Нетерпение сердца

Вообще это произведение вызвало целый калейдоскоп чувств. Как эмоциональные качели - то сочувствуешь героям, то бесишься от их слабости и глупости, то испытываешь "испанский стыд" за их поведение. Было ощущение, что я сижу на пороховой бочке и после каждой новой страницы готова просто взорваться!
Все герои сами себя погубили, кто от малодушия, кто от сострадания, кто от эгоизма.
Потрясающе Цвейг выворачивает наизнанку, напоказ человеческие эмоции!
Всю книгу можно расписать на цитаты.

Долго я откладывала эту книгу, даже не подозревая о том, насколько пронзительная история меня ждет.

Это роман - история о любви, но о совсем не привычной ее стороне. Здесь не будет "жили долго счастливо", любви с первого взгляда и даже просто взаимности чувств. Цвейг поднимает очень интересный и важный вопрос о навязывание своих чувств, о манипуляциях здоровьем человека или его тонкой внутренней организацией, о непринятии чужих желаний.

На самом деле легко осуждать главного героя, который ну неужели не мог потерпеть несколько дней и проявить уважение к больной девушке, которая и так лишена многих радостей жизни. Но я так понимаю героя, вот просто по-человечески представляю его внутреннее состояние. Как говорится, насильно мил не будешь. И как Цвейг замечательно показал эту внутреннюю борьбу героя, метание души от сострадания до простого человеческого "не хочу и не люблю", что аж самой больно становится.

Книга замечательная, со своей трагедией и моралью. Очень рекомендую для ознакомления.

Это безусловно очень сильная книга, интересный и захватывающий роман. Очень удачный перевод, написанный красивым, поэтичным языком.
Однако главный герой, лейтенант Антон Гофмиллер, показался мне слишком инфантильным и наивным для 25 лет, его психологический возраст не более 19 лет.
Ещё меня смутили приключения портсигара: в начале книги, в сцене в кафе у Гофмиллера золотой гравированный портсигар, затем этот портсигар вдруг стал серебряным. Я бы подумала, что речь о другом портсигаре, но почему тогда он тоже гравированный? Загадка.

Снова чувствую, как горячая волна захлестывает меня, поднимается к глазам, и я становлюсь слабым и податливым: сострадание - уже в который раз - побеждает меня.

Эта книга из разряда классических. Да, которые поднимают глубинные и нравственные вопросы, написаны красивым и полнозвучным языком и так отзываются внутри горькой истиной. Повествование ни в коем случае не монотонно, но для меня книга длилась вечность - такая тягучесть сродни воплям обманутой совести, и ее невозможно ничем залить или погасить. В Нетерпении сердца нет положительных и отрицательных героев, у каждого своя история, свой опыт и собственные проработанные мотивы совершаемых поступков, поэтому вживаешься в каждого. И центральный вопрос настолько щепетилен и интимен, что мечешься вместе с Антоном Гофмиллером - когда сердце нетерпеливо выходит за анатомические пределы и становится большим как закатное солнце, оно может уже не любить, а добивать.
Добивать своим самым нежным оружием - состраданием.

Мне показалось, что Антон любил Эдит, даже несмотря на десятки отговорок, разбросанных по книге. Вот только эта любовь была, увы, меньше страха перед товарищами и газетными сплетнями, меньше боязни запятнать свой мундир. Но от этого в моих глазах она не потеряла смысл, и что говорить, она ведь скрасила жизнь очаровательной девочки. Юность горяча и властна, опрометчива и нетерпелива, поэтому на фоне Антона такой нерушимой скалой и кажется доктор Кондор. Только на фоне. Главных героев погубила их молодость, это паническое неумение проводить грань между мягким податливым сердцем и жестокими законами жизни. Как жаль, что это неумение так дорого стоит. Как жаль, что нетерпение сердца, казалось бы, призванное исцелять, оказывается бессильным.

С одной стороны, в тексте рецензии не будет шокирующих подробностей, что могли бы отвратить читателя от знакомства с книгой или испортить удовольствие от чтения, с другой же, несмотря на то, что размышления достаточно общие, непосредственным основанием они имеют сюжет книги, что вызывает некоторые опасение относительно того, что даже они могут при определённых условиях упомянутое удовольствие испортить. По причине того, что читатель испытал огромное удовольствие при чтении и никого бы не хотел лишить возможности испытать подобное, данное предостережение останется прямо здесь.

Автором выбрана очень опасная, деликатная тема, поднимающая вопросы, не имеющие однозначного решения. К большому удовольствию читателя, Цвейгу удалось показать её во всей полноте, не обойдя стороной ни плюсы, ни минусы каждой из альтернативных стратегий поведения в щекотливой ситуации.

В данном случае не хочется выступать эдаким ментором, разбирая по косточкам персонажей и акцентируя внимание на тех незначительных мелочах, с которыми читатель и сам не уверен, что смог бы справиться лучше, окажись он на месте героев книги. Перед зрителем предстают живые люди, очень разные, очень характерные, волею судеб объединённые под одной крышей. Удивительно точно переданы эмоции главных действующих лиц, малейшие изменения в их настроении не ускользают от цепкого взгляда автора, который, в свою очередь, спешит обратить на них внимание зрителя. Удивительно, но каждому из героев, сколько бы ошибок они ни совершили, искренне сопереживаешь (в данном случае сочувствие не стоит воспринимать с тем негативным оттенком, какой может быть навеян книгой), мотивы всякого их поступка читатель может понять, а потому просто не может винить их в чём-либо.

Несмотря на скудность данного отзыва, книга необычайно богата как на эмоции, так и на темы для размышления, затрагивает вопросы нравственности и воспитания, искренности и долга. Дурно ли следовать велению сердца, видеться с людьми, к которым у тебя лежит душа, с которым чувствуешь себя нужным и даже счастливым? Правильно ли бывать в детских домах и играть с приютскими детьми, не имея намерения забрать их? Или нужно бесчеловечно забыть о них, оставив на попечение властей, а потом удивляться, почему дети недополучили любви и добра и выросли озлобленными и неуправляемыми? Но что будет, если за эту ничтожную порцию любви, которую ты готов им отдать, они вцепятся с остервенением, удивительным для человеческого существа, с животной жадностью, со страхом потерять и эту крохотную долю добра и остаться с новой болью, куда более нестерпимой, нежели настоящая. Отчаявшиеся, сломленные, имеют ли они право надеяться, верить и желать стать нормальными? И имеют ли право нормальные поощрять их в этих желаниях? И кого вообще можно считать нормальным? Бесконечные вопросы, требующие от отвечающего выдержки, отзывчивости, такта, безупречной чувствительности и мягкости, в то же время неуступности, воли и жесткости. Эта потрясающая диалектика, открывающаяся по мере прочтения, очаровывает и затягивает. Сложно представить, чтобы кто-либо мог остаться равнодушным к данному произведению.

Начиная читать, я даже не подозревала, что Цвейг скрутит меня в бараний рог, что сие произведение заставит в очередной раз переворошить свои ценности и представления о жизни.
Основной посыл книги, который я могу назвать - это сила чувства вины! Да, у вины тоже есть сила. Насколько непомерна эта ноша? Даст ли она возможность нормального существования или раздавит нас? За что мы вправе ее нести? Но на самом деле Цвейг блестяще раскрывает перед нами множество других вопросов, эта книга как многослойный пирог - вот только ты задумался над одним, порассуждал над вторым и вот уже почва для третьего. Действительно, есть над чем подумать, поспорить или же пофилософствовать - это чувства и переживания героев, поступки и мотивы, влияние социального окружения, ложные и истинные ценности. А как мастерски Цвейг рисует нам портреты всех действующих лиц романа! Все характеристики персонажей точны, детальны, ярки и образны - совершенно живые герои!
Вот уже прошли сутки, а я мысленно снова и снова возвращаюсь к книге, проживаю некоторые моменты, в воображении рисую варианты финала...

Книга необыкновенна и гениальна - при том, что в ней нет ни одного положительного персонажа, эта история чрезвычайно полезна, потому что наглядно показывает, как люди сами себе уродуют жизнь.
Героиня беспредельно эгоцентричная, капризная и личностно пустая, уверена, что все люди вокруг существуют только для того, чтобы выполнять её хотелки. Злится, если к ней относятся как к ребёнку, а не как к взрослой женщине, но при этом никаких взрослых, осмысленных поступков не совершает, да и вообще не занята ничем, хоть сколько-нибудь достойным уважения и интереса окружающих. Ненавидит, когда её жалеют как калеку, но при этом всячески акцентирует всеобщее внимание на своей инвалидности, постоянно демонстрирует, чего она лишена и как ей плохо. Хотя в те времена хватало инвалидов, которые писали книги, были музыкантами, занимались живописью, организовывали благотворительные мероприятия, да просто по мере сил помогали семье в делах. Но героиня зациклена на своей болезни и ничего, кроме неё, видеть не хочет.
Отец героини думает, что любит дочь больше собственной жизни, но при этом не воспринимает её как человека, она для него кукла. Отец не только не учит героиню управлять его огромным состоянием, быть наследницей, но даже не приказал гувернанткам научить дочь домоводству - она понятия не имеет, как руководить прислугой, сколько стоит содержание дома или как организовать приём гостей. По сути, это именно отец сделал из сообразительной, волевой девочки безмозглую и бесхребетную истеричку, которая начисто лишена навыков самостоятельной жизни в реальном мире. Больше того, отлично зная, что дочь сама лезет в проблемы, которые заведомо ведут к катастрофе, отец никак не препятствует ей увязнуть в них до критической стадии. Хотя ещё на стадии первых признаков проблемы мог как минимум отправить дочь на курорт подальше от дома и продержать там несколько месяцев, чтобы все глупые фантазии из её головы выветрились.
Мать героини на момент повествования мертва, но о ней немало говорят. И сия дама поражает своей глупостью и никчёмностью - работодательница обращается с ней как с последней тварью, на протяжении многих лет всячески её унижает и оскорбляет, однако дама и не думает уволиться и найти другое место. Непонятно даже, как она вообще смогла устроиться даже на эту работу при такой-то пассивности и неспособности к самостоятельным поступкам. Получив от работодательницы наследство, дама не только не пытается им управлять, но и, похоже, вообще не понимает, что с ним делать, собирается стать приживалкой у дальних деревенских родственников, жить едва ли ни на положении прислуги, да ещё и считает, что к ней проявили милость. От такой участи её спасает только замужество - ей делает предложение тот, кто впоследствии станет отцом героини. И он же слепит из дочери подобие её матери, разве что не робкое, а эгоцентричное.
Врач героини любуется собственным благородством, учит жить героя, но при этом настолько поглощён собой, что не замечает никого и ничего вокруг, даже не видит того, как меняется психологически его пациентка, не расспрашивает об этих изменениях ни саму пациентку, ни её компаньонку, ни отца. И тем самым позволяет героине дойти до критической точки в её проблемах. Точнее и видит, и расспрашивает, но его интересует не пациентка, а наличие или отсутствие другого врача при ней. Для него, если нет конкурента у врача, то нет и проблемы у пациентки. А когда наступает кризис, то этот персонаж решает и за героя, и за героиню как им поступить, причём опять не видит их самих, пытается подогнать реальность к своим фантазиям.
И, наконец, герой. Бездумный, трусоватый, безвольный. Сталкиваясь с проблемой, пассивно ждёт, когда другие решат её за него, и, хотя решение ему категорически не нравится, соглашается на навязанный вариант, берёт на себя ненужные и не интересные ему обязательства. Он никогда не пытается сразу сказать "Нет" и прервать общение с теми, кто стал источником проблем - ни на начальной стадии, когда проблема просто причиняет дискомфорт, ни, тем более, когда она приобрела глобальный масштаб. Наоборот, герой с покорностью куклы позволяет себя вовлечь в ещё бОльшие проблемы, а после, испугавшись даже не трудностей, с которыми предстоит столкнуться, а всего лишь мнения окружающих, сбегает, покалечив жизни тех, перед кем обязательства взяты. А после всю жизнь старательно страдает о том, как плохо он поступил, отказывается сделать выводы, изменить себя и начать всё сначала. Создаётся впечатление, что, повторись ситуация, герой повторит свои поступки.
Финал книги трагичен. Но при таких исходных условиях он и не мог быть другим. И заслуга автора в том, что, нарисовав патологичную картину, он не стал искусственно сводить её к счастливой концовке. Здесь всё предельно честно. А потому гениально.

Никогда не прочла бы эту книгу, если бы сиюминутный порыв не заставил меня зайти в библиотеку. А так как я пришла без цели, то решила взять первую вещь, которая завоюет мое внимание. Книга Стефана Цвейга стояла на одной полке с Кафкой, хоть это и наивно, но я посчитала это знаком.
Придя домой, больше всего я боялась, что в мои руки попал слезливый любовный роман. Любовный же конфликт раскрывается не так сразу, перед этим меня поглотил ураган человеческих чувств и терзаний. С головой меня захлестнула жизнь главного героя, я смущалась, сочувствовала и наслаждался жизнью вместе с ним. Но и любовная линия ничуть не хуже! Роман ни на минуту не оставил меня скучать, напротив, он держал меня в постоянном напряжении и страхе за главного героя (всем сердцем я сочувствовала ему больше, чем кому-то еще).
Прекрасный роман, очень легкий и тяжелый одновременно, что придет ему особенные краски.

" - Маш, почему ты так любишь Стефана Цвейга?

• Потому что он учит чувствовать. "

  Эту книгу я прочитала давно, а рецензию пишу спустя несколько месяцев. И, казалось бы, мое восхищение и восторг должны были уже немного поутихнуть. Но этот роман, эту великолепную новеллу я вспоминаю почти каждый день. Она так запала мне в душу.. От первого и до последнего форзаца описано и вложено столько эмоций! Как же я люблю за это Цвейга (ДА, ДА, Я БУДУ ПИСАТЬ ОБ ЭТОМ В КАЖДОЙ РЕЦЕНЗИИ НА ЕГО КНИГИ)!

  Я так привязалась к этой книге, что захотела иметь ее при себе постоянно. Но, так как печатного варианта у меня нет, я нашла немного другую альтернативу...

Так что, ребята.. Мой вам совет: любите Цвейга и будьте любимы его произведениями.