А. С. Пушкин. Избранные произведения

Как же много Пушкина было в моем детстве. Это и стихотворения наизусть и просто проза в школе, это и мультфильмы , сказки и прочие экранизации. И вчера, едва прочитав первые строки, в голове возникли кадры блистательной экранизации с Казаковым и Яковлевым и стояли в голове до последней строчки. Если не видели, посмотрите обязательно

А прочитал я это произведение в роскошном собрании сочинений 1949 года с тиснеными обложками, вшитыми закладочками и роскошными иллюстрациями.

Что до рассказа? Что тут говорить. Отличный сюжет, чистый не засоренный язык. Пушкин есть Пушкин. Читайте и наслаждайтесь.

P.S. Разве что виновник дуэли изначально повел себя не очень хорошо, как и в недавно прочитанном случае с Лермонтовым...

Кто празднику рад - накануне пьян. Это я про то, что до празднования дня рождения первого поэта России еще две недели, а на уме только одно - его творчество. Правда, думаю, недавние обсуждения рецензий на роман "Евгений Онегин" тоже оказали свое влияние, немного разожгли тлеющие угольки интереса к творчеству Пушкина.

Решила я на днях перечитать "Станционного смотрителя". Когда-то в школе, помнится, мы проходили это произведение. Какая все-таки подчас серьезная литература включена в школьную программу для самых настоящих детей. Нам было наверное лет 11, не больше, когда читали прозаические произведения Александра Сергеевича.

"Герой нашего времени", не менее взрослую книгу, проходят тоже лет в 13-14. В зависимости от того, в каком возрасте человек пошел в школу. В этой книге ещё какие серьезные, часто совершенно непонятные детям темы. Они станут понятными гораздо-гораздо позже. Я имею в виду по-настоящему понятными, а не в виде каких-то туманных представлений. Как возможно оценить и обсудить тему "украденной невесты" такому юному созданию? Как понять? Кстати, лермонтовская книга вспомнилась прямо сейчас, во время процесса написания рецензии и неслучайно: и там, и там одна тема. Учитель выступает в роли своеобразного "переводчика" между читателем и книгой. Также он должен выполнить и обязанность проповедника, оценив и внушив нужные мысли ученику.

Не знаю....просто задумалась над этим вопросом. Конечно, в 11 лет уже понимаешь что такое хорошо и что такое плохо, но всей сложности ситуации совершенно точно ещё не осознаешь, а самое главное, подобные темы почти не волнуют людей в очень юном возрасте Тома Сойера. Чтение и Пушкина, и Лермонтова по сути остается очень оторванным от жизни. В тоже время, неужели продолжать читать "Незнайку на луне", условно говоря? Вероятно, приобщение к образцам высокой литературы - это правильный шаг. Вот только большую глубину передаваемых писателем чувств, сложность вопросов и темы оценишь значительно позже, уже будучи зрелым человеком.

Перечитав "Станционного смотрителя" пару дней назад я задумалась над тем, какое это эмоционально пронзительное произведение и насколько простыми средствами Пушкин добивается своей цели - захватить читателя и повести за собой, не отпуская ни на минуту. Краткость - сестра таланта и гения с том числе. Почему-то, вспоминая об этом качестве талантливого литератора, у нас обычно произносят имя сами знаете какого писателя, но вот, почти на сто лет раньше жил другой, и какие он создавал образцы не суховатого фармацевтического стиля, а самого что ни на есть живого и гибкого русского языка.

Как же я люблю, когда написано просто, красиво и донесена Правда! А ещё не так часто встречающийся, чуть ли не кинематографический приём использует Пушкин, обращая наше внимание на несколько картин в доме станционного смотрителя. Почти все они сцены, описывающие библейскую историю о блудном сыне, а одна - образ молодого человека в окружении девиц, предающегося мирским утехам. Это же будущее героини повести Дуни Выриной, с той лишь разницей, что она оказалась в роли блудной дочери, а не сына.

Люди эзотерического склада ума могут по-своему интерпретировать этот момент в произведении, вероятно подумав, что человек сам формирует свою судьбу. Во всяком случае при выборе картин нужно быть предельно осторожным. Но оставим эзотериков и вернёмся к книгам.

Примечательно, что и в "Бэле"Лермонтова, и в "Станционном смотрителе" истории повествуют о похищении девушек, обе красивы по-своему и страдают по-разному, но и там, и там в небольшом по объёму отрезке литературного текста писатели изображают трагедию человеческой жизни, когда из-за необдуманности поступков, краткого мига наслаждения герои расплачиваются всю оставшуюся жизнь. Что у Лермонтова, что у Пушкина история рассказывается от незаинтересованного лица, человека, который даже не был свидетелем тех событий или если и был, то лишь отчасти. Так, у читателя создается более непредвзятое отношение в происходящему, нежели в том случае, если бы история рассказывалась человеком, непосредственно принявшим в ней участие. Опять взгляд будто через объектив кинокамеры.

Ещё более удивительно, что при таком освещении событий, казалось бы, донельзя отстранённом, читатель верит всему и чувствует себя чуть ли не настоящим свидетелем произошедшего. Да, без слёз это невозможно читать. Тяжело чувствительному сердцу, но писателя не обвинишь в сентиментальности.

А ещё недавно я прочитала "Сломанные крылья" Халиля Джибрана. И что же? Опять похожая тема изломанной женской судьбы, хотя в этом произведении девушку не выкрали, а продали. Её несчастье заключалось в том, что она была единственной и любимой дочерью самого богатого горожанина, поэтому родственник самого влиятельного человека в той местности сразу положил на неё глаз, но не из-за красоты, хотя она и была красива, а из-за состояния.

Джибран, живший на целый век позднее обоих русских писателей, не скрывая, освещает тему предрешенности женской судьбы в былое время, сравнивая её с современностью, но не отдаёт предпочтения ни старой, ни новой роли женщины в обществе. Если вы прочитаете это небольшое произведение, то наверняка согласитесь с автором. Он мыслит по-философски широко и бескомпромиссно, как и подобает создателю "Пророка".

Вот такая получилась триада историй о женских судьбах. Ни одна из них не увенчалась счастливым концом. Все три трагичны и вероятно не найдётся в них ни одного по-настоящему счастливого героя. А мне почему-то стало интересно, окажись Джибран русским писателем, включили бы и это его произведение в школьную программу? Я позволю себе ответить на поставленный вопрос отрицательно. Всё же слишком прямо звучат вопросы в этом его произведении, и слишком ясны и понятны ответы на них. У Пушкина и Лермонтова речь идёт о женщинах далёких от современного человека. В одном случае даже об иностранке, девушке другой веры и уклада жизни. Что же читателю за дело до нее? Кто бы мог самоотождествиться? Ведь не напрасно сказано, что для настоящего понимания требуется самоотождествление.

В то время как у Джибрана нарисованная им молодая девушка объединяет в себе черты многих, она же стала и собирательным персонажем. Пусть её зовут Сельмой, но с такой же лёгкостью мы могли бы назвать её имяреком, а её жизнь понять проще, не только из-за того, что эта история ближе к нашему времени, но и потому, что для автора она воплощает образ совершенной женщины, объединяя лучшие черты их всех.

Трёхслойная рецензия получилась или всё же трёхчастная, ещё и не в традиционной А-В-А форме, а А-АВ-С, но почему бы и нет?

Благодарю за внимание!

Другие мои рецензии на русскую классику

Рецензии на зарубежную классику 1

Рецензии на зарубежную классику 2

Рецензии на зарубежную классику 3

Рецензии на зарубежную классику 4

Рецензии на зарубежную классику 5

Впечатленный увлекательнейшей историей участия молодого Гавриила Державина в подавлении пугачевского бунта из книги Захара Прилепина «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы» я почувствовал острое желание перечитать пушкинскую «Капитанскую дочку».
Знать пора пришла перечитывать не спеша и наслаждаться…
Прилепин в своей книге не мало места уделил А.С. Пушкину, хотя тот никогда не был на военной службе, но все же стремился к ней, ездил на Кавказ, участвовал в боях.
Вряд ли стоит говорить очевидное, что «Капитанская дочка» это эталон исторической приключенческой повести. До сих пор в этом жанре созданы буквально единичные примеры, что могут сравниться с пушкинским произведением. Свойства этой пушкинской повести и не нуждаются в моей качественной оценке, а вот о «Пропущенной главе» не могу не сказать.
Захар Прилепин написал в том духе, что Пушкину достало вкуса не участвовать ни в каких масонских ложах и декабристских сообществах. Утверждение сомнительное.
На мой взгляд в чем точно проявился абсолютный пушкинский вкус: в том, что наш классик не включил «Пропущенную главу» в повесть. Глава прекрасна, она увлекательна, держит читателя в напряжении до самого конца. Однако Пушкин понял ее избыточность в «Капитанской дочке», она стала бы приключенческим «перебором» в повести.
Очень хотелось бы, чтобы нашим современным авторам хватало этого вкуса, а то ведь нынешние приключенческие книги почти сплошь перебор…

И все-таки (О, Боже!) я покусился на Пушкина!

Есть в повести и один существенный недостаток.
В первой главе Петр Гринев рассказывает о своем "образовании":

(это примерно, как сегодняшний тинейджер расскажет о футбольных свойствах Месси).
Мсье Бопре, выписанный француз для обучения дворянского отпрыска, своим делом не занимался, пил горькую, пристрастившись к русской настойке. За что был изгнан с позором. И Гринев сообщает:

И вот при достижении шестнадцати лет строгим отцом он направляется в сопровождении дядьки Савельича на военную службу.
И тут вскоре выясняется, что наш «недоросль» умеет и фехтовать, и скакать, верхом и стрелять.
Поскольку в Гриневе не замечается особой скромности, потому приходится признать, что А.С.Пушкин ошибся.
Дворянские дети того времени, готовящиеся к военной службе, как правило, должны были с молодых лет минимум уметь мастерски ездить верхом на лошади, танцевать, фехтовать несколькими видами холодного оружия, охотиться (уметь метко стрелять, бесшумно и незаметно передвигаться).
Так что Гринев недорослем не был, Бопре, похоже, свое дело знал и тяги к русской настойке не испытывал.

Худо в карты играть, а ни мастей, ни козырей не знать

Люби, не влюбляйся; пей, не напивайся; играй, не отыгрывайся

В этой повести А. С. Пушкина больше загадок, нежели каких-либо ясных ответов. Вся повесть пронизана удивительной атмосферой: это страх, это невысказанность смутно ощущаемых желаний, попытка вступить в диалог с судьбой, с тем неизведанным, что одновременно пугает и отталкивает, но влечёт с непреодолимой силой.

Играть не устать, не ушло бы дело

Абсолютно очевидно, что здесь речь идёт не о человеческих пороках и не о жадности как об одном из таких пороков. Это сильно бы умаляло проблематику повести. Глубина «Пиковой дамы» измеряется самим понятием игры, глубоко философским и фундаментальным.

Рад бы играть, да тузы нейдут

Осторожность Германна в начале повести никак, на первый взгляд, не связана с его всё увеличивающейся страстью: играть, чтобы выиграть. Именно поэтому Германн – не игрок. Ибо истинная игра предполагает не только выигрыш и проигрыш, но и вообще участие в игре. И тем сильнее читателей удивляет его странная одержимость тайной трёх карт. Деньги? Да, но… Должно быть что-то ещё, что кроется в самом Германе или вне его.

Игрок кум вору

Не почувствовав вкуса к самой по себе игре, разрушая все правила, герой оказывается во власти более сильной и разрушительной: преступление, сумасшествие, обман. И всё это следствие более опасной и непредсказуемой игры, а точнее эксперимента со своей душой («смогу не смогу?» - смог!; «отдамся во власть дьявольской силе?» - отдаюсь без остатка). И происходит погружение в нравственную бездну.

Обман, поиск собственной выгоды, малодушие – всё это нарушает справедливый порядок вещей в жизни Германна, Лизаветы, старухи. Жизнь каждого из них делает какой-то кувырок, отбросив старуху за пределы игрового поля жизни, Германна за пределы разума. Но и судьба Лизаветы не представляется следствием привычного хода вещей. В её скором замужестве за «любезным» молодым человеком, который ГДЕ-ТО служит есть какая-то червоточина. И упоминание о бедной родственнице, которая воспитывается в её доме, наводит нас на мысль о повторённой судьбы старухи, о повторяемости судеб вообще и о несвободе, на которую обречён человек.

Кто не вистует, вся Москва вистует

Произведения великого писателя можно смело перечитывать как минимум каждые лет 10. Вот и я погрузилась в эту хорошо знакомую со школы историю уже в третий раз. И в третий раз она всё также прекрасна. Красивая история любви описанная красивейшим языком. Думаю, что писать даже пару слов о сюжете не имеет смысла. Сомнительно, что кто-то с ним не знаком. Но при нынешнем прочтении у меня как-то сместились ориентиры. Если раньше произведение в основном характеризовало для меня "Береги честь смолоду" и "Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!", то в этот раз явственнее бросилась в глаза романтизация царицы и Пугачёва. Не так страшен был описанный здесь бунт, как, например, в последствии гражданская война у классиков. Настолько я видимо привыкла в книгах к жестокости, что меня поражало везение главных героев. Но в этот раз намного сильнее задело крепостное право на примере бедного Савельича. Его мне было жальче, чем Петра Гринёва и Машу. А уж когда Гринёв старший возмущался, что его сын примкнул к разбойникам бывшим холопам, то дворянство того времени в его лице вызвало во мне гнев. То есть заботится о благородном семействе и единственном сыне холоп достоин, а в остальном является представителем низшей расы. Хотя если бы не крепостные Савельич и Палаша, то ничего хорошего Петра и Машу не ожидало бы. Когда читала первые два раза у меня таких эмоций не было. Интересно, что открою для себя при прочтении "Капитанской дочки" в следующий раз и что нового для себя увижу при перечитывании других книг Александра Сергеевича.

Аудиокнига

О! Я в восторге! Не читала ранее этой повести, не смотрела фильм, и даже сюжет не знала, хотя сюиту Георгия Свиридова, написанную по повести очень люблю. Поэтому финальный вотэтоповорот меня очень впечатлил! Бразильским и прочим мыльным сценаристам есть чему поучиться у Пушкина. Хотя, не факт, что они и не учились))
Честно говоря, я не знаю, кому из героев я больше сочувствовала в этой ситуации: несчастному Владимиру или Марье Гавриловне. Владимира жаль конечно очень, для Марьи хотя бы закончилось все счастливо.
Слушали с дочерью, она вообще очень опечалилась. Еще не привыкла к смертям в литературе, и постоянно по этому поводу расстраивается.

Озвучка отличная. Книгу читал Иннокентий Смоктуновский.
Еще нашли эту книгу в озвучке Алексея Баталова, в этом аудиоварианте сюита звучит в аудиокниге, и иногда одновременно с текстом, дочери слушать было тяжело, но я обязательно послушаю.

Волшебно-мистическая кульминация этой драмы, уже лет так сто назад могла была быть опошлена доктором Фрейдом. Это обычное ошибочное действие. Чувство вины Германна выскользнуло на миг из подсознания, чтобы остановить его от пожинания плодов своего преступления.
Пшик!
А теперь запихнём эту мысль поглубже в подсознание (или куда-нибудь ещё
глубже),чтобы она не мешала нам наслаждаться столь чарующим мистицизмом.
...
Наверняка об этом написаны диссертации, но мне интересно почему А.С. сделал гг немцем? Нужно было показать, педантичность, правильность, "бездушие" (в некотором роде) или робоподобность? А с русским этого вышло бы неправдаподобно? Да ещё и непьющий...
...
Впервые задумался над параллелью ситуации графиня-Германн с ситуацией старуха процентщица-Раскольников. И там и там у старух есть ценность, которая им не особо нужна, а для молодых людей - вся жизнь. И там и там, "тварь я дрожащая?" И там и там, гг решают, что право имеют, но после содеянного преступления чувство вины побеждает.
...
UPD:
прочитав вот эту рецензию (скорее статью), понял как мало мы понимаем эту драму. И как она на самом деле тонка и глубока

Совсем короткое произведение, которое читается буквально за час.
При этом смысл произведения достаточно глубок и поучителен.

Главный герой вначале произведения не участвует в карточных играх как непосредственный участник, но, тем не менее, постоянно наблюдает за всем крайне заинтересовано.

Узнав о легенде тайны, которая обогатила старую даму, Герман становится одержим идеей узнать секрет и ищет любой способ для этого.

Краткая любовная линия между дочерью хранительницы тайны и Германом неожиданно разбивается в пух и прах в момент истины.
Трагедия случившегося оставляет отпечаток на главном герои, но сильными угрызениями совести он всё же не обеспокоен.

Поэтому при странных обстоятельствах всё же получив нужную информацию сразу же спешит ею воспользоваться.

Хотя сам герой и верит в себя

Тут к месту больше подходят известные поговорки:

Книга интересная, но выше 3,5 не могу поставить из-за слишком , на мой взгляд, простоты сюжета, слишком сумбурных переходов и недостаточного раскрытия всех персонажей.

Небольшой рассказ, замечательно прочитанный Гуськовым.
И, конечно, замечательно написанный Пушкиным)
Похож на зарисовки на полях, карандашом или чернилами. Ничего лишнего. Что-то не договорено, что-то выписано парой штрихов, но так точно, что видишь (точнее чувствуешь) всю картину.

Понятно, что в наше время непонятно, как это - стреляться, убивать (если уж называть своими словами) из-за вещей, над которыми сейчас, может быть, просто посмеялись. Или бы "вышли поговорили", но уж точно не так. Да и дать пощечину прилюдно - тоже так себе.
Поэтому мысли странные.
Восхищение ясностью изложения, стилем, речью. И недоумение, а иногда и раздражение.

Сильвио - столько лет положить вот на это? Лелеять, ждать, наслаждаться этим ожиданием, предвкушать, как ударишь больнее. И да, ударил не так, как мог бы. Но как отвел душу, а! Насколько почувствовал власть!
Повеса - желание показать, какой я огого? Вот все эти "черешни"? Что-то, что я, в сиде времени и пола не улавливаю? Может быть.
Жена его - это картина маслом) Белый платок, белое лицо, "ох и ах". Не в обиду) Во мне просыпаются мои рабоче-крестьянские предки) Каринка со сцены. Понимаю, какие чувства у героев должны быть, но не могу полностью проникнуться. Как будто всё наиграно. Но, наверное, такими они и были, молодые, красивые жены недавних повес)

В общем - шикарно) И рассказ, и прочтение.

Не справедливо, что такая интересная история осталась незавершенной! Явно же планировался и любовный треугольник с тайным возлюбленным сосватанной барышни. И привыкание оной к незаурядному суженому. Может быть и тема первенца Ибрагима была бы затронута.
Но каков Петр I ! Решал с одинаковой легкостью как государственные дела, так и частные. И ни у кого совета не спрашивал! Пушкин сумел это показать даже тут, на жалкой горсточке страниц. Не удивительно, что эта фигура переключила внимание автора от первоначального героя, а после увела его в написание других произведений.