Jo confesso

У меня перед отцом остались невыполненные долги, так что я не жду, что он будет гордиться мной там, где сейчас пребывает (где – не знаю, поскольку унаследовал от него неверие в вечную жизнь).

Довольно долго я восхищался отцом, несмотря на его ужасный характер, и старался делать все, чтобы ему угодить. Особенно мне хотелось заслужить его одобрение. Он был груб, чрезвычайно талантлив и совсем меня не любил. Но я обожал его. Потому мне так тяжело говорить о нем. Тяжело не судить его. И не осуждать.

И сказал: смотри, сын (я хотел бы, чтобы вслед за этим «сын» он добавил «на которого я возлагаю надежды» – ведь теперь между нами крепкая связь).

Лола Маленькая навсегда осталась с моей матерью. До самой маминой смерти. Лолы появлялись и исчезали в нашей семье, когда кто-то умирал.

Я помню отца только пожилым. А мама всегда была мамой. Жаль, что она меня не любила.

Да, будут вещи, которые ты наверняка знаешь, особенно когда речь пойдёт о тебе. Но есть и такие уголки души, которые, думаю, тебе неизвестны, потому что невозможно ведь познать человека до конца.

– В искусстве – личное спасение, но в  нем не может быть спасения для всего человечества, – повторил он Саре в  столовой за завтраком, сидя перед пейзажем Уржеля, в котором казалось, тоже пробуждается новый день. –Так и есть, потому что человечество безнадежно.

Я пришел к заключению, что раз Всемогущий Бог позволяет зло, то Бог – это измышление дурного вкуса.