Федор Достоевский. Собрание сочинений. Преступление и наказание. Части 5-6 (подарочное издание)

Всяк об себе сам промышляет и всех веселей тот и живет, кто всех лучше себя сумеет надуть.

Всё дело в том, что в ихней статье все люди как-то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных»

Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю, с наслаждением и счастием. Он встал и поклонился в другой раз.

— Ишь нахлестался! — заметил подле него один парень.

Раздался смех.

— Это он в Иерусалим идет, братцы, с детьми, с родиной прощается, всему миру поклоняется, столичный город Санкт-Петербург и его грунт лобызает, — прибавил какой-то пьяненький из мещан.

Не за бесчестие и грех я сказал это про тебя, а за великое страдание твое. А что ты великая грешница, то это так.

И как подумать, что это только цветочки, а настоящие фрукты впереди!

-...Да я уверен, что за меня тогда, совсем с требухой, всего то одну печеную луковицу дадут, да и то если с тобой в придачу!..

• Это мало; я за тебя две дам...
• А я за тебя только одну! Остри еще!..

Заметов сам по всем углам твои носки разыскивал, и собственными, вымытыми в духах, ручками, с перстнями, вам эту дрянь подавал.

Бедность - не порок. Нищета - порок. В бедности вы еще сохраняете своё благородство врожденных чувств, а нищете же никогда и никто.

Радостный, восторженный крик встретил появление Раскольникова. Обе бросились к нему. Но он стоял как мертвый; невыносимое внезапное сознание ударило в него, как громом. Да и руки его не поднимались обнять их: не могли. Мать и сестра сжимали его в объятиях, целовали его, смеялись, плакали… Он ступил шаг, покачнулся и рухнулся на пол в обмороке.