Семья Паскуаля Дуарте. Улей. Повести и рассказы

За фанерной перегородкой слышался скрип матраца, бессмысленный и откровенный, как пение цикад.

Когда нет любви, ищи хоть тепла.

Уличные скамьи – это как бы энциклопедия всех горестей и почти всех радостей жизни […] каждый, придя со своими малыми или большими печалями, оставляет на досках скамьи легкий душок усталой плоти, не способной постигнуть тайну кровообращения.

Облокотясь на старый пятнистый мрамор столиков, посетители едва глядят на проходящую мимо хозяйку, и смутные мысли проплывают у них в голове, мысли об этой жизни, где, увы, всё складывается на так, как могло бы сложиться, где всё понемногу приходит в упадок, а почему, никто даже не пытается объяснить, указать хоть самую ничтожную причину.

Женщина без слез – все равно что источник без воды, от которого нет проку, или птица небесная без песен – пожелай господь, у нее отпадут крылья, потому что зверью они ни к чему!

Боже, не дай нам умереть без исповеди!

Но утро, это вечно повторяющееся утро все же не отказывает себе в удовольствии позабавиться, изменяя облик города - этой могилы, этой ярмарки удачи, этого улья...

Уличные скамьи - это как бы энциклопедии всех горестей и почти всех радостей жизни...

В воздухе будто разлита грусть, она просачивается в сердца. Но стонов не исторгает, сердца могут страдать безмолвно час за часом, всю жизнь, и никто из нас никогда не узнает, не поймет, что в них творится.

Голова человека - очень несовершенное устройство. Если бы можно было читать в голове другого, - ну, вот как в книге! Нет-нет, пусть уж лучше остаётся так, чтобы нельзя было прочесть, чтобы каждый знал о другом только то, что тот сам говорит, пусть даже это будет враньё, чёрт побери.