Копчёная селёдка без горчицы

... какая-то неведомая часть вселенной изменилась, будто одна из четырех черепах, которые, как утверждают, держат мир на спинах, внезапно перенесла вес с одной лапы на другую.

Мы всегда хотим любить тех, кого благодетельствуем, но это не необходимо. Иногда даже это невозможно.

Никогда не знаешь: кто то может подглядывать из за занавесок, и важно казаться безвредной.

Как знает любой химик, достойный своего хлорида кальция, не только рыба пахнет рыбой.

Я прощу её, понравится ей это или нет.

Войти в дверь моей лаборатории — все равно что получить убежище в тихой церкви: ряды бутылочек с химикалиями — мои витражи, лабораторный стол — мой алтарь. В химии больше богов, чем на горе Олимп, и здесь, в уединении, я могла мирно молиться величайшим из них.

Словно тростник на болоте в декабре

Дожди и снега, солнце и ветер жители деревни, под покровом темноты таскающие камни для заборов, сделали свое дело. Трафальгарский газон и его статуи напоминали свалку скульптора. Фрагменты каменных херувимов, заросших мхом тритонов и морских нимф, разбросанные повсюду были, словно каменные пловцы, потерпевшие кораблекрушение и ожидающие, когда их спасут из земного моря.

Дело в том, – повторил отец, возвращая меня к настоящему, – что вы, девочки, не понимаете серьезность ситуации.

— Любовь – это не широкая река, которая течёт и течёт вечер, и если ты в это веришь, ты дура бестолковая. Ее может запрудить плотина, и тогда ничего не останется, кроме тонкой струнки...
— Или она совсем иссякнет, – добавила я