Темные аллеи. Окаянные дни. Повести и рассказы

Этот короткий рассказ Ивана Бунина пропитан атмосферой деревни. Читаешь и будто чувствуешь запах свежей травы, сена, лёгкий ветерок, различные природные звуки... Очень спокойный и умиротворяющий рассказ. Так и хочется прямо сейчас окунуться в повествование и переживать всё вместе с рассказчиком!

На протяжении рассказа автор вспоминает свою жизнь в деревне, родных, то, как они проводили время все вместе. Приятная, но в то же время грустная атмосфера, ведь всё это в прошлом, хотя кое-что по-прежнему остаётся неизменным в деревенской жизни. Особенно мне понравился отрывок, в котором автор рассказывает о домашних книгах. Запах старых книг, красивый язык... Книголюбам рассказ точно придётся по душе.

Раньше я читала произведения Ивана Бунина о любви и, прочитав "Антоновские яблоки", посмотрела на его творчество с другой стороны. Этот рассказ идеально подходит для чтения летом, когда так хочется расслабиться, отдохнуть от работы и почитать что-нибудь лёгкое и расслабляющее.

Люблю читать дневники и воспоминания, особенно если они насыщены событиями и фактами. Здесь этого нет. Зато очень много эмоций. Бунин в категоричной форме не принял революцию, большевиков, писателей-приспособленцев и писателей, истинно уверовавших в идеи коммунизма. Отвращение к загаженным улицам и людям, которые к этому приложили руку (плюющие семечками рабочие и матросы, по-моему, уже давно укоренившийся штамп), к бесчинствам большевиков, к их идеологии, к их вождям.
Душевное состояние, по моим ощущениям, у Бунина в Одессе в 1919 г. было еще более тяжелое, чем в 1918 г. в Москве. Жили только слухами. Бунин, как будто на карусели, от уныния и безнадежности взлетал к воодушевлению и даже эйфории (при наличии слухов о подходе войск белых-интервентов-атамана Григорьева). Он не был готов к компромиссу и ни за какие деньги/жизненные блага не согласился бы сотрудничать с ненавистной властью. Можно его пожурить за излишнюю нытливость и упадничество, но как бы вы себя вели, если бы ваш привычный уютный мир рухнул в один момент?

Запомнились ощипанные крестьянами павлины. По-моему, у Шмелева в "Солнце мертвых" тоже были павлины. Вообще, часто вспоминала о последней книге в связи с этой. На мой взгляд, они перекликаются.

Любопытны высказывания Бунина о современниках:
О Брюсове: Все левеет, «почти уже форменный большевик». Не удивительно. В 1904 году превозносил самодержавие, требовал (совсем Тютчев!) немедленного взятия Константинополя. В 1905 появился с «Кинжалом» в «Борьбе» Горького. С начала войны с немцами стал ура-патриотом. Теперь большевик.
О Маяковском: Маяковский, державшийся, в общем, довольно пристойно, хотя все время с какой-то хамской независимостью, щеголявший стоеросовой прямотой суждений, был в мягкой рубахе без галстука и почему-то с поднятым воротником пиджака, как ходят плохо бритые личности, живущие в скверных номерах, по утрам в нужник.
Маяковского звали в гимназии Идиотом Полифемовичем.
О Блоке: Блок открыто присоединился к большевикам. Напечатал статью, которой восхищается Коган (П.С.). Я еще не читал, но предположительно рассказал ее содержание Эренбургу – и оказалось, очень верно. Песенка-то вообще нехитрая, а Блок человек глупый.
О Катаеве: Был В. Катаев (молодой писатель). Цинизм нынешних молодых людей прямо невероятен. Говорил: «За сто тысяч убью кого угодно. Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки…»

Хвалебных слов моя память не сохранила. По-моему, их и не было.

Я со всех сил пыталась понять и осилить это произведения. Я прочла его дважды дабы понять в чем же его прелесть, понять - почему оно невероятное. И как можно говорить о красоте рассказа где нет сюжета. Нет сюжет - это ведь хорошо ! Это прекрасно ! - убеждала я себя, со всех сил пытаясь расслабиться, выбросить из мозга все попытки запомнить детали. Нужно просто наслаждаться слогом, смаковать слова, обороты речи, слушать внутреннюю музыку произведения в которой и заключается этот рассказ. Я пыталась. И вот что у меня вышло.
Сюжет
Да, его здесь фактически нет, в статья критиков я вычитала что четыре части "созвучны с внутренними состоянием героя и отображают социально-исторические перипетии времени", я со всеми стараниями только поняла что рассказчик барин и грустит о прошлых временах. Вот так поверхностно и плоско.
Язык
Для меня ничего особенного, я ожидала слога уровня Набокового и осталась с носом. Меня не затронул рассказ, я не ощутила легкой грусти прошлого, пред моим взором не встали сада с золотящимися яблоками, не увидела я и волнующего заката.
В чем же уникален стиль Бунина я так и не поняла. Да, это новаторство, написать рассказ без сюжета, но такой стиль явно не для меня. Или Бунин не для меня.

В своих личных записках Иван Бунин описывает свою жизнь и жизнь вокруг себя в 1918-1919 годах, то есть в годы Революции.
Потрясения в жизни людей в то время, вызванные Революцией, не могли не вызвать рефлексию со стороны умных наблюдателей событий (Бунин был именно наблюдателем, он не претендовал на роль творца современной ему истории). У Бунина увиденное вызвало шок, ненависть и глубочайший пессимизм. Всем этим он щедро поделился с читателями своих записей за этот период.
Бунин показал, что именно революция (не только революция 1917 года – НО И ВООБЩЕ ЛЮБАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В СКОЛЬКО-НИБУДЬ СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ) несёт как так называемым простым людям, так и интеллигентам, мечтавших о благе этих людей и об изменении не нравящегося им мира (в том случае – царской России) в лучшую сторону. В главном наблюдения писателя не устарели, так как в главном не изменились основные черты окружающей нас России (какие именно – я покажу ниже), так что, мечтая о Революции, не лишним будет перечитывать “Окаянные Дни” снова и снова. Для отрезвления.
Бунина более всего здесь занимает вопрос о том, насколько может измениться поведение человека в состоянии вседозволенности. Увидев, на ЧТО в принципе способен человек в состоянии вседозволенности, он пришёл к краху всех своих иллюзий о людях, да и о собственном назначении (…“В мире поголовного хама и зверя мне ничего не нужно”…). Здесь он предвосхищает Шаламова.
Неудивительно, что в этой ситуации к власти в России пришли самые жестокие, систематичные и организованные бандиты – партия большевиков.
Бунина интересует в первую очередь как рушилась знакомая ему жизнь в России, но он также пытается объяснить, почему это случилось. В чём же суть его наблюдений и размышлений?
Бунин убедительно показал, что революция в первую очередь – это крах всего строя повседневной, обыденной жизни людей – работы и заработка, отдыха, общения, уверенности даже не в завтрашнем дне, а просто в том, что завтра для тебя вообще наступит. Обыденностью становится кошмар. Кошмар вызывает шок, а шок помогает людям принять кошмар как должное (до тех пор, пока убивать не придут лично их, конечно, но тогда уже будет поздно). Политически русский человек и до 1917 года не был в своей массе готов к отстаиванию в своей жизни какой-либо убедительной политической позиции, а состояние шока тем паче заставило думать его только о физическом выживании, а не о том, как прекратить этот кошмар. “Народная” революция привела к власти последних подонков общества (они могли называться “красными”, “белыми”, “зелёными”, да как угодно – сути их власти и поведения это нисколько не меняло), а народные массы, объявленные “творцами истории”, дохли от выстрелов и голода, но безропотно сносили эту власть.
Вообще, революция открыла образованным, но не сталкивавшимся ежедневно с нашим народом-богоносцем, людям много нового и интересного. Оказывается, наш народ более всего ценит грубую силу и входит в раж, когда его силе никому нечего противопоставить. Он упивается вседозволенностью и безнаказанностью за свои подлости. Правдой наш народ считает то, что соответствует его культурному уровню и стереотипам поведения. Типичный пример, приводимый Буниным – вот это высказывание какой-то бабки: “Мы в театры не ходим, поэтому они не нужны!” Всё, что выходит за рамки окружающего ширнармассы убожества (то есть и всю русскую культуру) они считали господским, не нужным им и поэтому не нужным никому. Теперь любой гопник, срущий в парадных, считал себя центром мироздания, которому все обязаны, а он не обязан никому, так как он “угнетённый”.
Почему эти душевные качества русского народа всплыли на поверхность только в 1917 году, а не проявлялись ранее (разве что в бунтах), Бунин прямо не объясняет. Но из всего хода его повествования понятно, что раньше над подонками висел страх наказания на земле или на небесах, а теперь всё рухнуло. Не случайно наступило всеобщее глумление над религией. Ведь «Бога нет, и никого не жалко, пойду зарежу сторожа и приватизирую цветные металлы с телеграфных столбов» (я цитирую Дмитрия Ольшанского, эти слова вполне вытекают из бунинского повествования).
Законы, мораль, культура – ничего этого не понадобилось русскому народу, если его к этому не принуждали. Зато русские люди теперь спокойно могли выслушать предложение съесть пленных австрийцев.
Бунин пишет и о запоздалом и ничего уже не решающем крахе веры интеллигенции в то, что благо народа – высшая ценность. Свой чудовищный вред эта идея и прочая народническая ересь уже принесли. Бунин справедливо обвиняет желавших революции интеллигентов в незнании русской истории, которая могла бы их научить, что во время русского бунта иначе и быть не может.
И здесь с Буниным не поспоришь. Именно так вели себя казаки в Смутное Время, озверевшие крестьяне, ведомые Разиным и Пугачёвым, пособники немцев на оккупированных территориях в Великую Отечественную войну, бандиты в 1990-ые годы, то есть всякий раз, когда власть в России слабела.
Он справедливо негодует на восхваляющих большевиков соратников-литераторов, пытавшихся неведомым логикой путём вывести из окружающего ужаса какое-то “светлое будущее”. Ещё сильнее и справедливее его гнев в адрес тех коллег, что в поисках популярности стали тешить низменный вкус масс (см. эпизод с чтением Андреем Белым “Гаврилиады” Пушкина).
Наконец, очень ценно то, как Бунин описывает чудовищный хаос, воцарившийся как на улицах, так и в головах людей. Он описал, как под неутихающий вой о наступлении Эры Всеобщего Счастья в стране творились самые чудовищные непотребства. “Когда в России появился министр труда, она перестала работать. Когда провозгласили свободу и братство, все стали убивать друг друга”. Единственным настоящим принципом революционеров, о котором при этом никто в слух не говорил, но который, в отличие от тонн произнесённой херни действовал на практике, было культ неограниченного насилия, который всегда оправдывался какими-то высокими соображениями, но на деле служил самым низменным инстинктам.
Иван Бунин никогда не был состоятельным человеком, но ему всё же было чего терять в России, как в материальном, так и в культурном плане. И он потерял всё. Он был частью старой интеллигенции, которая в своей массе жаждала революции и которую эта революция в благодарность погубила. Ему была дорога старая Россия, хотя он прекрасно понимал все её недостатки, потому что в том, что пришло ей на смену, он увидел только кромешный мрак. Для новой России он уже был мёртв. Недаром в эмиграции он писал только про страну, которой нет и уже не будет. Пусть его пример будет для всех россиян, которым есть что терять сейчас, уроком.
Можно ли сказать, что горький опыт Бунина – всего лишь его опыт, не отображающий правдиво, как и чем тогда жила Россия? Нет, нельзя. Не могло быть в той России у человека, если он не бандит и не комиссар, лучшей жизни. Очень важно понять, что бедствия, описываемые Буниным, нельзя считать обрушившимися исключительно на голову прежних "господ". Основную массу тягот вынесли на себе те самые "угнетённые", то большинство из них, кому не повезло стать обслугой большевиков или ещё каких-либо бандитов. От кровавого кошмара никто не мог скрыться. Да, Бунин оперирует лишь личными наблюдениями. В этом особая ценность “Окаянных дней”: политические потрясения преломляются через призму личного опыта, своей повседневной жизни. Для современных россиян, привыкших к тому, что политика к их повседневной жизни не имеет никакого отношения, в силу этих причин произведение имеет особую ценность.
Бунин осуждает революцию с позиции защитника банального общественного порядка, для которого не могут считаться нормальными постоянные убийства и грабежи. И в этом мы его понимаем.
Бунин достиг большой художественной силы в описании всеобщего одичания и собственного отчаяния. Изо дня в день, от страницы к странице, из небольших фрагментов жизни постепенно вырастает отвратительная картина человеческого абсурда, кровавого и кошмарного. Бунин являлся простым наблюдателем событий и никак не мог на них повлиять. Именно это и составляет психологический фундамент отчаяния. Очень символично, что произведение обрывается на середине событий, так как концовку событий Бунин потерял. Сами описываемые события и есть самый настоящий конец всей той жизни в России, которая была Бунину дорога.
Главный бунинский вывод прост, понятен и обоснован – революция в России это катастрофа в силу нравственных качеств людей, которые в этой России обитают. Этот вывод не мешает крепко усвоить всем нам, так как главное обстоятельство, из которого Бунин делает такой вывод (Культура народных масс чудовищна), осталось неизменным.

• А! Все проходит. Все забывается.
• Все проходит, да не все забывается.

  Как сложно с этим поспорить, а ещё можно добавить, что в конечном счете по-настоящему ничего не проходит. Каждое событие оставляет свой след в нас, серьёзные потрясения оставляют шрамы. И как бы мы не хотели избавится от них или хотя бы забыть это невозможно - они живут в нас, делают нас такими какие мы есть. Только благодаря всем несчастьям человек обретает духовные силы, которые позволяют ему идти вперед, к намеченной цели, не смотря ни на что и вопреки всему.

И почему он так уверен, что с Надеждой были "его лучшие минуты". Потому что точно знает, что она бы его никогда не предала бы и всё бы простила? Или потому что даже бывшая, но крепостная всё равно никогда бы не стала его женой? А всё несостоявшееся имеет особый вкус и лишено быта. А как красиво звучи: "да, я негодяй, который её когда-то бросил, потому что мы из разных миров, но она лучшее, что было в моей жизни". Чем: "я негодяй, который попользовался девушкой после чего ее бросил". Верил ли он сам в свои слова? Слова ведь мало чего стоят и так легко срываются с губ. Говорить можно что угодно, только самый маленький поступок красноречивей характеризует человека, чем все его слова.

Дочитал "Окаянные дни" Бунина. Нужно что-то написать, прокомментировать. Не могу. Слова застревают в горле. Почти все мое детство и юность, в меня вдалбливали величие революции, как великого блага человечества. Я верил! Потом, вдалбливать перестали. Я остался один на один с великим прошлым. и она стало приходить в виде человеческого ужаса и горя. И пожалуй, я соглашусь с гениальным Бунином: «... одна из самых отличительных черт революций — бешеная жажда игры, лицедейства, позы, балагана. В человеке просыпается обезьяна.»

Дневник Бунина революционных времен - куда более интересное чтение, нежели его любовные рассказы. Особенно с учетом истинно белогвардейской позиции дворянина, помещика, ранее во всех смыслах привилегированного господина. "Знать, революция решила - все на слом..." Это очень тонкая материя и одна из моих любимых тем в российской истории - если, конечно, не будет кощунственным говорить о человеческих страданиях как периоде истории.

Вообще заметки эти крайне чернушные. Насквозь пропитанные презрением, ненавистью буквально к представителям "новой власти" - при том, что в одну кучу мешаются матросы, Ленин, чрезвычайка и всякие перебежчики. Глухой тоской по прошлой, безвозвратно ушедшей жизни и отчаянной безнадежностью жизни предстоящей - вот чем явственно несет от каждой буквально строчки. Описания погоды перемежаются с записями о встречах, газетных новостях и слухах, с воспоминаниями. Это совершенно другой взгляд - я только недавно читала столь же автобиографически достоверную вариацию истории в изложении Шаляпина, и там все было совсем по-другому. В сравнении - самое удовольствие, в поиске схожего и отличного. И в понимании причин этой отличности.

Резюме: Это было довольно занятно. И тяжело - чисто психологически, потому что страшная беспросветность представляется, ужасные потрясения, немыслимое испытание для человеческого духа. Не то чтобы я резко стала относиться к Бунину по-иному - разочарование все еще слишком сильно.