филипп. Радзинский называет его появление «генеральной репетицией явления Распутина». Достойный ученик Казановы и Калиостро дал Николаю и Аликс то, что они хотели, и в лучшем виде – европейские манеры, навыки гипноза и клятвенное обещание - «вы верьте, и будет вам ваш наследник». Филипп очень скоро стал близок обоим. Лишь неимоверными усилиями большой семьи Романовых он был отправлен восвояси, в Париж. Вскоре, наконец-то, рождается наследник, больной наследственной болезнью семьи Аликс – гемофилией.

1905 год подвел основательную черту под первой половиной правления Николая II. Кровавый расстрел манифестации в Петербурге, убийство Великого Князя Сергея Александровича в Москве, русско-японская война и вынужденная необходимость принять Конституцию. И тяжелая болезнь их «Маленького», их «Солнечного луча».

Тут на большую сцену и выходит Старец Григорий Распутин.

Нет смысла подробно описывать дальнейший путь «во власть» Григория. Об этом вы подробно можете прочесть у Радзинского. Достаточно будет сказать лишь то, что Распутин своим мощным колдунством мог раз за разом возвращать к жизни царевича Алексея, а его простые и, в то же время, наполненные народной христианской мудростью, речи (то, о чем так мечтали «цари»), делают из него ценнейшего советника для Николая и Аликс. Человек Божий Григорий с мастерством сильного психолога всегда умел понять, что подсознательно хочет Аликс и мог преподнести это как свои собственные мысли, которые потом в рекомендательном виде приходили и к Николаю. Этого вполне достаточно для того, чтобы в довольно короткое время стать одним из главных лиц в многомиллионной Империи. Понимая «царей» (как называл самих Аликс и Николая Распутин), играя на их чаяниях и стремлениях, став просто незаменимым «спасителем» наследника, Распутин начинает действовать руками императрицы и ее порфироносного мужа, проводить свою политику, воплощать в жизни именно то, что угодно ему. И уже посте четверти прочтенной книги можно сказать – «цари» заигрались с Распутиным. Подобно блестящему управленцу и политику, Григорий подбирает себе товарищей, обрастает вереницей поклонниц, направо и налево раздает самые завидные должности в Империи (обер-прокурор Святейшего Синода, эрзарх Грузии), становится всесильным… Конечно, не сам. Распутин рекомендует того или иного человека Аликс, а она передает все Николаю. Это получается как минимум из-за того, что государь практически теряет связь с реальностью, очень многие дворяне, и сами Романовы, от него отворачиваются, находя порочным и в высшей степени глупым увлечение Их Величеств Распутиным. И небезосновательно – Святой Старец, или «Святой черт», как называют его недоброжелатели, ведет образ жизни явно не христианский. Вначале простое купание с разными дамами в бане, потом уже и пьяные оргии (и не только с женщинами, кстати), проститутки, безумные хлыстовские пляски, рестораны и цыгане за деньги, полученные у многочисленных просителей Распутина. Всё зафиксировано документально, запротоколировано, даже иногда с фотографиями. Но когда благороднейшие люди приходят к Николаю, чтобы открыть глаза на «Их Друга», Император просто отсылает их к жене, безоговорочно доверяющей Старцу Григорию или показывает им главную причину присутствия Григория – здорового сына. Сам Григорий на все вопросы отвечает «так, мол, и так, поношения во имя Господа претерпеваю, а сам чист и светел» и все такое. И так полкниги.
Читаешь это, и невольно возникает очень гадливое ощущение несправедливости, которое бывает, когда, например, разговариваешь с непроходимо глупыми людьми. Это чувство усиливается, когда понимаешь, что нежелание Николая и Аликс слышать и видеть кого-то, кроме Григория, утягивает некогда могучую Империю к гибели.
Кстати, сам Радзинский оценочных суждений происходящему на его страницах практически не дает, и в этом немалая его заслуга. Автор предлагает нам самим разобраться в том, каким мы сами видим «святого черта». Таким

Или таким

При этом Радзинский старается понять поведение Распутина, увязать обычаи "хлыстов" с показаниями очевидцев, и в этом сочетании находит некую философию «истребления грехом греха». Однако, с некоторого времени, Распутин срывается и до конца жизни лишь кутит и плетет интриги. Тут настоящие львы и львицы, притворяющиеся агнцами (ну, ягненками), лживые слезы раскаяния, пролитые лишь для усыпления бдительности врага, чтобы было удобнее вонзить ему нож в спину, и откровенное «шагание по головам» теми, кто вроде как вообще должен отринуть все земное… А над всей этой вакханалией - всё тот же Григорий.
В этой книге очень сложно лавировать между потоком ложных и реальных обвинений, клеветы против Распутина и явных его бесчинств. Так, например, «дипломатическая Цусима», признание Советом министров аннексии Боснии и Герцоговины, – вопрос спорный. С одной стороны, Россия отвернулась от братьев-славян, с другой – Первая мировая могла начаться раньше, сложись все иначе. К его чести будет сказано, Распутин никогда не хотел войны. В своем письме Николаю Аликс пишет:

Тогда Распутин на несколько лет продлил этим жизнь Империи. Но как это было воспринято многими? Они посчитали, будто «цари» - его послушные марионетки. И в каком-то смысле так и было.
Негодование, гнев, ненависть – вот что почти всегда вызывал Распутин. Известна история первого покушения на него, когда простая женщина подошла к нему и воткнула ему в живот нож… История убийства же и вовсе сложна и запутана. По меньшей мере, три версии убийства описаны в книге. Есть и совершенно новые версии. Призрак Распутина и поныне не оставляет людей…

Вот, в общем-то, и всё. Завершая свою бесконечную рецензию, хочу сказать, что эта книга будет полезна тем, кто хочет разобраться, что происходило на закате Российской Империи. Радзинский очень постарался изобразить все таким, каким он это увидел в «Том деле». Но получилась все равно история падения страны. Недаром Ленин называл Распутина первым российским революционером...