Jo confesso

Виноватый всегда имеет фамилию и имя.

Постепенно я приходил к осознанию, что то, чем я занимался, не имело ни малейшего смысла.

– Я хочу заслужить признание и восхищение, а не зарабатывать на жизнь. А если я буду играть в составе концертино, то не оставлю по себе вечной памяти.
– Вечную память по себе оставляет оркестр.
– Я хочу быть солистом.
– Ты не можешь! Ты сам это только что сказал!
– Поэтому я хочу писать: писатель – всегда солист.
– Мне кажется, это не слишком веская причина, чтобы писать.

Какая тоска, какая боль, какая радость обладать листом бумаги, который автор использовал для того, чтобы превратить в произведение искусства первые неясные озарения.

– Вам слишком много лет. Ведь вам уже за семьдесят?
– Это не важно. Я могу быть полезен.
– Нет, это невозможно.

Он не спускался ни к завтраку, ни к ужину, не брился, вообще ничего не делал, потому что хотел только умереть, и плакал не переставая.

Просто для того, чтобы заглушить голос совести, он включил телевизор.

Тебя нет. Ты всегда где-то в другом месте.

Это ваше последнее слово? Откуда я знаю, последнее или нет. Откуда я знаю, чего я хочу.

Ему все равно, попадет ли он в рай, потому что он делал то, что должен был делать.