Ваша оценкаДмитрий Сергеевич Мережковский - известный русский и европейский поэт, писатель и философ Серебряного века. Один из основоположников русского символизма, он первым ввел в литературу жанр историософского романа.
Избранные стихотворения Мережковского, вошедшие в книгу, представляют собой цвет художественного наследия мэтра русского символизма.
Впервые за последние сто с лишним лет вниманию читателя предлагается уникальное по своему содержанию и углу зрения исследование "Гоголь и черт" ("Скорпи...
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,9
31 оценка
- 523%
- 452%
- 323%
- 23%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 39Хотят прочитать 51
Рецензии
Аноним27 марта 2014 г.Читать далееГоголь - очень необычный, часто мистический писатель, он творит на грани гениальности и сумасшествия. И черт - его излюбленная фигура. Если присмотреться, он присутствует даже в самых реалистичных его произведениях, таких как "Ревизор" или "Мертвые души". Только он прячется в живых людей, в Хлестакова, в Чичикова. Он не отсутствует, а лишь хорошо маскируется. Такое вот меткое наблюдение предлагает нашему вниманию Мережковский. Он достаточно подробно останавливается на обоих этих героях, сравнивает их между собой, сравнивает с другими людьми, теми, кто так хорошо помогает им играть свою роль. А далее приводит одну интересную фразу Гоголя: все эти герои - его собственные недостатки. Вычленяя из своего сознания отрицательную черту, усиливая и дорабатывая ее, он и приходит к таким гротескным фигурам. Отсюда и совершенно другое впечатление от чтения своих произведений вслух. Вместо обычной гордости автора - ужасание той персоне, что вышла из его головы, отделилась от него самого и обрела отдельную жизнь.
Да, очень непохож был Гоголь на других писателей. С детства очень болезненный, он и во взрослом возрасте был склонен к постоянной меланхолии, никак не мог найти душевное спокойствие. Стремился избавиться от преследующего его черта, для этого выбрал уход в религию и погубил себя. Его наставник, монах, по мнению людей, его знавших, не отличался ни особым умом, ни какими-то другими ценными качествами. Был он лишь упрямо тверд в своем христианском воззрении полного отречения, и каким-то образом смог завоевать сердце Гоголя. Слушался писатель теперь только его. А этот монах заговорил об отречении от литературного творчества ради посвящения себя богу. А этого Гоголь не мог. Он сказал, что не писать для него означает не жить. И он тогда выбрал смерть. В припадке какого-то отчаянного безумия спалил множество своих рукописей, стал изнурять себя постом и нагрузками, вскоре совсем отказался от еды и умер, несмотря на попытки врачей (надо сказать, довольно дикие, но, наверное, обычные для того времени) его спасти.
Вот такую историю предлагает нашему вниманию Мережковский.8201- Аноним2 сентября 2019 г.Читать далее
В книгу включены стихи Мережковского из сборников разных лет (с 1883 по
1929 г.), литературоведческое исследование "Гоголь и чёрт" и цикл рассказов "Итальянские новеллы" ("Любовь сильнее смерти", "Наука любви", "Железное кольцо", "Рыцарь за прялкой", "Превращение", "Святой Сатир").
Предваряет всё статья Валерия Макарова "Журавли над Атлантидой", в которой анализируется творчество Дмитрия Сергеевича Мережковского.Стихи и поэмы очень разноплановы: исторические ("Протопоп Аввакум", "Марк Аврелий" и др.), лирические ("Проклятие любви", "Любовь-вражда" и др.), перевод стихотворения Эдгара По "Ворон", сатирические ("Главное") и др.
Рассказы - с религиозно-мистическим уклоном. Напомнили "Сказки об Италии"
М. Горького.Язык витиеватый, сразу видно, что автор - эстет и эрудит. Много отсылок к мировой литературе и истории: тут и Дон-Кихот, и Франческа да Римини, чья трагическая судьба запечатлена во многих произведениях мирового искусства, и гении Возрождения Леонардо да Винчи и Микеланджело, и библейские персонажи (Иов), и герои греческой мифологии (Кассандра).
Примерно четвёртую часть книги занимает исследование "Гоголь и чёрт", состоящее из двух частей - "Творчество" и "Жизнь и религия".
В первой части Мережковский пишет, что главной главной мыслью жизни и творчества Гоголя было выставить чёрта дураком. Причём он не облекал чёрта в романтические образы Люцифера и Мефистофеля, а представлял его как явление "бессмертной пошлости людской":
"Гоголь первый увидел чёрта без маски, увидел подлинное лицо его, страшное
не своей необычайностью, а обыкновенностью, пошлостью; первый понял, что лицо чёрта есть не далёкое, чуждое, странное, фантастическое, а самое близкое, знакомое, вообще реальное ,,человеческое, слишком человеческое,, лицо,
лицо толпы, лицо "как у всех", почти наше собственное лицо в те минуты, когда мы
не смеем быть самими собой и соглашаемся быть как все.
Два главных героя Гоголя - Хлестаков и Чичиков - суть два современные русские лица, две ипостаси вечного и всемирного зла - "бессмертной пошлости людской". По слову Пушкина, то были двух бесов изображенья".Мережковский далее рассматривает гоголевские произведения - в первую очередь комедию "Ревизор" и поэму "Мёртвые души", приводя примеры влияния чёрта на поведение разных персонажей.
Во второй части исследования Мережковский анализирует "борьбу человека с чёртом - борьбу Гоголя с вечным злом - пошлостью, - уже не в творческом созерцании, а в религиозном действии".
Говоря о жизни Гоголя, он пишет: "В... неравновесии двух первозданных начал - языческого и христианского, плотского и духовного, реального и мистического - заключается вся не только творческая, созерцательная, но и жизненная религиозная судьба Гоголя". "...в самоумерщвлении Гоголя совершилось "великое самопожертвование" за всех нас - за русское общество, за русскую церковь". "Будьте не мёртвые, живые души" - это последний завет Гоголя всем нам, не только русскому обществу, но и русской церкви".Книга своеобразная, но не захватывающая. Рекомендовать к прочтению всем без разбору её нельзя. Подойдёт филологам, всем интересующимся творчеством Гоголя и самого Мережковского, любителям поэзии и прозы Серебряного века.
4243 
Аноним31 марта 2018 г.Читать далееТакие сложные, неоднозначные творческие биографии как гоголевская всегда привлекают к себе внимание как исследователей, так и просто любителей праздно порассуждать. Ну а уж по связи писателя с нечистой силой не прохаживался только ленивый.
Но с самого начала книга меня обманула: оказывается, речь не пойдёт о яркой, местами карнавальной нечисти из ранних произведений Гоголя. Мережковский сразу идёт намного глубже и начинает с двух главных ипостасей чёрта в гоголевском творчестве: Хлестакова и Чичикова. Этого чёрта он называет «срединным», «пошлым», упрощающим и снижающим каждую идею («необыкновенная лёгкость мыслей»), видящим высшее благо в земном комфорте. На первый, поверхностный взгляд эти персонажи могли вызывать смех, но в то же время пугали многих зрителей и читателей:
После «Мертвых душ» получается такое же впечатление, как после «Ревизора»: «что-то чудовищно-мрачное», «все это как-то необъяснимо страшно». Даже в детски ясной душе Пушкина этот страх, сначала заглушенный смехом, мало-помалу разгорается, как зловещее зарево. Не грусть, не слезы, а именно страх сквозь смех.В этом смысле видение чёрта Гоголем совпадало с Достоевским, Тихон которого обвинял Ставрогина в том, что он «только тёпел», а затем ту же идею повторил и другой персонаж:
«Пуще всего в покойном довольстве жить любите, — это пуще всего-с», — определяет лакей Смердяков барину Ивану Карамазову его глубочайшую духовную сущность. Не восторг, не роскошь, не опьянение, не последний предел счастья, — а лишь серединное благополучие, умеренная сытость духа и тела, «спокойное довольство» — вот затаенная мечта, которая соединяет Ивана Карамазова, трагического героя, с героем комическим, Чичиковым, через Смердякова.Мережковский последовательно проводит идею о том, что Гоголь, как и художник из «Портрета», стал орудием воплощения нечистой силы в искусстве, чем и объясняет последующее негативное отношение его к «Ревизору» и «Мёртвым душам».
Прежде чем одолеть вечное зло во внешнем мире как художник, Гоголь должен был одолеть его в себе самом как человек. Он это понял и действительно перенес борьбу из творчества в жизнь; в борьбе этой увидел не только свое художественное призвание, но и «дело жизни», «душевное дело».Таким образом, от анализа произведений Мережковский быстро переходит к рассмотрению битвы с чёртом в реальной жизни Гоголя. Здесь сразу нужно оговориться, что, как и из других работ Мережковского, больше, чем об объекте исследования, здесь можно узнать о самом авторе. В основе подхода к анализу жизни и творчества Гоголя ложится одна из главных идей философии Мережковского – идея об обновлённом христианстве будущего, которое должно соединить в себе идею о святости плоти и духа.
Что же помешало Гоголю прийти к этой мысли? Главных врагов тут двое. Первый - всеобщая «серединная пошлость», которая постоянно пыталась перетянуть его на свою сторону - был писателю знаком, что видно из анализа «Мёртвых душ» и «Ревизора» в первой части. Вторым же было «отставшее», по мнению Мережковского, исключительно духовное христианство, призывающее отказаться от всего телесного, земного, в том числе и от творчества.
И если первый враг не нанёс столь ощутимого ущерба, то второй сыграл роковую роль. Земное воплощение чёрта здесь видится Мережковскому в личности духовника о.Матфея, с последней встречей с которым и связывают то душевное состояние Гоголя, которое привело его к смерти:
Когда Гоголь, не умея отделить святое от грешного в своем искусстве, в своей плоти, от всего отрекся, проклял все, сжег все, — тогда вдруг почувствовал, что исполнил волю не Божию, совершил преступление, кощунство, которому нет имени, — похулил в святой плоти Дух Святой: «Вот, что я сделал! хотел было сжечь некоторые вещи, а сжег все. Как Лукавый силен! — вот он до чего меня довел».Книга достаточно небольшая и будет интересна многим, так как не изобилует научной терминологией и теологическими рассуждениями, построена максимально на отрывках из писем самого Гоголя, воспоминаниях современников. Подробного ознакомления с биографией или творчеством автора здесь искать не стоит, но как дополнение к уже имеющимся знаниям будет любопытен многим.
3382
Цитаты
Аноним5 октября 2015 г.Гоголь:
«Перо в руках моих, как деревянная колода, между тем как мысли мои состоят из вихря».
2179- Аноним1 октября 2015 г.
Гоголь первый увидел невидимое и самое страшное, вечное зло не в трагедии, а в отсутствии всего трагического, не в силе, а в бессилии, не в безумных крайностях, а в слишком благоразумной середине, не в остроте и в глубине, а в тупости и плоскости, пошлости всех человеческих чувств и мыслей, не в самом великом, а в самом малом.
2210 
Аноним21 апреля 2021 г.Смех Мефистофеля, гордость Каина, сила Прометея, мудрость Люцифера, свобода Сверхчеловека -- вот различные в веках и народах "великолепные костюмы", маски этого вечного подражателя, приживальщика, обезьяны Бога. Гоголь первый увидел черта без маски, увидел подлинное лицо его, страшное не своей необычайностью, а обыкновенностью, пошлостью...
1138
Подборки с этой книгой
Флэш-моб "Урок литературоведения"
- 434 книги
Биографии,Воспоминания. Мемуары
- 497 книг
Мой книжный вызов 2020
- 127 книг
Стихи и поэзия
- 212 книг
Жизнь и творчество Николая Гоголя
- 18 книг
Другие издания
