1
Ваша оценкаПод руководством Артура Корниша и его прекрасной жены Марии Магдалины Феотоки Фонд Корниша решается на небывало амбициозный проект: завершить неоконченную оперу Э. Т. А. Гофмана «Артур Британский, или Великодушный рогоносец». Великая сила искусства — или заложенных в самом сюжете архетипов — такова, что жизнь Марии, Артура и всех причастных к проекту начинает подражать событиям оперы. А из чистилища за всем этим наблюдает сам Гофман, в свое время написавший: «Лира Орфея открывает двери подземног...
Жанры
Книга из цикла
Корнишская трилогия
Рейтинг LiveLib
4,4
406 оценок
- 558%
- 433%
- 38%
- 21%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 442Хотят прочитать 633
Рецензии
Аноним8 апреля 2013 г.Читать далееКорнишская трилогия: "Мятежные ангелы", "Что в костях заложено" и "Лира Орфея". Во-первых, это, кажется, лучшее художественное оформление, что я видел. Все три тома в RGB выглядят убийственно. Браво, "Азбука".
Во-вторых, это героический перевод с канадского Татьяны Боровиковой. Текст Дэвиса иногда чересчур сух и академичен, а временами начинается водевиль, что твой монти пайтон. Неподготовленный толмач растерялся бы и чесал всё в одном ключе. А так мы стали счастливейшими обладателями великолепных цитат про косточку пениса енота, про сучку с каменной мордой, про фатальность неуважения к собственному телу. Только вслушайтесь в музыку этих слов:
"Мимо проехала машина университетской полиции с двумя полицейскими; они поспешили мимо, отвращая взгляды, — если и случилась заварушка, они совершенно не собирались в нее вмешиваться. Но что они видели? Парлабейн в рясе и я в длинном плаще — был холодный осенний вечер — выглядели, должно быть, как две пьяные бабы, затеявшие потасовку на мостовой. Парлабейн вдруг воспылал ко мне неприязнью и стал молотить меня кулаками, но я дралась не первый раз в жизни и раза два треснула его, чтобы протрезвел."
Татьяне Боровиковой и её переводам я говорю бравО!
В-третьих, собственно, о романах.
В "Лире Орфея" Дэвис сам говорит о мифе, о необходимой для самоопределения каждой страны, нации или части света мифологии, корневой исходной сказке, которая на глубинном уровне зарыта в подсознании с детских лет. У европейцев такой является легенда о короле Артуре и поисках Грааля (может, ещё несколько: Рог Роланда, что-нибудь про Ундину или Лесного царя, но Артур древнее всех). И именно в этих затверженных мифологиях лежит причина неприятия нового, новых форм легенд, литературных экспериментов. В своём роде генетическая литературная память. Неважно, хорошо это или плохо, но мы и сами видим, что при всём развитии сюжетов, мастерства, технологии подачи материала, популярным становится в принципе одно и то же, основанное на древних паттернах. Сказка о дураке на печи, или о хитрой всех обманувшей буханке хлеба, или трагикомичный сюжет о Петрушке.С другой стороны, эти окаменелые мифогенные образования иногда служат мерилом непошлости (когда не служат мерилом застоя и мракобесия) и как бы регулируют процент бредового новаторства, насильно впихиваемого нам обеспокоенными поисками новых форм рассказчиков. Вот, к примеру, в той же "Лире Орфея" описывается постановка оперы "Великодушный рогоносец" в 1980-х годах, но строго по заветам эры опер Гофмана: с огромными декорациями, с постановкой визуальных обманов. А я после чтения посмотрел пару роликов современных постановок Вагнера, там где на сцене мужики в белых рубашках, а из декораций пара складных стульев и небольшая металлоконструкция на заднем плане. То есть постановщик намекает нам: заплатите за билет, сядьте в кресло и включите воображение. Нужно ли нам такое "новое"? (про новую сцену Мариинки недавно велись похожие споры)
Так вот, в произведениях Дэвиса всегда заложена чудовищная, колоссальная по силе мифология. Неважно, описывает он пьяную драку, экзамен на соискание степени доктора музыки или шпионские похождения художника-мистификатора. Дэвис изначально придаёт своим сюжетам величие древнегреческой трагедии или остроту раблезианского фарса. А его герои - обычные, казалось бы, люди начинают неосознанно примерять на себя мифические личины и, сами того не понимая, воплощать в своей жизни этот свалившийся на них миф. И мы можем не особо проникаться его мифом, уставать от долгих диалогов, рассуждений и самоповторов, но подкожно чувствовать величие его замысла в историческом плане и рассматривать героев не как обычных людей, а как олицетворение начал, духов искусств и наук.
Здесь сразу вылезают и Фаулз с его жёсткой фиксацией на музах и Шекспире, машет из-за угла неуловимый Пинчон, напоминая о ненужности сюжета как такового, ибо истина рождается в хаосе и нагромождении различного. Подобно одному из своих героев-художников, Дэвис создал триптих, который можно толковать и как упражнение на тему жизни и истории, и как хитрую аллегорию на нечто большее, и просто как нечаянную зарисовку ни о чём; написал то, к чему легла душа и куда повело руку перо (не наоборот).
78565
Аноним30 января 2020 г.Это мир, в котором секс занимает не первое, не второе и даже, может быть, не третье место
Читать далееИ наконец в третьей книге мы вновь оказываемся в старой доброй компании с Марией Феотоки, Артуром Корнишем и всей остальной честной командой. Почему командой? А просто как иначе назвать людей, объединённых одним общим делом и являющихся по сути единомышленниками. А это общее дело — попытка закончить недописанную оперу почившего в бозе композитора Э. Гофмана, дружески именуемого некоторыми героями романа аббревиатурным сокращением ЭТАГ.
Как известно, любая опера состоит из музыкальной части и ещё и из либретто. И если либретистом выбирается-назначается-соглашается быть наш старый знакомый Симон Даркур, то для музыкально-мелодических дел приглашается молодая и весьма экстравагантная особа Хюльда Шнакенбург (дружески — Шнак). Вот такая завязка с этой оперой. Правда в качестве третьей, наблюдающей, стороны в романе выводится и сам мастер — Э.Т.А.Г.Гофман, наблюдающий за всем процессом из бездны чистилища, в которой он оказался по высшей воле как раз из-за неоконченности своего оперного замысла.
Поскольку опера называется «Артур Британский, или Великодушный рогоносец», то Робертсон Дэвис совершенно умышленно пользуется второй частью названия и вносит в супружеский мир Артура и Марии некую вводную, лишая Артура возможности стать отцом. И вот тут уже начинаются чудеса в решете, т. е. некий сомнительный поступок со стороны Марии и возникает дилемма, что со всей этой ситуацией делать — и беременность не скроешь, и главное, как к этому относиться и Артуру и всем остальным и прочим. И решение подсказывает как раз опера, над которой работают наши герои.
Помимо этой интриги есть ещё и другие интриги и интрижки, например с участием Шнак и её преподавателя Гуниллы, или появление некоего Кроттеля, заявившего себя как сына покойного Парлабейна и предъявившего права на книгу, написанную Парлабейном, или же ситуация с родителями и родственниками Марии — тут и пожар, и гадание мамуси на картах таро, а ещё интриги с тайной картины Фрэнсиса Корниша и вокруг её владельцев — в общем, автор припас для читателей множество хитросплетений сюжета и взаимоотношений.
Как всё это дело в конце-концов завершилось и чем всё закончилось — всё будет хорошо!
Главное — читать/слушать было интересно (тем более, что в качестве чтеца вновь выступал Кирсанов).Ремарка на всякий случай: нужно иметь ввиду, что все три части трилогии тесно между собой связаны. И потому читать всё это дело нужно непременно по порядку.
54989
Аноним5 ноября 2019 г.Читать далееГоворят, что можно бесконечно смотреть на горящий огонь, текущую воду и на то, как другие люди работают. А читать? Огонь, вода… Но вот читать о том, как другие люди работают и впрямь можно бесконечно. Особенно когда пишет об этом Робертсон Дэвис. Особенно когда люди странные и чудесатые. Особенно когда они создают оперу. И пишут книгу. Совершают небольшие преступления и измены.
В завершающем романе Корнишской трилогии, уже по традиции, столько слоёв, что в них легко было бы заплутать, если б не виртуозное мастерство рассказчика, создавшего таких необыкновенных персонажей, как, к примеру, юная и безобразная Хюльда Шнакенбург, получившая грант от благотворительного фонда Корнишей на создание оперы о Короле Артуре по наброскам Гофмана, её наставница в любви и в музыке, Гунилла Дальсут, чудесная цыганская родня Марии Корниш – мамуся и дядя Ерко, собственно, сам Гофман, пребывающий в чистилище и наблюдающий оттуда за воплощением своего замысла. Учёные, актёры, аристократы. Заговоры, измены, ревность, моря алкоголя, свинка, младенцы и попытка суицида. Бесподобные диалоги и описания театра, университетских интриг и особенностей мира искусства. Финал аккуратно закруглён, все концы подобраны, биография Фрэнсиса Корниша написана, все мёртвые обрели покой, а Шнак - докторскую степень.
Прочитав все три книги, я так и не понимаю, как Дэвису удалось вмещать столько всего в книгу среднего формата, столь органично и лаконично переплетая множество сюжетных линий, не допустив ни одного провисания в сюжете, нигде он не растёкся по страницам и не позволил читателю ослабить внимание. Я нашла во всей трилогии только один недостаток: «Мне мало, я хочу ещё!»
40497
Цитаты
Аноним21 апреля 2013 г.Брак - это не только домашняя жизнь, продолжение рода, узаконенный секс или форма собственности. И это, совершенно точно, не счастье в том смысле, как это слово обычно понимают. Думаю, это - способ найти свою душу.
1369- Аноним21 апреля 2013 г.
- О, так она из книжки. Все вы, и Нилла, и Корниши, и этот Даркур, - все вы живете книжками. Как будто там всё есть!
- Понимаешь, там и вправду почти всё есть. Нет, не так. Мы узнаем в книгах то, что видели в жизни. Но если будешь читать, то сможешь набраться кое-какого опыта и тебе не обязательно будет испытывать каждый удар на собственной шкуре. Ты кое-что сможешь предугадать наперед.
9247 - Аноним14 апреля 2013 г.
История не бывает мертвой, потому что она все время повторяется, хотя и не одними и теми же словами, не в одном и том же масштабе.
824
Подборки с этой книгой
Азбука-классика (pocket-book) — Классика XX века
- 390 книг
Азбука Premium
- 138 книг
Музыка, звучащая в книгах
- 285 книг
Когда-нибудь я это прочитаю
- 11 562 книги
Хорошо бы послушать...
- 1 417 книг
Другие издания
