Избранное. За миллиард лет до конца света. Второе нашествие марсиан. Град обреченный. Отягощенные злом, или сорок лет спустя

Я ведь и говорю-то об
этом только с тобой и только теперь, потому что мне жалко стало тебя — вижу, что созрел
человек, сжег все, чему поклонялся, а чему теперь поклоняться — не знает. А ты ведь без
поклонения не можешь, ты это с молоком матери всосал — необходимость поклонения чему-
нибудь или кому-нибудь. Тебе же навсегда вдолбили в голову, что ежели нет идеи, за которую
стоит умереть, то тогда и жить не стоит вовсе. А ведь такие, как ты, добравшись до
окончательного понимания, на страшные вещи способны. Либо он пустит себе пулю в лоб, либо
подлецом сверхъестественным сделается — убежденным подлецом, принципиальным,
бескорыстным подлецом, понимаешь?… Либо и того хуже: начнет мстить миру за то, что мир
таков, каков он есть в действительности, а не согласуется с каким-нибудь там предначертанным
идеалом…

Андрей засмотрелся на его нос. Огромный, горбатый, на переносице покрытый сетью багровых жилок, с торчащими из ноздрей пучками чёрных жёстких волос, нос этот жил своей, отдельной от Чачуа жизни. Он хотел, чтобы все вокруг пили большими глотками ледяное кахетинское, заедали сочащимися шашлыками и влажной хрустящей зеленью, чтобы плясали, захватив края рукавов в пальцы, выкрикивая азартно "Асса!". Он хотел зарываться в душистые белокурые волосы и нависать над обнажёнными пышными грудями... О, он многого хотел, этот великолепный жизнелюбивый ново-гедонист, и все его многочисленные желания откровенно отражались в его независимых движениях, в перемене окраски и в разнообразных звуках, издаваемых им!..

Просто вы — атеист, молодой человек, и не хотите себе признаться, что ошибались всю свою — пусть даже недолгую — жизнь. Вас учили ваши бестолковые и невежественные учителя, что впереди — ничто, пустота, гниение; что ни благодарности, ни возмездия за содеянное ждать не приходится. И вы принимали эти жалкие идеи, потому что они казались вам такими простыми, такими очевидными, а главным образом потому, что вы были совсем молоды, обладали прекрасным здоровьем тела и смерть была для вас далекой абстракцией.