М. Е. Салтыков-Щедрин. Избранное. В двух томах. Том 1

Чтобы понимать книгу Салтыкова-Щедрина нужно знать контекст. “История города” - это летопись, которую ведут разные люди. В ней описываются городничие, которые хоть сколько то правили городом Глуповым. Чаще всего это были люди погрязшие в пороках и ничего народу не дающие, зато прекрасно отбирающие.

И тянется от страницы к странице длинная вереница имен. Имен неказистых, но прекрасно личности их носившие, описывающих. Несмотря на то, что из всех щелей лился сарказм и абсурд, а книга относится к сатире. Мне было скучно. Потому что как я и писала ранее - нужно разбираться в контексте. Все же “История одного города”, пусть город и выдуманный, является пересказом исторических событий. Я в истории не то чтобы профан, но не настолько виртуозно могу вычленять из потока абсурда Щедрина те зерна, которые помогли бы мне воссоздать картину реального прошлого. А если воспринимать все без подтекста, а просто сказочки, да прибаутки, то получается слишком уж сложно. Велико нагромождение всего и вся. Как будто кирпичами закидали.

И начинаешь бороться сам с собой. Или ты глупый и не понимаешь, или классики все таки не истина в последней инстанции и всем нравится не напрашивались.

Смирившись с обстоятельствами, решила для себя, что мне было больше грустно, чем смешно. Как будто бы осмеяны были не только городничие, но и простые горожане. И осмеяно хлестко, красиво ( с точки зрения языка), но несправедливо, мол, по уму вам и городничие. И в вину им брошено, что сами над собой быть не смогли и нуждаются теперь в чьем-либо руководстве.Хоть какой, а лучше чем ничего. Поэтому и страшно.

Как хорошо, что книга закончилась, и я с чувством ужаса выбралась из душной атмосферы головлевского дома с его мертвой тишиной и мертвыми людьми. Но заметьте, я поставила книге высший балл! Если бы Салтыковым-Щедриным не было бы столь талантливо написано, то не было бы такого омерзительного чувства от его героев. Хотя, пожалуй, Анниньку мне немного жалко…
Моя рецензия будет 291-ой, и уже так много написано про господ Головлевых уважаемыми лайвлибовцами, но таковы правила игры. Не буду и пытаться написать лучше, чем Ludmila888 или boservas , оригинальнее, чем romashkab , и прочие-прочие…
Трудно представить состояние души самого Салтыкова-Щедрина, сумевшего так безжалостно-ярко изобразить маменьку, «пустоутробного» Иудушку, прототипами которых были его собственная мать и брат. Видимо память о детстве мучила Салтыкова-Щедрина всю жизнь.
Жутко читать про Степана, его осенние дни в каморке, не выходя во двор, поскольку у него нет сапог, и та самая «добрый друг маменька» знает, что сын (все-таки сын!) сидит сейчас безвылазно в темноте, поскольку она не дает ему свечей. Да сколько в книге таких бесчеловечных эпизодов!
Этот роман – безжалостная эпитафия русскому дворянству.
Но, с другой стороны, почти вся русская литература ХIХ века родилась в дворянской усадьбе.
«Время жить и время умирать» - позволю себе воспользоваться словами Ремарка.

"Салтыков-Щедрин, - говорит Дмитрий Быков, - Из тех писателей, которых в школе никто всерьез не читает. Он приходит к взрослому читателю, и когда это случается, шок оказывается очень силен." В точности это случилось со мной на восемнадцатом году жизни. Тогда взяла "Историю одного города", все смеялась, читая. А потом обрушилась в депрессию, которой до сих пор без дрожи вспомнить не могу. В костный мозг, печенку, селезенку и кишки вошло знание: ничего никогда не изменится, как не изменилось за прошедшие сто двадцать лет. Жить мне в городе Глупове всю жизнь. И детям моим жить, и внукам, потому что и впредь все так будет.

Про депрессию не для красного словца, на обычное воздействие даже очень сильной книги, с героями которой соотносишь себя, на сопереживание, даже на катарсис - это не было похоже. С таким поживешь день-два, много - неделю, да и отпускаешь. После Глупова из моего мира ушла вся радость. Ходила по серым улицам, смотрела на людей, у которых вместо лиц свиные рыла, и всех ненавидела. А больше всех себя. Потом выкарабкалась, молодость мощный ресурс, но от Салтыкова-Щедрина с тех пор старалась держаться подальше. До черного ящика в Долгой прогулке с квестом прочесть "Господ Головлевых" . Признаюсь, страшновато было.

И нет, напрасно опасалась. Просто книга о глупых, злых, праздных людях, разменявших жизнь на мелочные дрязги, пьянство, безрадостный блуд, сплетни и суесловие. Из всех героев, которых вернее было бы назвать персонажами, единственно интересна и более прочих похожа на живого человека Арина Петровна, мать. Ее, талантливую земельную спекулянтку, не лишенную авантюрной жилки, начало книги застает лет шестидесяти, но еще бодрой крепкой и предприимчивой.

Хозяйке головлевского поместья не на кого особенно рассчитывать в смысле помощи. Муженек пьянствует, да кропает скабрезные стишки в духе Баркова. Старший сын Степка, отучившись за материнский счет в университете и получив в качестве взноса в грядущее благополучие дом, ценой в двенадцать тысяч (огромные, по тем временам, деньги), проматывает родительское благословение.

Двое других сыновей, Павел и Порфирий, служат по казенной части и благодарно принимают ее финансовые вливания - всякий согласно своему характеру: Павел буркнет "Спасибо", Порфирий, за которым в семье со Степкиной подачи закрепилось прозвище Иудушка, разведет многословные турусы на колесах - но ждать от них помощи не приходится. Впрочем, ей без надобности, сама со всем управляется. Была еще дочь, да сбежала с гусаром, поперек родительской воли, после померла, родив дочерей Анниньку и Любиньку. Сироты остались на бабкином попечении, потому что гусар сбежал, не впечатлившись плохоньким Погореловым, которое теща отделила непокорной дочери.

Достанет у вас духу осудить женщину, которая тащит на себе шестеро чад и домочадцев, четверо из которых дееспособные мужчины? То-то же. А что держала сынка Степушку в черном теле после того, как промотал дом, так а что с ним делать было? Продолжать в макушку нацеловывать мужика под сорок, умиляясь его чудачествам? В каждом из нас есть то, что изначально положено, а чего нет, то искать в себе бесполезно. Не было в ней нежности, ласки, заботливости, взамен которым получила деловую хватку с умением устраивать выгодные гешефты. Тут уж либо одно, либо другое, все и сразу бывает только в сказках и скверных романах.

Одну, но роковую ошибку сделала эта женщина, после смерти непутного Степки, а за ним мужа, разделив недвижимость между сыновьями. Кабы держала финансовые рычаги в руках, могла бы по-прежнему управлять всем. И Павел не спился бы, и барышням приискала бы достойные партии, и внуков выучила-пристроила дождавшись правнуков, а уж кровипивец Иудушка и вовсе ходил бы у нее по половице, тешась видами на наследство.

Отдав, лишилась всего, обрекла себя и внучек на роль приживалок, всецело зависящих от благорасположения сыновей и дядьев. Зачем, ну зачем, объясните же мне кто-нибудь? Кем-кем, а дурой она не казалась, и уж тем более не была клушей, которая спит и видит, как бы положить жизнь на алтарь служения ближним.

Вот потому-то классику и сегодня читать нелишне. Женщина не должна жертвовать всем, что имеет. Хочешь, чтобы дела твои были в порядке - веди их сама, не полагаясь на чужую милость. Ах да, есть аудиокнига в роскошном исполнении Александра Клюквина, которая превратит знакомство с романом в прекрасное интеллектуальное приключение.

В школьные годы Салтыков-Щедрин входил в топ пять авторов, причинявших мне невыносимые страдания, так что прочтение этого романа стало для меня своего рода примирением с автором. Хотя количество уменьшительно-ласкательных слов на страницу (Аннинька, Любинька, племяннушка, маминька, сладенькое, горьконько, сахарец, рыжички и так далее), причем не только в прямой речи, но и в авторской, некоторые страдания мне все-таки причинило.

Мне очень понравилось, как атмосфера в книге переходит от злого, но все-таки юмора, до чистой глубокой трагедии. Чем-то похоже на "купеческие" пьесы Островского. Один и тот же персонаж предстает сначала карикатурной и комичной фигурой, но по ходу дела в нем постепенно раскрываются новые грани, глубина и драма его жизни, которую можно и на окружающую действительность примерить.

Моя любимица среди персонажей, безусловно, матриарх семейства Головлевых - Арина Петровна. Мне вообще очень нравятся в литературе типажи властных женщин-хозяек. Арина Петровна, надо отдать ей должное, была толковой хозяйкой, которая без участия безвольного мужа-алкоголика в несколько раз приумножила семейный капитал. Но при этом плоды ее труда не приносят никому пользы, и сама она перед смертью страдает от мыслей, для кого она столько старалась. Ведь одних своих детей она сломала своим властным отношением, а тот сын, который смог к ней приспособиться, стал такой личностью, что ей самой от него тошно.

Отдельно впечатляет, с какой скорость автор убивает персонажей. В каждой главе кто-то умирает, и часто этот кто-то введен был только в предыдущей. Вот братья приехали на поклон к матушке в Головлево, а следующая глава начинается с того, что один из них при смерти. Вот на похороны дядюшки приехали дети Порфирия Владимировича, а в следующей главе между делом упоминается, что один из них покончил с собой...

Здравствуй дорогая Маменька. Как Ваше здоровьице? Как поживает Папенька? Надеюсь, не хвораете. Ну а ежели не дай Бог хворь какая свами приключилась, так вы, не таясь мне непременно сообщите. Уж лучше так по нашему по Растяповскому всю правду как ушат холодной воды на меня выльете не щадя сердца сыновнего, а я уж перед образами за здравие ваше пренепременно  помолюсь.
Так вот чего пишу я вам маменька. Случилось тут со мной в канун светлого праздника рождения заступника нашего презабавная оказия попалась мне в руки волей судеб прелюбопытнейшая книга про Господ Головлевых, за авторством великого писателя земли русской Михаила Евграфовича. Как знаешь ты Маменька книжечек то я особо не читаю, да и пустое это все, ведь есть у нас уже книга на все времена Святое Писание. Но тут в связи с каникулярным отпуском решил так сказать приобщиться к великому. 
Греха таить не буду, да и шила, как известно в мешке не утаишь, хе-хе. Не заладились у нас с начала отношеньице  с господами этими, я уж должен покаяться маменька в отпуск свой от конторской работы все больше атлетизмом да просмотром синематографа занимал. Грешен я грешен маменька ведь вместо душеспасительного чтения  занимал я досуг свой просмотром синема бесовских о колдунах да ведьмах  и обучении ихнем в школе магической. Уж не знаю что же за сглаз со мною приключился аль, проклял кто уж не вы ли матушка? Хе-хе шучу. Но вот книжиц в руки не брал, а все больше бездельничал, и были мне "Господа Головлевы" одна докука.  Но я в рученьки то себя взял и с горем пополам первый сказ, где нас знакомят с семейством помещиков Головлевых. Властной   Арины Петровны матриарха семейства, женщины властной да прижимистой, ах как хорошо, что вы у меня Маменька не такая, как говориться каждому Бог по заслугам воздает.  И вот сложилась так судьбинушка что есть у ейной Арины Петровны потомство богатое дочь и  три сына да все непутевые как один, да уж воистину, воистину повезло Вам маменька что я не такой, за что и воздадим господу нашему благодарение! Ну, так вот в первой части сего произведение все больше речь идет про старшего  сына Степку-балбеса. Уффф отвлекся на кофия, как говорится без кофия и жизнь не та, хе-хе. Итак, Степка-балбес, мот и гуляка, вернулся в родные пенаты и захворал исконно русской болезнью хандрой, а от хандры сама знаешь маменька есть одно проверенное лекарство, вот им и спасался отчего в скором времени и помер. Вот такая вот история ну право ведь ничего необычного, как говориться обыкновенная история из жизни помещика. Что тут скажешь, помер и помер не прибавить не убавить. Да и мне тот сказ не особо оригинальным показался, да и написан был как то чудно аль чудно на старорежимный манер, но ничей и не такое глядывали. Ух, забористое кофия попалась речь моя льется как Волга матушка, кормилица наша. Ну, в общем, суд да дело проваландался я с этим первым рассказом уж до самого первого пришествия, хе-хе-хе, шучу. До самого первого дня в конторе нашей казенной. А добираться до той конторы три дня лесом два дня полем, ух расшутился я что-то Маменька, ну я и егоза, но это ничего если шутка то хорошая от чего же и не пошутить, ведь все ради здоровья вашего Маменька, вы пейте - пейте чай. Так о чем это я, так вот контора наша далеко-далеко находиться и чтоб к часу назначенному успеть вставать приходиться аж с первыми петухами, но это ничего мы люди привыкшие, да угодное дело это, тружушь Маменька аки пчела, все для Вас, все для Вас. Ну, так вот добираюсь я значиться до конторочки моей любименькой  на бричке наемной в весёленькой компаньице коллектива трудового, а путь то не близкий и одолела меня скука смертная, а поскольку извозчик то наш человек веры не православной и на свете экономящий, едем мы маменька в полной темноте да холоде, не в дурака сыграть не чаю  испить и пришлось мне от безысходности продолжить чтение книжечки сей. И знаешь Маменька, а дальше там ну чисто амброзия покатился я с горочки как на саночках только поспевая и не оторвать меня было от книжечки. Оттого сие чудо произошло, что больше времени  в этой истории стали уделять препрелестнейшему  персонажу  младшему  сыны  Порфирию Владимировичу, которого отчего-то все по странному недоразумению называют не иначе как Иудушка да кровопийца. И знаешь Маменька все так складно излагает этот Иудушка, да и не подкопаешься, а только ластиться да петлю на шею ближнему накидывает зачем только сам едва ли разумеет вот что значит природа, каким родился таким и пригодился. Да и я маменька грешным делом попытался как Иудушка гуторит да все едино одно юродство получается, знать великая это наука пустословить! Но ничего дал Бог зайку даст и лужайку, сдюжу да, поднаторею, вот тогда Маменька заживем. И вот далее все пошло как по маслицу. Знай только, считай кто следующий в этом самом помете Головлевых Богу душу вручат, уж больно они на это дело падкие. Так вот Маменька  прочел я сей трактат да и призадумался, а к чему было то все это?  Долго я думал, чего грех за душой утаивать, не особо эта история гибели рода Головлевлых сердце мое черствое задело. Читал я книжечку одну пострашнее Головлевых она, кстати им правнучкой приходиться Елтышевы называется, вот там банька по черному! Ух! Да знаю, знаю я что все это происходит от того что большой промежуток времени наш с Головлевыми разделяет, а в свой век чувствую книга эта розгами страшными да болезненными была. И все же хоть и не так сильно проняла меня книжица, но сильно по сердцу пришлась. Долго запрягает да быстро, едет. Вот она Русь бессмысленное болотушко, что там ваши французкие камюшки, да флисовые сартрики. Сизифы мизифы бунты шмунты. Какое там бытие моt? Одно сплошное ничто. Ешь водочку да, закусывай огурчиком в ожидании ничто на фоне осенней пасторали. Ничто настигает беги не беги. Есть надежда нет надежды. Что там человек живет, пыжиться корежиться богу молиться, а итог то все равно один. Страшный диагноз поставил  Михаил Евграфович царской России, наглядно показав насколько бессмысленной стала жизнь огромной империи. Жизнь зашедшая в такой тупик, который разрешился только великой  кровью и мировым пламенем в котором сгорел к чертям весь старый мир.
Ну да ладно Маменька давно все это было, уж былью поросла Головлевка, сейчас то все по другому, да вот только все чаще смотрю  я по сторонам и знаешь….
А, впрочем, давай лучше чай пить, пока чего покрепче не захотелось.           

Роман "История одного города" М. Е. Салтыкова-Щедрина - это сатира на современное автору общество. Кроме того, это и сатирическое изображение исторических событий. Салтыков-Щедрин мастерски использует гротеск, изображая разные образы градоначальников. А перечень губернаторов поражает. Один лучше другого: Фердыщенко - бывший денщик князя Потёмкина; Василиск Бродавкин воевал с глуповцами за просвещение, Органчик говорил только две фразы "Не потерплю!" и "Разорю!" и т. п.
Писатель в романе изображает сатирически приглашение на княжение, есть и смутные времена в истории города, и бунты - всё это российская история.
М. Е. Салтыков-Щедрин безжалостно высмеивает нравы глуповцев и их градоначальников. Пороки современного ему общества беспощадно вскрываются в романе. Все творящиеся беззакония писатель изображает с иронией.
Для повествования автор выбирает подражание летописной хронике событий. Это позволило писателю дистанцироваться от текста, поскольку рассказчик постоянно обращается к "летописным источникам", что позволяет придать событиям "достоверности", чего и добивался Салтыков-Щедрин.
"История одного города" напоминает современные романы в жанре магического реализма. Включение в текст гротескных элементов создаёт лёгкий мистический налёт. Например, у градоначальника органчик вместо головы, а у Прыща голова вообще была фаршированная. Всё это придаёт тексту абсурдность. Это заставляет читателя воспринимать текст не только буквально, но и "читать между строк", размышлять.
Роман является замечательным образцом русской классической литературы, заслуживающим прочтения.

Как не странно, но на этот раз классика прошла на ура. Книга мне очень понравилась своим языком, содержанием. Арина Петровна богатая, скупая мать семейства. Родив 4 детей, ни к одному не испытывала материнских чувств и даже на детях экономила. Вниманием детей она тоже не баловала. Все что можно приносило ей доход. Бизнесменом она была с большой буквы. Ее богатство росло, но тем же временем своим поведением она запустила разрушительную силу в семью.
Самым умным оказался "Иудушка", захапал себе все, и жил припеваючи. О был даже жаднее матери. Самый лицемерный член семьи. Притворяясь душевным, заботливым, внимательным, переступал через всех, боясь мимо своих рук пропустить даже больную скотину. Иудушка, как и его мать не были привязаны к детям родительской любовью. Оказавшись в бедственном положении, его сыновья обратившись за помощью к отцу, получают отказ. Это приводит к трагедии. Ну а родившегося малыша, он без зазрения совести отправляет в приют. Он у меня ассоциируется с кротом из Ганс Христиан Андерсен - Дюймовочка , который сидит на своих запасах и боится, что кто-то лишнее съест. У меня возникает вопрос. Наверно, постоянно молясь, он надеялся, что Бог разрешит взять ему с собой все сбережения. Потому что другого объяснения его скупости нет.
Внучки Головлевой Анечка и Любонька в молодости, вырвавшись из рук бабушки, устраиваются в театр. Роль актрис, по их мнению, могла дать ключи ко всем дверям. Судьба давала им шанс пойти по правильному пути. Начать жизнь барышень, тем более все необходимое для этого было. Легкие деньги будоражили голову. Очень легкомысленные и глупые особы, так бездарно профукавшие свою жизнь.
Как всегда бывает, рыба гниет с головы. Вот и здесь "благодаря" главе семейства, вся семья, просуществовав короткую жизнь, канула в лета.
Я давно не читала классику с таким удовольствием. Хоть повествование и было мрачным, овеянным скупостью, разладом, смертями, но читалось легко и увлекательно.

Слушайте, ну в этом году у меня что ни книга, то сокровище! Не могу никак нарадоваться!
Вот и "Господа Головлёвы" меня убили наповал.
Божечки!!! Какой потрясающий Михаил Евграфович! Ну как же красочно, как же ярко он описал эту мерзость и гадость под названием "Человек"! Лишний раз убеждаюсь, какие же встречаются премерзкие людишки на свете. И ведь это не фантастика, это реальность.
И как это у него получается совмещать несовместимое? Глубокую трагичность и тонкий сарказм? Это просто удивительно!
Ну а какой потрясающий язык!!!

Первую часть книги я улыбалась - так обворожительно Михаил Евграфович описывал жителей Головлевки, их беседы и повадки (одна Арина Петровна чего стОит), а вторую часть ком стоял в горле от безнадежности и несправедливости.
И ненавязчивая религиозная тема:

P.S. Слушала книгу в исполнении моего любимейшего Александра Клюквина! Это отдельная история! СПАСИБО за проделанную работу и тот восторг, который я испытала!!!

С Салтыковым-Щедриным (пропущу шутку про двух разных, сразу напишу через тире) у меня не сложилось. Ни в школе, ну там с содроганием вспоминаю всех русских и насильно впихиваемых писателей, за исключением, на удивление, Горького. Вторая попытка, уж через двадцать лет, как завещали мушкетеры, также не удалась. Возможно ещё через десять? Я честно пыталась. Но.... Его "За границей" убило влет все мои попытки. Критиканство, снобское, унизительное, без каких-то реальных попыток что-то исправить или хотя бы предложить, а человек-то был при власти и возможностях. Но "на хайпе" критики и "болезни за Русь-матушку" больше заработаешь, наверное. У меня сложилось в корне негативное представление об авторе и его творчестве, и вот она, очередная попытка приобщиться. Здравствуйте, господа Головлевы.
Вспоминается, что есть два стереотипа для чтения отечественной классики.
Первый более детальный:

Второй более обобщенный:

Так к чему тяготеют "Господа Головлевы"? Говорят, что в русской литературе всегда кто-то страдает — либо герой, либо автор, либо читатель. А если все, то это лучшее комбо, высший пилотаж.

Но мы не про Достоевского. Итак. Автор тут не страдает, а вовсе даже наслаждается, добавляя все больше и больше подробностей крепостнмческого общества и токсичных до кислоты отношений, которые он радостно так нам демонстрирует. Персонажи страдают, но, согласно эффекта Даннинга-Крюгера, не всегда оценивают всю глубину страданий. А вот я настрадалась, только вот, за что?
Про каждого из героев можно написать отдельное сочинение, но что же их объединяет? Не только фамилия, часть персонажей - крепостные, поп с попадьей, прочие, все они - источник презрительной, брезгливой нелюбви автора. Ни одного персонажа, которого пестовал бы автор с любовью. Сравнить с Лесковым - то же время, та же глубинка, но насколько глубже, и душевная теплота и эмоциональная зрелость и щемящее чувство нежной привязанности. Тут же - скопище деградантов с эмоционально низким диапазоном чувств, эгоцентриков с стремлением к саморазрушению. Если же обратиться к самим Головлевым, то все основано на отношении даже не друг к другу, а к деньгам. Четко две группы - скопидомы (одна внучек кормит прокисшим молоком, чего добру пропадать, а сиротам "покатит"; второй пересчитывает кусты крыжовника и чуть ли не каждую пылинку), и транжиры (свое до копейки прогулять, чужое промотать - запросто, и сыновья и внуки госпожи любезного друга маменьки оказались таковыми). Отсутствие воспитания, образования, семейного/родительского примера, понятия о чести и "родственности" - эти качества автор в отступлениях умудряется обобщать на всех жителей страны, вот такие мы/они, его соотечественники. Черствые, грубые, неспособные на любовь к ближним, гнилые....
И неважна степень родства. Мать - детям, сестра-сестре, брат-брату, отец-сыну - каждый другого не слышит, запершись в своей душевной незрелости. Воспитание? Не слыхали. Пусть сухарями питается, раз дом пропил. В свою очередь, все пропил - можно еще клянчить, ведь что-то перепадет с щедрот, зачем работать, проще быть почтовым голубем. Три тыщи надо? Вопрос жизни? Сдохни, не получишь. Другой вопрос на что три тыщи-то и где мозги были? Сестра не блудница, а ты уже? Сделаю все, что в моих силах, чтобы и она стала. И, подлая, пусть пьет со мной отраву.
Или мера ответственности. Только рожденного ребенка - в воспитательный дом, да запросто, это же незаконный ребенок. Обобрать до нитки, поддерживая свою мелочную радость накопления, - тоже запросто. И так далее.
Скорее безответственности, бездумности, бездарность. То самое чувство, когда клеймишь всех за отсутствие чувства меры, а сам его не знаешь. Девиз книги: тотально распространенная ущербность и эмоциональная деградация. И конечно, в результате все умерли.

"Господа Головлевы" - жемчужина русской литературы. В противовес лишним людям, блаженным и несущим свет, которые переполняли произведения русских классиков, нужно, правда, сказать, что довольно в мрачных тонах, Салтыков-Щедрин изобразил абсолютную тьму, назвал ее типичной семьей русского народа, семьей Головлевых и по сути дал толчок появлению, по своему образу и подобию, появлению декадентов.

Конечно, я даже в шутку не сравниваю этих, по своему великих людей, которые приняли чернушный дух, хотя и не смогли достичь высот Салтыкова-Щедрина. Например, Федор Сологуб или Михаил Арцыбашев. "Господа Головлевы" же остались в высших кругах классической литературы, как и их автор и качества Салтыкова-Щедрина тому порукой. Дело даже не в том, что он далеко прошел по служебной лестнице и понимал всю российскую глубину всех глубин (был тверским вице-губернатором), а в каком-то пронизывающем все умении видеть истинную суть вещей, в умении все это еще и обыгрывать с тонким юмором и беспощадным стебом.

Семья вырожденцев Головлевых убивает своей безнадежностью, ее разлагающийся дух распространяется далеко за пределы книги. Произведение не только устрашающее, оно физически пробирает тело, мозг, холодит душу, от него хочется спрятаться, от ужасающей атмосферы его и уродливых героев. Несмотря на стороннее вливание крови, очень деятельной и своенравной Арины Петровны, на момент повествования уже старушки, дети ее в полной мере отобразили разлад и потерю приоритетов.

Как я понимаю, Арина Петровна вообще была нужна для контраста, ну, и чтобы братьям Головлевым было проще при ней проявить свою сущность. Слишком неудержимо бодрым получился ее образ, даже на завершающем этапе эти ее завывания в сторону Иудушки на тему "Проооклинаааююю!!!" (последний вопль женщины с мечом). Общая масса, слизско-пьяная, состоящая из отца и Степки-балбеса, настоящего сына своего папеньки, разбавлена Павлом, который совершенно похож на них своим инфантилизмом. По моему глубочайшему убеждению, этим образом Салтыков-Щедрин предвосхитил появление Николая Второго.

Три брата, как я понимаю, олицетворяют собой образ России со всей жизнерадостностью автора. Когда в подобной семье, беспробудно-безнадежной, обреченной на вымирание, появляется вполне себе разумный человек, то у него есть все шансы на возрождение, но пришел Салтыков-Щедрин и все опошлил. Захотелось ему Иудушку списать с собственного ненавистного братца и мы в итоге уткнулись в еще более непроходимый тупик.

Все эти иудишкины ужасы, что так прекрасно описывает писатель, тоже звучат как ничего хорошего не предвещающий звон. Все это с легкой руки Салтыкова-Щедрина сбывается до сих пор. И Иудушки буйствуют, и детей везут в приюты, и помирать по деревням люди отъезжают.