Иуда Искариот. Повести и рассказы

Это, без сомнения, самая жуткая, больная и страшная книга, прочитанная мной о войне. Вымороченный невозможный ужас красным светом льется с каждой страницы, кровью сочится каждая буква, немым криком леденит руки, сушит губы.

Такого не бывает, не может быть, только весь кошмар в том, что очень даже бывает. Когда ее неразумные дети начинают истреблять друг друга - земля сначала плачет, сочится кровью, земля вся превращается в одну большую кровавую рану, а потом сходит с ума и начинает смеяться, тем самым красным смехом. Смехом жутким, пустым, каркающим. Огромная красная смеющаяся голова и ее сумасшедшие дети, которые бьют, колят, режут, грызут зубами в грохочущем экстазе войны. И уже не могут остановиться, нет ни конца ни начала, ни причин не следствий, только бесконечное безумие, оторванные руки, письма мертвых - живым, и мертвых - мертвым. Летит письмо, торопится, а тот, кто его написал уже лежит ощерившись в последней улыбке, и красный невозможный смех льется из его разорванного горла, сливаясь со стонами и криками, тех кто еще сможет написать хотя бы одно письмо, а потом вот так же ощериться, упадет, чтобы больше никогда не встать.

Жуткое произведение, открывающее всю невозможность, нелогичность и бредовость войны, шизофренический горячечный бред, ставший явью, и навью. И на земле и под землей, льется во все стороны красный свет, грохочет красный смех, и не смолкнет и не утихнет, тысяча убитых, тридцать тысяч убитых....

История-перевертыш. Андреев берет один из самых известных библейских сюжетов и вертит его так и эдак перед читателем, показывая, что такие понятия как правда, ложь, предательство, истина всегда относительны, всегда неоднозначны. Где проходят границы предательства? Что есть любовь, и может ли тот, кто любит, отправить на смерть любимого? Что есть правда и является ли она таковой в устах предателя?

В столь небольшой книге Андреев умудряется поставить множество вопросов, над которыми можно размышлять до конца жизни, так и не придя к определенному ответу. Мало того, полагаю, что и набор вопросов у каждого читателя будет свой.

Массивный, мрачный автор, чьи произведения глубоко воздействуют на меня. Так вышло и с этим рассказом.

В нем автор переосмысливает евангельскую легенду о Лазаре, воскресшем на 4й день. Но если в Библии это пример чуда, сотворённого Христом, то у Андреева все как раз наоборот.

По сути, у Андреева Елеазар - это то, что мы называем "зомби". Он мертвый среди живых. И это вообще ни разу не чудо. Теперь живые не могут выносить взгляда Елеазара, однажды соприкоснувшегося с Бесконечным, с Великой Пустотой.

Все мы знаем, что мы смертны, что смертны наши близкие, мы наблюдаем смерть со стороны, пока не приходит наш собственный, единственный раз умирать. Но "знание ужасного - не есть ещё ужасное, и что видение смерти - не есть ещё смерть".

А ещё в самом начале рассказа меня ужаснула мысль (она не высказывается автором, но мне пришла в голову): ведь Елиазару придется умирать во второй раз...

Читатели в отзывах часто сетуют на слишком мрачный настрой произведений Андреева. Что, мол, ну нельзя так смотреть на жизнь; как вообще жить, если все видеть в столь темном свете. Я этих мнений не разделяю, но понимаю. Так что если не боитесь подобных тем в литературе, обязательно прочитайте "Елеазара". Андреев великолепен в своем проникновении в мрачные глубины нашего бытия.

Леонид Андреев один из моих самых любимых писателей, а также русских классиков. Его способность проникать в самую суть зла и человеческих страданий поражает... В этом он наверное даже превосходит Толстого и Достоевского.

В данном произведении очень жёстко, без прикрас ... Но при этом мастерски описаны три правды жизни... Всё очень откровенно, так как оно есть. Ты как будто даже не хочешь дальше читать,но автор говорит тебе сквозь строки: Вот она правда жизни, смотри же, смотри!!!

Очень люблю этого писателя. Всем советую ознакомиться с его творчеством.

Стискивая зубы кричал в небеса о.Василий, когда утонул его сын Васенька.

Выйдя в чисто поле и подняв лицо к небу говорил о.Василий, когда попадья была в очередном запое.

о.Василий верил, как верил Иов, он стискивал зубы, он отгораживался от всего и вся этого мира, и верил.
Он замкнулся в своём горе, он не видел людей, не видел жизни вокруг, был только он, и его горе. Пока однажды:

И прозрел наконец о.Василий, и увидел он что у него оказывается есть дочь Настенька, которая росла, как крапива под забором, никому не нужная и всеми позабытая, ибо у всех было своё горе. И увидел он жену свою, которой чуть больше 30-ти лет, но горе превратило её в безобразную старуху, и понял он всю глубину её несчастья.
Ох, нет сил больше писать об этой страшной, и гениальной повести. У меня не было сил её читать, я хотела её закрыть и отложить, но не смогла, эта книга загипнотизировала меня. И если вам кажется, что у вас беспросветная жизнь, то добро пожаловать в семью и в душу о.Василия!

“Сейчас прекратите войну, или…” А что или…? И предложить нечего, и напугать нечем.
Война – это страх, безумие. Лихорадочная деятельность живых сменяется отупением, только мертвым уже не до чего нет дела. Стоит на секунду замереть, и мир вокруг кажется окутанным маревом, галлюцинацией сумасшедшего, с вечным солнцем в вышине. И все, о чем мечтаешь, о чем грезишь в этом сюрреалистическом пейзаже, - это родной дом, жена и сын, голубые обои и пыльный графин на столике. Картинка из прошлого, а может из настоящего, где все хорошо, привычно, нормально. Можно прикрыть глаза, вспомнить, уцепиться, сохранить рассудок.

Но даже если вернешься домой, если найдешь дорогу обратно, война приползет с тобой, в тебе. Война и безумие. Страшная книга, от нее просто дрожь по телу. Осязаемое сумасшествие. Зараза и чума.

А не было еще ни Первой, ни Второй мировой.

Пожалуй, нет более подходящего эпиграфа для этой повести.

Всё происходящее здесь подобно верёвке без начала и конца – она вьётся, постепенно затягиваясь петлёй на шее. Петлёй, которую невозможно с себя снять. Петлёй, узел которой невозможно ослабить или развязать, ибо нет у верёвки концов, за которые можно было бы ухватиться. Концы её теряются в двух параллельных безднах.

Читая это произведение, постепенно начинаешь чувствовать, что заболеваешь безумием. Причём болезнь эта подкрадывается к тебе исподтишка – сначала вселяя ощущение, что ты являешься просто сторонним наблюдателем чужого умопомрачения, а потом незаметно становясь неотъемлемой частью тебя самого.

Ужас, безумие и война здесь неотделимы. Это трёхглавый дракон, против которого нет оружия, который превращает в пепелище и руины всё на своём пути и сеет вокруг себя боль, отчаяние и нежелание жить.

Но "Красный смех" - не только притча об этом трёхликом чудище. Эту повесть, написанную на самой заре 20 века, незадолго до первой мировой войны и задолго до второй, можно расценивать ещё и как грозное предостережение всему человечеству.

Только вот почему человечество никогда не прислушивается к пророчествам и не присматривается к знамениям? Не по причине ли хронической слепоглухоты?

Андреев – мой любимый отечественный мистик. Не знаю, насколько литературоведы бы одобрили эту характеристику, но для меня это – так. У кого, как не у Андреева, получится изобразить такую страшную, вязкую грань между реальностью и чем-то потусторонним?

Лучше всего Андрееву дается безумие. Никто так не пишет безумие, как он – плотным, осязаемым, неизбежным, всепоглощающим, очень страшным.

Конечно, повесть о безумии войны Андрееву удалась блестяще.

Как еще объяснить, что люди начинают тысячами вырезать друг друга? – только всемирным, всеобщим безумием, которое захлестывает планету, и скоро не останется на ней ни клочка места, свободного от красного сияния и холодных трупов.

Самый, пожалуй, сильный образ – поле раненых, кажется, бесконечное поле, полное мертвых и умирающих людей, земля, источающая багровый отсвет и протяжный стон.

Перечитываю эту книгу неоднократно и каждый раз поражаюсь, насколько ёмко, четко и убедительно описал Леонид Андреев процесс мышления в голове преступника, возомнившего себя «сверхчеловеком». В голове главного героя – 32-х-летнего доктора Антона Игнатьевича Керженцева – появляются страшные, чудовищные мысли – но он начинает им верить, потому что ему кажется, что это его мысли и, поскольку они логичны и последовательны, то имеют право на реализацию. Заключенный в плен своей головной коробки, не имея выхода, он решается на чудовищное преступление – убийство лучшего друга.

…При очередном прочтении рассказа мне вспомнился молодой симпатичный человек по имени Дмитрий Виноградов. Помните такого парня, который работал юристом в офисе, занимался волонтерством (охраной природы), много читал и думал, и всё больше убеждался, что люди ничтожны и им незачем жить. Однажды Дмитрий взял в руки винтовку и перестрелял множество людей в офисе в Медведково, шестеро из них погибли. Но в голове Дмитрия всё, наверно, было четко и логично: люди – это раковая опухоль на нашей планете, уничтожающая окружающую среду, и чем больше этой опухоли погибнет – тем лучше. К обиде Дмитрия на мир добавлялись и глубоко личные мотивы: его не любили женщины, а одна из них (она была замужем, как и героиня этого рассказа Татьяна Николаевна) играла с ним и подшучивала, не воспринимая всерьез его чувства…

…Рассказ «Мысль» вышел в свет в 1902 г. Убийство, совершенное «русским Брейвиком» (так окрестили Виноградова журналисты) произошло в 2012 г. 110 лет прошло, а в мышлении людей такого типа ничего не изменилось.

Главный герой «Мысли» доктор Антон Керженцев так убедителен в своих мыслях и переживаниях, что в какой-то момент начинаешь ему сочувствовать и логика его действий становится понятной – вот это-то страшно! Талантливый, молодой, тонко чувствующий и рефлексирующий – он действительно не похож на человека из толпы, ему скучно и неинтересно с людьми, слишком сильна разница в интеллекте и масштабе личности. Мне кажется, что временами он нарочно наговаривает на себя, пытаясь изобразить из себя холодную, рассудительную машину, которой чуждо всё человеческое. Но доктор Керженцев способен на глубокие чувства: он действительно страдает и «подлой своей роли», как и Раскольников, не выдерживает…

Впрочем, разумеется, в реальной жизни всё страшнее… Анна Ахматова писала: «Достоевский знал много, но не всё. Он, например, думал, что если убьёшь человека, то станешь Раскольниковым. А мы сейчас знаем, что можно убить пять, десять, сто человек и вечером пойти в театр».

Доктор Антон Игнатьевич Керженцев Леонида Андреева – это повзрослевший Раскольников: меньше иллюзий, больше цинизма. Но и он рефлексирует, и он на грани безумия после совершенного деяния… Так же как Родион Раскольников, он судорожно цепляется за светлые образы, чтобы не упасть в бездну. Для Раскольникова таким образом становится Сонечка Мармеладова и всё ее несчастное семейство, особенно маленькие дети... Антон Керженцев тоже – то вспоминает маленькую девочку с собачкой, однажды увиденную им ранней осенью, то пытается постичь душу кроткой и «убогой» сиделки Маши, которая за ним ухаживает.

Не в книжно-выдуманной, а в реальной жизни Раскольниковы и Керженцевы лишены такой степени рефлексии и самокопания. Наверняка, сидит Дмитрий Виногорадов и думает о несправедливости мира, и о том, «как он глупо влип». Ни сострадания, ни угрызений совести.

Мой любимый Иван Карамазов говорил: «Нет добродетели, коли нет бессмертия!» и «Если Бога нет – то всё позволено!» Доктор Керженцев считает, что ему позволено всё, но при этом, как и Иван, завидует «простым купчихам», которые живут прямо и просто, без сомнений и мучений. В «Мысли» нет религиозных рассуждений (по крайней мере прямых), но доктор Керженцев, пытаясь разгадать загадку тех простых, дремучих людей, которых он так презирает, но и завидует им отчасти, смутно понимает, что душу их озаряет вера в Бога и именно это придает им силы. Сам Керженцев – атеист и не принимает «темной веры» этих простых, «как растение тупых существ», но при этом временами и его охватывает ницшеанская тоска от того, что «Бог умер»…

Мне кажется, Леонид Андреев – незаслуженно забытый русский писатель – по глубине и мощи он не слабее Достоевского, хоть и писал в жанре малых литературных форм. Многих произведения Андреева пугают, а мне они придают силы жить. Я открою вам секрет: главный герой в этой книге – не доктор Керженцев, а «убогая» сиделка Маша. Герой – это тот, кто совершает подвиг, а не тот, кому в книге уделяется больше внимания. На таких, как Маша, держится этот мир...