Повести. Рассказы

Такое спокойное, лиричное, красивое повествование про первую любовь, брак и семейный кризис, к счастью, более-менее удачно пережитый. Очень позабавил главный герой, который в 35 (или около того, не запомнила точно), считал, что уже отжил своё и жениться ему вовсе ни к чему, только супруге жизнь портить. Ну а главная героиня, Маша, вполне понятная девушка с нормальными девичьими мечтами о счастье на всю жизнь.

Толстой ведёт повествование от лица Маши, и, читая, вовсе не скажешь, что автор – мужчина. Очень здорово он передал мысли и чувства семнадцатилетней девушки; а затем двадцатилетней светской дамочки. Да и просто – красиво написано.

Повесть немного пугающая, ибо показывает, как легко могут нарушиться отношения, когда включается режим «сама придумала, сама обиделась»; когда любящие друг друга люди думают про себя «Ах ты так!» – и пытаются своим равнодушием или жестокостью «наказать» один другого.

Стоит прочитать хотя бы для того, чтобы вспомнить, как это важно: прислушиваться друг к другу.

Что такое семья, или правильней поставить вопрос - «Что такое семейное счастье?» Это самый распространенный и самый волнующий вопрос девушек, которые они не редко задают сами себе стоя на пороге замужества. Любая девушка способна нарисовать в своей юной голове картинку собственной идиллии, основываясь на опыте родительской семьи или скажем, на каком-нибудь ином источнике (прочитанный роман, рассказанная кем-то история любви…), которая может стать для нее образцом для подражания. Но достаточно ли этих фактов, для того, чтобы выбор, сделанный ею (выбор будущего супруга) оказался именно тем, кого она ждала всю свою жизнь, о ком мечтала, кого представляла в своих объятьях? Способно ли юное сердце, не познавшее жизни, не успевшее отделить грезы от реальности создать то, что оно для себя определило как семейное счастье? И каково оно, если мечты разобьются… и вместо ожидаемой радости и веселья, вдруг мир семьи превратится в одно большое, скучное и унылое существование… Возможно ли еще этому миру вернуть былую ценность?

Вот примерно об этом и пишет Л.Н. Толстой в своем романе о «Семейном счастье». И хоть вопросы мною немного обобщены, но они, на мой взгляд, четко отражают главную идею романа автора, в которой он высказывает свою основную мысль о том, что семья – это не только физический, но и духовный союз двух людей. И пусть со временем огонь романтических чувств и угасает, зато духовная связь – уважение, взаимопомощь, нежность – продолжают существовать. Ведь счастье, семейное счастье по Толстому – это «жить для другого». Но даже если для многих эта идея покажется не верной, не торопитесь с выводами. Позвольте себе изучить ее, углубитесь в жизнь героев, поживите вместе с ними главные этапы их супружеской жизни, и может тогда… но упустим это «тогда», для каждого оно будет своим «пониманием».

«Семейное счастье» - это в первую очередь история о женском счастье, о том, как оно зарождалось, откуда черпало свои источники, на ком остановилось, и каким переменам и испытаниям было подвержено. В этой истории много правды, которая поражает своей искренностью и печальной реалистичностью. Она похожа на исповедь, в которой главная героиня Маша проводит анализ своим мечтам и разочарованиям, дает оценку себе и мужу, проводя параллели между ними, то отделяя, то снова воссоединяя. На первый взгляд, у них мало общего – разница в возрасте, жизненный опыт, разноплановость характеров – однако, когда приходит любовь, такие «мелочи» ее мало волнуют.

Они полюбили друг друга, искренне, всем сердцем. Маша, не встречавшая до Сергея Михайловича никого более, отдавалась этому чувству без малейших сопротивлений; отныне, он стал для нее целою жизнью, источником, из которого она каждодневно черпала уроки бытия; он был учителем, другом, наставником. Ей было интересно с ним, так как считала его образцом мудрости, у которого есть опыт, и этому опыту можно довериться и многое перенять для себя. Такое следование, такой «слепой » порыв, как правило, всегда соответствует юным девицам, и порицать их за это, все равно, что порицать маленького трехлетнего ребенка, который с жадностью начинает познавать мир, хватаясь за самые разнообразные предметы, не ведая и не понимая, к чему это может привести. И только время, и жизненный опыт со временем все расставит по своим местам.

Сергей Михайлович боялся этого союза. Если у Маши не было сомнений в отношении его, то он, немного побаивался ее юности. Он даже как – то задал ей вопрос: "Разве не было бы для вас несчастье соединить свою жизнь с человеком старым, отжившим, который только сидеть хочет, тогда, как у вас там бог знает что бродит, чего хочется". Да, он не единожды размышлял об их семейном союзе, и не раз приходил к выводу, что у них слишком разные интересы: Маша хочет жизни, красок, ей нужны еще взлеты и падения, и хоть она этого не осознает, но он - то знает, что такое быть молодым, энергичным, постоянно испытывающим свои силы, быть в центре внимания, отдаваться порывам страсти, забывая порою о добродетелях. Он видел в ней это, он предугадывал, но не устоял перед ее чистотой и любовью, в которой видел искренность чувств. Он разрешил себе и ей закрепить их союз браком, не думая больше о том, к скольким еще испытаниям их подвергнет семейный союз.

Не так много времени прошло с момента их свадьбы, а их семейное счастье уже начинало претерпевать изменения. То чего так боялся Сергей Михайлович произошло, и теперь ему следует приложить все силы для того, что бы ни погубить того единственного духовного союза, на который можно все еще надеяться.

Он со смирением ждал, она с жадностью упивалась новизной, а когда спесь прошла, супруги вновь воссоединились, - однако что теперь стало с их прежними чувствами, что стало с ними; кто они, и как далее думают жить?

у джека лондона есть хороший рассказ, где старый индеец рассматривает иллюстрации и говорит, что не понимает историй изображенных на картинке. вот больная девочка и ее растроенная мать, но непонятно, выздоровеет эта девочка или....

понятно, что задача художника была совсем иной, ему действительно хотелось показать именно краткий момент переживания женщины за свою дочь – исход болезни остается за кадром и для данной ситуации он не играет большой роли. важно то, что «здесь и сейчас», как важно то, что испытывают потерпевшие кораблекрушение при новом ударе стихии:

иван айвазовский «девятый вал» (фрагмент).

никто не пробовал фантазировать – что с ними будет дальше? я – нет, это и не принципиально для данной картины. важно, что люди попали в катастрофу, и их спасение – очень далеко, зато гибель – прямо перед ними. страх и ужас в их глазах –здесь и сейчас, и важно именно это. тут мне все понятно, как и индейцу ситка чарли.

понятно, почему я так подробно? потому что когда я смотрю на «девятый вал» айвазовского – мне понятно, что автор хотел сказать. когда читаю джека лондона – мне тоже понятно. а вот «казаки» толстого.... перед нами долгая и протяжная история поиска главным героем смысла чего-то там, для чего он едет на кавказ, пытается сблизиться с казаками, проводит много времени на охоте и тэ дэ. картины единения с природой сменяются картинами зарождения чувств к красивой казачке марьянке, но все скомкано, все смято, все непредсказуемо, причем не в поступках героев – они такие, какие есть, а – в замысле автора. непонятен мне этот замысел.

махнуть бы рукой – мало ли непонятного и непонятого, но ветть это же – лев толстой! тот самый, который написал «каждая несчастная семья несчастна по своему», а потом с исключительной пронзительностью показал эту несчастную семью, ах. «анна каренина» – непростое произведение, но понятное. «казаки» – куда проще, но куда непонятнее.

и чем больше я читаю положительных рецензий, с восторгами сюжетом, стилем и слогом, тем больше растет у меня это непонимание. чего я упустил, из того, что увидели другие? кто из нас идет тропой ложных солнц? конечно, самый простой вариант – сделать вид, что все нормально, поставить «пять звезд» и немного поснобствовать на тему живописания автором казачьего быта, но клин.... это же не решение проблемы.

Дальше...

================================

Прочел не все. Да и надо ли залпом, разом и т.п.?

«Из записок князя Д. Нехлюдова. Люцерн»

Главный герой-рассказчик задумывается об истинности ценностей т.н. приличного общества. Что скрывают на отдыхе в Швейцарии лощеные скучающие люди ?
И кто может оказаться на самом деле счастливее сытых богачей?!

«Дьявол»
Читал и вспоминал бунинские рассказы. Они словно бы вырастали из этого толстовского произведения. Но у Толстого всё проще и имеет иную глубину. Дворянин с передовыми взглядами решил «для здоровья» завести связь и что из этого вышло… В сборнике приведены два варианта финала повести.

Жил-был некто Иван Ильич.

Строго говоря, у него был вполне конкретный прототип, старший брат известного биолога Ильи Мечникова и географа-анархиста Льва Мечникова. Но для описания одобренной жизни совершенно неважно, были ли у Ивана Ильича братья, да и фамилия у него в книге другая. Важно, что был он сам - господин чиновник, как принято считать, средней руки, хотя прототип дослужился до действительного статского советника.

Итак, жил-был Иван Ильич. Родился тогда-то, окончил училище по классу правоведения, женился, потому что так было положено в обществе, и, как он думал, не обременительно для привычного образа жизни. Правда, не учел, что жена - это не просто дополнение к "комильфотному" стилю, да и дети могут появиться, а при тогдашней медицине - и умереть, но это, право же, такие мелочи. А если жена достает - можно переселиться на работу.

Итак, жил-был Иван Ильич, грызся с женой, строил карьеру, играл в карты по четвергам с приятным обществом, пытался растить детей - в общем, вел обычную среднестатистическую жизнь. Несколько раз переводился на другое место, но в целом, практически все его жизнеописание уместилось в целую одну главу.

А потом Иван Ильич взял да умер. Чему и посвящены остальные главы - процессу умирания, тому, как человек проводит последние месяцы и дни жизни. Были визиты к господам лекарям, беседы с буфетным мужиком Герасимом, которого он до этого не замечал, "комильфотные" переживания жены, детей, коллег. Понимание, что можно было бы прожить по-другому, без привязки к общественному мнению, приятности. Понимание, что он и дальше бы продолжил жить ровно так же, как и до этого - с "комильфотностью" и приятностью. Все стадии - от отрицания, до принятия неизбежного.

Повесть послужила основой для фильма Акиры Куросавы "Жить". В его интерпретации Иван Ильич (по фильму - Кандзи Ватанабэ) под конец бросил вызов "комильфотной" системе и бюрократии и успел сделать стоящую вещь - пробил строительство детской площадки, которое ранее сам же завернул, будучи частью этой самой системы и бюрократии.

Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
(Юрий Левитанский)

Ох, это «домострой» какой-то! История любви и семейной жизни. Ей — 17, ему — 36. Он глубокий старик! Батюшки! И сильно сомневается, что она любит его и готова жить с ним праведной жизнью в деревне.
И все же, они женятся, тихо, без свадьбы и платья. Живут в деревне. А потом ей становится скучно. Еще бы! И они едут на зиму в Петербург. Он не выносит «света», потом будет обвинять ее, что она жила в «этой грязи, потеряв свое достоинство». То есть, делала визиты и бывала на балах. Веселилась!
А ему нужна жена — ребенок. Нежная, послушная, в платочке, с руками по локоть в муке, живущая в деревне, в хлопотах по хозяйству, жертвенной жизнью, в труде и заботах. И она такой станет. Немного «побесится в свете» и вернутся они в деревню. И заживут.
Любовь и страсть? Ну что ты! Работа, жертвенность, дружба. Жена - соратник. Без своей индивидуальности, своих мыслей и желаний. Она должна любить детей своих и их отца!
Роман автобиографический. Здесь мы видим Льва Николаевича на заре его семейной жизни. Его представления о жене вполне ясные и до ужаса примитивные. Можно сказать, этим романом он сам себя успокоил: если молодая жена «будет погуливать в Петербурге», благодаря умному и доброму мужу она все же одумается и они могут стать верными соратниками. Мне кажется, этот роман положил начало своеобразному общению Льва Николаевича с женой через литературу.
Ну что же, до «Анны Карениной» остается двадцать лет, до «Крейцеровой сонаты» - тридцать. И вот что я вам скажу, дорогой Лев Николаевич, Жену вы никогда не поймете.

P.S. Написала я рецензию, походила пару дней вздыхая «Ах, Лев Николаевич, Лев Николаевич». А потом наткнулась у Светланы Алексиевич на такую мысль, что мы не умеем видеть счастливой семейной жизни. У всех наших писателей Любовь - трагедия. И семейная счастливая жизнь практически отсутствует в нашем сознании.
И тогда я опять вернулась к Льву Николаевичу. Может, он прав, когда видит радость семейной любви в такой вот тихой, деревенской, отшельнической жизни? И все же, патриархальный уклад меня убивает.
Может я и правда вижу любовь только в борьбе и трагедии? Но нет, как я себе вижу идеал женщины? Пока я встречала нечто подобное в описании римлянок. Древний Рим — это мужской мир, у женщин по сути имен даже не было. Но, как не парадоксально, они были свободны. Лев Николаевич сказал бы «распутны»? Нет, они участвовали в политике, в светской жизни. Но главное их царство — дом, хозяйство. Никто не посягал на власть женщины в доме.
Еще мне понравилась история, когда при Октавиане-Августе, чтобы собрать денег, в том числе ввели налог на приданное женщин, раннее неприкосновенное. Женщины вышли на Форум и устроили бучу: «подайте сюда сенаторов, мы их за яйца повесим». Это времена гражданских войн, проскрипций, когда все боялись, а тут такое! Легионеров как ветром сдуло с форума. Сенаторы пошли на попятную, мы мол совсем не то имели ввиду. И эти мужчины, которые владели миром, уступили женщинам. Вот таких женщин я бы хотела видеть вокруг себя.

Аристократ-эксплуататор убивает свою бывшую крепостную, с которой у него была связь. В другом варианте – у барина просыпается совесть, и он стреляет в себя… так можно было бы пересказать сюжет повести с «классовых позиций».
Иная интерпретация общечеловеческая: животное, плотское начало торжествует над условиями социальными. Оно необоримо. Ну, бывает. И написано, конечно, хорошо. Но не люблю я Л.Толстого, и не особенно принял даже эти страсти-мордасти: правдиво, но неубедительно.
У Толстого слишком сильно недоверие к культуре. И это отталкивает, хотя слабость культурного начала перед животным – это, возможно, и верная констатация факта.

Сколько мучений в одном маленьком произведении. Гешу просто разрывает на части – вроде бы и хочется снова «оздоровиться» со Степанидой, да и понимает, что нельзя. На какое-то время он уезжает и забывает про объект своей страсти и похоти, но по возвращении дьявол в нём просыпается снова.

У произведения две концовки:
1 – Геша убивает себя;
2 – Геша убивает Степаниду.
У него была мысль убить Лизу, но благо до такого всё же не дошло.

И ещё. Произведение автобиографично:

Так что Лев Николаевич знал, о чём писал. Поэтому-то «Дьявол» такой маленький, но такой сильный.

Как говорится: буду краток. Никогда не любила Толстого и вряд ли когда-нибудь полюблю, ибо прочла 90% из написанного им и откровений уже не жду. Но! Поставила именно этой повести высший балл по одной простой причине: так уж вышло, что в последние недели я устроила себе тотальный ликбез по части той иностранной классики, что не успела прочесть прежде; и произошло глобальное крушение иллюзий и ниспровержение титанов. То, что, судя по отзывам критиков, должно было потрясти и восхитить, вызвало в лучшем случае зевоту, в худшем - наверняка верчение в гробу авторов тех опусов. И вот добить я себя решила Львом Николаевичем. Однако, не тут-то было. Крошечная по размеру повестишка выбила из колеи на весь день и породила те самые мурашки, что так редко со мною случаются. Не буду спойлерить, просто посоветую - не пожалейте тридцати минут своего времени на эту вещь, одну из сильнейших в череде русской классики. Все-таки могли наши великие писатели, когда хотели, так ударить своих читателей под дых, что становилось больно дышать. Хотя, казалось бы, ко мне лично описанная ситуация не имеет ровным счетом никакого отношения. Вот она - сила искусства, как ни банально это может прозвучать.
Просто в очередной раз убедилась, что лучше русской классической прозы я еще никогда и ничего не читала.

- Так за что же вы любите меня? - сказала я сердито, - за молодость или за меня самою?

• Не знаю, но люблю, - отвечал он, глядя на меня своим внимательным и притягивающим взглядом.

Я тогда еще не знала, что это любовь, я думала, что это так всегда может быть, что так даром дается это чувство

Не ценили любовь, не лелеяли, не кормили с ложечки, вот она и сбежала, и разлетелись бабочки, и в животе пустота...