Рассказы

Во время чтения таких историй всегда возникает соблазн искать скрытые смыслы и всячески метафоризировать. Этому соблазну я поддаюсь с удовольствием, обычно. И тут не обошлось.

Да тут и думать долго не стоит: Грегор - воплощение тяжелобольного человека. При чём, безнадёжного. Родственнички плачут-горюют, но в глубине души надеются, что всеобщие мучения продлятся не слишком долго.

Хотя вряд ли, слишком уж семейка неблагожелательно настроена к своему "уроду", яблоками кидаются. Похоже, это просто подутренний кошмар задолбанного работой, ответственностью и нытьём домочадцев коммивояжера. Ещё секунда, и прозвенит будильник, наш герой, стремительно выскочив из постели, забудет все свои тараканьи приключения, и отправиться по накатанной впахивать во благо семейства. Или не забудет и призадумается над своей судьбой и начнёт отдавать родственникам менее солидную долю своих кровно заработанных.

Обычно у меня существует не меньший соблазн воспринять историю прямолинейно и поверхностно. Представить себе на минуту, что в результате какой-то нелепой ошибки в определённом участке бытия человек действительно может обнаружить себя отвратительным насекомым. Или, что страшнее, обнаружить отвратительное насекомое вместо одного из близких. И, почему-то, такие варианты пробирают меня гораздо сильнее их притчевых аналогов, непременно предполагающих мораль и назидательный посыл. Никаких уроков для добрых молодцев, только хардкор, только поединок один на один с обнажённой, поцарапанной действительностью.

Всегда, когда читаешь Кафку, он представляется человеком, не видящим ничего настоящего и устойчивого в мире. В этом небольшом произведении эта сторона личности автора раскрывается как нельзя лучше.
Главный герой произведения, Грегор Замза, однажды утром просыпается жуком. Но он как будто не замечает этого факта, этот факт воспринимается им лишь в контексте его обыденного распорядка, его обязанностей, лишь как причиняющее множественные неудобства обстоятельство. Это поразительно, ведь превращение в жука не может быть чем-то само- собой разумеющимся, не может человека не выбросить за пределы его мира, не перевернуть его мировосприятие. Как можно думать о том, как же поскорее избавиться от досадного недоразумения и вернуться к обыденной своей рутине, когда ты просыпаешься насекомым? Но Грегора тревожит не то, что его человеческий облик потерян, а то, что волновало бы и человека, слегшего с воспалением легким или ветрянкой. Вчерашние заботы не отступают, не вытесняются новым, необыкновенным положением героя. Грегор потерял возможность существовать как функция для своей семьи, и это единственное, что его по-настоящему беспокоит, единственное, вокруг чего кружатся все его мысли.
Семья Грегора Замзы – обычная, довольно сплоченная семья, в которой есть место и любви, и заботе друг о друге. По сути – в ней есть все то, чем должна обладать «хорошая» семья, всё то, к чему стремится почти каждый человек, создающий семью собственную. Грегора любят его мать и сестра, по крайней мере, той любовью, на которую способен человек. Превозмогая страх и отвращение, сестра заботится о благополучии своего превратившегося в насекомое брата. Но делает это она частично по инерции (ведь прежде они были близки, и тогда она питала к нему те самые «человеческие» теплые чувства), частично в надежде на выздоровление, на возвращение брата к нормальному состоянию. Но в основном её действия продиктованы подростковым стремлением к «власти» и «героизму» (отныне Грегор или точнее «то насекомое в комнате Грегора» - это её забота, никто не имеет к нему доступа - и это её «власть», в то же время она «героически» освобождает свою семью от этого бремени). Мать же, жалея сына, проливает по нему слезы как по умершему. Никакой любви к Грегору-насекомому ни сестра, ни мать не испытывают.
Никто не пытается его понять, разглядеть в нем человеческие черты, те черты, которые прежде составляли его личность. А какой же, в самом деле, личностью был Грегор до превращения? Какую совокупность его качеств так ценили его близкие? Он был надеждой семьи, её кормильцем, утешителем. Может ли он теперь, потеряв даже способность доносить до родных свои мысли, продолжить быть для них всем этим? Нет. Он был понимающим другом для своей сестры, ценителем её музыкального таланта, тем, наконец, кто мог принять самое горячее и положительное участие в её будущем.Теперь и это не возможно. По сути, вся личность Грегора сводится именно к такому «служению» другим. Теперь «служить» по-прежнему он не в состоянии. Он продолжает думать о семье , мучится, но не в силах ничем помочь. Это страдание – единственное, что осталось насекомому-Грегору от Грегора-человека.
Мир, в котором суждено было родится Кафке, рождал не Человека, а человека-Функцию. Функцию для общества, семьи, рабочего коллектива и т.д. В награду за служение он давал человеку:

• мнимую любовь, мнимую близость,
• мнимое ощущение достижений и самого присутствия в мире.

В этом коротком рассказе речь идет даже не о непонятной ненависти к насекомому, таракану, букашке, - короче, совершенно чуждому тебе жалкому существу, - а об презрении к милому, родному, любящему человеку; не из-за непонимания или нежелания принять что-то отталкивающе непохожее на тебя, а точно так же, как пренебрегают старыми, немощными, инвалидами. Люди, окружающие Грегора Замзу, все какие-то кривенькие, как извращение нормального человека в кривом зеркале: они боятся чудовищной метаморфозы, случившейся с их родственником, но не переживают от того, слышит, понимает ли он их, не лишился ли он способности чувствовать.

Меня рассердило яблоко, брошенное отцом в сына, предназначенное для того, чтобы попасть в его уязвимую плоть, больно ударить в незащищенное место, а затем сгнить и сгубить заживо. И более всего печально то, что я зачастую сама чувствую эту дрожь отвращения, стыжусь и не знаю, как бы поступила на чужом месте.
Одно меня утешает: мне действительно стыдно.

Судопроизводство одной из колоний породило машину-убийцу, механизм действия которой ужасает и вместе с тем завораживает. Главное, что все в пределах морали, ведь это исполнение долга перед страной. Звучит, как нечто разоблачающее, но Кафка не просто открывает перед людьми их жестокость, глупость и леность мысли, но и ловко играет с нашими чувствами, переворачивая с ног на голову привычную для нас систему герой-антигерой. Такой поворот сюжета заставляет прибегнуть к более глубокому осмыслению жизни и мира вообще. Именно за это я и люблю Кафку.

Еще один из его волшебных приемов — это при наполненном диалогами произведении создавать атмосферу немоты, будто говорят в вакууме, что возвращает нас к мысли о людской «глухоте».

Что ни тронь у Кафки — всё болит, всё со снятой кожей.
Самое страшное для меня в Кафке началось однажды, когда ВНЕЗАПНО стало ясно: вывернутость его миров, мрак, безумие и боль — всё ни черта, ни разу не абсурдно, а вот оно, здесь, рядом, всегда.

И, в общем-то, я не против снова быть в том времени, когда «Замок» был бредом шизофреника.

В исправительной же колонии как по канону — маленький тихий звездец. Казнь как обыденность и после удивительная горечь офицера от этой обыденности — эх, а в былые времена ооо!
Как всегда, как всегда, много пустой, страшной суеты, не суеты даже, а вот это, очень знакомое, когда получить справку справок надо о том, что ушей у тебя не шесть, иначе сгорит дом.

Быть справедливым! Хороший приговор.
И тоска по прошлому хороша, отвратительна и хороша, мелкость интрижек в отдельно взятом заведении, решающаяся человеческой жизнью, мясом человеческим — ох, как хорошо-то.

Тщетно бытие.

Это было сильно! Я еле отошла от этой книги и вернулась в мир простых людей. Это было так странно, ужасно, отвратительно, что я читала все время с широко раскрытыми глазами и диву давалась.
Странно было потому, что Грегор не проронил не единой эмоции по поводу того, что он стал жуком, размером с человека. Ужасно и отвратительно было из-за его семьи - жутких, черствых, бессердечных людей. Их любимый Грегор для них старался, жил, работал. Он копил деньги на обучение сестры, давал деньги родителям - все в семью, а они ему чем ответили-то? Своим безразличием, брезгливостью, непониманием? Прекрасно! Думаю, многие бы разочаровались, если бы была у него в жизни ситуации такая, но не Грегор. Он убеждает себя, что в этом поведении нет ничего страшного - им просто тяжело. Им тяжело? А о жуке, у которого нет места, еды и должного внимание никто не подумал??!
Из-а их халатности прорыдала всю концовку.

Отныне это произведение одно из моих любимых.

Кстати, а каковы ваши догадки о концовке книги? Столько слов сказано о "Превращении", а именно о концовке говорят мало. Насколько я поняла, то сестра тоже стала превращаться в жука - некая месть за то, что она забыла брата, который любил ее до конца.

Франц Кафка, поистине, писатель не для всех. Он не терпит суеты в повествовании, хотя на первый взгляд покажется, будто книги его полны хаоса. Это не так - утончённая логика и антиутопические мотивы пронизывают любые его творения. "Превращение" - это настоящая цельная метафора, это описание жизни половины человечества. Что есть насекомое? Бесполезное, отвратительное, странное, быть может, опасное? Грегор и до превращения в жука казался своей семье несколько не таким. Зато после чудесной (да-да, не ужасной, не отвратительной, а чудесной!) метаморфозы его заметили все. Но не поняли, не приняли, как всегда происходило в истории. Скольких людей оболгали, прогнали, сожгли и прокляли только из-за того, что они чем-то выделились? Кафка показывает, что обыватели - это тоже своего рода мерзопакостные насекомые, каковыми они посчитали беднягу Грегора. К сожалению, он не раскрыл истинной сущности своей метаморфозы. Ведь описание его вида как жука свидетельствует о том, что под прочным панцирем таились крылья... Он мог бы воспарить к новой жизни, полной ярких красок и приключений. Он мог бы оставить весь свой брюзжащий прошлый мир далеко позади себя... Но чуда не произошло, и задавленный обстоятельствами и ненавистью, возродившийся потенциал Грегора погиб. Сколько же таких людей ежедневно губит свои таланты? Сколько людей под гнётом мнения других закрывают глаза на самих себя?.. Думаю, Кафка хотел бы, чтобы таких превращений стало намного больше. А быть тебе жуком или, скажем, бабочкой - так ведь каждому воздаётся по его сущности ;)

Кафка в полноте своей неотразим! Здесь есть все так присущее ему: абсурд, одиночество, кровь, боль... В этом рассказе грациозно они вплетаются в запутанный, странный, необъяснимый сюжет. Одно из тех прекрасных произведений, где непонятно, где мир реальный, а где мир фантазий персонажа... Это эссенция творчества Кафки, появившаяся на самой заре. Зимняя грусть Франца гораздо более печальна, нежели любая другая грусть, например, летняя. Абсурдно? Не беда! С изяществом абсурд великого писателя вписывается в нашу жизнь, но читать Кафку в основном все же сложно, особенно, когда не знаешь, каким он может быть. Безусловно, это не центральное произведение писателя, однако оно ни капельки не уступает в яркости и свечении его волшебным романам или тому же "Превращению". Кафка с его тленностью будет интересен лишь матерым экзистенциалистам, посему всех оптимистов просим проходить мимо и не кричать о том, как "плохо" пишет гений.

Волшебный, странный, непонятный, очаровательный, пронзительный - все эти слова относятся к Кафке. Не подумайте, что я пишу хвалебную рецензию - мне это незачем. Я пытаюсь писать правду, надеюсь, у меня это удалось.

Я не очень поняла смысл этого короткого рассказа, но думаю, что чуточку все-таки подобралась к истине. Повторюсь, я не претендую на абсолютную правоту, что хотел сказать Кафка я точно не знаю, могу сказать лишь о том, что я для себя увидела в этом рассказе.
Синагога-дом молитв, здесь человек должен посвящать все свои мысли Богу и общению с ним. Но даже в таком месте, где все настраивает на молитву , человек находит предмет( в нашем случае -зверька), который это внимание всячески старается увлечь в сторону. И тут, скорее, не зверек виноват в том, что люди отвлекаются от богослужения, а сами люди. Зверек здесь- это мелкая, ничего нестоящая проблема, мысль, с которой люди носятся, забывая о самом главном. Казалось бы, чему удивляться, если это существо живет здесь ни одно поколение? Но этот зверек служит оправданием множества человеческих пороков. Женщины притягивают с помощью него внимание к себе, все молящиеся находят в нем оправдание своим рассеянным молитвам и даже пытаются за это выгнать зверька из синагоги. Но они сами не хотят этого в глубине души. Возможно, поэтом рассказ и обрывается , едва начавшись. Не будь этого зверька, люди бы выдумали себе другую причину, оправдывающую их .
Вот примерно так, если кратко.
Было бы очень интересно обсудить рассказ с кем -нибудь еще.