Отчаяние. Романы, повесть, рассказы

Людмила снова шепталась с Кларой - о какой-то портнихе, материи, - драма подходила к концу, и Ганину было смертельно скучно. Когда через несколько минут они пробирались к выходу, Людмила к нему прижалась, шепнула: «Позвоню тебе завтра в два, миленький...

Второе окно, в правой стене, выходит на зеленоватую косую крышу: спальня во втором этаже, а это - крыша одноэтажного крыла, где людская и кухня. Окна запираются на ночь белыми створчатыми ставнями.

Какое, однако, счастье. Я даже, знаете, вспотел.

Дура я, дура, – я ведь из-за этих берез всю свою жизнь проглядел, всю Россию. Теперь, слава Богу, стихов не пишу. Баста.

Голубой блеск русской осени

Благоухание овевало доску. Старик называл королеву ферзем, туру – ладьей и, сделав смертельный для противника ход, сразу брал его назад, и, словно вскрывая механизм дорогого инструмента, показывал, как противник должен был сыграть, чтобы предотвратить беду.

С раздражающей завистью, с зудом неудовлетворенности глядел Лужин на их игру, стараясь понять, где же те стройные мелодии, о которых говорил музыкант, и неясно чувствуя, что каким-то образом он ее понимает лучше, чем эти двое, хотя совершенно не знает, как она должна вестись, почему это хорошо, а то плохо, и как надобно поступать, чтобы без потерь проникнуть в лагерь чужого короля.

Но до самого пленительного в ней никто еще не мог докопаться: это была таинственная способность души воспринимать в жизни только то, что когда-то привлекало и мучило в детстве, в ту пору, когда нюх у души безошибочен; выискивать забавное и трогательное; постоянно ощущать нестерпимую, нежную жалость к существу, живущему беспомощно и несчастно, чувствовать за тысячу верст, как в какой-нибудь Сицилии грубо колотят тонконогого осленка с мохнатым брюхом.

- Вы как - любите Россию? - Очень. - То-то же. Россию надо любить. Без нашей эмигрантской любви России - крышка. Там ее никто не любит". Сразу же вспоминается "Люблю тебя, когда ты далеко" Михаила Круга. Песню эту никогда не слышала, но ее название очень четко определяет чувства многих эмигрантов к родине.

Утро к ней не шло