Э. Уортон. Избранное

Итан не сводил с нее глаз, дивясь живости и подвижности ее лица — при каждом новом повороте разговора оно менялось, словно поле пшеницы под ветром. Самое невероятное, что изменения эти вызывали его собственные слова, хоть говорить он был не мастер, и его тянуло снова и снова испытывать свою чудодейственную, пьянящую власть.

«Наклонившись, он коснулся губами ее рук, безжизненных и холодных. Она отняла их, он повернулся к дверям, вышел в прихожую, под тусклым светом газовой горелки отыскал пальто и шляпу и шагнул в зимнюю ночь, полный слов, которых не посмел произнести.»

Возврат к действительности был для него столь же мучителен, как возвращение к сознанию для больного, перенесшего наркоз. Голова у него разламывалась, все тело ныло от невыразимой усталости, и он не мог придумать, что бы такое сказать или сделать и хоть немного задержать безумный бег минут.

«Странно, что жизнь идет по-старому, когда его отношение к ней так резко изменилось».

«Иной раз высказываешь те или иные соображения, обращаясь не столько к другим, сколько к самому себе».

«Она, конечно, говорит с чужих слов, но ведь ей скоро исполнится двадцать два года. Интересно, когда «порядочные» женщины начинают говорить сами за себя?»

«Зачем же было целых пять минут спорить с нею через всю комнату, когда от одного лишь прикосновения все сразу стало так просто?»

— Великий боже — целых три дня в Скайтерклиффе! — громким насмешливым голосом воскликнул Бофорт, когда Арчер вошел в комнату. — Не забудьте захватить все свои меха и грелку.
— Зачем? Разве дом такой холодный? — спросила графиня, протягивая Арчеру левую руку и как бы давая понять, что ждет поцелуя.
— Нет, но зато там холодная хозяйка, — отвечал Бофорт, небрежно кивнув молодому человеку.

''Вы ведь никогда ни о чем друг друга не просили, правда? И никогда ничего друг другу не говорили. Вы просто сидели, смотрели друг на друга, и каждый гадал, что происходит у другого внутри. Сумасшедший дом для глухонемых!''

«Я не смогу любить вас, если я от вас не откажусь.»