Приключения принца Флоризеля

Приятная, лёгкая история. Не просто странная история, а история с назиданием и поучением. Должно быть, сосредоточившись на этом, автор не счёл нужным добавлять в историю красок. Ведь главное - загадка, и то, что добро и зло вступили в поединок. Но вот этому злу, чтобы испугаться его в полной мере, не хватает красок. Мало, ох мало, развесистой клюквы. Но, возможно, будь этих ягод поболее и язык поветвистее, мы бы получили уже совсем другую историю другого объёма и другого автора, что, в прочем, не отменяет приятных минут напряжённого чтения этой небольшой повести, когда с нетерпением ждёшь объяснений странным событиям.

Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

Небольшая жутковатая повесть с налетом загадочности и мистики, за чтением которой можно очень приятно провести свободный час-полтора.

Юрист Аттерсон подозревает, что его старого друга, уважаемого врача Генри Джекила, шантажирует некий отвратительный и жестокий человек м-р Хайд, совершивший ряд мерзких поступков. Джекил составляет странное завещание, в котором по непонятным причинам оставляет все состояние Хайду на случай своей смерти или исчезновения. Аттерсон чувствует, что за этим стоит тайна, корни которой лежат в далеком прошлом его товарища, и решает самостоятельно разобраться в этой истории...

Я очень люблю загадки и непредсказуемость в книгах, но здесь мне немного не хватило интриги. О том, что произошло догадываешься уже на 7-8й странице, неясными до конца остаются только детали (почему и как). Тем не менее, произведение интересное и написано очень красивым языком. С удовольствием посмотрела бы театральную постановку.

8 из 10

С тех пор, как Стивенсон написал свою "Странную историю" прошло уже больше века. И вот порадокс: сейчас она воспринимается едва ли не острее, чем сотню лет назад. Ибо тема романа сейчас - увы! - актуальна как никогда.

Трагическая двойственность (или даже множественность) человеческой натуры, раздвоение личности и двойная жизнь - и всё это в столь яркой аллегорической форме. И, конечно, существенное обстоятельство: человек сам в определённый момент выбирает, какой из своих личин отдать предпочтение, кого выпустить наружу - ангела или демона. В общем, старая добротная классика - что ещё тут скажешь...

Единственное замечание: на мой вкус, подобные книги всё же лучше читать по старинке - в бумажном варианте, аудиоверсии - это не совсем то. Тут важны и собственный ритм восприятия, и самостоятельно расставленные акценты.

Давно хотела прочитать эту повесть и вот дошли руки. С этим произведением ассоциируется песня Mademuasell Hyde Лары Фабиан, её знаю лучше повести. Но, в общем и целом, сюжет был знаком, не знала многие мелкие детали. Например, каким образом доктор Джекил превращался в Хайда, выжили они или погибли в конце истории, кто кого победил. Думаю, что в каждом человеке в той или иной степени присутствует свой мистер Хайд. У кого-то он скрыт глубоко внутри, у кого-то он очень даже видим и вырывается наружу в разных ситуациях.

Есть книги, после которых начинаешь подозрительно смотреть на себя в зеркало. «Доктор Джекил и мистер Хайд» — как раз из таких. Потому что если ты тоже становишься мрачной версией себя после 22:00, то, возможно, у тебя не просто усталость. Возможно, Стивенсон уже обо всём догадался в 1886 году.

Это не просто готический роман — это полноценная психологическая встряска, приправленная густым лондонским туманом, моральными метаниями и слегка химическим безумием. Атмосфера — как в старинной лаборатории: пахнет пылью, зловещей моральной дилеммой и чем-то подозрительно пузырящимся в пробирке.

Главный герой, доктор Джекил, решил сыграть в бога, но почему-то вместо крыльев и сияния получил низкорослого агрессора в цилиндре. Хайд — это тот человек, которого вы встречаете в очереди, когда кому-то захотелось пролезть без очереди, только Хайд идёт чуть дальше, ну… до убийства.

Язык книги — просто восторг. Каждое предложение будто вырезано из чёрного бархата и полито старым добрым викторианским страхом. Не «скример» как в современных триллерах, а такое медленное, тревожное нарастание ужаса, будто кто-то постоянно стоит за твоей спиной и вежливо ждёт, когда ты обернёшься.

Философское рассмотрение повести Р. Л. Стивенсона о докторе Джекиле и мистере Хайде обычно ограничивается этической проблематикой. Философское исследование подменяют банальными суждениями о двойственности человеческой натуры, о соседстве добра и зла в человеке и тому подобными трюизмами. Однако позади опытов доктора Джекила стоит определённая онтология – картина мира, которая делает возможными производимые им опыты. И более того, эта онтология имеет в повести вполне конкретное именование – трансцендентная медицина. В чём же её суть? Давайте искать ответы в тексте.

Сразу скажем, что полностью избежать обсуждения этических вопросов у нас не получится: дело в том, что для самого доктора Джекила именно собственная нравственная амбивалентность стала исходным пунктом научных поисков. Он осознавал, что в нём есть порочные стремления, которые мешают ему нормально существовать в обществе, и было бы хорошо расселить их, поселив каждую из нравственных ориентаций – к добру и ко злу – в отдельном теле. Однако понятно, что физически разделить тело доктора Джекила на два разных тела невозможно, а значит, нужно хотя бы попытаться изобрести своего рода переключатель – такое химическое средство, которое бы переключало тело из одного режима в другой.

Поначалу кажется, что Джекил остаётся внутри позитивистской материалистической парадигмы, свойственной его веку. В частности, он не мыслит добро и зло как нечто такое, что существует отдельно от тела; они не отдельные субстанции, а психологические состояния, выступающие эпифеноменами телесных процессов. Кроме того, решение поставленной проблемы он ищет в химии, а не в психологии, каких-то методиках нравственного самосовершенствования и тем более в религиозных обрядах. Нет, Джекил экспериментирует именно с веществами, ища функций переключателя среди каких-то неназванных солей и тинктур.

Однако затем с доктором происходит мировоззренческая метаморфоза, которая ссорит его с коллегами. Например, его старый друг и коллега Лэньон говорит, что Джекил «свернул с пути разума» и начал нести «ненаучный вздор». В чём же дело? Дадим слово самому Джекилу: «Я начал осознавать всю зыбкую нематериальность, всю облачную бесплотность столь неизменного на вид тела, в которое мы облечен». Этот фрагмент, если его правильно перевели на русский язык, кажется крайне противоречивым: как же тело может быть нематериальным и бесплотным, если в нашей научной парадигме тело – это нечто по определению материальное? Выходит, что у Джекила меняется само представление о телах как таковых: они теперь имеют совсем другую изначальную природу – зыбко нематериальную и облачно бесплотную.

И при том они больше не являются столь уж неизменными, как кажутся: «Я обнаружил, что некоторые вещества обладают свойством колебать и преображать эту мышечную оболочку, как ветер, играющий занавесками в беседке». Не вдаваясь в описание механизма колебания и преображения мышечной оболочки веществами, Джекил даёт окончательную формулировку философской сути сделанного им открытия: «Я не только распознал в моём теле всего лишь эманацию и ореол неких сил, составляющих мой дух, но и сумел приготовить препарат, с помощью которого эти силы лишались верховной власти, и возникал второй облик, который точно так же принадлежал мне, хотя он был выражением и нёс на себе печать одних низших элементов моей души».

Итак, ключевым понятием происходящих с телом процессов является «эманация». Тело не обладает только материальной природой, напротив, его природа духовна; оно, как сказано в другом месте, есть «призрачный ковчег духа». Некие неназванные «силы» путём эманации транслируют «вниз» свои духовные энергии, они по достижении низких уровней эманации сгущаются и превращаются в плоть, а плоть хотя и имеет материальный вид, но всё равно остаётся «выражением низших элементов души». При этом у человека есть постоянная подпитка высшими духовными энергиями, то есть эманация – это перманентный процесс сгущения, которым «высшие силы» руководят, сохраняя «верховную власть» над телом человека. Вот почему учение Джекила называлось трансцендентной медициной – это учение о человеке, которое предполагает действие на него внешней, трансцендентной силы, и даже не просто действие, а перманентное формирование его природы, его естества. И любые медицинские манипуляции с телом должны включать какие-то манипуляции с этим трансцендентным началом человека.

Судя по всему, пока это начало активно и эманация продолжает изливаться «вниз», в человеке остаётся нравственная двойственность, становящаяся следствием онтологического дуализма: добро – результат действия «высших сил», а чистая, до предела сгущённая материальность становится прибежищем в человеке злого начала. А найденные Джекилом вещества способны «отключать» эманацию высших сил на человека и устранять их власть, человек лишается «ореола» и в нём остаётся только сгусток чистой материальности – лишённая трансцендентного измерения плоть. Именно эта плоть и составила «второй облик» – мистера Хайда. Логично, что он был моложе и меньше ростом, чем доктор Джекил, ведь это только, скажем так, половина человека. И не менее логично, что у Джекила не получилось создать два полноценных тела – отдельно для добра и для зла: это только у зла может быть материальный носитель, а чистое добро имеет сугубо духовную природу и свой отдельный видимый облик получить не может. Оно остаётся запертым химическими веществами в своём трансцендентном измерении и ждёт возможности снова вернуться в тело, разделив соседство со всё более наглеющим злобно-материальным «соседом». Вот почему мистер Хайд состоит из чистого зла, а доктор Джекил продолжает оставаться по-прежнему двойственным и негармоничным.

Такова философская суть трансцендентной медицины доктора Джекила. Спору нет, для рационального и сциентистски устремлённого XIX века такая философия должна была представляться чем-то тёмным, невразумительным, если не сказать мракобесным. Однако намётанный глаз историка культуры сразу обратит внимание, что онтологический и антропологический дуализм эманационистского характера, представленный Стивенсоном, далеко не оригинален: в тех или иных разновидностях эта схема мышления присутствует в целом ряде учений, признанных Церковью еретическими, – гностицизме, манихействе, катаризме, павликианстве, валентинианстве и т.д.; в иудаизме к эманационистскому дуализму близко учение каббалы. У нас слишком мало данных, чтобы однозначно причислить трансцендентную медицину доктора Джекила к одному из этих учений, однако их достаточно, чтобы подчеркнуть её ненаучный и даже не вполне религиозный характер.

Сознательно ли Стивенсон транслировал элементы древних доктрин либо случайно пришёл к чему-то похожему в стремлении выйти за пределы позитивной науки, мы не знаем, тем более что для неоромантика, коим называют писателя, теоретически возможны оба варианта. Однако мы в очередной раз убеждаемся в том, что единственным результатом борьбы науки с подлинным, догматически точным христианством является не торжество научно-рационального взгляда на мир, а возрождение тёмных оккультно-эзотерических ересей, казалось бы, давно разоблачённых и побеждённых Церковью.

Мне кажется, что все знают сюжет этой повести или хотя бы главную интригу, не читая ее. Главная задумка автора настолько пришлась по вкусу народу, что отголоски этой истории есть во многих фильмах и сериалах или даже напрямую используются образы Стивенсона.

Про доктора Джекила и мистера Хайда я услашала впервые даже не помню где и я даже не помню где эти образы заинтересовали меня настолько, что я решила обязательно прочесть книгу. Изначально я думала, что она будет увесистая и мне предстоит много читать о похождениях Хайда. Но на деле повесть совсем небольшого размера и практически не содержит подробностей зверств Хайда и праведной жизни Джекила.

Несмотря на это книга меня ни чуть не разочаровала. На свое счастье я слушала аудио версию с прекрасным чтецом и великолепными музыкальными вставками, которые великолепно передавали всю эту мистическую атмосферу.

Мне очень понравился этот легкий язык, задумка (все мы не идеальны и в каждом живет не один Хайд), атмосфера таинственности и мистики. Правда было мало, хочется еще чего-то такого же.