Тихий Дон (комплект из 2 книг)

«Тихий Дон» — огромное литературное полотно — трагедия, трагедия жизни. Шолохов здесь рассматривает фрагмент одной судьбоносной история, подводит итог одному из жизненных событий, законченный фрагмент одного бытия...

Сам материал очень многогранен и, без преувеличения, велик. В нём 700 персонажей, и писался он 15 лет, а вокруг романа по сей день ходят мифы и легенды на тему «сам ли Шолохов написал "Тихий Дон"». Если послушать мнения литературных экспертов, литературоведов и писателей, то каждый будет прав в своём, и у каждого будут бесспорный аргументы в поддержки своей версии.

Этот материал вызывает массу впечатлений, ощущений и эмоций. Перёд тобой проносится огромное количество мыслей, образов и внутренних убеждений, утверждаются жизненные позиции по тому или иному поводу. Не остаётся и без вопросов к автору.

«Тихий Дон» книгочеи называют «Казачьей Войной и миром». С эпопеей Толстого здесь схожесть в конструктивном построении романа: мирные сцены чередуются с военными. Только у Толстого — мир светский, а у Шолохова — «бабьи избы на Дону». Ну, а война, она, что на Бородинском поле, что на Дону — одинаковая.

Казачество мне никогда не было близко и интересно. Этот народ со своим чётко выраженным устоем, образом жизни и правилами. Многое мне претит, со многим я не могу согласиться: это и избиение баб мужьями (причём у них это в традициях, и жена обязано послушно терпеть), это «культ лошади», поскольку без коней, понятно, они никуда, это и особая национальная черта, которая направлена на владением плётки, шашки и оружия. Казаки бьют плетью всё, что под руку попадётся (как пример из романа: хлещут поросёнка, который попал под копыта коня; ну вытащи ты его, ну оправь ты его и отпусти, так нет — забить плёткой нужно маленького, бедного, молочного порося), бьют плетью всё и вся, и даже себе подобных, будучи в гневе... Если русский мужик — «косит сено», то казак — бьёт плетью, будучи верхом на коне.

Этой книге я поставил «3,5 из 5». Что оказалось для меня здесь самым провальным, и оно же, получается, главным, — это ощущение того, что Шолохов не знал о чём писать. Здесь написано «обо всём и не о чём»: о многом, о разном, о различном, описано множество деталей, уделено внимание множеству различных мелочей и нюансов, расставлены всяческие подробные акценты над нюансами — и всё это, по прочтению книги, ни к чему не приводит и совершенно ни о чём не говорит читателю, все эти подробности — они недлячего. Описание природы, описание боёв и быта, подробнейшее описание встречи одного из героев с ёжиком, описание охоты Григория и Прохора на гуся, о том как Кудинов отрывал лапки у мухи, уделено внимание отсутствию соли у военных… Для чего это всё и зачем — «тема не раскрыта»! Безусловно, присутствует и очень важное в подобной литературе — описания героев, их переживаний, внутренний мир, описания деталей действий и событий. В результате, многочастное повествование представляет собой «кашу», где собрано всё подряд «что в голову пришло в момент написания», а «отфильтровать», вероятно, руки не дошли. Убери некоторые эпизоды — это никак не повлияет на роман. Всё это никак не соотносится друг с другом? Если обо всём, значит — не о чём! Это мешает сосредоточиться на главном, которое ты постоянно ищешь в этом романе, а его и вовсе нет.

Здесь затронуто множество различных взаимосвязей и первопричин, разбирать которые следует отдельно, а целостности романа нет, потому что у этого романа нет единой мысли, которая пройдёт сквозной линией через все четыре книги. Правда, есть то, что все главы объединяет – это, непосредственно, Дон, и то, что в окрестностях реки. Роман получился весь разорванный на куски о жизни станиц, хуторов, изб и человеческих судеб. У каждой семьи — своя история, их всех объединяет — Тихий Дон. Может Шолохов писал именно об этом?

«Тихий Дон» — история об одном персонаже — Григории Мелехове, причём без каких-либо особенностей, которые имеют важное значение в аспектах человеческого, политического, социального или же глобально-философского осмысления, когда следует цитировать героя романа и приводить в пример в контексте мировой литературы большой классики. Здесь нет единой цели и единой задачи. После прочтения, для меня этот роман оказался «пустым», а в воспоминаниях, сплошные разрозненные фрагменты из множества эпизодов, которыми переполнена эта книга.

Это очень-очень-очень тяжелая книга. Не только своим объемом. И содержанием тоже. Она не просто морально подавляет и угнетает, мне порой становилось физически плохо от того, что я читаю. И я откладывала книгу. Это такое произведение, после которого некоторое время не хочется совсем ничего читать, потому что сложно переключиться. Она о войне. В самом худшем ее варианте - гражданской. Брат на брата, кум на свата. Таких ужасов я начиталась, таких зверств, совершенно нечеловеческих жестокостей, полной вседозволенности и безнаказанности. Лучшая из возможных смертей - это если тебя просто застрелили. Считай повезло. В этом противостоянии белых и красных вообще невозможно занять чью-то сторону, потому как и те и другие творили черное одинаково безбожно. Удивительно, до какой мерзости могут доходить люди, когда им за это ничего не будет. Грабежи, изнасилования, пытки, издевательства... чернуха полная. Я не представляю, как можно любить читать книги о войне, за что? От этого всего хочется спрятать голову в песок и не знать, что люди могут до такого дойти безобразия. По началу мне все хотелось сказать "ребята, вы чё творите?..." Потом просто безмолвно тошнило от происходящего у них там.

Книга, про которые я говорю, что "все умерли". Ну там не все буквально, но почти. Я не буду рассуждать о поступках героев, судить их как-то, потому что часто задавала себе вопрос - а что бы я сделала на его(ее) месте, и только в начале еще могла что-то сказать, потом уже нет... Тяжелые времена им достались, тяжелая жизнь. Жаль женщин, Наталью, Аксинью, даже эту беспутную Дарью жаль. Жаль Степана. Григория не жаль. Сколько народу из-за него страдало. Как с цепи сорвавшийся кобель мотается по белу свету - с белыми, с красными, с казаками, с бандитами, где только не пропадал. Приедет, нагадит бабам в душу, разбередит раны и опять бросит семью, детей не произвол судьба что называется и махнет куда-то.

Много слов было сказано уже про быт и уклад жизни казачества, который Шолохов так натурально изобразил. Действительно очень картинно все, тонко. И бесподобная манера говорить, которая прям впитывается в сознание. А с какой любовью даются описания природы... Хоть в эти моменты душа чуть отдыхала от жестокости. Но даже этого не хватило, чтоб сказать, что мне понравился роман. И по периоду охвата у меня прям внутреннее противоречие было все время. Описывается период с 1912 по 1920 год. А по ощущениям все это должно было длиться лет 20, не меньше. Да еще когда женщине в 25 лет говорят, что вон ты стареешь уже, морщинки у глаз... Хотя надо отдать должное - работали они как ломовые лошади, на износ. Не нам чета. Произведение однозначно мощное невероятно, но оценивать его даже не знаю какой меркой. Понравилось, нейтрально, не понравилось - ни одно из определений не подходит к нему. Сильно, монументально, вещь.

Шолохов М. А. Тихий Дон. Научное издание в 2 т. – М.: ИМЛИ РАН, 2017.

Об этом издании достаточно информации в Сети. Скажу только о своих личных впечатлениях. Вот что удивило:

1) Советская цензура лишь слегка «пощипала» роман, не исказив авторского замысла (сказалась проявленная Шолоховым стойкость). К тому же действия цензоров были хаотичны: так, например, купюры издания 1933 г., важнейшего в истории текста 1-й и 2-й книг, «нельзя квалифицировать по одному признаку» (т. I, с. 770). Тексты купированных фрагментов приведены в приложениях, и с комментатором нельзя не согласиться.

2) Тупая редактура поздних изданий (особенно 1953 г.) нанесла роману едва ли не больший ущерб, чем политическая цензура. «Бабы» превратились в «женщин», «хохлы» – в «украинцев», борьба редактора с донскими диалектизмами вышла за рамки разумного, сильно повредив местному колориту. Досадны и ханжеские сокращения – «скопческие изъятия», как выразился по этому поводу сам Шолохов (Т. I, с. 777). Но за 20 лет (1933-1953) укатали сивку крутые горки, и сил на борьбу с заматеревшей советской издательской системой, видимо, уже не осталось.

3) Текстологи выявили чудовищное количество опечаток. В большинстве своём они читателю незаметны, глаз просто проскальзывает мимо; и не всё ли равно, в конце концов, какая там галька лежит на берегу Дона – «серая» или «сырая»? Но есть и курьёзные опечатки: довольно странно, к примеру, что запах медикаментов характеризуется писателем как «тонкий» (а в рукописи, оказывается, написано чёрным по белому «тошный»).

Впервые я познакомился с «Тихим Доном» в 16-летнем возрасте (1979 г.), при посредстве четырёх томов из Собрания сочинений Шолохова 1975 года. Там самые грубые дефекты издания 1953 г. уже устранены, и если кто-то знаком именно с этой версией текста – пусть не ждёт от научного издания каких-то принципиально важных открытий. Но для меня его приобретение стало хорошим стимулом перечитать шолоховский шедевр, содержание которого память сохранила лишь клочками (41 год прошёл!). Знать, что текст романа заведомо очищен, что это лучшая версия из существующих – психологически очень выгодно. К тому же чувствуешь свою причастность к горстке избранных (тираж научного издания – 300 экземпляров).

С одной стороны, я понимаю, почему Шолохову дали за этот роман Нобелевскую премию. Он действительно рисует обширное полотно казачьей жизни в начале XX века. Здесь и мирные довоенные времена, и германская война, и полыхающая из конца в конец страны Гражданская... Лучше нет, чтобы понять, прочувствовать, как жилось в то время простым людям, которым всё равно, какая власть, лишь бы дали им спокойно работать. Метания главного героя понятны и вызывают сочувствие, ибо невозможно тут из двух зол выбрать:

При этом для меня удивительно, как роман опубликовали и даже присудили ему Сталинскую премию. По-моему, "красные" там выглядят совершенно отвратительно, в то время как "белые" скорее жертвы обстоятельств, и у меня симпатии на 100% были на их стороне, при том, что я знаю историю и что все там не пушистые... Словом, роман совершенно антисоветский.

С другой стороны, роман совершенно нечитабельный. И дело не в объёме: в меньший и не уложились бы все детали. Во-первых, Шолохов использует казачий диалект, который, безусловно, создаёт атмосферу, но очень сложно воспринимается, особенно вначале. Во-вторых, в произведении можно выделить два направления: условно личное и условно историческое. Личное - это линия Григория Мелехова и некоторые другие небольшие отступления. Историческое - повествование о реальных событиях. И вот оно ужасно скучное, может любители военных описаний и впечатлятся, но я под конец просто пролистывала. Да и в целом мне было мало семейного, бытового по отношению к бесконечным перебежкам, боям, смертям...

Моя учительница по литературе всегда говорила, что «Тихий Дон» - это трагедия казачества. Это, действительно, трагедия, но не казачества, а всего народа через призму отдельно взятой станицы, отдельно взятого хутора, отдельно взятой семьи…Война – это гадость, это грязь, кровь, смерть, причем не всегда красивая и тем более героическая. Война же со своими – гражданская война – это катастрофа! Пожалуй, так ярко, так выпукло, так реалистично показать именно братоубийственную войну больше не удалось ни одному автору, по крайней мере из тех, которых я читала. Все перепуталось: свои стали чужими, чужие - свои. Ожесточение, фанатичный гнев застилает глаза и ум. У каждого своя правда, хотя даже не так: каждый по-своему прав и в то же время не прав. И всем сочувствуешь и всех одновременно не понимаешь до конца. Пока читала, гримаса неприязни и отвращения частенько искажала мое лицо, физически ощущала напряженность или страх.
Но больше всех мне было жаль именно женщин. Всех. А особенно Наталью и Аксинью. Вроде бы сначала Наталью жаль больше, а потом понимаешь, что плохо обеим. Всю жизнь за Него боролись, через Него и погибли. Поражаешься их терпению, мужеству и какой-то невообразимой, невероятной любви до самоотречения. Это не блажь, не прихоть, не дух соперничества. Как по-разному они любят Его, но насколько одинакова степень их чувства к Нему.

Григорий. Григория я бы поставила в один ряд с Чацким, Онегиным, Печориным, Базаровым. Лишний человек, только из народа, с такими нетипичными для простых людей сомнениями, метаниями, с таким неказацким пацифизмом. Неидеальный, с пороками и недостатками, но почему-то совсем не хочется его осуждать. Мучается сам, мучает других. Оч. сложный персонаж. Я его натуру чувствую и понимаю скорее интуитивно, а словами не получается описать. Только чем ближе финал романа, тем больше проникаешься к нему горькой симпатией, даже сердце сжимается от последней сцены. Что его ждет? Думаю, ничего хорошего…

"Блаженны времена, когда люди не знали слов "твое и мое". (М. де Сервантес Сааведра, "Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский").

С самого начала стоит отметить важную вещь - когда в телеящике начинают говорить о "Тихом Доне" или его экранизации, то сразу становится видно, что состряпавшие для дикторов текст люди - роман не читали. Иначе неоткуда было бы взяться горючим слезам по порушенной "Россиекоторуюмыпотеряли", потому что в романе Михаила Александровича эта Россия описана так, что после ее потери из груди вырывается только вздох облегчения.
В свое время Л.Толстой со вкусом и без прикрас описал быт казаков терских. Терцы жили грабежом и налетами, не ценили мужской труд - работать должна только женщина, - не желали иметь ничего общего с русскими и "Москвой".
Донцы у Шолохова отличаются от своих "собратьев"-терцев мало. Они не так пренебрежительно относятся к труду на земле, но в остальном - так же суеверны, так же патриархальны, среди них процветает пьянство, снохачество (и даже намек на инцест Митьки Коршунова с Натальей присутствует), они без лишних разговоров лупят своих женщин наотмашь, а то и вовсе ногами. Казаки - грабят и насилуют в военное время, а в относительно мирное - не прочь ограбить и своих односельчан, причем дядька Пантелей в своей любви к "дому и труду" тащит со двора Кошевых даже разный хлам - этот эпизод - иронический гимн плакальщикам по "крепким хозяевам".
"Вонючая Русь нами править не будет" - заявляет дядька Пантелей, ну а "драка с хохлами" стала хрестоматийной. Штокману не удается убедить казаков, что они - потомки беглых крепостных. С мужиками думал равнять! Не мужики мы, а казаки! Кому же понравится, когда его с нищим лапотником равняют? Все верно, казаки в той Рассее - сословие привилегированное. Казачьими нагайками и шашечками заканчивалась любая "мужицкая" и рабочая демонстрация...
Воинственность, обычно, испаряется сразу после того, как мужики из Красной Армии навешивают казакам, или, как сказал бы дед Щукарь, "накидывают в зевало". Не из таковского теста казаки, чтобы с "Интернационалом" на устах смерть принимать за идею - если уж принимать смерть, то только из расчету, а если расчету нет, то и помирать не к спеху.
Донские казаки на канале "Россия-1" - набожные, высокоморальные патриоты - защитники матушки-Руси и царского отечества. Донские казаки в жизни (и у Шолохова) - охочие до грабежа, зачастую - откровенно аморальные типы, среди которых, к тому же, процветает идея "самостийности" от этой самой матушки-Руси.
Но, конечно, не все донцы таковы. Из экранизаций, где обычно выхолащивают всю "красную линию", концентрируя внимание на Мелеховых, можно, конечно, понять, что таковы. Но в романе читателю дан целый срез, слепок с общества, где есть богатые, зажиточные, и бедные. Карла Маркса в чистой виде!Батраки на мельнице, бедняки, типа Кошевого - принимают Советскую власть без сомнений и "метаний". Она - плоть от плоти их. Бунчук, Подтелков, Кривошлыков, Иван Алексеевич - они не показались мне в романе "второстепенными героями". Читая о них, в какой-то момент я и вовсе забыл о Мелехове с его тяжкими думами на больничной койке.
В общем, не очень-то прянишная картинка "старой Рассеи" получается.
Пресловутая же трагедия Мелехова-младшего сводится к однй вещи - осознанию того, что правда на той, на "красной" стороне, что не только правда, но сам объективный ход реальности, жизни - на стороне красных - и вместе с этим невозможность для Мелехова с его миропониманием эту правду принять. Но в итоге даже эта невозможность сминается самой жизнью и Мелехов, пусть вынужденно - но примиряется с новым, перепаханный им.

"Красные не лучше белых"... В том, что и те, и другие - убивают друг дружку, то, пожалуй, да. Только в романе водоразделом проложена граница - ради чего те и другие это делают, и кто кого на это подбил. Вроде бы, не зря Шолохов вставил эпизод с мятежом Керенского-Краснова 26 октября - самым первым мятежом против Советской власти, когда еще не было ни "кровавой чеки", ни ревтрибуналов, - а "красных" уже шли вешать и истреблять... Но только красным теперь приходится оправдываться за чеку и "расказачивание". "Мирный труд, свой дом" в понимании какого-нибудь дядьки Пантелея - это "моя хата с краю", причем, желательно, каменная и крытая железом. И батрачков неплохо бы набрать, меленку завести свою... Свою! И вот за это цепляются иные казачки, как за хвост у телки, а жизнь, тем временем, скачет вперед... кого и потопчет.

Наиболее сильные части романа, на мой взгляд, - 3 и 4 книги. Они значительно зрелее написаны, чем первые две, где автор еще не отрешился от толстовских размышлений, сознательно или несознательно привнося в повествование нотки "Войны и мира".
Роман написан блестящим, образным языком, настолько плавно, что страницы летят. Нет ощущения, что скользишь взглядом по сучковатому бревну. Гладь шолоховского текста - как водная гладь Дона. Каждая фраза, каждая мысль - как будто четко выверены, точно на своих местах, здесь нет "заполненных пустот".
Этот роман - песнь Революции. С виду - не парадная, но внутри - торжественная, чеканная поступь неизбежного, ода справедливости, рождающейся из грязи, крови и ошибок. Буря и ее буревестники - все уместилось здесь. Самый настоящий, "породистый" образец социалистического реализма - жизнь, показанная во всей ее противоречивости, в развитии, в движении, а движение это, неизбежно - от низшего к высшему. Это реальность Гражданской войны, заключенная в художественное произведение.
Это утверждение, что правда на земле есть, что она одна, что сопротивляться ей - невозможно. От нее по степи не ускачешь, не скроешься, - она пулей достанет.

"Тихий Дон" - масштабное, глубокое, широчайшее и поразительно современное произведение. Наш великий земляк - Михаил Александрович Шолохов создал это великое литературное полотно, которое потрясает, ломает, душит от подступающих слез и пропитывает горечью.
Вся спесь критических слов про сталинский тоталитаризм разбивается на мелкие осколки при знакомстве с "Тихим Доном". Такое произведение разве могли напечатать в стране, где царило убийственное единомыслие? Но ведь опубликовали! И может быть только лишь поэтому не стоит упрощать те годы?
В тексте Шолохова нет "хороших" красных, как нет и лубочных, лакированных белых. Есть драма человека, попавшего в окрашенный кровью водоворот войны.
Борьба за политические идеалы катком прошлась по жизни Григория Мелехова и его близких, рассеивая могильные холмики по земле. Так ли ценны эти политические идеи, если они несли смерть? И есть ли другая мера правды, кроме как семья и любовь? Но почему и в семейной жизни нет прямых дорожек, а всё извилистые и петляющие?
Здесь нет верных и неверных поступков, положительных героев, единственной мысли, протягиваемой автором с начала текста до самого финала. Страх и бесстрашие, нервная лихорадка борьбы с несправедливостью и бессмысленность бунта, перемешавшиеся правда и ложь, любовь и ненависть создают многоликое эпохальное произведение, такое же сложное и правдивое как сама жизнь. И в этом величие Шолохова и его "Тихого Дона". Настоящий писатель отличается способностью видеть правду с разных ее сторон. И Шолохов потрясает своей тонкостью чутья и глубиной мысли. Он подает нам обжигающие кипятком справедливости драматические картины судеб донского казачества так мастерски, что читать его книгу запоем нельзя. Я впитывал "Тихий Дон" больше года, останавливаясь и делая перерывы. Сказать что я потрясен мало. "Тихий Дон" изменил меня.

Есть книги, которые, при объеме в 50 страниц, читаются год.

Есть книги, объемом в 2000 страниц, которые читаются за несколько дней. "Тихий Дон" к ним относится. Отличное, хочу вам сказать, произведение!

Я прежде не читала Шолохова, но его язык изложения сразу меня заворожил. Текст написан очень легко, по-народному. Роман пропитан духом казачества. Слова типа "гутарить" придали ему колорита. В нем затронуто много важных тем, он заставляет задуматься. Очень правильно, что он включен в школьную программу. Хотя, конечно, что говорить - процентов 80 школьников, это я могла судить по своим одноклассникам, его читает максимум в кратком пересказе. А то и больше 80-ти процентов.
Мне же очень понравилось копаться в характере персонажей, находить плохие и хорошие стороны. Помню, что с интересом писала сочинение о душевных смятениях Григория, о его внутренней борьбе.

В общем, это правда интересная классика. Прошло два года с момента, как я прочла книгу, а впечатления так же свежи в памяти.

Единственное, что я, признаюсь, пролистывала - это описание военных действий. Мне, как девушке, не очень интересно было читать в подробностях, кто кого и как ударил, и чья там голова куда отлетела.

Но в остальном - очень хорошая книга! Советую всем, кто профилонил и не прочел в школе.