От двух до пяти

Крошит курам капустные листья, которых они не едят.

• Это я им в запас, на потом, когда они станут кроликами.

Но там, где для нас - привычные комбинации примелькавшихся слов, стертых от многолетнего вращения в мозгу и потому уже не ощущаемых нами, для ребенка - первозданная речь, где каждое слово еще ощутимо.

- а из замужа обратно выйти можно?

— Когда же вы со мной поиграете? Папа с работы — и сейчас же за книгу. А мама — барыня какая! — сразу стирать начала.

Конечно, подражательные рефлексы ребёнка чрезвычайно сильны, но ребёнок не был бы человеческим детенышем, если бы в своё подражание не вносил критики, оценки, контроля. Только этот неослабный контроль над нашей установленной речью даёт ребёнку возможность творчески усвоить ее.

Ребёнок усваивает нашу «взрослую» речь не только путём подражания, но и противоборствуя ей.

Мы все к двадцатилетнему возрасту были бы великими химиками, математиками, ботаниками, зоологами, если бы это жгучее любопытство ко всему окружающему не ослабевало в нас по мере накопления первоначальных, необходимейших для нашего существования знаний.

- бабушка, ты умрешь?
- умру.
- тебя в яму закопают?
- закопают.
- глубоко?
- глубоко.
- вот когда я буду твою швейную машинку вертеть!

- Мне сам папа сказал...
- Мне сама мама сказала...
-Но ведь папа самее мамы... Папа гораздо самее.

- она коша, потому что хорошая; а когда она будет плохая, я назову ее кошкой.

- когда конфету держишь во рту, она вкусная. а когда в руке - невкусная.