Отец Горио. Блеск и нищета куртизанок. Шагреневая кожа. Гобсек. Тридцатилетняя женщина

Очередная история из Комедии человеческой жизни от великолепного мсье де Бальзака. И я снова поражена способностью писателя вызывать настолько противоречивые эмоции, что по прочтении невозможно с твердой определенностью утверждать, что Гобсек, чье имя уже стало нарицательным, однозначно отрицательный персонаж.
Да, ростовщик скуп до безобразия, до отвращения. Да, он наслаждается той властью, которую, благодаря своим мильонам, имеет над представителями высшего парижского света, но. Этот же ростовщик весьма снисходителен (или даже благожелателен?) к тем своим должникам, кто, по его мнению, живет честно и скромно, чьи долги случились от не слишком легкой жизни. Суров и безжалостен он только с теми, чей образ жизни далек от примерного. И - честно - жалеть графиню де Ресто, которая вынуждена заложить фамильные драгоценности мужа, чтобы спасти драгоценную шкурку своего любовника, в голову не приходит совершенно. И, соответственно, гневно порицать действия ростовщика - тоже. А вот логика Гобсека в сделке с единственным другом даже восхищает, потому что он избавил Дервиля от какого бы то ни было чувства обязанности в будущем. Да и вообще немало поспособствовал развитию бизнеса стряпчего.
Опять же, только лишь благодаря ростовщику единственный графский сын не остался с голым задом. Опять же, благодаря ростовщику парень узнал цену деньгам и, возможно, любящая мамаша тоже кое-что поняла. Например, что смазливый любовник - не то, ради чего стоит пускать по ветру мужнино состояние и наследство детей.
Занятно, но сейчас Гобсека мне даже жаль. Да, он сам выбрал для себя такой образ жизни и умер практически в одиночестве, окруженный свалкой гниющих сокровищ. И жаль именно поэтому - не глупый, не лишенный понятия о чести - и такая невозможно странная жизнь и кончина.
А Бальзак - повторюсь - великолепен с его такими неоднозначными персонажами.

Это моё повторное знакомство с Бальзаком, потому что кое-что я читала в юности, но совсем не помню. Так что теперь это было как с чистого листа и полно ожиданий и предвкушения, что же принесет мне этот писатель? Совсем недавно я распробовала прозу Золя и боялась даже сравнивать этих двух великих французов. Оказалось, что все мои опасения были напрасны, потому что Бальзак - это великолепный стиль и проникающий в самые глубины души психологизм.

Даже, ничего не зная про этот роман, прочитав аннотацию и то, что прообразом Горио является Король Лир, вполне можно представить, что ожидает при чтении. И даже превзойдет все ожидания и надежды. Прекрасные девы, бросающие своего отца на смертном одре и мечтающие о балах и любовниках. Дочери, попрекающие отца за неудачное замужество, поскольку он не должен был поступать так, как они просили, а заставить их по своему разумению. Эгоизм и чванство, выходящие за все мыслимые рамки, желание владеть тем, что не дано и взять побольше. Отец, отдавший всё состояние своим дочерям и, когда его не хватило, отдал даже свою жизнь им в угоду. Баловни судьбы, не умеющие распоряжаться удачей. Мужчина, сумевший оценить величие человеческой души и глубину падения. Люди, изведавшие все прелести и наслаждающиеся собственными пороками. Страсть, кипящая за фасадом невинности и азарт, разрушающий душу. Бриллианты, ослепительно сверкающие в свете люстр и медь, тускло блестевшая в руках голодного. Позор и крах мужчин и женщин, желающих быть не теми, кто они есть. Чистота и невинность тех, кто не понимает, что скрывает за собой высший свет. Проклятие и благословение любящего отца, брошенного в холоде и без помощи. Болото, из которого нет возврата, если ты заранее не сидишь на кочке. Всё это встает перед глазами в воображении при прочтении этого романа. Каждая эмоция и поведение понятны, каждая натура ясна и глубока, каждый становится то любим, то презираем. Но моими любимыми героями стали Эжен и Вотрен, интересно, как дальше у них судьба сложится, потому что я точно продолжу чтение "Человеческой комедии".

Но сначала перечитаю "Короля Лир", поскольку давно это было, совсем подзабылось, а хочется освежить в памяти.

Рафаэль, юноша пылкий и отдаленно принадлежащий к сильно сдавшей после Vive la révolution свои позиции королевской семье Валуа - нищеброд с горизонтом планирования, как у золотой рыбки, хотя остроумный и хорошенький. Что он и решает капитализировать, соблазнив роковую светскую даму Феодору, много мужских сердец разбившую в свои умудренные опытом двадцать два года.

На беду Рафаэля, Феодора - убеждённая асексуалка, и цинично френдзонит юношу ради его связей. Рафаэль пытается её переубедить, настойчиво канюча, что если она будет выкаблучивать из себя сильную и независимую, то её в старости ждет сорок кошек, а стакана воды никто не подаст. Конечно, ему это нисколечко не помогает светскую львицу покорять, и после сеансов нытья он идёт домой пешком, так как денег на такси опять нет.

Чтоб хоть как-то свести концы с концами, Рафаэль учит на играть на фортепиано дочку хозяйки нумеров, в которых живёт, и теплая и ламповая лолита быстро переходит в режим круглосуточных мечтаний о том, чтобы учитель музыки её заметил. Но Рафаэль не замечает, у него кинк на богатеньких - мол, если можно топтать цветы и мять атлас, то это вот да, а теплая и ламповая лолита и даром не нужна.

И весь этот драматичный треугольник сдобрен хорошим таким фэнтезийно-мистическим элементом, метафорами и описаниями Парижа, еще больше описаний Парижа, а давайте напишем еще три страницы описаний Парижа, я, впрочем, за них на автора не в обиде, но рука бойца несколько устала гуглить все упомянутые здания, сады, мосты и дворцы.

Бальзак продолжает потрясать меня до глубины души живостью характеров своих героев и абсолютной современностью сюжета - "Шагреневая кожа" читается на отлично и через почти двести лет с момента своего первого издания.

Не могу не признать общеизвестные достоинства романа (задумка, язык и прочее очевидное), но с прискорбием вынуждена заметить, что тема любви и страданий на её почве (что занимает внушительную треть книги) в подобном варианте мне не близка, а повествование в целом показалось мне кое-где немного затянутым, а местами даже и вовсе утомительным. Ну... и главный герой. Рафаэль показался мне трусливой, слезливой, раздутой, как павлин, самовлюблённой размазнёй. ( *Пытаюсь увернуться от пинков и плевков) Он раздражал меня всю книгу. Да что там раздражал, бесил! От него хотелось морщиться, отплёвываться, стряхивать его с глаз. Жалость к ГГ, к сожалению, так и не настигла меня, бессердечную женщину. Он вызывал лишь ощущения мерзости, слащавости, тряпичности и даже некоторой грязи. А, впрочем, всё, что угодно, только не жалость и сострадание. Зато Феодора - классная тётка, по мне.

- Все мужчины более или менее искусно произносят эти классические фразы, - возразила она, по-прежнему со смехом.- Но, по-видимому, очень трудно умереть у наших ног, ибо я всюду встречаю этих здравствующих покойников...

Шедевральная женщина!

Резюмируя...: и хорошо, и смысл, и язык, и то, и сё, НО.
А идея... идея замечательна, но старина Оскар в этом плане оказался мне ближе и убедительнее.

Куда приводят дурные пути

Таково название Части третьей данного произведения, а я так называю рецензию, потому что дурные пути в самом деле в конце концов к чему-то приводят героев романа: кого-то к смерти, кого-то к обогащению, кого-то к увольнению, а кого-то напротив к профессиональному росту. У Бальзака до того мной было прочитано три романа ("Шагреневая кожа", "Отец Горио" и "Гобсек"), и мне было действительно приятно встретить в "Блеске и нищете..." героев двух последних вышеназванных да еще - "Утраченных иллюзий": тут вам и злодей Вотрен, и поэт де Рюбампре, и дочь старика Гобсека Эстер, и чета Нусинген, адвокат Дервиль, а кроме друзья по пансиону Воке Растиньяк и Бьяншон... Радовалась знакомым именам, как старым товарищам, а ведь едва ли кто-нибудь из них человек добродетельный (разве что молодой врач). Забавно, что года четыре назад, еще будучи школьницей, я отложила эту книгу до лучших времен уже спустя пару десятков страниц. Теперь, с тремя курсами филфака за плечами, Бальзак уже не страшен, ха-ха, лучшие времена настали!..

Не буду очень уж раскрывать сюжета, ибо в его хитросплетениях вся соль этой бальзаковской книги. Некоторые отзываются о ней, как о детективе, - да, вполне. Великий создатель "Человеческой комедии" ставил перед собой задачу описания нравов различных слоев общества, это у него всегда получалось и получалось великолепно. В данном романе предметом - не побоюсь этого слова применительно к Бальзаку - исследования становятся две среды: светский мир, высшие чины Парижа, как это водится у писателя, и - мир уголовный, мир бывших, будущих и нынешних каторжан. Увлекательность произведению как раз и сообщает схватка Правосудия и Преступления: лучшие сыщики и значительнейшие должностные и светские чины французской столицы оказываются вовлечены в распутывание преступной авантюры, организованной бывшим каторжником Жаком Колленом, выступающим под маской священника и необыкновенно привязанным к тщеславному, но бедному молодому человеку. Не без куртизанок, конечно, но мне кажется, что роман должен был именоваться по-другому, как-нибудь "исходя из Вотрена", потому что на высоте именно его гений, злой гений. Заключительная часть называется "Последнее превращение Вотрена" - не слишком затейливо, но каковым это превращение получилось!.. Бальзак интригует так же, как бытоописует, - мастерски!

Ни одна из четырех прочитанных книг француза не стала у меня любимой, они, в общем-то, весьма похожи между собой, но почему к нему хочется возвращаться снова и снова? почему его перелистываешь так, будто смакуешь пирожное из лучшей парижской кондитерской?.. Да, и еще: меня искренне поражает то, как в этом самом высшем свете мужья и жены спокойно относятся к любовникам и любовницам друг друга! Госпожа Нусинген аж советовала господину Нусингену, как лучше принарядиться для предмета его страсти! Короче, ханжа во мне - поражена, а читательница - четвертый раз в хорошем смысле слова сыта Оноре де Бальзаком, истинно мастером своего дела и знатоком своего времени. Всем готовящимся к прочтению: bon appétit!

P.S. Бальзак заговаривает о словаре каторжан, сводит нас в романе с отменными полицейскими сыщиками - все это живо напомнило мне "Отверженных" Гюго. Только Вотрену далеко-далече до Вальжана, а Корантену порядочно - до Жавера.

К своему стыду, я всегда была уверена, что выражение "женщина бальзаковского возраста" относится к дамам за шестьдесят. Оказывается, нет. И когда я это узнала, пришлось читать данный роман, в котором описывается "трудная" жизнь девушки примерно моего возраста. Боже мой, Жюли - эталон тупизны и п@страданий.

Итак, автор с первых же страниц знакомит читателя с красивой, нежной и трепетной девушкой по имени Жюли. Она вся такая воздушная, влюбленная и невероятно милая. Она влюблена в Виктора д"Эглемона, от чего её папенька впадает в стариковское уныние и пророчит ей несчастливый брак. Не было бы книги, будь Жюли иного характера, или хотя бы послушай она отца. И вот с момента вступления её в брак начинается тотальное мозгоделанье читателей страдашками. Меня крайне возмутила эта дура своими надуманными трагедиями. Её муж - военный и прямолинейный, но он так сильно любит Жюли, что окружил её заботой и роскошью. Он ни в чём её не ограничивает, но этой тупой дуре не нравится, что приходится заниматься бумагами мужа. Видите ли, её женская суть оскорблена! Более того, все её мысли пропитаны презрением к Виктору, мол, какой он тупой и напыщенный. Извините, пожалуйста, но автор ничего такого не описывал, то есть весь этот понос в сторону мужа изливается от лица самой неудовлетворённой тётки всего Парижа. Жюли готовится умереть от тоски и попрания своей чувственной натуры, но тут она вспоминает, что у неё есть дочь, и решает пожить ещё немного, ведь мачеха её погубит. Но так как Елена ОЧЕНЬ похожа на ненавистного мужа, то в сердце Жюли нет для неё места! Всё, что она делает для неё - это материнский инстинкт! Я в ахере, если честно.
Тут надо сказать несколько слов в защиту её мужа. Можно подумать, что Виктор её третирует, обижает, бьёт или держит в чёрном теле. Но нет, дорогие читатели, её муж Виктор мне показался очень хорошим человеком. Почему? Потому что он сумел подняться после падения Наполеона, заработал большое состояние, вошёл в высший свет, и при этом, ни слова поперёк не говорил своей вобле. Хотя Жюли всегда думала, что этот солдафон ничего в своей жизни не добьётся, как же она нищастна! Она сидела и чахла, оттолкнула от себя мужа, свою дочь, конечно, Виктору это надоело и он заводил любовниц. То есть я его не осуждаю за это, так как жить с такой отстранённой дурой невозможно. И то, он её никуда не отселял, а просто занимался своими делами. Более того, когда припёрся Артур и помер во имя великой любви - Виктор не устроил скандала, дело замяли и особо не распространялись об этом. Возможно, её муж не самый умный человек, но он так и не стал негодяем в моих глазах.

А вот Жюли под конец жизни так и осталась одна со своими надуманными страданиями. Всё, что у неё было, она благополучно просрала. И всё, что ей оставалось, так это умильно наблюдать за падением своей единственной оставшейся дочери. "У меня было пятеро детей, но я была так одинока". А может не надо было их всех отталкивать, а? Но нет, она вся такая непонятая, покинутая, одинокая, всю жизнь страдала из-за ничего. Нет бы просто наслаждаться жизнью, но нет, страдание украшает женщину. Тьфу такой быть.

Итог: трудно жить тридцатилетней обеспеченной дуре в Париже 19го века. Одни страдания кругом, одни несчастья, столько сил уходит на поддержание жизни в этом чахлом теле. Бальзак на протяжении всей книги писал много хороших фраз. И насчёт родительских печалей, и насчёт ограниченного общества, и насчёт таких вот дамочек. Поэтому 4 балла только самому автору, героине я бы поставила минус 100. Современным людям не понять хитросплетений любви и страданий тех девушек, но почитать о них стоит. Ведь после такой книги можно посмотреть на себя и сказать - неужели я веду себя так же ущербно? И можно стать чуточку лучше :)

Кажется, Бальзака можно назвать первооткрывателем сюжета, в котором всемогущество достается мелкой душонке, трусоватой и вялой медузе. Жаль только, что он при этом не удержался и не попытался слегка приукрасить героя романтическими гиперболами вроде страшной тайны на лице и внешности ангела, лишенного сияния. Куприн такой ошибки не сделал! На самом деле заявленная страсть и гениальность в Рафаэле де Валантене попросту отсутствуют. Так что он просто сует волшебный предмет, исполняющий желания, поглубже в карман и затягивает длиннейшую сагу о собственной незадачливости. Честно говоря, я не могла дождаться, когда же он наконец отойдет от пьяной слезливости и чего-нибудь пожелает. Увы, на такой подвиг герой категорически неспособен. Впечатляет, разумеется, сам образ шагреневой кожи, сокращающейся вместе с жизнью владельца. Но...

Поскольку читала после «Отца Горио», то живо почувствовала, насколько неуверенный стиль в этом более раннем романе. Бесконечные периоды, выспренние высказывания, какие только в романах и можно услышать. И рядом — блистательные афоризмы.

Мир «Шагреневой кожи» парадоксален, как ее язык. Сочетание несочетаемого в первом же описании игорного дома, где ненасытная тяга игроков к роскоши резко контрастирует с убогостью всего помещения. На обеде у банкира Тайфера политику Конвента защищает республиканец лишь потому, что у него в фамилии нет частицы «де». О славе и Наполеоне громче всех кричит морской офицер, «никогда не плававший дальше Бреста». Столь же парадоксален Рафаэль, с его метаниями между самоубийством и желанием жить хоть под наркотиками. Рафаэль, которому подарили возможность добиться всего, чего угодно, и который в итоге эту возможность просто растратил, так и не насладившись ни богатством, ни любовью, ни властью.

О! Феодора! С нею вы еще встретитесь… Вчера она была в Итальянском театре, сегодня будет в Опере, она везде. Если угодно, она — это общество.

Мрачная бесстрастность самоубийцы легла на его чело матовой и болезненной бледностью, в углах рта легкими складками обрисовалась горькая улыбка, и все лицо выражало такую покорность, что на него было больно смотреть.