Зов Ктулху. Хребты Безумия. Мгла над Инсмутом. Повести. Рассказы

Гриббы... пардон, грибы с Юггота — не банальные галлюциногены, а разумные креатуры с планеты, расположенной за Нептуном. Орбита Юггота, видимо, и небесная механика совпадает с нептуновской 1:1, так можно объяснить, что Юггот ещё не обнаружили. Впрочем, возможно, тот закрывается от Солнца чёрным зонтиком.
Повествование о них (и других тревожных феноменах) происходит в стихах. И это спасает идею космического ужаса от того, чтобы быть осмеянной, засунутой в списанный «Призрак» и загнанной в подпространство навсегда (рецепт Стругацких).
Благодарю переводчика, кажется, он поработал на славу: непросто переводить стихами.
«Грибы Юггота» состоят из отдельных «14-стиший», только первые девять сюжетно связаны между собой, остальные представляют собой поэтически доклад на тему «Чего боятся люди». В списке присутствуют: бездонные колодцы, проклятые книги, безобидные голуби, превращающиеся в кровожадных хищников, животные с лицами людей и наоборот, таинственные окна, заложенные кирпичами, разобрав которые, можно заглянуть в иные миры. А также: колокольный звон со дна морского, могилы (просто - могилы), туповатый сосед, оказывающийся заклинателем демонов, чудовищные перемены, случающиеся за одну ночь (сгинь, Кафка!), таинственый зов с далёких звёзд, как сирена корабля в беспросветном тумане. К финалу всё поглощает ощущение тяжкой власти времени, которой противостоят вечные, страшные существа из невообразимого прошлого. Грибы. Нет, серьёзно! Эти штуковины, утверждает автор, ближе к растительному царству. Морфологически и функционально - промежуточное звено. Мыслящие грибы-телепаты, посылающие людским поэтам кошмарные видения. Причём для достижения эффекта даже не нужно ничего употреблять внутрь.
Вот один из эпизодов, по-моему, лучший:

Кажется, здорово, а главное, можно начинать сначала, с первого стихотворения. Причудливая баллада (?) замыкается в кольцо.
Перефразируя Лермонтова, всё это было бы ужасно, когда бы не было забавно.

Любите ли вы кошек, так как люблю их я? Если да, тогда смело можете выбирать этот маленький рассказ. Он не очень страшный, хотя опять же смотря с какой стороны посмотреть.
Тихий городок живет почти не омрачаемый никакими преступлениями, только странная пара в домике на окраине ненавидит котов, и горе тому маленькому любимцу, который забредет в их двор. Почему же жители не проучат мерзких живодеров? Что за страх сковывает людей? И тут автор выводит неожиданно серьезную проблему - люди вечно уверены, что уж с ними то ничего не случится, что нужно лишь лучше следить за своими любимцами. А когда беда неминуемо случается, если не бороться с источником зла, они лишь стенают и обвиняют себя. Не правда ли знакомо? Все эти "самадуравиновата" и "сприличнымитакогонепроисходит" из той же оперы.
Хорошо, что хотя бы в книгах возмездие настигает подобных нелюдей и зло наказано, да так эффектно, что происходит переоценка ценностей у властьимущих городка и они принимают закон, запрещающий убийство кошек. В нашей же реальности до сих пор запрещено только мучить животных, а вот убивать сколько хочешь можно, если ты хозяин:(

Самое ценное и потрясающее в произведениях Лавкрафта - это тягучая, тяжёлая и гнетущая атмосфера, проникающая в самое нутро читающего, и не отпускающая даже с прочтением последних строк. Роман "История Чарлза Декстера Варда" не является исключением из этого правила.

Само повествование ведётся уже постфактум, и начинается рассказом с точки зрения общества, не столь близко знакомого с тайнами чёрной магии и оккультизма (или даже вовсе ничего об этом не знающего). Этот приём, на моей памяти, лишь в немногих произведениях выглядит достойно: чаще автор пытается передать историю из третьих уст, при этом сохранив первоначальную свежесть эмоций и описаний, но выходит обыкновенно на редкость уныло. Это послужило причиной, по которой многие из таких книг мне не понравились. Лавкрафт действует иным образом: ему как раз необходимо сгладить первое впечатление, чтобы создать то самое ощущение Непознанного за пеленой реальности. И когда завеса отброшена в сторону, а рассказчиком становится человек, лицом к лицу столкнувшийся с ужасами некромагических ритуалов, повествование обретает подлинную остроту.

Мне хочется отметить, что та канва, из-за которой автора не раз обвиняли в банальности и самоповторении, не столько выполняет функцию "скелета", на который можно нанизать произвольные ужасы и подробности, но необходима именно для постепенного подведения читателя к сути истории, а кроме того - создания того напряжения, того ощущения близости к первозданному Хаосу, которым пронизаны произведения Лавкрафта.

Говорить о сюжете "Истории" без спойлеров сложно, отмечу лишь, что меня привела в восхищение реализация того принципа, который лейтмотивом проходит через страницы романа:

Именно эти слова определяют судьбу персонажей, и именно за игры с Той Стороной, которая неподвластна смертным (даже будь их жизнь сколь угодно длинна), в итоге расплачиваются самоуверенные глупцы.

Я искренне люблю произведения этого автора за их настроение, атмосферу и манеру рассказа. И рекомендую к прочтению всем, кто так или иначе заинтересован в жанре ужасов или мистики.

Мое первое знакомство с автором оказалось немного скомканным, так как я была наслышана о нем как о величайшем писателем мистических рассказов. Здесь история шла о человеке, которому снились очень красочные сны и однажды он получил от своего родственника серебряный ключ, который позволяет возвращаться в страну снов. На мой взгляд, рассказ получился слишком коротким, я так и не поняла всего замысла автора. Больше всего мне понравился перевод как таковой - получила огромное наслаждение от самого чтения, нежели чем от сюжета книги. Продолжу читать сборник рассказов, попробую узнать автора и по другим его произведениям.

От Лавкрафта невозможно требовать каких-то логичных объяснений и финала. Это мастер ужасов, его дело запугать читателя любыми приемами. Современному читателю этот рассказ покажется наивным, устаревшим, штампованным. Но если отбросить своего внутреннего критика, представить на минуточку то время, когда писался рассказ, создать соответствующую атмосферу: ночь, темная комната, одиночество, то удовольствие от чтения гарантировано! Перед нами прекрасный рассказ о зомби-апокалипсисе для одного сумасшедшего ученого.

«История Чарльза Декстера Варда» - одна из самых масштабных и насыщенных работ Лавкрафта, глубоко погружающая читателя в атмосферу мрачной тайны, древнего знания и потустороннего ужаса. Это исследование того, как прошлое, затаившееся в семейных хрониках и забытых дневниках, может пронзить настоящее.

Одна из центральных тем - семейные тайны. Лавкрафт мастерски разворачивает сюжет вокруг фигуры предка Чарльза - алхимика, мага, возможно, не вполне человеческого существа. Постепенно раскрывающаяся связь между Чарльзом и его зловещим предком создаёт атмосферу обречённости и фатальной предопределённости.

Отдельного внимания заслуживает любовь Чарльза к старине. Его увлечение историей, редкими книгами и древними артефактами выглядит не как хобби, а как зов крови. Через этот интерес проявляется как связь героя с прошлым, так и его медленное и неотвратимое погружение в тьму. Именно любовь к старине становится его проводником в бездну.

Тема культа и тайного знания проходит через весь текст, от алхимических формул до секретных обрядов. Лавкрафт предлагает не яркую, а холодную, скрупулёзную магию: древние книги, тщательно выведенные символы, ритуалы, за которыми стоит логика и расчёт.

Стиль повествования напоминает дневниковые записи, особенно в первых главах, где используются документы, письма, заметки. Это придаёт тексту достоверность, усиливает ощущение личного свидетельства и делает ужас более интимным. Мы словно читаем хронику реального расследования, а не вымышленную историю.

И, наконец, атмосфера… густая, насыщенная, вязкая. Лавкрафт не спешит, он позволяет читателю утонуть в подробностях, в архивах и рукописях, в скупых упоминаниях невыразимого. Это делает чтение завораживающим и требует вдумчивости, но именно за это его и ценят.

Ох, я обожаю творчество Лавкрафта, и так много уже прочитала его книг и вдохновленных им историй (а еще настолки и компьтерные игры, в которые я регулярно играю), что я чувствую глубое и невыразимое влияние на мое сознание и восприятие реальности. Когда в тексте упоминаются Азатот или Пнакотические рукописи, мне иногда кажется, что они такие же мифологические персонажи, как Кронос или Рамаяна.

В повести восемь глав, и каждая предлагает все более удивительную картину: первая глава - описание случая удивительной амнезии и расщепления личности, вторая - воспоминания основной личности, нашего рассказчика, оставшиеся от времени, когда он был вытеснен из своего тела. К пятой главе, когда герой отправляется в экспедицию по следам своих воспоминаний, я уже почти забыла введение к этому рассказу, столько фантастических картин мы уже увидели, а ведь история пишется на обратном пути из исследовательской поездки. Очень много деталей, упоминаний и красивых подробностей. Например, я далеко не сразу обратила внимание, что рассказчик локализует свои сновидения Южным полушарием, да еще и в месте значительно удаленном от моря. Множество появившихся у меня вопросов однако остались не отвеченными. Кто был тот иностранец, посетивший рассказчика накануне оего второго обморока? Какую фразу "слово в слово" дважды слышал лечащий врач? Чем закончилась экспедиция в пустыню, и как отнесся к полному рассказу сын главного героя?

Очень круто читать Лавкрафта в оригинале, хотя и довольно сложно. Из устаревших конструкций я узнала раннюю версию глагола "show" - "shew", и применение слова "save" в значение "кроме/ помимо/ исключая [что-либо]". В тексте встречается очень много синонимов проходам, переходам, аркам, холмам, нагромождениям и т.п., но даже когда все слова прекрасно знакомы, иногда было трудно разобраться в нагроможденных конструкциях, как, например, похожий пассаж: "я перехожу - хотя и боюсь показаться невполне владеющим своих рассудком, - к той части своего рассказа, где одни воспоминания о произошедших событиях заставляют меня сомневаться в реальности этих событий и моего собственного рассудка". Но я обожаю этот стиль, потому что, как известно, "невыразимое" пугает куда сильнее хорошо описанного.
По сюжету меня не так впечатлил финал. Получается, что нагнетание происходит в двух направлениях: добытого сокровища и свиста в темноте, - и эти два образа перетягивали друг у друга внимание. Зато какой простор для дальнейших фантазий!

Плюс, в качестве бонуса - забавно, сколько отсылок к этой повести можно найти в Докторе Кто, и еще забавнее, кто именно у Лавкрафта умеет путешествовать во времени!