Нетерпение сердца. Новеллы

Это мощно. Произведение, как оказалось, давно растащено по кусочкам. Фильмы, где герои играют в шахматы, сидя в одиночных камерах, носовский Незнайка, который, согласно определению Цвейга, заболел "шахматной горячкой", да и вообще - сама эта мысль о возможности куда-то направить деятельность мозга, если сидишь в заточении. Может быть в шахматной игре и заключается глубокий и многогранный смысл работы человеческого головного мозга. Но он несколько абстрактный, так как шахматы - это искусственно созданный тренажер для развития тех способностей, которыми наделила человека природа. Сочетание мужской логики и женского чутья дает именно те результаты, которые необходимы для того, чтобы воспринимать шахматную игру всерьез. Проецируя подобную ситуацию лично на себя, не могу похвастаться тем, что смог бы занять мозг на месте героя в изолированной среде подобным образом. Скорее я бы комбинировал работу мозга с физическими нагрузками с тем, чтобы в конечном итоге сбежать из заключения. Но в памяти невольно всплывают похожие ситуации, когда будучи ограниченным в общении, передвижении и информации, имел под рукой несколько случайных книг, которые были изучены мною с поразительной тщательностью. Причем большая часть этих книг совсем не была шедеврами.

В противостоянии чемпиона мира Мирко Чентовича и доктора Б. мы наблюдаем борьбу женского начала и мужского. Женское, более быстрое и более гибкое, одерживает верх. Затем мужское берет реванш, но победа больше моральная. И до конца дней Чентович будет помнить свое поражение, чего не скажешь о его противнике. Победа достается мужчине благодаря волевому напору, злости и использованию правил. То есть мужчина обязан своей победой не таланту. Доктор Б. же пришел к забытому состоянию сумасшествия, когда у него в изоляции ехала крыша от мысленной игры в шахматы с самим собой. Отсюда вывод - бороться с женщиной бесполезно.

Если собрать воедино образ человека, посветившего себя шахматам, то можно точно определить, что шахматы - это состояние подсознания. Все эти полусумасшедшие самовлюбленные супермастера, обучавшие меня в детстве этой игре, все были примерно на одно лицо. Людей приятных не встречалось, сколько-нибудь приличных тоже, но вероятно к ним ко всем нельзя применять обычную шкалу измерения, ибо эти люди находятся в своем потустороннем мире чудаков на букву "му".

Без ложки обязательного маразма Стефан Цвейг не может по определению. Читая второе его произведение, отдаю должное его способности понапридумывать всякую ересь. Недоразвитый деревенский мальчик, ставший ни с того, ни с сего гением игры и чемпионом мира, сродни тому, что вселенную внезапно переклинило, свиньи поднялись в воздух и, хлопая ушами, полетели на Микояновский мясокомбинат. Но очень умело Цвейг подбирается к сердцам читателей. Если "Письмо незнакомки" базируется на старом женском лозунге "все мужики козлы, а я такая хорошая" (мужчина в этой новелле виноват в том, что не смог заметить чужую любовь. Как часто мы слышим подобные абсурдные обвинения), то "Шахматная новелла" дает возможность любому трактористу почувствовать себя Циолковским. Подумайте, а вдруг вы тоже шахматный гений?

Очень сильное произведение, даже не хочется писать о чем оно.
С самого начала мы чувствуем трагичность этой истории.  Молодой офицер Антон Гофмиллер на балу знакомится с Эдит Кекешфальве при не очень приятной ситуации. Его приглашение на танец вызывает у девушки просто истерику, ведь она прикована к инвалидному креслу.  Но он же не знал об этом. Пытаясь, искупить свою вину он дает девушке надежду на симпатию.
Эдит просто теряет голову от внимания от Антона, вот только сам парень совершенно на это не рассчитывал. Девушка прекрасно умеет манипулировать окружающими. Она демонстрирует просто настоящую бурю эмоций лишь бы молодой офицер был рядом. Это счастье, и ненависть, и истерики, и обмороки и прочее, что только возможно. Чувства же Антона очень туманны он сам не может понять что испытывает дружбу, симпатию или просто жалость.

И каждый читатель сам оценит степень чувств офицера. Много разных ситуаций демонстрирующих ту или иную эмоцию.
Честно мне было его жаль, в силу своего воспитания и страха за девушку, он не может обрубить эту связь. Ситуация просто безвыходная, хоть сам в петлю лезь.

На протяжении всей книги я безумно хотела открыть конец и прочитать. Просто не терпелось узнать, что автор приготовил для героев. Я прекрасно понимала, что счастья для всех не будет, хоть и хотелось верить в лучшее.

Это первое знакомство с Цвейгом и я теперь понимаю восторги по поводу его творчества. Классика не является моим любимым жанром, но тут я оценила и нахожусь в восторге от произведения.

Герои не очень мне импонируют, они своеобразны и со своими минусами. Антон не умеет отказывать, готов переступать через себя, лишь бы плохо о нем не подумали. Эдит своими поступками отталкивает, она пользуется своей болезнью и вьет веревки из окружающих. Отец находится под влиянием дочери и весь такой в печали и в грусти, делает все чтобы его душечке было хорошо. И знаете мне это даже понравилось, какими то они мне показались приближенными к реальности.

У автора просто шикарный слог, на протяжении всей книги ты заинтересован в чтении и не возникает желания отложить книгу на потом.

но как-то никого не жалко. Правда довольно утомительно читать как Цвейг буквально в каждом предложении подчеркивает как несчастна, глубоко больна, беспомощна, прикована к инвалидному креслу и т.д. Эдит. При этом на самом деле мы на нее смотрим именно глазами Антона, который считает ее антиромантическим объектом - дружить можно, все иное уже нет. И поэтому он глубоко возмущается что она в него влюбляется - ну действительно, молодая девушка фактически исключена из общества - молодые люди смотрят сквозь нее, танцы, катание на лодках и прочие коллективные физические активности недоступны, все хором "жалеют бедняжечку"... А тут в дом ходит красивый неженатый офицер, общается, чай пьет - как могла Эдит в него влюбиться?! То ли Антон слеп как крот и не понимал что, пусть и косвенно, он дал Эдит все основания для этого, то ли совершенно отказывал ей минимум в умении испытывать некоторые чувства (см. "антиромантический объект")

Обидно только что ее семья вместо того чтобы разорвать все контакты с Антоном (хотя бы под предлогом "ваши визиты компрометируют девушку. Либо женитесь, либо вон отсюда"), начинает заталкивать его в "отношения". Честно говоря, непонятна конечная цель: служба сопряжена с разъездами, жить самостоятельно Эдит вряд ли смогла бы... Но в итоге все несчастны, у всех драма.

Стефан Цвейг - известный австрийский писатель, драматург и журналист. Наибольшую популярность автор получил именно за свою короткую прозу - его новеллы по праву считаются шедеврами и известны читателям всего мира. Они поражают драматизмом, увлекают необычным сюжетом и заставляют размышлять над неотвратимостью человеческих судеб.
К жанру романа Стефан Цвейг обращался редко: по сути, "Нетерпение сердца" - это единственный завершенный роман писателя. Как и в короткой прозе писатель в романе уделяет основную роль передаче психологии персонажей: в малейших нюансах он показывает чувства и мотивы поступков своих героев.
В центре романа - история лейтенанта Антона Гофмиллера: впервые читатель встречает его уже в зрелом возрасте - встречает человека, который пользуется уважением окружающих и награжден очень почестным орденом за храбрость. Но герой не считает себя достойным всех этих почестей и пытается объяснить свою точку зрения рассказывая о молодых годах и тех поступках, которые и стали причиной его "храбрости".
Я книгу читала на совместных чтениях, где каждый мог выразить свое негодование по поводу поступков героев так сказать "не отходя от кассы" - сразу после прочтения соответствующего эпизода. И меня сильно удивило как большинство критиковали главного героя - его поступки и мотивы. Лично для меня, Антон не являлся главным злом этого романа и вызывал скорее сочувствие чем осуждение. Ведь кто он по сути: человек, который с самого рождения был не особо нужен своей семье; да и друзья у него не из разряда "лучшие и верные" - скорее знакомые. И вот в семье Кекешвальвы он впервые почувствовал что кто-то интересуется им, он кому-то интересен - и поступки его были продиктованы скорее желанием отплатить "добротой за доброту".
Конечно, у героя есть один существенный недостаток - он не умеет говорить "нет". Он так хочет помочь и быть хорошим со всеми, что невольно становится заложником обстоятельств.
У каждого из персонажей этой истории свои мотивы и я не могу осуждать кого-то из них: каждого можно понять. Господин Кекешвальва, которого можно осудить за чрезмерное потакание желаниям дочери, всего лишь как любящий отец хотел принести капельку радости в жизнь страдающего ребенка. Разве можно винить его в том, что он хочет счастья дочери. Эдит - очень эгоистична и избалована, но ее капризы тоже можно как-то оправдывать: это юное существо, которое привыкло бегать и порхать стало приковано к костылям - как тут не возненавидеть весь мир. Понимать что твои сверстницы блистают на приемах, очаровывают молодых кавалеров, танцуют и веселятся - а тебе досталось из веселья только сидеть в уголку с старушками - а ведь тоже хочется испытать чувство первой любви.
Роман поражает своим мастерством - так точно и конкретно показывать человеческие недостатки может не каждый. Но вместе с тем, что читатель видит эти недостатки в героях - он может лишь посочувствовать им - так как эти черты просматриваются во многих реально живущих, а возможно и в нем самом.

Если вы ещё не читали этот роман или хотя бы не смотрели его экранизацию, но планируете сделать то или другое, то лучше не читайте этот отзыв, ибо он сплошной СПОЙЛЕР!

В своём единственном законченном полноценном романе Цвейг мастерски выстроил событийную причинно-следственную воронку. В том смысле воронку, что придумал и мастерски изобразил ситуацию, в которую очень легко было попасть и из которой затем, в принципе, был только один выход.

Согласитесь, мало какой нормальный человек удержится от чувства сострадания молодой девушке-калеке. Которая к тому же ещё красива. И которая из богатой семьи.

Случайно обидев Эдит в первый раз, лейтенант Гофмиллер волей-неволей почувствовал вину, стремясь загладить которую он необдуманно посылает ей большущий букет алых роз (вот он, язык цветов). Что недвусмысленно намекает на горячую страстную любовь (так говорят цветы). И молодая красивая ущербная и лишённая любви девушка совершенно естественным образом начинает верить этому букету и дальше только додумывать, развивать придуманное и мечтать. И поскольку визиты Антона (у кавалерийского австрийского офицера совершенно русское имя) в замок Кекешфальва продолжаются и дружба между ним и Эдит раскручивается по восходящей спирали, то наша ситуационная воронка только углубляется и расширяется — обратное движение уже практически невозможно. Тем более, что в эту воронкообразную ситуацию замешаны ещё и другие люди — прежде всего, отец Эдит, ну и её кузина Илона.

А дальше всё как в механизме с зубчатыми передачами: та шестерёнка крутит эту, эта передаёт вращение на этот вал, а этот вал через шкив крутит уже вот эту хреновину — механизм начинает работать сам по себе и от Антона Гофмиллера и Эдит уже мало что зависит. Тем более, что Антон, поддавшись на объяснения ситуации от доктора Кондора, совершает следующие необдуманные опрометчивые поступки — следует обручение и затем уже ложь офицера перед своими товарищами.

Конечно, не будь наша героиня Эдит столь романтической и экзальтированной особой, то всё могло бы быть иначе — ну, погоревала бы, наверное, ожесточилась бы на весь свет и на всех красавчиков-мужчин. Но осталась бы жива. Да и Антон, будь он человеком более решительным и жёстким, мог бы сразу, ещё на начальных стадиях развития отношений, просто порвать всякую связь с семейством Кекешфальва. И опять-таки всё тогда было бы иначе. Но! Тогда бы не было этого романа. Или это был бы совсем другой роман, и автора тогда звали бы не Стефан Цвейг.

Режиссёр Эдуард Молинаро своему фильму, поставленному по этому роману Цвейга, дал совсем другое название. Которое, как мне кажется, более точно выражает суть — "Опасная жалость". Потому что именно ложь во благо и ложь во спасение в конечном счёте и погубила и Эдит, и её отца, и наградила Антона Гофмиллера этим пожизненным чувством вины. Ибо "никакая вина не может быть предана забвению, пока о ней помнит совесть"...

Я почти ничего — кроме имени Вашего — не знал о Вас, Цвейг, до поры, пока не прочитал два рассказа Ваши — «Амок» и «Письмо незнакомки». Первый рассказ не очень понравился мне, второй же взволновал меня до глубин души его потрясающе искренним тоном, его нечеловеческой нежностью отношения к женщине, оригинальностью темы и той магической силой изображения, которая свойственна только истинному художнику. Читая этот рассказ, я смеялся от радости — так хорошо Вы сделали это! И бесстыднейше плакал от сострадания к Вашей героине, от нестерпимого волнения, которое вызывает её образ и печальная песнь её сердца.

Максим Горький, из письма Стефану Цвейгу
18 сентября 1923 года

Должно быть, у 90% читателей знакомство с творчеством Стефана Цвейга начинается именно с этой новеллы. И с неё же чаще всего начинается преисполненная восхищения любовь к писателю, что весьма иронично, ведь именно о чувствах к писателю и идёт речь в самой новелле.

К образу девушки, пишущей письмо, можно относиться по-разному: видеть в ней великую мученицу или же сумасшедшую. Но не восхищаться мастерством Цвейга, его лёгким, аккуратным стилем, сплетающим фразы в практически незаметные мелодии, цепляющие за живое, крайне сложно.

Многим «Письмо незнакомки» покажется близким тем, что часто мы, особенно в подростковом возрасте, точно так же влюблялись в актёров, певцов и прочих известных личностей, переживая весьма схожий опыт. Пожалуй, если бы наша «любовь на всю жизнь» жила в квартире напротив, мы вели бы себя не менее безумно. Но, к счастью, это было не так, и мы просто переросли эту влюблённость. А господин Цвейг красочно продемонстрировал, что могло бы произойти, если бы мы навсегда остались в душе теми влюблёнными подростками, склонными к максимализму и крайностям.

Я не плакал, меня не задело настолько сильно, но я не жалею, что прочитал, потому что знаю, в чём кроется суть проблемы. Подобные любовные истории крайне тяжело прочувствовать до конца тогда, когда внутри тебя не бушует такой же накал страстей, когда ты давно не испытывал отчаяния безответной любви. Но вместе с тем во мне остаётся способность восхищаться прекрасным, а Цвейг пишет действительно прекрасно.

Чего стоит хотя бы тот факт, что читается «Письмо незнакомки» на одном дыхании. И всё время чтения ты думаешь лишь об одном – как отреагирует тот, кому письмо предназначено? С каждой новой открывающейся подробностью мозг упрямо пытается отыскать то признаки ответной любви, то какие-нибудь незначительные знаки, которые могут быть важны для сюжета и докажут, что девушка ошибалась в своей уверенности, что она – лишь пустое место в его жизни.

Увы, сказать больше – значит лишить читателя возможности самому пережить то волнительное нетерпение, а поэтому замолкаю с надеждой, что хотя бы кому-то мои слова помогут решиться на чтение.

Шахматная новелла - последнее и одновременно наиболее известное произведение Стефана Цвейга. Написано оно между 1938 и 1941 годами.
Рассказчик плывет на большом океанском пароходе из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес, на борту он узнает, что вместе с ним в Буэнос-Айрес отправляется Мирко Чентович – чемпион мира по шахматам, который заинтересовал :
Мирко Чентович, разумеется, возбудил мое любопытство. Меня всю жизнь интересовали различные виды мономанов – людей, которыми владеет одна-единственная идея, потому что, чем теснее рамки, которыми ограничивает себя человек, тем больше он в известном смысле приближается к бесконечному. Как раз такие, по видимости равнодушные ко всему на свете, люди упорно, как муравьи, строят из какого-то особого материала свой собственный, ни на что не похожий мирок, представляющий для них уменьшенное подобие вселенной. Поэтому я решил постараться за время двенадцатидневного путешествия до Рио поближе познакомиться с этой личностью, наделенной крайне односторонними способностями.
Но Мирко явно не хотел не с кем заводить знакомства. Слава вскружила ему голову, и он считал, что все люди, которые плывут с ним на корабле, не достойны знакомства с ним.
Но рассказчик находит выход : он начинает играть с Мирко в шахматы.
Каковы не были бы усилия, но никто не мог выиграть Мирко, даже совместно. И тогда на помощь пришел «человек лет сорока пяти с узким, мертвенно-бледным и необычным лицом и с резкими чертами лица». С его помощью рассказчик сумел добиться «ничьи».
После этой партии рассказчик разыскал незнакомца, который так помог ему. Незнакомец поведал ему о своей судьбе: он был влиятельным человеком, юристом и распоряжался деньгами церкви. Когда в Вену зашел Гитлер, его схватили, но не отправили в лагерь, где над людьми измывались физически, а туда, где над ними измывались духовно:

Люди моей категории, из которых надо было выжать деньги или важные документы, не были сосланы в концентрационные лагеря. Отдельная комната в отеле – звучит необычайно гуманно, не правда ли? Но поверьте, они вовсе не собирались создавать нам человеческие условия. Вместо того чтобы загнать нас, «видных людей», в ледяные бараки по двадцать человек в комнатушке, они предоставили нам сравнительно теплые номера в отеле, но при этом они руководствовались тонким расчетом. Получить от нас нужные сведения они намеревались, не прибегая к обычным избиениям и истязаниям, а применив более утонченную пытку – пытку полной изоляцией. Они ничего с нами не делали. Они просто поместили нас в вакуум, в пустоту, хорошо зная, что сильнее всего действует на душу человека одиночество. Полностью изолировав нас от внешнего мира, они ожидали, что внутреннее напряжение скорее, чем холод и плети, заставит нас заговорить.
На первый взгляд комната, в которую меня поместили, не производила неприятного впечатления: в ней были дверь, стол, кровать, кресло, умывальник, зарешеченное окно. Но дверь была заперта днем и ночью; на столе – ни книг, ни газет, ни карандашей, ни бумаги; перед окном– кирпичная стена; мое «я» и мое тело находилось в пустоте. У меня отобрали все: часы – чтобы я не знал времени; карандаш – чтобы я не мог писать; перочинный нож – чтобы я не мог вскрыть вены; даже невинное утешение – сигареты были отняты у меня. Единственным человеческим существом, которое я мог видеть, был тюремный надзиратель, но ему запрещалось разговаривать со мной и отвечать на мои вопросы. Я не видел человеческих лиц, не слышал человеческих голосов, с утра и до ночи и с ночи до утра я не имел никакой пищи для глаз, для слуха и для остальных моих чувств. Я был наедине с самим собой и с немногими неодушевленными предметами – столом, кроватью, окном, умывальником. Я был один, как водолаз в батисфере, погруженный в черный океан безмолвия и притом смутно сознающий, что спасительный канат оборван и что его никогда не извлекут из этой безмолвной глубины…
Я ничего не делал, ничего не слышал, ничего не видел. Особенно по ночам. Это была пустота без времени и пространства. Можно было ходить из угла в угол, и за тобой все время следовали твои мысли. Туда и обратно, туда и обратно… Но даже мыслям нужна какая-то точка опоры, иначе они начнут бессмысленно кружиться вокруг самих себя: они тоже не выносят пустоты. С утра и до вечера ты все ждал чего-то, но ничего не случалось. Ты ждал, ждал – и ничего не происходило. И так все ждешь, ждешь, все думаешь, думаешь, думаешь, пока не начинает ломить в висках. Ничего. Ты по-прежнему один. Один. Один…

В одиночестве человек начинает сходить с ума и, когда его вызывают на допрос, рассказывает всё, лишь бы с ним кто-нибудь поговорил. Но наш герой молчал, он мужественно переносил страдания в пустой комнате, ходя из угла в угол. Однажды, после допроса, он украл книгу у одного из следователей. Каково было его разочарование, когда он понял, что это учебное пособие по игре в шахматы, где были расписаны лучше партии. Эта книга была для него спасением. Он днем и ночью разыгрывал сначала на матрасе, потом в уме. Но вскоре

Счастливое время, когда я систематически, день за днем, разыгрывал эти сто пятьдесят партий, длилось два с половиной – три месяца. А потом я неожиданно опять очутился на мертвой точке. Передо мной снова была пустота. К этому моменту я уже по двадцать-тридцать раз проштудировал каждую партию. Прелесть новизны была утрачена, комбинации больше не озадачивали меня, не заражали энергией. Было бесцельно повторять без конца партии, в которых я давно уже знал наизусть каждый ход. Стоило мне начать, и вся игра разворачивалась передо мной, как на ладони, в ней не было ничего неожиданного, напряженного, неразгаданного. Вот если бы достать новую книгу, с новыми партиями, и опять заставить работать свой мозг! Но это было невозможно, и у меня оставался только один выход: вместо старых, хорошо знакомых партий самому изобретать новые. Я должен был попытаться играть сам с собой, или, вернее, против себя.
Разыгрывая в абстрактном пространстве эти фантастические партии, я должен был рассчитывать несколько ходов вперед за белых и столько же ходов за черных, должен был взвешивать все возникающие комбинации то с точки зрения черных, то с точки зрения белых, иначе говоря, сочетать в одном своем уме и ум черных, и ум белых. Но самая серьезная опасность этого жуткого эксперимента заключалась не в раздвоении моего «я». Она заключалась в том, что я должен был самостоятельно разыгрывать мною же придуманные партии и то и дело терял всякую почву и словно падал в какую-то пропасть.

Но игры с самим с собой скоро закончились полным помешательством героя. Его «я» разделилось на «черных» и «белых». В нем уже жило два, совершенно разных человека.

Я всегда считала Цвейга знатоком женских душ. Его новеллы поистине прекрасны, он тонкий психолог и то, насколько он понимает чувства женщин, поражает и восхищает меня.
Но в «Шахматной новелле» все герои мужчины. И тем не менее, автор и здесь оказался на высоте.
По сути новелла посвящена чудесам работы головного мозга. И это увлекательно и отчасти – необъяснимо.
Как чемпионом мира по шахматам мог стать абсолютно невежественный человек, который двух слов связать не может?
На какие чудеса способен мозг в борьбе за выживание? Где находится предел человеческих возможностей и насколько хрупка психика?
Именно такие вопросы возникли в моей голове после прочтения новеллы.
В произведении еще раз подчеркивается, что человеку нужен человек. Одиночество и бессмысленное существование могут быть самой изощренной пыткой. Безусловно, доктор Б., в отличие от своего антагониста, вызывает симпатию, сочувствие и восхищение.
История читается легко и увлекательно. Цвейг умеет в малую форму облекать серьезные темы. При этом никогда не возникает ощущения незавершенности.
Если вы не любите шахматы и совершенно в них не разбираетесь, вам все равно будет интересно. Ведь даже второстепенные персонажи, нарисованные щедрой кистью Цвейга, выходят объемными и живыми. Новелла исполнена страсти. И если вся жизнь – игра, то почему бы ей не оказаться шахматной партией.

Думала ли я,что получу такое удовольствие от этой книги,когда начинала читать? Нет! Но история захватила меня буквально с первых страниц. Невозможно выразить словами,насколько это произведение глубокое. Еще раз убедилась в том,что книги могут учить важным вещам гораздо лучше,чем любой жизненный опыт. Как говорится,умные учатся на своих ошибках, а мудрые – на чужих. Эта книга-просто кладезь житейского опыта.
Гофмиллер отличился в войне и получил орден Марии-Терезии, но свой рассказ он начинает с того,что совершенно не гордится полученной наградой. События,которые предшествовали войне,вызывают у него стыд и отчаяние и он начинает рассказывать свою историю. Всего лишь некоторый отрезок его жизненного пути,но насколько важным он оказывается.

Лейтенант Гофмиллер служит в одном небольшом гарнизонном городке, где судьба сводит его с семьей фона Кекешфальвы. На первом вечере,куда его пригласили,лейтенант имел неосторожность пригласить дочь фона Кекешфальвы на танец и узнал о том,что она инвалид и не может ходить. Он чувствует вину,думая,что оскорбил своим приглашением Эдит и присылает цветы в качестве извинений. С тех пор он становится частым гостем в их доме. Роскошь,которой обладает эта семья,затмевает героя. Он получает огромное удовольствие,когда ходит к ним в гости,ведь для него там готовы на все. Вечера,сигареты,выпивка,дорогая еда и внимание двух леди этого дома-Эдит и Илоны,ее родственницы. Но за все приходится платить. Фон Кекешфальва готов на все,чтобы его дочь исцелилась,будь то самые лучшие врачи,дорогое лечение или лейтенант Гофмиллер,в которого влюбляется Эдит. С этих пор главный герой попадается в очень крепкие сети,которые ему предстоит разорвать или остаться в них навсегда.

Вся история настолько динамичная и наполнена событиями,что читаешь ее на одном дыхании. Я испытала,пожалуй,весь спектр эмоций,пока читала эту книгу. Это не просто книга о любви,болезни и как они смогут существовать вместе. Это гораздо больше и глубже. Например, какое влияние может оказать на человека общественное мнение и осуждение,и как оно может повлиять на дальнейшую его судьбу. Или,например,о том,как благодушие и самая настоящая искренность могут изменить скупость и алчность другого человека. История Каница и фрейлейн Дитценгоф настолько живая и настоящая,что я не перестаю восхищаться ею. Я даже не знала,что за несколько страниц можно так показать любовь.
От Эдит у меня остались двоякие впечатления. С одной стороны мне ее жаль и я понимаю ее,чувства,которые она испытывает и некоторые поступки,но с другой стороны я вижу очень капризную барышню,манипулятора и виновника всех бед.

Я не пытаюсь оправдать ее или лейтенанта Гофмиллера. Каждый из них совершал ошибки,и каждый поплатился за свои поступки. Просто иногда наступает такое время,когда становится слишком поздно что-то менять и нельзя все вернуть обратно и переиграть. Для меня это самая важная мысль,которую я извлекла из этой книги.

Финал этой истории наводит меня на мысли о том,что возможно лейтенанту даже повезло,что все так сложилось. Но все равно очень грустно и больно от того, что нетерпение сердца может сломать столько жизней.

Гувернантка, соблазнённая кузеном хозяйки. Прислуга, на которую не стоит обращать внимания. Да и завтра её не будет в поместье. Как же! Опозорила семью, в которой служила. А какой пример детям?
Вот только завтра для бедной девушки так и не наступило.
А как теперь жить двум наивным девочкам, которые узнали, что их любимой фройлен больше нет? Как быть с ложью, которую на них обрушили?
Кузен им противен. Родители тоже. Бедные малютки закрыли скорлупки своих душ, сердца заледенели после беспросветного горя.
Очень страшно, когда детство заканчивается в один день. Они не были готовы стать взрослыми.
«Никто не разговаривает с детьми. Они сами тоже хранят молчание. Бледные, испуганные, они бродят из комнаты в комнату; встречаясь, смотрят друг на друга заплаканными глазами и не говорят ни слова. Они знают теперь все. Они знают, что им лгали, что все люди могут быть дурными и подлыми. Родителей они больше не любят, они потеряли веру в них. Они знают, что никому нельзя доверять. Теперь вся чудовищная тяжесть жизни ляжет на их хрупкие плечи. Из веселого уюта детства они как будто упали в пропасть. Они еще не могут постигнуть всего ужаса происшедшего, но мысли их прикованы к нему и грозят задушить их. На щеках у них выступили красные пятна, глаза злые, настороженные. Они ежатся, точно от холода, не находя себе места. Никто, даже родители, не решается к ним подступиться, так гневно они смотрят на всех. Безостановочное блуждание по комнатам выдает терзающее их волнение, и, хотя они не говорят друг с другом, пугающая общность между ними ясна без слов.»

Теперь только поддержка друг друга поможет им пережить беду. Но что же с ними будет дальше?

История стара, как мир. И, что интересно, не зависит ни от времени, ни от места. Было, есть, и, увы, будет. Меняется только отношение людей к случившемуся.
В наше время осуждения общества не так многозначно.

Ещё один мой очень давний личный долгострой. И что я так долго к ним иду? Учитывая то, что некоторые такие маленькие.