Записки охотника

Это первый рассказ Тургенева из его цикла "Записки охотника". Он признан одним из лучших, если не самым лучшим из всех очерков. Тургенев в моих глазах, как всегда, на высоте и читать его на достаточно трудную для меня тему одно удовольствие. Язык автора красив и поэтичен даже тут, где он описывает крепостных и их быт. Понятное дело, талантливый писатель, да ещё и сам видел, сам общался, сам наблюдал, сам и описал. Поэтому ему веришь, а в нашем, вернее в моём случае, познаёшь те далёкие времена, которые когда-то изучали в школе и потом крепко забыли, о том как жили - не тужили крестьяне, пока были крепостными. И то, что он представил нашему вниманию в лице двух противоположностей - практичного, приземленного Хоря и мечтательного романтичного Калиныча, доказывает тот факт, что они действительно не тужили. По крайней мере оба этих героя.

Однако, когда знакомишься с ними, то сначала кажется, что эти два антипода должны недолюбливать друг друга, а может и того хуже быть врагами. Настолько они разные в своих образах, даже внешних.

"На пороге избы встретил меня старик — лысый, низкого роста, плечистый и плотный — сам Хорь. Я с любопытством посмотрел на этого Хоря. Склад его лица напоминал Сократа: такой же высокий, шишковатый лоб, такие же маленькие глазки, такой же курносый нос. Мы вошли вместе в избу. Тот же Федя принес мне молока с черным хлебом. Хорь присел на скамью и, преспокойно поглаживая свою курчавую бороду, вступил со мною в разговор. Он, казалось, чувствовал свое достоинство, говорил и двигался медленно, изредка посмеивался из-под длинных своих усов.

Это был Калиныч. Его добродушное смуглое лицо, кое-где отмеченное рябинами, мне понравилось с первого взгляда. Калиныч (как узнал я после) каждый день ходил с барином на охоту, носил его сумку, иногда и ружье, замечал, где садится птица, доставал воды, набирал земляники, устроивал шалаши, бегал за дрожками; без него г-н Полутыкин шагу ступить не мог. Калиныч был человек самого веселого, самого кроткого нрава, беспрестанно попевал вполголоса, беззаботно поглядывал во все стороны, говорил немного в нос, улыбаясь, прищуривал свои светло-голубые глаза и часто брался рукою за свою жидкую, клиновидную бороду. Ходил он нескоро, но большими шагами, слегка подпираясь длинной и тонкой палкой. В течение дня он не раз заговаривал со мною, услуживал мне без раболепства, но за барином наблюдал, как за ребенком."

Но не тут-то было... Они дружили, испытывая взаимное притяжение, а может дополняя друг друга как части одного чего-то целого и когда-то разделённого на две половинки. Известная тема и в жизни и в литературе, когда два разных человека не пересекаются в своих интересах и ценностях, которые подчас могут вызвать соперничество и вражду, а наоборот дополняют друг друга той энергией, которой не хватает каждому для полноты жизни.

"Оба приятеля нисколько не походили друг на друга. Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист; Калиныч, напротив, принадлежал к числу идеалистов, романтиков, людей восторженных и мечтательных. Хорь понимал действительность, то есть: обстроился, накопил деньжонку, ладил с барином и с прочими властями; Калиныч ходил в лаптях и перебивался кое-как. Хорь расплодил большое семейство, покорное и единодушное; у Калиныча была когда-то жена, которой он боялся, а детей и не бывало вовсе. Хорь насквозь видел г-на Полутыкина; Калиныч благоговел перед своим господином. Хорь любил Калиныча и оказывал ему покровительство; Калиныч любил и уважал Хоря. Хорь говорил мало, посмеивался и разумел про себя; Калиныч объяснялся с жаром, хотя и не пел соловьем, как бойкий фабричный человек... Но Калиныч был одарен преимуществами, которые признавал сам Хорь, например: он заговаривал кровь, испуг, бешенство, выгонял червей; пчелы ему дались, рука у него была легкая. Хорь при мне попросил его ввести в конюшню новокупленную лошадь, и Калиныч с добросовестною важностью исполнил просьбу старого скептика. Калиныч стоял ближе к природе; Хорь же — к людям, к обществу; Калиныч не любил рассуждать и всему верил слепо; Хорь возвышался даже до иронической точки зрения на жизнь. Он много видел, много знал, и от него я многому научился."

Помимо темы единства и борьбы противоположностей, в рассказе частично освещаются особенности крестьянского патриархата, так неприятно отзывающегося, как нечто уродливое и несовершенное. Неуважительное отношение к женщине и восприятие её со стороны мужчин, как средство для продолжения рода и прислуги мужу, отчего она часто и сама становилась не слишком красивым персонажем. И таковой была, например, жена этого самого Хоря - недобрая и сварливая женщина всё время лежащая на печи.

Цитата:

Впечатление: Продолжаю читать коротенькие рассказы на ноябрь. Тургенев, конечно бесспорный мастер описаний. Природа просто великолепно описана, включаешься моментально в чтение.
Конечно, я ожидала, что будет история про свидание автор и прелестной барышни, но ничего не оправдалось. Свидание, конечно было не показано в том виде, в каком мы понимаем, но все же история так актуально и на сегодняшний день, хотя и печальна.

О чем книга: В коротеньком рассказе автор наблюдает встречу двоих молодых людей. Но встреча не приисполнена любви-это встреча прощание.

Читать\не читать: читать в общем потоке

Прекрасно и с большой любовью описывает Иван Сергеевич нашу природу. Просто движение облаков по небу в один июльский день, от утренней зари через полдень и до заката, а внутри все обмирает, от таких точных и объемных формулировок которые он находит для описания привычных вещей. На которые мы и внимания зачастую не обращаем. История одного дня, когда охотник за тетеревами припозднившись и немного заплутав в лесу, вдруг вышел на равнину к широкой реке. В этом месте, называемом Бежиным лугом, он встретил крестьянских мальчишек ушедших в ночное (выпас лошадей в летнюю ночь). Здесь охотник и остался до утренней зари, наблюдая за ребятами рассевшимися вокруг костров и рассказывающими друг другу страшные истории про домовых, водяных, леших и русалок.
Если до конца быть честной, то некоторые истории заставили меня содрогнуться.

Вот вам глоток свежего воздуха после душного города. Читаешь – и будто сам сидишь у костра с крестьянскими мальчишками, слушаешь их истории, вдыхаешь аромат ночной травы. Нет здесь заумных рассуждений или сложных сюжетных поворотов. Всё просто, понятно и до боли реалистично. Тургенев мастерски рисует портреты своих героев. Каждый мальчик, хоть и кажется сначала похожим на другого, обладает своим характером, своей историей. Костя – робкий и впечатлительный, Илюша – знаток жутких преданий, Павлуша – смелый и рассудительный. Именно через их рассказы раскрывается перед нами мир народных верований, мир страхов и надежд обычного крестьянина. Но это не только этнографический очерк. Это еще и глубокое размышление о жизни, о месте человека в природе, о неизбежности судьбы. Истории про леших и домовых, конечно, пугают, но за ними скрывается древняя мудрость, понимание неразрывной связи человека и окружающего мира. И, конечно, нельзя не отметить язык Тургенева. Он настолько живописен и точен, что кажется, будто видишь все собственными глазами. Описание ночи в поле, лунного света, мерцания звезд – все это создает неповторимую атмосферу.

Читайте больше друзья !!!

Мимолетная зарисовка из жизни русского крестьянина, но какая зарисовка! Тургенев умеет подмечать детали, и вот перед нами не просто лесник, а целая трагедия маленького человека, задавленного нуждой и обстоятельствами. С одной стороны, Бирюк – это грозный страж леса, неподкупный и суровый. Он как будто часть самой природы, дикий и неукротимый. Страшно представить, что творится у него в душе. А с другой стороны, мы видим отчаявшегося мужика, у которого дети голодают, жена сбежала, а воровать лес его заставила та же самая нужда. И вот тут начинается настоящая моральная дилемма: как судить такого человека? Правильно ли он поступает, охраняя чужое добро и оставляя своих детей голодными?
Тургенев не дает прямого ответа, он просто показывает жизнь такой, какая она есть. И в этом, наверное, и есть главная сила его рассказа. Он заставляет задуматься о сложностях человеческого существования, о том, что нет однозначно правых и виноватых, и что за каждым поступком стоит своя история.
Это рассказ о человечности, о сострадании и о том, что даже в самом суровом и неприступном человеке живет душа, способная на милосердие.

Читайте больше друзья !!!

Восьмой рассказ сборника "Записки охотника". Своим рассказом "Бежин луг" (1851) Иван Сергеевич привносит в русскую литературу нового героя - обычного крестьянина.

Мальчишки-крестьяне пасут ночью табун лошадей и вовсе не ропщут на свою судьбу. Каждый день воспринимается этими мальчиками как возможность жить ярко и интересно. Ночное время они скрашивают, рассказывая друг другу небылицы.

И вот на примере этих ребятишек Тургенев поднимает сразу две темы:

1) единение человека с природой;
2) дремучесть простого крестьянина.

Из рассказов мальчишек у костра мы видим, как сильно мистицизм проник в жизнь крестьян. Истории про русалок, водяных, леших, выглядят как обычные страшилки, но тут же мы узнаём, что воспринимаются они вполне реальными. Акулина сходит с ума, Гаврила замыкается и мрачнеет.

Тургенев указывает, что такое восприятие суеверий от недостатка образования. Однако Иван Сергеевич не предлагает никаких решений этой проблемы. Он просто ее обозначает.

Но есть в рассказе и более радостные моменты - гармония человека и природы.

На примере этих крестьянских детей Тургенев показывает, как важно ценить каждый миг своей жизни, быть благодарным за то, что имеешь и чувствовать себя частью природы. Чтобы стать целостной личностью, достаточно лишь прислушиваться к природе и замечать ее уроки.

Даже несмотря на всю свою необразованность, они умеют радоваться и ценить каждую минуту своей жизни. Они умеют прислушиваться к природе и говорить с ней.

Хоть произведение и принадлежит к реализму, но в нем ярко проступают черты романтизма: легенды, которые тесно сплетаются с реальной жизнью героев, и, конечно же, поэтическое описание природы, так характерное для творчества автора.

О, как красиво, образно, ёмко написана эта книга! И как же сложно её читать! Лучше всего книга воспринимается на слух. Есть прекрасная озвучка, а также при чтении вслух "Записки охотника" начинают оживать, раскрываться, будто особая магия есть у данного сборника историй или это магия автора, как рассказчика. Ведь это рассказы охотника о людях, с которыми он встречался. Огромный временной срез быта, нравов и морали. Но особое украшение этой книги в описаниях природы. Это особое удовольствие погружаться в эти описания. Автор словами пишет прекрасные пейзажи русской природы, тончайшие её оттенки. Очень красиво! Больше всего меня проняла история Пантелея Еремеевича Чертопханова с его конем Малек-Аделем. Единственный рассказ, от которого не могла оторваться, большая драма человека, глубокие переживания и связь с верным другом.
Читается книга очень тяжело, она насыщенна образами, ее надо смаковать, размышлять над написанным, уделять ей все свое внимание.

По вечерам  ̶н̶а̶д̶ ̶р̶е̶с̶т̶о̶р̶а̶н̶а̶м̶и̶, возле веранды, Врубель писал портрет своей красавицы-жены.
Пейзаж за плечами женщины был похож на трепетные крылья её задумчивой души: две берёзки шелестят на ветру, по небу плывут редкие облака и в темнеющей синеве неба, словно бы начинают шелестеть первые звёзды.
Есть пейзажи, удивительно похожие на замечтавшееся женское сердце..
(Я порой ловлю себя на мысли, смотря на осенний шелест синевы в листве — облетающая синева! — что это сокровенные и прекрасные мысли.. ну, вот этой девушки на скамейке в парке.
И мне становится так стыдно, что я подсмотрел интимные мысли незнакомки с каштановыми волосами, что я краснею, как клён надо мной.
Нет-нет, и посмотрю на девушку робко, и отведу взгляд, душу.
Мимо проходят другие девушки, парни.
Внимательно смотрю на них.. как охотник в засаде, на утку.
Нет, это не те.
Я вижу мечты и сны сердца, именно вот этой красивой женщины с каштановыми волосами.
Женщина замечает, что я смотрю на неё и робко улыбается мне.
А мне.. ещё больше стыдно.
Кленовый лист надо мной, похожий на сердце моё, затрепетал, сорвался и полетел.
Ах, как бы и я хотел за ним. Так бы и сорвался за ним, от стыда, с лавочки, и полетел..
Интересно.. куда бы я полетел?
Я ведь не умею летать. Точнее, я летаю так же, как и плаваю: в глубину, навсегда (я не умею плавать).
Полетел бы или на юг, или в сторону луны, или… к милым, смуглым ногам незнакомки моей.

Может об этом шелестят мечты женщины, её сердце? Чтобы я к ней полетел?
Не подошёл, а именно полетел..
Господи! какие же волшебные, чистые, светлые мысли у женщин! Не то что у нас, у мужчин..
Женщина снова мне улыбнулась и спрятала взор в синий томик Тургенева (Записки охотника).
Только в руках женщины, самая простая книга, может превратится в грациозный веер, за которым прячется её сердце, лунно выглядывая.
Если честно, я не знал что и думать. Думал, что всё контролирую. Что у меня чудом прорезалась сверхспособность, видеть в природе сны женского сердца..
Я думал.. что я охотник, тургеневский, замечтавшийся..
И вдруг, я сам уже под прицелом у женщины! Более того… я ранен! Влюблён!
Где это видано, чтобы на охотника охотились? Разве только в рассказе Тургенева… «Стучит».
По названию думал, что это романтический этюд о дятле. Ан нет, почти инфернальный, индуистский рассказ о стуке приближающихся колёс в темноте: колесница джаггернаута, самой души вселенной.. которую мы раним, сами не ведая того, убивая любовь на земле, как прекрасных птиц и райских зверей.

Вот, подул ветерок возле милых, тёмных ботиночек незнакомки моей.
Лужица улыбнулась синевой, и в ней отразилось что-то крылатое, лиловое..
Мои плечи словно обожгло дождём мурашек. Мне на миг показалось.. что женщина теперь видит мои самые интимные, сокровенные сны сердца!
Боже! Какой стыд!! Улететь, улететь с кленовым листом навсегда, на юга!
Женщина перевела взгляд с непоседливой лужицы, на меня, и улыбнулась.
Закрыла книгу.. встаёт, летит ко мне, боже! Да женщина ли это??).

Но я что-то отвлёкся.. вспомнив об удивительной женщине, с глазами, цвета крыла ласточки.
Так вот, Врубель по вечерам писал на веранде портрет своей жены.
Жене было скучно просто стоять на одном месте, словно нерешительная нимфа, прильнувшая к берёзке: гонится Пан..
Она попросила свою подругу что-нибудь почитать вслух.
Подруга стала читать рассказ Анатоля Франса — Святой Сатир.
Не помню точно, вроде потом читали Тургенева, Толстого..
Вечера длились. Нимфа стояла у берёзки..
Врубель был так зачарован рассказом о святом Сатире, что с его картиной.. стали происходить кафкианские превращения.
Когда он закончил портрет жены, она подошла к нему и с улыбкой сказала: милый, ну что, портрет получился? Хорошо вышло?
Ты.. почему отводишь взгляд? Я сделала что-то не так? Покажи, ну покажи мне, не прячь картину..
Врубель, с грацией преступника, показывающего последнюю улику, следователю, развернул картину и жена.. слегка вскрикнула. И улыбнулась.
На картине был чудесный летний вечер, шелестели берёзки на ветру, жёлтые рожки луны показались на горизонте..
На траве, возле берёзы, сидел.. старый Сатир, с седой бородкой Тургенева и добрым, почти детским выражением лица обиженного Толстого.
Никакой женщины не было. На первый взгляд…

К чему я это.. история написания Врубелем — Пана, напомнила мне Записки охотника.
Кажется, ну вот описывает Тургенев милую природу, звёздочки мигающие, птиц небесных... а словно и о женщине пишет.
Знаете, я иногда охочусь на ласточек: выйду на открытый балкон, прислонюсь к окну и замру, слившись с прозрачной синевой пейзажа и шумом листвы, и ласточка на миг спутает тебя с природой и подлетит так сладостно близко, на расстояние дыхания, и её карие крылышки — ах, цвета глаз моей возлюбленной! —  так трепетно и кротко замигают.. как глаза ребёнка, что вот-вот заплачет. И ты невольно плачешь сам, вжимаясь в заплечную синеву на окне, плачешь от красоты..
Жаль, что у Тургенева нет ласточек… да и кто в здравом уме охотится на ласточек? Хотя у Тургенева мелькнёт этот жуткий образ.
В утончённой Франции есть же изысканное блюдо.. из жареных жаворонков.
Господи, прости им, грешным.
И чего неймётся человеку? И вроде не голодает уже человек, а словно зачарованный зверь в них живёт, всё бродит по свету, воет на звёзды и красоту земную.. и  плачет, и ест её, милую, красоту.

Есть какая-то детская прелесть в том, что на полотнах Кватроченто, ангелов изображали.. с крыльями куропаток, лебедей, тетеревов.. на которых так любит охотится Тургенев.
Словно бы сама красота хочет сказать человеку: животные на земле — это живая память об утраченном рае. Это ангелы одичавшие, кроткие. Убивать их — грех.
Боже.. есть птицы, похожие на живые стихи; существа в океане, столь таинственные, что если бы мы высадились на далёкую, сиреневую планету, тоскуя по братьям (и сёстрам!) с далёких звёзд, то увидели бы именно таких милых существ, и на коленях припали бы к ним, с блаженной улыбкой.
А что на земле? Мы едим эту неземную красоту в ресторанах, с демократической улыбкой на устах, словно бы говорящей: какой к чёрту гуманизм? Зачем? Нам ведь так хорошо и сыто!
Пока мы исподтишка будем убивать красоту живую, мы столь же радостно и исподтишка будем допускать и войны и убийства людей, и вечной красоты в душах.

Тургенев, умирая в муках в своей постели, раскаялся, что убивал столько животных.
Просил прощения у них и прощался с ними (смотря в окно) так же трепетно, как Пушкин умирающий, с книгами на полочках: прощайте, милые друзья..
Быть может, комната Тургенева была наполнена в этот миг, кроткими призраками убитых им животных.
Слышался незримый шелест крыльев, похожий на шелест осеннего леса.
Шелест крыльев ангелов, светло смешивался с шелестом призрачных птиц: они провожали крылатую душу Тургенева, на небеса.

Да, читая книгу, спрашиваешь себя: ну Тургенев, ружьё мерцает в кустах, куропатки, звёзды, берёзки..
При чём тут женщины?
А женщины всегда, при чём.
Так и кажется, это не охотник с ружьём и щетиной.. а Амур с похмелья, с разбитым сердцем, бродит по лесу и ищет кого-то.
Вроде бы читаешь про охоту, про милую природу.. а на самом деле про женщину: и  вон тот листик дрогнул в сумерках, ни с того ни с сего, как женское сердце в любви; вон там, за деревом, в листве, мелькнуло роскошное женское платье, как на картинах Корреджо.. ах, нет, это крыло лесной и таинственной птицы!

И вдруг, как чудо.. посреди солнечных сумерек леса, появляется в синем платьице, девочка-подросток и робко смотрит.. то на Тургенева, то на удивлённого читателя.
Так в древности, птицы-сирины пели, манили в нездешнее, в лазурь.
А у Тургенева — женщина светит и тоже зовёт в неизведанное.
Женщины в Записках охотника почти нет. Так, словно ласточка промелькнёт…
Вот, зачарованный домик в лесу и колыбелька с ребёнком невесомо висит в сумерках воздуха.
В фильме Тарковского, женщина лежала в постели и приподнялась над ней.
Её любимый робко подошёл к ней, не веря глазам.. а женщина посмотрела на него с улыбкой и тихо сказала: просто я люблю тебя..
А здесь.. ребёночек в воздухе.
И разве так важно, что раньше «зыбки» подвешивали в воздухе? (ах.. какие пронзительные, до слёз, слова: наше счастье зыбко..).
Кажется, что ребёночек кричит: мама!, на своём языке, а мамы нет. Она убежала с проезжим помещиком.

Тургенев не пишет, как это было. Он просто описывает зачарованный домик, колыбельку в воздухе, одинокого лесника и ребёнка чуть постарше, что качает «зыбку», засыпая, так что кажется, сон качает ребёнка.
Лист упал за окном. Паутинка чеширски улыбнулась в уголке окна. Всё..
И ты, как зачарованный, сидишь на диване, хлопая глазами, оглядываясь на невидимую собаку на полу, возле невидимого куста. Рука тянется к невидимому ружью.. а берёт бокал с вином.
И незримый вопрос на устах: кто была эта женщина? Что было в её жизни? Какое незримое страдание, неувиденное мужем, что она бросила его с двумя детьми?
В глуши жила. С зверями, птицами небесными.. и душа её, нежная, тихо зарастала травой.
Это ведь.. экзистенциальный момент самоубийства: убежать в ночи, с первым встречным..

Есть в этом что-то древнегреческое: словно Пан похитил нимфу, но всё как-то в фотографическом негативе: женщину жизнь превратила в одинокое деревце, шелестящее болью и снами на ветру.
И вот, пришёл Пан.. охотник, поцеловал, расколдовал, и деревце вновь стало нимфой, душой и ветром.
А ребёночек, рождённый от ветра и нимфы, замер в воздухе, он тянет свои тонкие ручонки в сумерки и кричит: мама!
Грустно, что на Записки охотника не принято смотреть как на глубокую и новаторскую проработку древнегреческих мифов, трагедий.

Боже, а что за названия у рассказов! Да их просто гладить хочется и глупо улыбаться от счастья: Малиновая вода, Бежин Луг, Лебедянь, Свидание, Смерть, Касьян с красивой мечи..
Не названия, а..
Знаете, на Кавказе, листва удивительно осенится разными цветами, похожими на межзвёздные туманности: алые, жёлтые, зелёные, сиреневые и даже синеватые цвета.
Бывает, едешь по горной и тихой дороге, а прямо на ней, расставив руки и ноги, как нежные сумасшедшие, делающие «ангелов» на асфальте, лежат туристы и смотрят на волшебную листву, говорят сами с собой, фотографируют, и улыбаются, не то тебе, не то красоте мира
И ты на машине объезжаешь их осторожно и сам невольно любуешься с кроткой улыбкой, на просиявший, шелестящий кругом, космос.

Читая Тургенева, я поймал себя на странной мысли.
Есть рассказы — Бежин Луг, Ермолай и Мельничиха, Чертыпханов, Свидание: в них чистый катарсис, сама тайны женщины и красоты, даже если в них прямо и не говорится о женщине.
Если бы ангелы на небесах занимались любовью, то вместо оргазма, на земле нежно появлялись бы такие рассказы, или вот звёздочка над клёном блеснула бы ярче, или незнакомка на лавочке, с глазами, цвета крыла ласточки, улыбнулась бы мне ни с того ни с сего (или просто читая эту рецензию, улыбнулась мне).
У меня во время оргазма, немеет кончик язычка, впрочем, как и я ярчайшие моменты соприкосновения с прекрасным: музыка Дебюсси, стихи Шелли, шелест осеннего леса..  И вот, теперь и Тургенев туда же.
Так таинственно всё это..

В рассказе «Касьян с красивой мечи», есть просто изумительное место: хоть вырывай страницу из книги, беги в Лувр или в Эрмитаж и вешай на стену, рядом с «Ледой и лебедем» Корреджо и «Ночными кипарисами» Ван Гога.
Рассказ начинается в духе Бергмана, и это за 100 лет до Бергмана!
Рассказ-сон. Охотник заблудился в лесу и набрёл на зачарованное поселение, опустевшее.
На одном дворике, прямо на земле, распластавшись, словно только что с неба упал, лежит ребёнок.
Рядом, бесприютно пасётся листва, грустная лошадка, кошка..
Это не ребёнок, а карлик. Эдакий лесной и добрый гном.
Для него, экзистенциальная трагедия — охота и гибель животных.
Выстрел.. и он закрывает ладошками глаза и чуточку вскрикивает. Словно в него попали.
Милый, милый..

Это его дочку в синем платье, встретил в лесу Тургенев.
А матери.. снова нет. На этот раз она ушла не к другому: на небо ушла.
Любовь гнома, и земной девушки. Какая она?
Женское счастье, женская душа.. у Тургенева как-то мимолётны и трагичны, прекрасны, они рвутся в неведомое, в лазурь, как перелётные птицы, как шелест осенней листвы.
Словно женщина не от мира сего, она — живая память о чём-то нездешнем, чистом и вечном.
Причинить ей боль — всё равно что ранить небо. А мы охотимся на эту красоту, на любовь.. раним её, для развлечения.

Так вот, в рассказе есть дивное место, похожее на лермонтовское: В небесах, торжественно и чудно, спит земля, в сиянье голубом.. и звезда с звездою говорит..

А теперь у Тургенева:

Вижу смущённую улыбку читателя рецензии: и где здесь неземная красота?
Чувствую себя дурачком, который привёл читателя в лес, и замер с ним: стоим, смотрим как падает лист с клёна..
Читатель робко оглядывается по сторонам и мысленно думает: господи.. главное, чтобы не маньяк!
Всё дело в контексте. Если бы я вам показал чудесный носик моей любимой, вы бы тоже подумали бог знает что. Возможно, всё то же: господи.. ну точно, маньяк!
А вот если всё лицо любимой показал бы..
А всё просто: Тургенев, ночью, на заре, крадётся с "гномом" туда, где несчастная душа рубит дерево: ворует.
Дерево упало, словно звезда..
Понимаете? У Тургенева этого нет.. но читатель, особенно экзальтированный, как я, с разбитым сердцем (падающего как дерево), с бокалом вина — левой ногой прячу под диван одну из допитых бутылок, — понимает, что дерево упало, и вдруг, как чудо и улыбка любимой после сна, на небе просияли новые звёзды, совсем девственные, как при сотворении мира.
У Тургенева космос, нежно сведён на землю..

Так вот о чём я подумал, читая Записки охотника.
Есть рассказы в них.. вроде как лишние, без космоса: Бурмистр, Контора..
Мне сначала подумалось.. что некоторые рассказы не прошли испытания временем, устарели.
Но потом.. я налил себе ещё вина. И мир преобразился! И даже Тургенев мне улыбнулся! Милый..
Меня осенило: Записки охотника, похожи на прекрасный лес, в котором всё гармонично.
Это не хилый и причёсанный лесок, на заднем дворике где-то во Франции, Германии, нет, это настоящий русский лес.
И потому есть рассказы, похожие на.. пеньки, или старое, живописно поваленное дерево, как у Шишкина: вместо медвежонка на нём.. моё косматое сердце.
Перевожу с грустной улыбкой взгляд на свою голую, безволосую грудь.. а могла бы быть как у Тургенева: словно сердце вечерней травой заросло.. без любимой.

На такой «пенёк» хорошо присесть и отдохнуть, выпить вина.
Выпив вина на пеньке, меня ещё раз осенило.. как лесника на заре, что писает возле реки и камышей, смотря как восходит алое солнце.
Вы никогда не писали на заре у реки? Я бы экскурсии водил.. красота!
Бывает, даже руки расставишь в стороны от счастья, и крикнешь солнцу: эге гей! я люблю тебя, милое!
И солнце с того берега, женским голоском, с улыбкой ответит: доброе утро, Саша!

Так.. о чём это я. А,вот. Приглядевшись к иным рассказам.. не космическим, где зачем-то описывается скупой помещик, скупыми и скучными привычками, и помещица, добрая, милая.. почти никакая.
Но я пригляделся.. и меня осенило (чокаюсь с томиком Тургенева: за тебя, мой милый, и чтобы никогда не было охоты на земле, ни на животных, ни на человека, ни на любовь).
Тургенев описывает людей, словно бы лепя их из посверкивающего и тихого вещества четвёртого Дня творения, когда людей ещё не было.
Это.. ещё более обворожительно и таинственно, чем Превращение Кафки.
Давайте сознаемся. У каждого из нас есть друзья и знакомые — лоси, клёны, сирень, синички и дятлы, травка и дождик осенний. Друзья-гномы, друзья-русалки, милые пеньки..
Лично я, моё сердце — сирень на ветру.. и чуточку клён. Когда выпью или грущу —  эльф или зяблик.

Смотришь на обычного, глупого, местами доброго помещика.. таких людей и сейчас полно.
И думаешь: и что в нём интересного? Он сам себе не интересен. Зачем он мне? Космос! Космос подавай мне, Тургенев!
А потом.. допив бокал вина, понимаешь, утирая слёзы: всё в мире, космос. И этот помещик похож на одинокое, забытое дерево в сумерках леса, и эта милая помещица похожа на не то на акацию у церковки, не то на куропатку, тоскующую о чём-то своём на заре. Не то на звёздочку, паутинкой блеснувшей на небе..
И так хорошо делается от всего этого близкого космоса на сердце, и понимаешь, что нет плохих, хороших, скучных и глупых людей, а есть душа и космос, душа космоса..

Туз, фу! Отойди от зайца, не трогай!
Чёрт.. вино закончилось.
Ещё чуть-чуть, и меня осенило бы ещё больше. Бог знает до чего бы додумался. Может открыл бы тайну любви, или далёких звёзд, населённых таинственной жизнью.
Записки охотника хорошо бы в книжном продавать вместе с бутылочкой красного вина.
Эх.. хотел ещё о любви написать..
Ладно, «добью» мыслями о любимой. Любовь пьянит.

У Тургенева есть два пронзительных рассказа о любви. Почти сквозные, витражные — как в церкви стёкла, солнышком и небом играющие, как бесприютные ангелы.
Тема пения птиц, пения живой красоты на земле и любви, трагически и неземно вспыхивает в рассказе «Певцы» — словно ласточка залетела на миг в окно, поманив в небеса, и вылетела.. и словно кто-то незримый стреляет в песню, пение синевы.. И вот, Тургенев отводит рукой, намокший от дождя папоротник, словно крыло.. и видит простёртого в цветах, раненого ангела.
В «Уездном лекаре» описывается умирающая в постели молодая и красивая девушка.
Она ещё никого не любила, не узнала муку и сладость любви.
И вот, заехавший к семье доктор, простой, не особо красивый, но с чуткой душой, словно весь был освещён этой рвущейся из груди девушки, вместе с душой и жизнью  — любовью.
Женщина пропела песню любви, как птица.. и умерла.
И словно капля света с листвы, упала и на доктора, словно на грустную травку в теньке.
Словно кто не любил в этом грустном мире, тот и не жил.
Боже мой.. если жить без любви, страшно, то насколько страшней, умирать без любви?

Второй рассказ — «Живые мощи»
Здесь я залился слезами. Тоже, рассказ про раненую птицу-любовь.
Молодая и красивая девушка встретила свою любовь.
Он её любит, а она его. Разве это не рай?
Но вот, утром, дожидаясь его с охоты.. она вышла пораньше на крыльцо, на песнь жаворонка (символ тоски любовной, по чему-то небесному, чего не может дать земная любовь), оступилась и упала с крыльца.
И словно что-то в ней оборвалось. И в любви так бывает..
Девушку приковало к постели.
Она лежит в тёмном сарайчике на пасеке, в «цветах», и лишь ласточка порой к ней залетит, или богомолка зайдёт.
Это почти притча о ранимости любви на земле. Притча о том, что неизбывная, непрожитая любовь, словно в стихе Пушкина — Пророк, может вознести, приподнять душу над постелью и сломленностью жизни, к шелестящему космосу, словно влюблённую женщину в фильме Тарковского.

Сижу с синим томиком Тургенев и слёзы на глазах. На руках — блёстки краски от обложки раскрашенной: словно космос блестит на руках..
Думаю о любимой моей. Смотрю на каштановый столик из Орловской фабрики.
В тех местах охотился Тургенев. Быть может, этот столик, за которым я пишу свои рецензии и истории, (по старинке, ручкой, в тетради), потомок тех деревьев, что видели Тургенева, нашего русского Пана.
Смотрю на ладошку, в которой переливается космос..
Вспомнилось, как после тяжёлой аварии, я оказался прикован к постели.
В один миг, остановилась, распалась на части, вся моя жизнь.
Друзья, исчезли с каким-то чеширским изяществом, пусть и не сразу. Любимая ушла..
И я остался в совершенном одиночестве, как героиня Тургенева.
Дни, месяцы.. года, тянулись как в аду. Как заря в аду, что не может толком подняться.
Чудовищно однообразно.
Счастьем уже было, когда солнечный зайчик от открытой, стеклянной дверцы шкафчика, доверчиво запрыгивал ко мне на кровать.
Я его ждал, милого, как ангела: хоть какое-то разнообразие в жизни.
А потом в мою жизнь пришла любовь.. я летал. Мы летали. Но так вышло, что кто-то незримый, подстрелил её на лету. И уже мою жизнь словно парализовало. Всю.
И снова ад одиночества, без друзей и жизни.
Лишь изредка, на мою постель запрыгивает призрак солнечного зайчика: милое письмо от женщины, с глазами, цвета крыла ласточки.
Тургенев, милый.. любовь ведь творит чудеса, да? Для неё и смерти нет. Так неужели для неё такое уж сильное препятствие, земные преграды, похожие на поваленные деревья и овражки в лесу?

Вот за что я без ума от Ивана Сергеевича, так это за его любовь к природе. К нашим бескрайним полям, глубоким рекам и озерам. Каждую травинку он способен бесконечно красиво и филигранно описывать! И читая его книги, моментально начинаешь чувствовать это свежий ветер, видишь перед глазами просторы, ощущаешь запах свежескошенной травы...И сразу хочется лета. Лежать под ночным небом и беседовать ни о чем. Сразу вспоминается мое детство. Полное приключений, ночной речки, тарзанок. Тут, правда, дети, прямо скажем, не так фривольно живут, как мы в свое время. Но дети на то и дети, чтобы видеть во всем только хорошее и светлое.
А еще по этой книге видно, как авто любит детей. Особенно маленьких. И даже несмотря на то, что в данном случае он рассказывает о детях суеверных, безграмотных и где-то даже невежественных. И при этом они все очень разные. Каждый со своим норовом и характером. Со своим темпераментом.
Ну и плюс тут еще немножко мистического налета. Иван Сергеевич, конечно, не настаивает, что это всё происходило в реальности. Больше похоже на то, что дети просто в это безоговорочно верят и поэтому кажется, что в рассказе присутствует что-то потусторннее.
Замечательная история! Буду дальше восстанавливать в памяти "Записки охотника", которые мы читали в школе. Конечно, мало что уже помню.