Том 1. Дом кошки, играющей в мяч. Гобсек. Отец Горио. Обедня безбожника. Поручение.

"— Она вернулась за передаточной надписью, — шепнул ей на ухо Эжен.
— Вы думаете?
— Хотелось бы не думать."

"Много ли найдете вы людей такой закалки, чтобы они, когда товарищ скажет: «Идем, зароем труп!» — пошли, не проронив ни звука, без надоедливой морали?"

"Увы, нет середины между двумя понятиями о портном: это или друг, или смертельный враг, глядя по работе."

"Любящая женщина по части всяких подозрений еще изобретательнее, чем в искусстве разнообразить удовольствия. Когда же ей грозит разрыв, она угадывает смысл какого-нибудь жеста быстрее, чем конь, упоминаемый Вергилием, способен чуять где-то вдалеке запах, обещающий ему любовные утехи."

"Нанести любви смертельный удар гораздо удобнее в письме, чем в личном разговоре."

"Португальский красавец приехал к виконтессе объявить ей об этом браке, но у него все нехватало смелости произнести слова измены. Почему? Да нет ничего труднее, как нанести женщине такой удар."

" Человеческие склонности находят и в пределах очень маленького круга такое же полное удовлетворение, как и в пределах самого большого. Наполеон не съедал двух обедов и не мог иметь любовниц больше, чем студент-медик, живущий при Больнице капуцинов. Наше счастье, дорогой мой, всегда будет заключено в границах между подошвами наших ног и нашим теменем, - стоит ли оно нам миллион или сто луидоров в год, наше внутреннее ощущение от него будет совершено одинаково."

– С чего у тебя такой серьезный вид? - спросил медик.

– Меня изводят дурные мысли.

– В каком роде? От мыслей есть лекарство.

– Какое?

– Принять их… к исполнению.