Л. Н. Толстой. Повести и рассказы

Как и следовало ожидать, язык изложения  гениален, образы настолько ярки и выпуклы, что просто осязаемы тактильно.

Конечно, для конца XIX века идея  была чрезвычайно прогрессивна. Наверное, тогда это стало откровением, потрясением, сенсацией и шок-контентом, недаром цензура первоначально запретила издание повести. На данный момент это чересчур нравоучительно и прямолинейно.

Автор высказывает мысли о лицемерном принятии  обществом развратности отношений между мужчиной и женщиной как до брака, так и после него. Разврат здесь трактуется в очень широком смысле, недаром эпиграфом взяты слова из Евангелия от Матфея.

На примере жизни Позднышева мы видим, как  существующий на тот момент двуличный взгляд на вопросы  любви и брака неизбежно ведёт к моральному падению и разложению личности, к полной катастрофе, к гибели.

Толстой говорит о модели женственности, пришедшей с Запада, о модели, не согласующейся с православными взглядами, о модели, которая разрушает  устои общества, нивелирует понятия семьи и любви.  По мнению автора, сексуальность и невоздержанность - вот главные враги нормальных отношений.

Вина женщины в том, что она пробуждает чувственность в мужчине, его необузданную страсть, его искушение, и, в конечном итоге, приводит к гибели души. Мужчина же с готовностью губит себя, вожделея женщину.

Позднышев говорит:

Как следствие главный герой  раздираем борьбой между животным и человеческим началом в своей душе.

Убивая жену, проявляя своё "звериное" нутро,  Позднышев пытается избавиться от чувства унижения, которое, я бы сказала, он испытывает  не без наслаждения. Ад царит в его душе. Развращенный образ жизни в юности полностью сместил все нравственные ориентиры героя.

Толстой мастерски показывает, как он шаг за шагом всё глубже погружается в хаос и сумасшествие.

Фрейд нервно курит в сторонке...

О, да!!! Это совершенно потрясающая литература! Идеальный образец классической прозы. Давно я не получала такого удовольствия. В такой маленький объем вложить столько глубины, смысла, психологии, философии и драмы - это очень круто.
Вроде мы сидим и слушаем, как один попутчик рассказывает другому историю своей жизни. Историю жуткой, отвратительной ревности. Не буду говорить, что текст простой для восприятия. Были моменты, когда хотелось вернуться назад и прослушать еще раз. Но это, скорее не из-за нагроможденности текста различными оборотами речи и сложности для восприятия, а из-за желания пропустить этот текст через себя еще раз. Тут можно выписывать цитаты, не отрываясь от текста. Просто каждая страница - потрясающей красоты и глубины история. Ну хотя бы ради примера:

И философия:

Не знаю, что еще добавить. Это нужно читать. Всем без исключения!
P.S. Книгу слушала в исполнении Максима Пинскера. Идеально!

Обожаю Льва Николаевича! Гений.

Неожиданно занятной оказалась для меня эта небольшая повесть. Надо сказать, с классической литературой я на "вы", а у Толстого вспоминаются в основном детские рассказы, и дальше произведений из школьной программы как-то дело не заходило. Чем же привлекла книга? Наверное, всей своей банальностью, бытовухой и обыденными вещами из повседневной жизни. А вернее тем, что многое из описаний автора остается актуальным по сей день. Ах, эти передряги, скандалы, семейные дрязги. И правда, куда им деться? Мир меняется, человечество не стоит на месте, но битье посуды и закатывание истерик никто не отменял. И даже если каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, то домашние "разборки" неизменно развиваются в едином ключе. В одном из своих писем Чехов отзывается о повести как о правдивой, и с этим нельзя не согласиться. Разве не страшны в своем гневе мужья-ревнивцы? А какие жуткие картины рисует их больное воображение на предмет супружеских измен. Сплошной вынос мозга. Волей-неволей начнешь восхищаться чужим мужчиной, флиртовать на стороне. Что, впрочем, супруге Позднышевой удается с лихвой.

Сюжет повести основан на так называемом синдроме случайного попутчика. Действительно, порой куда проще излить душу первому встречному, с которым вряд ли когда увидишься, а его мнение насчёт высказанного, скорее всего, так и не будет озвучено. Главный герой книги Василий Позднышев становится тем самым пассажиром, рассказывающим ночь напролёт историю своей жизни за чашечкой крепкого чая…. Видимо, представляя семейную идиллию как-то по-другому, мужчина разочаровывается не только в институте брака в целом, но и непосредственно в своей жене. Что приводит к печальным событиям….

Лично у меня образ Позднышева, его поведение, характер не вызвали ни симпатии, ни сочувствия, ни какого-либо волнения за будущее героя. Скорее наоборот, некое отторжение, даже противность. Пара на манер Дюймовочки и Крота в моём видении, ну, или островские Карандышев с Ларисой. Не то чтобы я как-то оправдываю жену, ибо в большинстве своем каждый семейный конфликт - заслуга двух сторон, но что-то гаденькое со стороны мужа всё-таки превалирует. Это его отношение к детям, завышенное самомнение…. Да и господин Трухачевский, как оказалось, тот ещё фрукт. Однако, участь любовника большего и не требует. Над мужскими образами Лев Николаевич явно постарался.

В послесловии Толстой слишком увлекается вопросами целомудрия, воздержания, высказывается по поводу контрацепции, в целом пытается разъяснить всё то, что хотел донести читателю в повести. Есть над чем задуматься, поразмышлять на досуге. Герои книги, как рыбки в аквариуме, за которыми интереснее наблюдать, нежели оказаться на их месте. Рекомендую.

Личность Льва Толстого слишком одиозная и величественная для моего понимания. Честно говоря, я не знаю, как относится к описанным идеям института брака и семьи, выдвинутым писателем в этой повести.

Что перед нами? Исповедь субъекта, напрочь лишенного любви и в голом остатке имеющего лишь цинизм. Любовь, светлый брак, невинность – все эти вещь для данного господина не существуют. Женщины – мужеловки, мужчины – ужасные совратители, а весь мир крутится вокруг женских капризов. А как иначе отомстить женщинам за свое угнетение мужским полом.

Наверное, все это было бы слишком пошло и не достойным обсуждения, если бы это не написал Толстой. Видно, что писал он в полном разладе с собой и миром, потому что все это читается так жгуче и больно, как вскрывающийся нарыв, что смятение рассказчика и автора трудно не почувствовать.

Безусловно, «Крейцерова соната» - это история о несчастливом браке, о замученном неудачной семейной жизнью человеке, и о том, в какой кошмар вылилось все это терпение. Но с моим жизненным опытом (отзыв-то мой), проблемы семейных отношений меня не очень трогают и все, что я могу сказать, это как же хорошо, что сейчас люди могут разводиться, а не мариноваться в котле обоюдной ненависти.

Мои точки соприкосновения с писателем выразились в двух цитатах:

• Как зачем? Иначе бы нас не было.
• Да зачем нам быть?
• Как зачем? Да чтобы жить.
• А жить зачем? Если нет цели никакой, если жизнь для жизни нам дана, незачем жить.

Толстой не особо развивает дальше этот ход мыслей в своей повести, но мне кажется, что задней мыслью писатель знал, что проблема в том, что смысл жизни найти то самое предназначение, в том числе, возможно, жить по заветам Христа. И главное противоречие в том, что жизнь семейная, по мнению Толстого, ушла далеко от того, как надо жить на самом деле.

Очень неоднозначная повесть. В итоге здесь не тот Толстой, о котором у нас складывается представление в школе. Но если взгляд на Льва Толстого может измениться, то суть проблем отношений мужчины и женщины кардинально за столетие с хвостиком не поменялась. Ведь все, о чем пишет писатель, можно продолжать препарировать и обсуждать сейчас.

Про брак? Нет про ревность.
Про ту болезнь, которая наделяет несчастного ее обладателя той призмой зрения, через которую мир угрожает, атакует, дразнит и не позволяет жить если не счастливо, то в мире с самим собой.
Откуда корни этой болезни? Генетика? Воспитание? Инородный раздражитель?

Если генетика, то вдобавок должно быть еще богатое воображение, зацикленность на половых отношениях.
Если воспитание, то наверное, носитель недополучил любви в ходе его и не просто недополучил, а как-то зло, будто в наказание за то чего не совершал.
Если инородный раздражитель, то наверное из раза в раз носитель оказывался неудел, был обманут в отношениях от которых ждал спасения от мирских тягот.

А может-быть каждый ревнивец придумал себе мировую систему координат обитания, где все должно принадлежать ему, вертеться вокруг него и дарить всю свою энергию тоже ему? Есть ли такая система в числе гармоничных на самом деле? И за счет чего она держится? На взаимовыгодном обмене благами или в ущерб дающему? Если на взаимовыгодном обмене почему все те, кого угораздило вращаться по орбите вокруг светила несчастливы? Почему им это в тягость, почему даже взвесив все удовольствия с надеждой цепляются завистливыми взглядами за свободных от таких отношений других людей?

Лев Николаевич долго шел к концентрированному образу ревнивца. Они и раньше у него мелькали, его ревнивцы. Почему-то отчетливо помахал рукой Константин Левин с его терзаниями по поводу того, что на планете живут другие особи мужского пола и разглядывают его жену. Но в «Сонате» просто во всей красе. Здесь герой не просто ревнует свою жену к мужчине. Он ревнует ее ко всему миру. Даже к собственным детям. Дети это эгоизм, говорит. Потому что связь между ревнивцем и его объектом, за которым даже сложно разгадать личность, усложняется ответвлением внимания обреченной жены ревнивца от него на детей. Совместных, между прочим. Ревнивцу не понять, что женщина, ставшая матерью, теперь будет служить не только ему, но и людям, которым дала жизнь в муках.

Куда, куда делась его способность знать человеческие души? Ревность все сожрала на позднем этапе творческого пути. Здесь уже редки другие люди с их печалями и радостями. Только те, которых он наделил своими печалями, но не радостями. Главный герой Позднышев будто родился стариком, стыдящимся своей одержимости сексом, будто всегда у него было дряхлое тело и никогда он не испытывал чувственной эстетики. Раздражающийся мельтешением детей рожденных и молчанием не рожденных. Который не успев пережить любовную связь, уже рвет на себе волосы за это. Которого злят красивые женщины в подчеркивающих их красоту нарядах. Злят веселые гостиные общества своим шумом, а врачи до такой степени надоели, что можно сделать вывод что с рождения этот человек и все его близкие беспрестанно болеют.

Вообще, именно после этого произведения я не могу отделаться от ощущения что Толстому нужно было принять ислам, причем радикальную его версию. Потому что христианству не совладать с таким пациентом. Куда легче было бы Льву Николаевичу если бы женщины носили хиджаб, скрывая свои прелести. Рожали бы детей пока живы. А пока одна рожает, можно жениться еще на одной, потом еще. А все для того, что бы внимания мужчине было больше. Одной женщине действительно не справиться и с десятком детей, и с жаждущим полного поглощения и единения мужем. Соблюдая требования религии, жены не общались бы с другими мужчинами. Без присмотра - даже с врачами, которые способны только щупать пациентку за деньги недоласканного супруга. Но боюсь, Лев Николаевич не подошел бы исламу со своими поздними воззрениями.

Чем не выход? Все довольны. В тех местах, где исповедуется ислам, мужчины горячи почти как Лев Николаевич и религия с такими устоями облегчает жизнь всем. И женщинам - тоже. Но тогда не было бы у него конфликта в душе, дающего мощный творческий импульс.

Очень плотная, очень хорошая и малоизвестная история, повесть Л.Н. Толстого, которого мы привыкли знать по совсем другим произведениям,  а ведь она может конкурировать за читательское внимание со многими современными динамичными триллерами!

Мне её посоветовали в шутку, когда мы беседовали с коллегами о том, как в литературе может быть показано нравственное преображение персонажей.

Некоторые авторы (да и я, что греха таить) иногда совершают чудесный хоп modus vivendi своего персонажа: был злодей-злодей, и вдруг — катарсис, просветление! — стал святым и всех спас. Как раз из дискуссии о такого рода развитии персонажей родился совет почитать "Фальшивый купон". Там действительно есть кусочки, которые заставят читателя улыбнуться наивности, что ли, Льва Николаевича, и посмеяться над тем, как злодей "переобувается в прыжке", но книга, на самом деле, ценна другим. Это и в самом деле захватывающая история о том, как одна мелочь способна вызывать каскад последствий, это динамичное отстранённое авторское наблюдение за тем, какого рода последствия бывают — в принципе. Эдакое колесо, которое катится себе и катится, а ты пытаешься не только не отвести взгляда от мелькающих спиц, но и проследить траекторию колеса и понять, где оно окажется в итоге. Действия одних персонажей влияют на судьбы других, и далее, и далее, здесь есть и элементы залихватской комедии, и леденящий кровь триллер — с ножом и убийствами, здесь есть жизнь в её многообразии, и, погружаясь в чтение, очень эту жизнь чувствуешь: мне было жутковато и прекрасно, казалось, что от меня протянуты тысячи ниточек во все стороны и каждое мое действие — даже побуждение — может очень многое изменить в окружающей реальности.

Словом, читайте, оно того стоит, а повесть небольшая — хватит на полвечера.

Одно из самых скандальных произведений Льва Толстого, которое вызвало бурю в российском обществе 19 века. Было запрещено к публикации и Софье Андреевне пришлось просить личной аудиенции у Александра III, чтобы включить повесть в собрание сочинений. Повесть, которая издавалась потом с разъяснениями автора на тему: “Что вы хотели сказать, Лев Николаевич?”. Спойлер: что написал, то и хотел сказать. Чтобы пропали всякие сомнения в том, что исповедь героя повести Позднышева, это именно исповедь Толстого. Вопрос отношений полов всегда в человеческом отношении стоял остро. И сейчас, когда авторы идей и концепции на тему “Как надо правильно жить!”, слышат слова брак, секс, гендеры у них начинает дергаться глаз и другие части тела.
Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, едет поезд запоздалый. В вагоне поезда завязывается разговор на тему любви и брака. Ну о чем еще говорить попутчикам? Что такое истинная любовь, может ли быть брак по расчету или же только по любви, свободна ли женщина в своем выборе и что делать с козлами-мужиками. Обычное дело. В разговор вступает некий господин Позднышев. Личность скандальная. Убил свою жену в порыве ревности и был оправдан. В приватной ночной беседе Позднышев рассказывает о том, как по его мнению (то есть Толстого), устроена общественная жизнь в России того времени в отношении брака, половых отношений, положения мужчины и женщины. Вкратце: всё глубоко порочно и безнравственно. А ведь тогда даже не было тиктоков и легинсов, но по факту всё было еще хуже. Можно плеваться в сторону писателя, но стоит учитывать, что у человека была четкая и ясная концепция на тему как всё должно быть устроено. Есть Христос, его слова и жизненный путь -идеал. Всё, что отклоняется от этого - порочно и неприемлемо. Без скидок и оговорок. Можно спорить, но смысл? Секс- это животное и низкое, грязное. Чувство сексуального влечения- порочно и скверно. Женщины порочны и развращены обществом и воспитанием, мужчины- рабовладельцы и развратники. Наука- ложь. Доктора-убийцы и стяжатели. Есть ли смысл спорить с человеком с такими взглядами? Нет, конечно. Пусть идет своей дорогой.
Однако отменяет ли это, что проблемы поднятые Толстым также не стоят обсуждений и споров? Безусловно нет! Какие-то вещи сейчас уже не актуальны. Как, например, легитимные публичные дома. Водить туда 15 летних мальчиков, типа это полезно для здоровья…и с другой стороны затаскивать в рабство девочек. Одних убивать, чтобы другим здоровье поправить? Да и в целом оправдывать проституцию рассуждениями о том, что, а куда же деваться мужикам, они же от воздержания мхом и плесенью покроются, так себе аргумент.
Или же стойкое убеждение, живое кстати до сих пор, что жизнь без брака для женщины не имеет смысла. А уж про эксплуатацию женского тела, как крючка для повышения продаж и прочих целей и говорить не приходится. Многие вещи озвученные Толстым болезненны и актуальны до сих пор. Тем не менее путь предлагаемый Толстым, объявить всё это порочным и безнравственным и всем жить как братьям и сестрам, так себе решение проблем.

Можно соглашаться или не соглашаться с Толстым. Вот он считает, что не согласится нельзя, поскольку очевидно же. Можно в чем-то согласится, а в чем то нет, но отнять того, что Толстой мастер психологического анализа, острый публицист, глубокий писатель нельзя. Действительно, сложно подобрать форму для изложения своих идей, исповеди, лучше чем разговор ночью в поезде нельзя. Кому как не собеседнику, которого больше никогда не увидим, мы порой доверяем идеи и мысли, которые знакомому человеку в жизни бы не рассказали. Железная дорога, поезд в произведениях Толстого занимают особое место. Это символ разрушения нравственности, символ прогресса, который железным катком катится по человечности. Или же то как автор описывает отношения в браке, где нет элементарного уважения к человеку и его личным границам. Он прекрасно показывает как раскручивается это воронка взаимной ненависти и раздражения, в которой гибнут и муж с женой, и детей туда же затягивает. Да, он ошибочно называет причинами этого сексуальное влечение и “любовь”, но сам механизм то описан круто.
Да, возможно если для кого-то соната станет первой книгой Толстого, он больше не подойдет к этому автору. И это будет большой ошибкой. Просто стоит учитывать определенные вещи и делать скидку на время.

Да, в наше время трудно понять, почему эта книга подвергалась цензуре. Толстой не открыл ничего нового, не удивил, не смутил даже. Но его соната звучит так трогательно, так грустно. Понимаешь, проходят годы, даже  столетия, а ничего не меняется. Вернее не меняются люди, их отношение к браку, к семье, их вечное терзание: "Кто виноват?" и "Что делать?". 
Конечно, не всё так плохо и не у всех. И слава богу: "Брак без любви не есть брак, что только любовь освящает брак и что брак истинный только тот, который освящает любовь." Но что отрицать, не имеет смысла отмахиваться от картины, нарисованной великим писателем, многие семьи и сейчас живут по такому принципу: "Ну ещё сегодня прощу. Это последняя ссора. Последняя. Мы ведь любим друг друга. Поэтому ссоримся." Конечно, не бывает совместной жизни без ссор и недопониманий, без обид и примирений, но ведь не каждый день, не постоянно, не до ненависти, не до отвращения.
Главный герой болен душевно. Нет, он не душевнобольной, путать не надо. Но его душа давно уже больна. С тех самих пор, как он принял решение жениться, как впустил в свою жизнь, казалось тогда, любимую женщину. Сложно сказать, почему у него так сложилось. Кто виноват в том, что их брак и в самом деле оказался браком, в буквальном значении этого слова. Не таинство брака открылось перед ним, не романтика ждала молодожёнов.

Их свеча, чуть загоревшись, просто тлела, не излучая пламени. И даже пятеро детей не спасли положения. Наоборот, усугубили взаимную неприязнь.
Кстати, что интересно, читая параллельно Фазиль Искандер - Сандро из Чегема в этот же день наткнулась там на такие строки: "....чадолюбивый Толстой, чьи любимые героини рожают и рожают. Мы ими восхищаемся, но влюбляться в них как-то даже безнравственно. Ясно по условиям игры, что ты, читатель, здесь совершенно ни при чем. Тебе показывают, как надо жить, а ты смотри, радуйся и учись."
А ведь и правда, вряд ли влюбишься в дородную матрону, да ещё без одного зуба, а ведь ей всего-то тридцать лет. Да, Толстой явно не сильно любил своих героинь.
Но жизненные ситуации подмечал очень хорошо. Не знаю, писал ли он о наболевшем, но уязвил, видимо, многих, раз эта маленькая повесть попала под большую цензуру.

Рассказ-снежинка. Интересно, какие снежинки в далёком космосе, где-нибудь на далёкой планете, возле звезды — Вега?
Может там снежинки — прелестно-огромные, размером — с ладонь, размером с письмо любимого человека в ночи, после долгого молчания пришедшее и словно бы тающее на ладони? Как думаешь, смуглый ангел?
Озябшая тишина наших писем.. словно тихий снег на далёкой звезде — Вега.
Почему я сравнил рассказ Толстого со снежинкой? Может, потому что я в садике был — снежинкой? Я тогда ещё не знал.. что я на утреннике был… письмом от смуглого ангела, самой прекрасной женщины на земле, с которой я расстался.
Письмо танцевало вокруг ёлки, бегало за смуглой девочкой, с удивительными глазами, чуточку разного цвета, письмо дёргало её за каштановую косичку и даже довело до слёз воспитательницу.. словно она сошла с ума и прочитала наше письмо, любимая моя, в грядущем.

Рассказ и правда похож на снежинку, в том смысле, что он словно бы создан по законам фрактала: фигуры, повторяющей себя в прогрессии, по кругу, замыкаясь на себе же, образуя некий таинственный узор.
Три смерти: барыни, крестьянина и дерева. Но всё это удивительно связано, как и бывает в Буддизме, смерти и любви, и даже сны связаны, словно призраки-лунатики: сон девушки-крестьянки, в доме которой умирал мужчина на печи: приснилось, как мужчина встал с печи, забыв о болезни, и пошёл рубить дрова.

И другой сон, привидевшийся племяннику этого умирающего мужчины: к нему во сне приходил покойник и напоминал об обещании, о камне на его могиле, который обещал поставить племянник.
А девушка-крестьянка вторит ему: в следующий раз он придёт во сне и станет тебя душить.
Спрашивается: сколько смертей в рассказе? Только ли три? А как же смерть души? Что есть равнодушие — как не смерть души?
Парень пообещал умирающему мужику, что поставит камень на его могилку. И.. соврал. Фактически, отказал ему в последней нежности: это как погладить человека после смерти, он в этом нуждается.. внахлёст души, потому что при жизни, он лишён нежности.

Это экзистенциально страшно, когда ты переносишь нежность — на посмертие, словно ты равно не нужен никому и Там и Тут.
Вы ведь видели в жизни таких грустных людей, не с бескожестью души, о которой многие так любят говорить, толком не понимая что это, но с бескожестью судьбы? Они никогда уже не узнают в жизни ни ласки, ни доброго слова, и своё бессмертие они как бы внахлёст растворяют в посмертных переживаниях уже Сейчас: не проявить нежность к такому человеку, так же грешно, как изувечить ангела.
А умирающий мужик подарил ему свои сапоги, снял с себя..

Это страшно: вот такое обнажение, последнее.
Господи.. какое смешное, и робкое, по сравнению с этим, обнажение влюблённых друг перед другом, в постели.
Есть даже в этом что-то убогое и жадное: раздеться просто до тела.
Тот, кто по настоящему любил, знает, что перед любимым хочется раздеться до бессмертной души, до самых заветных снов, до ранимых страхов и сомнений, доверчиво протянув их — любимому человеку, словно зябнущее запястье души, спелёнутое, как ребёночек.
А тут, у Толстого — сапоги. Кто-то скажет: ну и что, что сапоги? Чепуха какая-то. Грубо и некрасиво.
Простите.. а вы были — крестьянином, умирающим на печи, в одиночестве?

Он понимал, что умирает и сапоги ему больше не понадобятся. Но душа наша в смерти — обнажается и зябнет, без надежды. Умирать без надежды, страшнее самого ужаса смерти, это как умирать за тысячи световых лет от Земли, в тотальной пустыне темноты, где-то на холодной планете, умирать не то что без друзей и родных, но даже без малейшего отблеска сочувствия, и человек рядом, для тебя словно бы равен чужеродному и мрачному инопланетянину, которому нет дела до тебя.
Это экзистенциально страшно, вот так обнажиться перед смертью.. сбросив с себя последнюю надежду, словно крылья: сапоги, осознав наконец, что ты уже не встанешь и наверняка умрёшь.
Сам зябкий и осенний свет ног, выглядывающий, как озябшие крылышки ребёнка из под штанов, похож на свет души, меркнущий и ненужный, как потухающая свеча у окна.

Это всё равно что раздать всё своё имущество, свои милые книги, незнакомым людям на улицах.
И не остановиться на этом, а начать раздавать свои воспоминания, надежды, года жизни, здоровье, сны… и в итоге осталось бы от человека лишь одно бьющееся сердце на лавочке в осеннем парке.
И подошла бы старушка одинокая.. и ты бы и это сердце, которое хранил для любимой, ожидая, что хотя бы она придёт к тебе перед смертью, и нежно коснётся его.. да, ты и это сердце отдаёшь одинокой старушке, и на лавочке остаётся лишь вечерний дождик: но заметит ли его любимая? Узнает ли, что это ты и что этот дождик безумно любит её?
А вы говорите.. сапоги. Всего лишь сапоги.

Знаете, мне бы хотелось дожить до того времени, когда искусство вырвется из своего душного кокона, прекрасным смуглым ангелом, и станет тем, чем оно и должно быть.
Словно мимолётный сор, унесёт от искусства случайных попутчиков, кто уродует красоту или кто просто ищет в искусстве — жратву, перекус фастфудовый и вкусненький, чтобы заполнить хоть чем-то пустоту души, утробу души.
С искусством останутся лишь самые верные… рыцари и любовники красоты.

Если человек читает об умирающем крестьянине — некое крыло восприятия, буквально перевоплощается в него, мучительно прорастая из груди, разрывая её, и душа страдает и умирает вместе с этим крестьянином. Такой читатель может реально поседеть за время чтения или переродиться или заговорить на другом языке.
Блаженно сместятся и зацветут орбиты перевоплощений и человеку больше не нужно будет ждать смерти, что бы стать — ласточкой, или чудесной смуглой девушкой, с удивительными глазами, чуточку разного цвета, или чудесным испанцем: всё это будет в таинственном соприкосновении с искусством: взять в руки книгу, или пойти в музей, однажды будет столь же отважным подвигом, как полёт на луну или к далёкой звезде Вега.
Человек, в соприкосновении с искусством, даже станет Толстым.. на миг.

Вы сидите на диване, читаете что-то.
Входит ваша любимая с чаем в руке и… вскрикивает, роняя чай на пол.

• Саша! Что с тобой?? У тебя.. седая борода! Ты опять читаешь Толстого?
• Ты против?
• Да нет.. просто никак не привыкну. Вчера я занималась сексом с Достоевским, сегодня, видимо, буду с Толстым. Позавчера с Есениным.

• Не переживай, мой смуглый ангел. На днях ты читала Цветаеву, и во время секса… во время оргазма, ты превратилась — в ласточку, в цвет своих глаз превратилась. Это было удивительно и прекрасно.