Тайная история

Четыре месяца подошли к концу - я дочитала эту книгу.

Не верьте тем, кто называет эту книгу мистическим интеллектуальным детективом. Мистика сводится к одному сомнительному эпизоду, а интеллект при прочтении не замечен вовсе (ну только если вы не считаете интеллектуальным жонглирование известными именами, вставки греческих и латинских слов и употребление мудреных терминов вроде оксюморон). Вот если бы мне сказали, что это психологический триллер, возможно, я бы даже получила удовольствие от чтения, потому что книга не так и плоха на самом деле. Но интеллект.. извините! Такого количества глупейших ошибок в такой титулованной книге я в жизни не видела.

Итак, книга рассказывает нам о парне, приехавшем в крутой колледж. Новые впечатления, выбор спецкурсов, вечеринки с травкой, знакомства, друзья, бла-бла-бла.. Стиль раздражения не вызывает, но скучновато (я даже не знаю, что скучнее: описание обоев в кампусе или как герой обнимался с унитазом после очередной маргариты). Потом, ближе к середине, герои решают кое-кого убить и вторую половину заметают следы, изворачиваются, лгут полиции, психуют и ждут, что будет дальше. Если честно, вторая половина довольно противна - всплывает несколько гадких подробностей о бывших друзьях, а концовка и вовсе тянет на классическую трагедию..

Но все бы было ничего, если бы авторше не стукнуло в голову добавить книге веса и сделать наших друзей-студентов крайне умными и крайне увлеченными древнегреческой историей и всем, что с ней связано. И вот тут я ржала как сумасшедшая. Потому что герои - ну прямо юные гении, по которым плачут ведущие научные центры. Ну вы представьте чувака, который ночью, из-за бессонницы, со скуки, переводит стихи Мильтона на латынь (причем, латынь для него отнюдь не основной язык). Прониклись?.. Ага-ага. (особенность изучения древних языков, между прочим, в том, что упор делается на перевод с них, а не на них. нет смысла переводить что-то на мертвый язык, если кроме кучки специалистов никто ни черта не поймет..)

Но окончательно меня добил вот этот эпизод:
Я вспомнил о книгах в машине у Генри.
— Персы?
— Да. Согласно знаменитому…
— Вот уж не знал, что ты умеешь читать на арабском.
— Я не умею, во всяком случае не очень хорошо, но они были профессионалами в этом деле, а нужные мне трактаты никто никогда не переводил. Я читал как мог, со словарем.
И эта книга получила какую-то там премию?.. мне стыдно за уровень тех, кто ее выдавал.. Кстати, а в вашей библиотеке разрешают брать на дом средневековые манускрипты? Нет? Завидуйте.

Не буду сильно много распространяться о прочих мелочах. Вроде того, что авторша, похоже, понятия не имеет об обстоятельствах смерти Анвара Садата, о выдуманном государстве Израм (ради небольшого и отнюдь не ключевого эпизода; намек на Иран? зачем?), о том, что студенты разных курсов учатся вместе, о куче псевдоисторических и псевдофилософских рассуждений.

Если будете читать - воспользуйтесь опцией "отключить мозг" в части университетских и околонаучных реалий. Возможно, понравится.

Книга прочитана в рамках флэшмоба. За возможность - спасибо Edith .

«…По ком звонит колокол? Он звонит по тебе…»
Джон Донн

Перед тем как начать читать «Тайную историю», я советую Вам –

немного приглушите свет, постарайтесь сделать так, чтобы посторонние звуки не мешали, поставьте перед собой чашечку чая… Итак… полное погружение в книгу…

Перед нами простак по имени Ричард, который оказавшись в престижном колледже, убеждается, что единственная возможность стать на ступень выше других (а он не богат, не слишком привлекателен, не особо способен, проще говоря, среднестатистический простофиля) – это присоединиться к группе молодых людей изучающих греческий. И пусть он хотел от учебы совсем другого, но, Бог ты мой! Они же так не похожи на других, так умеют показать свое превосходство над остальными, такие сплоченные, жесткие, ну просто круг избранных!
И вот он – УСПЕХ! Его считают своим, он принят в круг людей, которыми восхищался издали! А Генри, САМ ГЕНРИ, доверяет ему, позволяет (так и быть, дружище!) принять участие в убийстве одного из своих друзей. Ричард, Ричард! Бесхарактерная ты размазня, почему не задумываясь, совершил такое?
Ты так хотел быть с ними, что убил человека как кролика, а стоило ли оно того?

Есть теория, согласно которой, человек, обладающий особым достоинством, обязательно имеет какой-либо уравновешивающий все недостаток. Своеобразная гармония. Не берусь судить, насколько правильна эта теория, но на примере героев Донны Тартт все вроде бы верно. Так кто же они, эти молодые люди вызывающие зависть и восхищение, о которых так мечтал Ричард?

Генри. Тщеславие, доведенное до абсурда, еще немного и он начал бы обожествлять самого себя. Я ни на секунду не сомневалась (и ошиблась), что единственная любовь Генри — это он сам. Но главное, он совсем не знает, как жить! Как применить свои способности, как получать удовольствие от жизни, не прибегая к каким-то извращениям типа «вакханалии».

Камилла. Да, в ней есть сила и проницательность, особая внутренняя красота, которую чувствует Ричард, но что скрывается за холодностью, которой она себя окружила? Слишком уж нелицеприятна эта картинка, открывающая изнанку ее жизни.

Чарльз. Он элемент роскошной свободной жизни, которой лишен простой трудяга. Правда его безделье сопровождается беспробудным пьянством, возможно именно затуманенный рассудок и есть причина его пороков.

Фрэнсис. Баловень судьбы, щедрый, развращенный деньгами, сколько бы ошибок он не совершал, каким бы безответственным и легкомысленным не казался — он всё равно вызывает у всех симпатию. Но он так уязвим, его слабости не дают ему собраться и вести жизнь более- менее достойную.

Ну и сам Ричард. Он полностью теряет свое лицо, становясь банальной марионеткой в руках "кукловода" Генри…

…Прошло уже пять дней, как я прочитала «Тайную историю», но эта книга все еще не отпустила меня. Триллером ее не назовешь, а детективом тем более, скорее уж это драма, с элементами психологии. (Дорогой психолог, я тебя тоже рада видеть!) Переворачивать страницу за страницей, раскрывать для себя все новые и новые подробности этой «тайной» истории - как пить маленькими глотками виски, одновременно чувствуешь сочетание сладкого, горького, солёного и кислого… Жестокая и пьянящая дружба, высокомерие, порочность, убийство - когда все закончено, останется чувство легкого опьянения. До самого конца, ты не узнаешь, чем все закончится, все чувства смешиваются между собой... Остается лишь размышлять…

А суть, может быть, проста - если Вы думаете, что даже убийство сойдет с рук, свою цену все равно ЗА ВСЕ заплатите…

Ричард. Генри. Чарльз. Камилла. Фрэнсис. Банни.

кто мог бы их сыграть?
вариант 1
вариант 2
вариант 3

Худший вид литературы, на мой взгляд. Не какая-нибудь забавная дребедень типа "Сумерек" или "Тайный мир шопоголика", а Литература с Претензией. Якобы интеллектуальная проза. Ну да. При том на все 700+ страниц книги не нашлось ни одной мысли, заставляющей задуматься, ни одной идеи или хоть сколько-нибудь интересного рассуждения. Философия древнегреческого мира, вроде бы заявленная в начале книги, исчезает из повествования также быстро, как и "мистический" учитель Джулиан. Но, в отличие от него, так и не возвращается. А автор прибегает в дальнейшем к проверенным приемчикам современной интеллектуальной литературы: замкнутый удушливый мирок, скандалы-интриги-расследования, МНОГО алкоголя, таблеточек, сигарет и кокаина, инцест (нет, ну правда, как без него-то), убийства и такие мистические-загадочные герои, говорящие между собой на древнегреческом! Место действия - некий колледж в Вермонте, а герои - его студенты. Но не какие-нибудь вам там обычные студентишки, учащиеся на врачей, инженеров или даже юристов. Увольте, какая серость. Эти прекрасные и самые-умные-не-такие-как-все учатся древним языкам и в минуты скуки переводят "Потерянный рай" Милтона на древнегреческий. Снобизм и пафос зашкаливает. Жители городка, в котором расположен колледж, остальные студенты, родители и люди в общем, глазами главного героя и его сотоварищей выглядят этакими туповатыми чукчами из анекдотов. Интеллект героев, однако, сводится в основном к тому, что они к месту и не к месту вставляют цитаты на разных языках или приплетают в разговор Толстого с Достоевским.
Интрига в романе настолько неприметна, что ее по сути и нет. Если в первой части еще немного интересно, что же заставило пять Интеллектуалов убить шестого, то во второй части - уже после убийства- интрига полностью растворяется в литрах виски и горах кокаина, которыми герои пытаются залить свои страхи. Собственно, кульминационный момент написан настолько слабо, что просто диву даешься. Ему отведено примерно 3 странички книжного пространства, в то время как описание не относящейся к сюжету телепередачи, например, заняло не меньше 3 листов. Покоробило, что в какой-то момент они сравнивают убийство своего собутыльника, совершенной с одной единственной целью спасти свои трусливые тушки от справедливой расплаты, с преступлением Раскольникова. То есть для автора эти поступки одного уровня? Особенно отвратильно отношение к смерти фермера. Не раскрывая сюжета, скажу, что более бездушных, лицемерных тварей еще поискать. Совпало, что до "Тайной историей" прочла "Долорес Клейборн" Кинга, которая по внешним признакам построена аналогично: повествование от лица убийцы, рассказывающей о событиях, приведших к преступлению, и его последствиях. Так вот Долорес - чистый ангел в сравнении с героями Донны Тартт.
Напоследок о совсем слабых местах книги. Для начала невероятный бред о том, что Джулиан (преподаватель наших интеллектуалов) учит принцессу-наследницу выдуманной страны Израм в изгнании. Потому что там революция и всю ее семью казнили террористы-джихадисты. В конце книги он еще едет учить принца из опять-таки выдуманной африканской страны. Чему, интересно? Древнегреческому?
Кроме того, на протяжении книги выясняется, что Джулиан дружил или был знаком с кучей знаменитостей. Джордж Оруэлл даже про него что-то умное сказал. Мда.
Еще один камень в сторону мастерства автора. В каждой сцене с участием главных героев они закуривают, достают из пачки, теребят сигарету, выдыхают дым, тушат бычки и т.д. и т.п. Правда, не преувеличиваю! В Каждой Сцене. "Они так умнее и загадочнее выглядят," - думалось автору.
Подводя итоги, совершенно необязательное, пустое произведение о бездушных недочеловеках.

Наверное, самое болезненное потрясение испытываешь, когда вдруг понимаешь, насколько был слеп.

Удивительно английский американский роман.
Неспешный и тревожный, утончённо леденящий, чарующе отвратительный. Населённый ненавязчивыми призраками и фобиями, как тёплый бассейн, полный прозрачных ядовитых медуз. Со страниц этой книги сочится совершенно обыденный, липкий страх и уже по эту сторону реальности обволакивает, словно болотный туман.
Маленький закрытый колледж, и внутри него — как государство в государстве — маленькая закрытая группа: спецкурс по классической филологии. Шестеро юных любителей древнегреческого и вдохновенный преподаватель. Самопальный элитный клуб. Замкнутый кружок. Чашка Петри. Пионы в вазе, японский пейзаж на стене, вежливые улыбки, учёные беседы, споры о возвышенном. А ещё по маленькой тайне на каждого и ещё одна страшная тайна на всех.

Очень давно откладывала знакомство с автором и хорошо: некоторые книги должны открываться читателю в своё время, в своём месте.

Перед вами история, пронизанная насквозь многообразием человеческих грехов. Главный герой и он же — рассказчик, перебирается по стипендии учиться у необычного профессора: Джулиан ведёт скромную группу из богатых, в отличие от героя, студентов, и учит их тому, что считает нужным. Удостаиваются его внимания древние языки, культы и традиции античного периода. Его ученики общаются на древнегреческом и разбирают первые трагедии, изучают философские учения.

Учеба студентов похожа на некий высокий процесс, окутанный ореолом глубокой морали и красоты. Однако, на контрасте, глава за главой,  раскрываются окружающие главного героя персонажи. И, чем дальше читатель сплавляется по реке повествования, тем больше она начинает напоминать Стикс, где всё - мертво.

Пишу этот обзор, чтобы зафиксировать свои двоякие впечатления от романа, пока они свежи в памяти.
Вместо эпиграфа к рецензии скажу, что недавно слышала мнение, что кельтская мифология добрее древнегреческой, в ней меньше агрессии и мизогинии.
Не возьмусь об этом судить, но роман Тартт и правда заставляет несколько скептически взглянуть на эллинскую эстетику. Хотя, конечно, ни Зевс, ни Дионис, ни другие их коллеги за поведение современных людей никакой ответственности не несут.

Итак, перед нами довольно хорошо написанная история о том, как студенты-классики встают на скользкий путь и в итоге приходят к осознанному злодейству.
В одном из колледжей Новой Англии небольшая группа студентов изучает античность. Обаятельному и энигматическому преподавателю словесной античности Джулиану удалось зажечь или усилить в них любовь ко всему древнегреческому и древнеримскому. Выбранная специализация сама по себе выделяет их на фоне студентов, изучающих экономику или право.
Там проза жизни и сухие цифры, здесь поэтика и таинственные отголоски из глубины веков.
Сложно не почувствовать себя немного избранным, если, находясь в большой компании, вы можете в любой момент начать обмениваться фразами на мёртвом языке, который никто кроме вас не понимает. Однако в романе не только язык не подаёт признаков жизни, в самом начале в нём появляется настоящий труп.
Ричард, один из участников маленькой «античной» группы, рассказывает, как получилось, что его сокурсник Банни закончил жизнь в ущелье. Собственно, об этом первая часть романа, которая показалась мне динамичной и увлекательной. Прочитав первую часть, я начала думать, что он станет одним из лучших современных романов, что я читала за последнее время. Но вторая часть оставила впечатление чего-то пресного, слушала её на ускоренной перемотке. Детективная линия расследования убийства не зацепила.
Только ближе к финалу мой интерес снова слегка приободрился. Финал, кстати, получился сильным.

Если немного утрировать, группа студентов поставила себя в положение коллективного Раскольникова.
Можно ли совершить убийство того, кто кажется недостойной личностью, если его растворение во Вселенной пойдёт вам на пользу? Если это решит все ваши проблемы?
Герои склонны ответить на эти вопросы утвердительно. К тому же разве смерть в античной традиции - это не простое перераспределение материи?

Более того, есть в романе и своя «сестра старухи-процентщицы», невинная и случайная жертва обстоятельств. В данном случае попытки студентов воспроизвести в современных условиях античную вакханалию. Как говорится, что хорошо древнему римлянину, может быть опасно для американского студента.
Читатель может не симпатизировать Банни - неряшливому и самовлюбенному молодому человеку, привыкшему пользоваться другими. Однако, на мой взгляд, отношение к случившемуся довольно однозначно.
В деле об убийстве Банни, как и в деле об аналоге «сестры старухи-процентщицы», смягчающие обстоятельства не просматриваются. Общественность так и не узнает, что произошло с Банни. Появится следователь, казалось, способный прояснить ситуацию, но у него в итоге ничего не получится. По сути, студенты не столкнутся ни с каким осуждением со стороны.

Банни раздражал меня не больше остальных героев, у каждого из которых свои слабости. Влюблённый в Древний мир Генри считает себя умнее остальных. Ричард боится рассказать правду о своих родителях, которые всю жизнь сводят концы с концами. Фрэнсис страдает ипохондрией. У близнецов, Камиллы и Чарльза, сложные отношения, которые в определённый момент выходят из-под контроля.
Но даже если бы персонаж Банни меня и бесил, это, естественно, не стало бы никаким оправданием хладнокровного убийства.
Напомню, мы видим всё происходящее глазами одного из студентов, который оказался активным участником кровавого действа.
Ричард записывает свои воспоминания
спустя годы после событий. Это можно рассматривать как попытку переработать прошлое, отсортировать его и примириться с ним. рассказчик он ненадежный и крайне пристрастный, что вполне сочетается с его вероятным желанием найти оправдание своим поступкам. Ричард хочет объяснить для себя, почему он встал на сторону большинства и, как он сам выражается, предал Банни.
В каком-то смысле от Ричарда зависело, смогут ли намерения героев относительно мешавшего им сокурсника консолидироваться. Записывая воспоминания, Ричард, кажется, стремится доказать самому себе, что у него в тех обстоятельствах не было особого выбора. Помимо прочего, он был очень обязан Генри, который однажды практически спас жизнь Ричарду.
Но его история не звучит убедительно, связная картина не складывается. Из образа нагловатого шантажиста и автора плоских шуток проступает Банни - обычный парнишка, который в последние месяцы боялся за свою жизнь и не знал, кому рассказать о своих страхах.
Независимо от того, что Ричард планировал продемонстрировать вначале, вся чудовищность совершенного студентами в тот незапамятный год явственно проступает.
Можно даже, как в замедленной съёмке, рассмотреть подробности злодеяния.
Вот главный организатор убийства несёт гроб своей жертвы.
Другие участники убийства роются в ночном столике матери жертвы.
После того как нашли труп, им сочувствуют. Они ведь были лучшими друзьями Банни.

Мне запомнился взгляд Джулиана на древнюю историю. В частности, он предполагает, что разврат, которому предавались древние, и их тяга к жестоким зрелищам связаны со стремлением выйти за пределы своего эго, познать неизведанное и забыть о бренности всего сущего. Граница между прекрасным и пугающим начинает стираться.

Что же, эта гипотеза, по крайней мере, помогает лучше понять мотивы героев книги Светония «Жизнь 12 цезарей».

Закончу, пожалуй, констатацией элементарного.
Больше, чем заносчивое поведение Банни, меня нервировали претензии героев на элитарность, так же как и их специфические, чтобы не сказать смещённые, моральные ориентиры.
Убийство человека не особенно их смущает, зато стыдно делать ошибки в древнегреческом, забыть строчку из «Илиады» или спутать богов из греческого пантеона.
Рассуждения в подобном ключе стары почти как мир и вряд ли бы удивили античного философа, но большинство литературных произведений так или иначе вращаются вокруг вечных тем. Почему бы не почитать об этом в мрачной тайной истории от Донны Тартт?

Я вернулась из книги домой, видела Горгону - видела ее пять копий на протяжении многих страниц, но не превратилась.
Цифра "пять" всегда обладала мистической силой: она свободолюбива, активна, но при этом нервозна, резка, беспокойна. Если бы мне дали выбрать оттенок для цифры "пять", я бы выбрала красный. Я бы выбрала кровь.

Их было пятеро - Генри Винтер, Фрэнсис Абернати, Камилла и Чарльз Маколей и Эдмунд Коркоран. Пока не появился Ричард Пэйпен. Впрочем, и с ним их все равно осталось пятеро.
Ричард Пэйпен приехал из Калифорнии - "золотой штат", пляжи, красивые девушки, громкая музыка? Нет - родители, небольшой дом, граница бедности и кажущееся нелепым желание вырваться. Пэйпену удалось - небольшой колледж в Вермонте, и вот он, наконец, едет на северо-восток дальше от запахов раскаленного асфальта. Все, что у него есть с собой - немного вещей, немного денег и немного греческого языка в голове.
Знаете, есть иногда это чудовищное желание понравиться, желание быть нормальным, быть людям к лицу -
и Ричарду хочется. Он хочет быть к лицу высокому с прямоугольным лицом Генри, чертовски умный, он восхитительно тонок и изящен в речи, и, когда Генри говорит на греческом, вы не очень верите в то, что английский - его родной, он немного из тех, знаете, кто только открывает рот - и ты пропал. Фрэнсис - о, он игривый и смешной, и не то что бы он привлекает много внимания к себе, но при этом вы всегда чувствуете его присутствие - и его отсутствие тоже. Камилла и Чарльз - близнецы, которые каждым взглядом-жестом-словом дополняют друг друга, и вы не можете оторвать взгляд от того, как одинаково отливает бледностью их кожа и как потрясающе синхронно они моргают. Ну и Эдмунд, конечно - Банни, дикий непонятно как затесавшийся в эту компанию, нелепый, непонятный, не знающий меры - но очень, казалось бы, простой, и вы не можете понять, раздражает он вас или нет, но вам бы хотелось, чтобы он остался.
И он приходится им к лицу - им и их преподавателю греческого, Джуллиану Морроу, который сыграет, как оказалось, чертовски важную роль, оставаясь все время будто на фоне. Говорят, это великий талант - быть незаметным кукловодом.

"Тайная история" написана кровью от самого начала до самого ее конца: кровь убийств, людей, который должны понести наказание, внутренних ран, которых не видно вовсе, кровь убитой совести и забытой человечности, кровавый выбор между своей жизнью и жизнью других.
Но это, знаете, не тот кровавый, который режет листы бумаги пополам - он выцветший, немного царапающий, светлый. Он вписывается в уютные кресла комнат отдыха в колледже, он расплескивается в чашках горячего чая, играется с греческим, который льется с губ Генри, радостно виляет вокруг Ричарда, который сидит с людьми, в которых влюблен, за столом, нежно связывает запястья Камиллы и Чарльза, когда они ловят взгляды друг друга - передавая друг другу то, что известно им одним, выцветший кровавый сжимает горло Фрэнсиса, когда Банни начинает непристойно шутить. Но больше всего крови рядом с Банни - и она везде.

Тартт написала на самом деле книгу вовсе не великую, вовсе не громкую, не скандальную - она написала одну очень важную вещь, о которой никому нельзя забывать - все, что сделано, даже если оно навсегда останется тайной, даже если никогда не вскроется, все, что было сделано - все ужасное, страшное, плохое - все будет наказано и отомщено. И часто это намного страшнее, чем быть наказанным законом.

"Тайная история" удивительная, она вгоняла меня в скуку, иногда казалась мне чертовски громкой, слишком напыщенной - но нет. Просто выключите свою голову и идите туда: убивайте с ними, пейте с ними, болейте с ними, читайте и кричите с ними, плачьте и спасайтесь, врите, мучайтесь, умирайте.

Тартт сделала со мной то, что я так ненавижу в себе - она, подобно Фаулзу, сделала так, что на весах моего сочувствия перевесил злодей, а не жертва.

Невероятно темная в приглушенных тонах книга, она этакий черный катализатор химических реакций, она же - портрет живых людей, разрушенных, сломанных, людей, которые стали самими собой, это история деградации и история потери самих себя с оглушительным последующим возвращением.

Эта книга.. черт, эта книга.. она закончилась. Черт, черт… зачем я так неслась сквозь страницы, глотая сотню за сотней, задыхаясь от желания и мании преследования? Неумолимая, жестокая, какая-то больная красота то гнала меня между десятками знаков на квадратный дециметр, то с садистской жалостью одергивала, останавливала, зажимала рот, царапая лицо острыми ногтями. Что под ними? Сифилис, остатки очередного психоделика или книжная пыль? Зачем было разбивать в кровь воображение, если сейчас я сижу над закрытой книгой. Закончившейся книгой. А мое сознание не хочет возвращаться. В фоновом режиме переживаю за них, за этих шестерых, рвусь из тела чтобы удержать, выкрикнуть в лицо, чтобы, черт возьми, наконец-то узнать, каков он на вкус, этот высокомерный, утонченный, рыжий дьявол. Или не узнать, просто смотреть. Выпить каждую воображаемую секунду. В теле и вне его. Зачем я так торопилась дочитать, если после нее осталась почти осязаемая пустота, почти физическая боль?

Отличная книга, товарищи. От сюжета, до проработки персонажей. От детализации сцен, до психологического напряжения. Не знаю, рискну ли прочесть что-то еще у Тарт (боюсь, что впечатление может испортиться), но автор именно этой книги беспол – настолько блестяще обошла она топкие уголки литературы с феминным привкусом.

Резюме: Читать. Не знаю, что кому она принесет, мне «Тайная история» вернула интерес к современной литературе. И оставила новый след в нездоровом воображении. Читайте, а потом расскажите мне, что там есть на самом деле..

Bonsoir, mes amis.
Si vous aimes le pathos de la tragédie grecque et les jeunes hommes très ambitieux?
[Нужный градус пафоса задан, направление ваших мыслей – тоже; дальше можно с чистой совестью плюнуть на это все и просто поговорить]

(Если предельно кратко: такое чувство, что Донна Тартт взяла и преобразовала картины Рене Магритта в текст.
По крайней мере, ассоциации с его картинами под конец не покидали меня, особенно с одной, самой известной. Остальные я помнила смутно, если честно; но потом, закрыв, наконец, книгу, я спросил у ясеня – у гугла, вернее – и гугл мне ответил. И я с ужасом поняла, что все остальные картины только усиливают это ощущение.)

Я не люблю детективы. Я не люблю триллеры. Я (о боги Олимпа, это страшное признание) не люблю «Преступление и наказание».
Нет, это не активная нелюбовь, это просто пассивная нейтральность в отношении названных вещей.
К чему был этот пассаж выше?
К тому, что аннотация говорит нам: эй, не хочешь интеллектуальный детектив? А если завернуть это в психологический триллер?
К тому, что большая часть рецензий говорит нам: эй, да это же как Достоевский, только не Достоевский, но ты же понимаешь, нельзя не сравнить.
Или люди хотя бы ждут всего этого.
На мой взгляд – зря, потому что, с одной стороны, «Тайная история», в своем роде и триллер, и детектив, а с другой – она не представляет собой этих вещей. Это настолько не главное, что я даже в некоторой растерянности, потому что вроде умом понимаешь: все признаки налицо; а потом тебя спрашивают – «а что за книжка-то?». И вот ты стоишь. И стоишь. И ты понимаешь, что скажешь про детектив – и соврешь. Не скажешь – тоже покривишь душой. И, так или иначе, любая попытка объяснить, что это вообще такое – она провальна по умолчанию.
Да, да, да, это психологический триллер, да, это про ребят в колледже, это про группу фриков, изучающих древнегреческий, это про убийство парня его же друзьями, но, господи, нет, нет, нет, это точно не то, что вы себе представили на этих словах.

Ладно. А если отвлечься от попыток ответить на постылый вопрос «прачекнига?», то дальше – райские сады. По крайней мере, на мой взгляд.
Книга бесстыже хороша тем, что она хороша. Для меня – именно этим. На ней, конечно, висит броский ярлык «интеллектуальный бестселлер», но – о чудо! – роман не пытается претендовать на что-то великое. Нет в нем этих попыток прыгнуть выше головы, стать «романом-потрясением» и то и дело переворачивать людские умы, играюче отыскивая для этого точки опоры. Ну, или на мой взгляд их нет, и меня это абсолютно подкупает в последнее время, когда книжек, претендующих на особенность становится больше, чем на нее не претендующих.
Донна Тартт написала хороший роман. Хороший – это не аналог слов «хороший, но не дотянул до восхитительного». Это отдельная категория. Это хороший роман, и, черт возьми, в своей нише «хорошего романа» он – восхитителен.
Тебе расскажут историю, и тебе будет здорово.

Помимо прочего, в романе сыграли еще на одной моей слабости – я люблю персонажей, которые являются практически чистым архетипом. Этакие концентраты, как бульонные кубики, когда даже серость и занудство доводятся до такого абсолюта, что персонаж получается слепяще-ярким.
Пятеро студентов, в компанию которых вливается рассказчик. И все пятеро – идеальные макеты персонажей. Черты характера – яркие, местами даже чересчур.
И, в общем-то, обычно подобное легко может начать раздражать. Но тут эта кристальная четкость образов подана как-то так, что лично я была в восторге первую половину романа. А вторую половину – в восторге иного рода, потому что на глазах эти выверенные яркие болваночки начинают на глазах расклеиваться, и внутри оказываются только интереснее.
Кто-то в рецензиях жалуется на повествователя. Аморфный, тряпка, плохо осознающий истинные облики своих друзей… И, мол, от лица Генри читать было бы интереснее. С одной стороны – да, конечно, он такой. А с другой стороны – он единственный возможный повествователь для этой истории, и повествователь идеальный – он выполняет определенные функции, и выполняет хорошо.
Будь он персонажем более ярким – его индивидуальность или чад его рефлексии оттеснил бы саму историю. А эта история – история именно что пяти (с половиной) человек, а не одного. Рассказчик пускает нас внутрь этой истории, но остальное остается читателю.

Образ Генри, конечно, центральный по всем параметрам. А с другой стороны – он совершенно не в фокусе. И что-то в этом есть. Например, сладкие иллюзии поначалу и множество впечатлений в конце.
Генри – один большой знак вопроса, черный такой, жирный, на всю страницу. И смотреть на него снаружи в сотни раз интереснее, чем могло бы быть изнутри.

На самом деле, это даже какая-то не очень рецензия. Рецензии все же обычно или агитируют читать/не читать (но уж таких рецензий «Тайной истории» и без меня хватает), или выражают спектр эмоций, или посвящены попыткам анализа, или выполняют еще какую-нибудь функцию. Я просто чувствую потребность написать о «Тайной истории», а вот зачем, почему – да Бог его знает. Надо – значит надо.
Наверное, чтобы донести до людей мое мнение о том, что картина «Сын человеческий» - это лучший портрет Генри из всех возможных.

P.S. Читавшие, поговорите со мной о финале. Что это? К чему эта финальная капля мистики?
Лучшее что мне приходит в голову (и опять же – ассоциативно, так как глубокими знаниями я явно не обладаю) – это ассоциации с Чистилищем Данте. Мне нравится эта версия, но мне крайне интересны чужие.

Что-то с чем-то: порочный, вывернутый неизнанку, прущий против течения и всех канонов детектив, который при своём немалом объёме не отпускает до конца. Я понимаю тех, кому он не слишком понравился: большой объём при провисании сюжета и топтании на месте в некоторых моментах, знание того, какой именно садовник является убийцей, с самого начала, полная несостыковка тэгов, обещающих мистику, детективную линию и интеллектуальную литературу одновременно. Как ни странно, в этот раз более точной оказалась аннотация: это психологический триллер, драма характеров и персонажей, а от мистики (как собственно и от классического детектива) остались только крошечные элементы антуража.

Сюжет, персонажи, обстановка...

1. Построение сюжета. Это самое интересное в романе, потому что оно нетипично — я так вообще раньше с такой композицией не сталкивалась и искренне неудомевала. Начинается всё с того, что мы знаем кого убили и кто, — если так разобраться, с конца любого приличного детектива. Что тут ещё сказать? А сказать есть что, начинает разворачиваться длинная-длинная линия, почему же этот персонаж был убит, чем, так сказать, один из членов тёплой тесной компании заслужил хладнокровное и расчётливое убийство. И вот мы знаём, за что он убит — но прошло ещё только полкниги! Дальше начинается, собственно, экшен с убийством, и хотя мы точно знаем, что у убийц всё получится (ещё бы, учитывая, с каких сцен начался роман), но всё равно вовлекаемся в действие и переживаем: а не сорвётся ли не слишком хитрый план оторванных от реальной жизни студентов? Вот и эта линия закончена, ну что ещё можно сказать про всё это? Можно, можно, дальше самое интересное, когда персонажи начинают медленно перегнивать в луже собственной рефлексии и обстоятельств, постепенно сдирая свои маски и показывая миру то, что под ними находится.

2. Персонажи. Поначалу они кажутся едва ли не схематичными, хотя очень скоро становится ясно, что это всего лишь маски, типажи если не из древнегреческого театра, то из реальной жизни, заботливо подсунутые нам не слишком искушённым видением рассказчика. Рассказчик — тоже тот ещё типчик, а его умение разбираться в людях и жизни потрясает. По мере повествования эти маски сдираются, приоткрываются, ошибаются/палятся и в некоторых моментах читатель будет над рассказчиком доминировать, так как он уже может усмотреть тёмную сторону каждого из персонажей, а главный герой ещё нет. Впрочем, у рассказчика тоже тёмная сторона ого-го, ухудшенная ещё и тем, что мы её видим изнутри, и он её оправдывает. Для меня — неубедительно, но показательно. Негативное начало есть в каждом, но только у этих персонажей в их герметичной среде при тщательном пестовании наставником оно разрастается до масштабов древнегреческой трагедии.

3. Антураж. Весь этот древнегреческий антураж, пафос и несостыковки университетских мелочей с реальностью я не воспринимала всерьёз, поэтому роман прошёл на ура. Да, это всё весьма сомнительно и даже текстом не слишком убедительно подкреплено, но не для того же мы читаем художественную литературу, чтобы требовать подтверждения каждой буквы. Мотивации достаточно ровно для того, чтобы завести и заставить ехать сюжет, а детали подкачали, ну да ладно, в этом случае автор и не претендовал на заявленный интеллектуализм — это уже домыслы читателей, который вставляют слово «интеллектуальный» везде, где видят пару экзотических фактов из википедии.

В целом очень понравилось. Многостраничное неспешное сопереживание героям, которых видишь сначала равными богам, потом равными себе, потом.... Потом по-разному. Странные, диковатые, необычные, точно не из реальной жизни товарищи, которые именно поэтому и кажутся такими настоящими. В конце, конечно, есть крошечный плевок мистики, пара абзацев, но я вот к этому времени вообще забыла, что она должна быть и жутко удивилась, потому что весь роман сугубо реалистичный и психологический.