Истинная жизнь Себастьяна Найта. Пнин. Просвечивающие предметы

Несмотря на то что при Открытии Олимпиады в видеоазбуке ценностей России на букву "Н" был Набоков, это мой первый опыт знакомства с автором, можно сказать, читательский дебют. Интуитивно я подозревал, что творчество писателя должно понравиться, и оно займет достойное место на моей читательской полке. Так и вышло.

Что нового я вынес из чтения данного произведения? Набоков несомненно обращается к русской классической традиции, но с поворотом к европейским модернистам. Начинается роман как произведение о маленьком человеке, постепенно переходящее в campus-novel. Начало напомнило мне прозу Зингера - рассказ о лекторе, путешествующем в поезде. Действие усложняется и произведение становится ироничной игрой, где марионетки автора - рассказчик-персонаж-автор и персонаж-герой. Акценты постоянно смещаются. И мне стало очевидно, что субъективная картина, рисующаяся воображением рассказчика может быть искаженной (ладно, некоторая доля понимания возникла, благодаря плодотворной дискуссии в блоге френда). Похожий прием встречал у Кадзуо Исигуро в "Художнике зыбкого мира", когда сознание героя сыграло со мной шутку и субъективная картина, нарисованная персонажем, потеряла четкость и стала "зыбкой", как ночной мир рисунков художника Исигуро. Но вернемся к моему Набокову. Набоков... Игра автора с персонажами усложняется темой двойничества, и она же отчасти доводит искажение до видимого предела. Двойничество - частая тема литературы, истоки которой можно найти в романтизме. В русской литературе я впервые столкнулся с ней в рассказе Достоевского "Двойник". Но если у Федора Михайловича произведение носит некий мистический оттенок, то у Набокова - психологический. Кто видел "Отчаяние" Фассбиндера по роману автора, а может читал другие произведения (сошлюсь на участника дискуссии, мой-то все ж первый опыт), помнит, что доппельгангер Набокова имеет иллюзорный (шизофренический?) характер. Все эти эксперименты с персонажами, смыслами, формой и есть наиболее интересная черта литературы, интересная мне. Набоков оказался тут не исключением. Viva, автор! Продолжение знакомства с творчеством писателя следует...

"Пнин" - это что-то чудесное и необычное. Это не такое произведение, что бьет по голове или вообще выбрасывает из реальности. Оно про довольно ничтожного, странного и местами противоречивого человека. Он живет в каком-то своем мире, плохо говорит по английски и имеет особые требования к окружающим. Его нельзя назвать хорошим или плохом, он - не крайность, а какая-то рыхлая середина. Нельзя сказать, что он добр. Чудесным человеком, рубахой парнем язык не поворачивается назвать. Но при всех его мелких корявостях и социальных шероховатостях он неизменно вызывает жалость и теплое чувство.

Что же за человек такой этот Пнин? Он эмигрант. Как водится, хорошо говорит по французски, образован и любит русскую культуру. Изучая образ русского эмигранта в английских газетах, встречала именно такие типажи, только не так глубоко описанные и не такие многогранные. Идем дальше. Был женат, но жена - натура творческая. Она писала стихи и во всю прыть изменяла Пнину, а он ее любил. В общем, ничего нового. Потом она его бросила ради психоаналитика, которого потом тоже бросила. Классика. Женщина эта крайне поверхностна и глупа при всем своем самомнении. Читатель вместе с Набоковым все это понимает и, даже если в жизни таких жалеет, здесь этого сделать не может. Слишком беззащитен Пнин. Читатель просто обязан встать на его сторону. Да и как можно уважать или хорошо относиться к женщине, которая беременная вернулась к мужу от другого мужика, чтобы, на самом деле, только переехать за его счет в Америку. Ужас. А Пнин простил, помучился и простил. И так будет всегда.

Пнин сходится не с людьми, а с книгами. Друзей у него ни одного, зато больше 350 книг в шкафу. Как знакомо. Он постоянно переезжает, потому что не может найти хорошее место. И когда он его находит... Нет, не могу.

Что за магия такая! Я пишу про человека, как уже сказала выше, ничем не примечательного, но он запал мне в душу. Это как с Шекспиром. Толстой на закате жизни написал обличительную статью на Шекспира, обозвав его посредственностью и многими другими нелестными эпитетами (с ним я во многом согласна, кстати), но что-то в этих корявых и странных пьесах есть такого, что людей цепляет уже больше 4 веков. Вот и Пнин такой, он цепляет.

В первую очередь меня насторожило предупреждение редактора о "сохранении ряда особенностей орфографии и пунктуации переводчика". Обычно, ничем хорошим такие предостережения не кончаются. На стописяттретьей ошибке в употреблении предлога без/бес-, не говоря уже о других чудесах орфографии, я не выдержала и поинтересовалась именем автора столь огромного количества издевательств над великим и могучим. Геннадий Барабтарло, прошу любить и жаловать. Профессор русской словесности в Университете Миссури, один из лучших переводчиков Набокова, знакомый с его семьей, и вообще весьма эксцентричный тип. Нам следует еще благодарить его, что он не настоял на публикации его перевода с ереми и ятями, как он поступил с интервью Коммерсанту. Кажется, сам Набоков в своих Лекциях по литературе не раз подчеркивал, что первостепенная задача переводчика - быть невидимым для читателя. Геннадий Барабтарло, видимо, решил проигнорировать это требование маестро, поскольку всю первую половину книги я постоянно чувствовала его потуги: если не в жутком шОлке, то в странных изречениях типа "Удостоверение личности в достоверных околичностях" (как выяснилось, в оригинале это самое обычное curriculum vitae in a nutshell). Потом привыкла, научилась закрывать глаза на ошибки, но ложечки нашлись, а осадок остался.
Теперь о самом произведении.
Очень ненабоковская вещь. Без душераздирающей интриги, без роковой женщины (вернее, куда уж без нее, но она как-то на втором плане), без диких страстей и без грандиозного финала. И все-таки прекрасно. Немного грустно, немного смешно, очень по-человечески и все же гротескно. Серия зарисовок из жизни профессора Тимофея Пнина, эмигранта из "Ленинизированной" России, которого прокатило от Праги до Берлина и в конце концов занесло в США. Трогательного существа, начинающегося с купола загорелой лысины и заканчивающегося несколько неожиданно тонкими ножками с почти женскими ступнями. Вечно воюющего с окружающим миром и предметами в нем: от будильников до застежек. Символичны его взаимоотношения с английским, который он кропотливо изучил, но так и не смог освоить - они прекрасно передают его отношения с чуждой ему нацией. Вообще первая глава просто гениальна, после нее читатель сразу влюбляется в этого неказистого, такого самобытного Пнина. И тем больнее читать дальше, о его несчастной любви ("Я некрасив, неинтересен.. "), о его разочарованиях, о его ностальгии и о маленьких битвах с окружающим миром, из которых он зачастую выходит проигравшим.
Я бы причислила этот роман к тем историям "о маленьком человеке", которые мы изучали в школе. Пнин, конечно, не рядовой обыватель, но частичка его сидит в каждом из нас, смущенно и неудоуменно взирающая на мир, поглощенная в своих собственных "пнинских страстях" (Pninian craving). А Набоков вытащил ее наружу, слепил для нее тело и заставил прожить настоящую жизнь. Вот что получилось. Трогательно, грустно, вдохновленно. Гениально.

Итак, давайте представим с вами два родственных образа: 1) срубленное дерево и 2) пенёк в лесу. Оба они когда-то были здоровым и сильным деревьями. Первое уже умерло, участь второго более незавидна и мрачна. Срубленное дерево не имеет будущего, оно погибло с обоих концов, найдя, однако, в своей смерти спасение, ведь боли оно уже не чувствует. Пенёк между тем, благодаря своим корням, продолжает жить некоторое время после экзекуции. У пенька тоже нет будущего, его лишили веток, ствола, кроны. Единственное, что ему осталось - это связь с корнями, со своим прошлым и ушедшей жизнью. Думаю, фамилия "Пнин" практически у любого человека с русской ментальностью сразу же будет ассоциироваться с пеньком. Пнин связан корнями со своей родиной. В новой стране он не прижился, ведь если дерево еще можно пересадить в чужую среду (хоть это и сложно), то сделать то же самое с пнем уже невозможно. Пнин забавный, местами милый, временами смешной, но самое главное его отличие от всех окружающих - это его умение видеть и чувствовать.

У этой книги есть только один минус - она слишком рано закончилась. Только ты начал лучше узнавать этого замечательного чудака и уникума, как книга сразу же заканчивается. Больше всего понравились начальные главы, где читатель только знакомится с Пнином, открывая для себя первые страницы недолгой пнинианы. Набоков не был бы собой, если бы не разбросал в книге различные недомолвки и намеки. Так, пару раз в романе мы встречаем самого автора знаменитой Лолиты. В одном месте персонажи говорят о том, что жаль нет поблизости Владимира Владимировича, а то бы он рассказал много интересных вещей о бабочках. Далее встречается эпизод, где говорится о встрече в 1952 году, произошедшей "по случаю сотой годовщины смерти одного великого писателя". Набоков мог просто написать, что это собрание произошло в честь столетия со дня кончины Гоголя, но он идет более изощренным и завуалированным путем. Все эти заигрывания с читателем приятны и интересны, что, конечно же, не может не нравиться.

Читая роман, не мог не обратить внимание на правописание некоторых слов. Так, в случае когда приставка с окончанием на букву -с/з- встречалась со словом, начинающимся той же буквой, слово писалось с орфографической ошибкой. Зная тягу некоторых эмигрантов к дореволюционной орфографии, можно было списать эти "ошибки" к этой любви и дани по прошлому. Достаточно хотя бы вспомнить книги русских эмигрантов 20-30 годов, напечатанных дореформенной орфографией. Однако Набоков написал этот роман на английском языке, следовательно этот вариант не подходит. Возможно, Набоков и на английском намеренно написал эти слова с ошибкой? Зная его любовь к различным ребусам и словесным играм, этого нельзя исключать.

Как бы то ни было, "Пнин" оставил очень приятные и теплые чувства. Это книга, к которой следует время от времени возвращаться. Ну а язык, которым она написана - просто чудесен!

P.S. Есть много песен, которые хочется постоянно переслушивать, нажимая на кнопку повтора, но мне бы хотелось вспомнить эту. Траволта слегка изменил старую балладу и получилась прекрасная (но чертовски короткая) композиция. И да, песня, как и "Пнин" слишком коротка.

Есть ли у вас книга, которую Вы каждый раз в период болезни перечитываете? У меня такая есть – «Пнин».
Когда пик простудного заболевания проходит, уже не так течет износа и слезится, когда организм начинает восстанавливаться, а события жизни только начинают казаться заслуживающими внимания, я читаю эту книжку. Сам не знаю, почему она меня утешает (совместно с употреблением свежих цитрусовых).
История безответной любви, история одинокого, пожилого человека и поиска им хоть какой-то любви в этой жизни настолько витаминизирует мою возрождающуюся душу и организм, что я не могу отказать себе в этом чтении каждый раз при начале выздоровления. Чтобы погрустить, пожалеть, но и содрогнуться и встрепенуться и начать что-то, что можно еще начать пока не поздно.
История пожилого профессора Уиндельского колледжа Тимофея Пнина, русского эмигранта «первой волны», абсолютного рохли-толстячка в очках, чей жалкий английский и манеры были поводом бесконечных пародий со стороны чуть ли не всех жителей университетского городка, довольно обычна, но и невероятно трогательна.
Любовью, добротой, пользуется в своих интересах одна дама. Пнин наивно и так сильно любит, что все ей прощает, изменяя своим гордости и чести.
Как говорил один мой знакомый: «стержень есть, но он мягкий…».
Пнин понял, что никогда не поздно сесть и навсегда уехать из города на своем маленьком седане.

Наконец-то случилось мое знакомство с Набоковым, но однозначный вердикт выносить пока не получается. Первые сто страниц ушли в лет, я была в восторге от языка автора, он выдавал так много иронии и юмора, что казалось вот-вот переступит черту дозволенного, но нет, все держалось на непередаваемо узком крае лезвия и все не соскальзывало. А потом что-то пошло не так. Пнин, это в первую очередь русский эмигрант в Америке, во вторую преподаватель. Обе темы очень богатые и очень интересные, к сожалению в этой малюсенькой книге практически не раскрыты. Эти самые первые сто страниц мы залихватски проникались его [Пнина] нелепостью, осознавали что он "смешон" и "лишний", но все же весьма интересный персонаж. А потом появляются его жена и сын и полностью затмевают Пнина. После появления Виктора, Тимофей практически исчез для меня в книге, смешался с группой русских эмигрантов в чудном поместье. Я все так ждала что Виктор вернется, но увы и ах. Последняя треть была о крушении, я даже боялась что все сведется к банальному для литературы самоубийству, но нет, все просто кончилось. Хотя хочу отметить, что болтовня русских эмигрантов на вечеринке Тимофея меня очень порадовала. Центр повествования в книге все время пляшет, столько начато линий, столько введено персонажей, столько обрубленных моментов. В процессе картинно и любопытно, если осматривать целиком дыровато и экспериментально. Но автор меня определенно заинтересовал.

Поминки по Сирину.

Как и Владимир Владимирович Набоков, С.Найт родился в 1899 году, спустя 100 лет по рождении Пушкина, и так же, как последний (по определению автора романа - тоже "гений"), умирает в возрасте 37 лет, в 1936 году (через столетие после смерти "великого русского"), что удивительным образом совпадает с выходом последнего Сиринского романа из числа десяти, написанных Сириным за 10-летие, как и С.Найтом, с 1926-го года.
Биография Себастьяна Найта - биография Набокова-Сирина: с аристократическим петербургским детством ("Себастьян тоже вырос в атмосфере интеллектуальности, в которой сочетались русский шарм с европейской культурой"), эмиграцией, Кэмбриджем (с желто-канареечным свитером С.Найта — такой канареечный свитер носил в Кембридже Набоков ), где в деталях прочитывается характер и личность самого Набокова.
С эмиграцией в США Набоков не пишет более на русском языке (исключая авторский перевод "Лолиты"), похоронив, таким образом, Сирина; не подписываясь более этим именем. Роман памяти Себастьяна Найта (Сирина, в моём понимании) - изложение авторских взглядов Набокова на искусство, взаимоотношения с людьми, на права личности и художника

Роман , отразивший полемику с многочисленной критикой (иногда негативной, а большей частью позитивной), обрушившейся на явившегося на арену русской словесности такого не традиционно "русского" автора. Роман трагичный и оптимистичный одновременно, т.к. прототип главного героя ещё жив, хотя, возможно ( а для меня это безусловно), Набоков справляет поминки по лучшей своей части, не удержавшись, подбрасывая подсказку в последней фразе:

Роман ещё - сиринский по настроению и звучанию, но уже - по ту сторону осознанно построенного барьера, отделившего от последнего: его среды, языка и философии, от периода творчества, по меткому выражению Д.Джойса, оставившего "позади большое будущее".

С В. Набоковым у меня всё как-то не клеилось, никак я не могла понять его ценности, не слишком мне нравилась его "Лолита". Точнее сказать, не понравилась совершенно. Случайно наткнувшись на это произведение в разделе "Юмористической прозы" я была несколько удивлена, и любопытство моё перевесило неприязнь от предыдущего знакомства с автором.
"Пнин" - это очень остроумно! Эта история и про маленького человека, и про тоску по Родине, и про быт в чужой стране, и про культурный код и про много чего ещё. В романе нет как такового чёткой канвы сюжета, это действительно описание жизни отдельно взятого человека и его окружения. Порой смешной, порой грустной. Это придаёт роману, как мне кажется, уюта и тепла.
Отдельно хочется отметить язык, благодаря которому читать книгу одно удовольствие.
Кажется, мои отношения с В. Набоковым несколько наладились, надо читать его дальше.

Иногда мне кажется, что Набоков, сидя над очередным своим творением, размышлял примерно так: "Будут читать как миленькие, никуда они от меня не денутся". И мы читаем, и никуда не деваемся.
"Истинная жизнь Севастьяна Найта" - это жизнеописание некоего господина Найта, пропущенное сквозь сито душевных терзаний и ностальгических воспоминаний рассказчика и хорошенько сдобренное чисто набоковскими метафорами и словоблудиемоборотами.
Один из персонажей в книге говорит следующее:

Я не могу не согласиться с этим высказыванием. Несколько недель попыток (или пыток) и я осилила лишь треть романа. Тяжело читать книги, которые вызывают тошноту. Я верю, что просто выбрала неудачный момент... Но пока я прекращу свои терзания и вернусь к роману, когда обрету тот самый "набоковский" настрой.

"Истинная жизнь Себастьяна Найта" - первый англоязычный роман Набокова, написанный им в 1938-1939 годах во Франции и изданный после эмиграции в Америку в 1941 году.

Роман-загадка. Не такая мощная загадка, как знаменитый "Бледный огонь", но тоже загадка, до конца никем не разгаданная и оставляющая простор для воображения, что, как говорится, и было задумано, судя по комментарию Набокова к "Бледному огню":

Искусство должно быть отчетливым, но при этом должно оставлять некоторый простор, где читатель мог бы поупражнять свое воображение

Поиск информации, истины и личности, осуществляемый в рамках практически детективного повествования. Загадка - в начале пути, загадка же и в кульминации. Много простора для воображения, но и много приобретенного знания, опыта и некоторого душевного восторга. Сам процесс поиска и познания, такой захватывающий и интересный, так потрясающе описанный, мастерски переданный.

Как-то я прочитала почти 500-страничную книгу, в которой подробно рассматривались и раскрывались все загадки "Бледного Огня". Читалось как детектив (опять детектив, которые так любил Набоков), и к концу книги не оставалось уже вроде бы ни одного вопроса, все вставало на свои места. Блестящая книга, пользующаяся кстати большой популярностью у любителей Набокова на Западе. Наверняка нечто подобное напишут когда-нибудь и об "Истинной жизни", много исследовательских статей уже написано.

Самое же замечательное, что прочитав с восторгом такого рода исследование, порадовавшись легкости и простоте решений, напоминаешь себе, что это всего лишь одна точка зрения, и в этом споре о разгадках к Набоковским знаменитым загадкам нет победителей, и нет проигравших.

Потому что простор для воображения - это личный простор каждого читателя, и каждый читатель найдет свою разгадку, и каждый испытает свой личный восторг при чтении и перечитывании (а перечитывание тут даже важнее чем первое чтение) великих романов-загадок великого мастера слова.

The light of personal truth is hard to perceive in the shimmer of an imaginary nature, but what is still harder to understand is the amazing fact that a man writing of things which he really felt at the time of writing, could have had the power to create simultaneously - and out of the very things which distressed his mind - a fictitious and faintly absurd character.