Un día más largo que un siglo

Чингиз Айтматов – один из авторов, которого я могу с уверенностью причислить к любимым. И в этот раз я получила удовольствие от чтения глубокого и красивого романа.

На железнодорожном разъезде Боранлы-Буранный проживает стрелочник Едигей. В этих безбрежных суровых степях живет мало людей, но все ни стали словно большой семьей. Особенно Едигей дорог старик Казангап. Когда друг умирает, стрелочник решает похоронить его на старом кладбище Ана-Бейит – Материнский упокой. Во время подготовки к похоронам и процессии к кладбищу Едигей вспоминает свою жизнь, вспоминает людей, с которыми довелось пересечься. Сколько автор прописал нелегких судеб, разнообразных характеров. Все это кажется настолько живым, будто ты слушаешь историю жизни настоящего человека, а не читаешь роман.

Горькая судьба Абуталипа и Зарипы Куттыбаевых щемила сердце. Человек воевал за Родину, за семью, а виновен в том, что попал в плен к немцам, а потом и в том, что воевал с югославскими партизанами против них. Так проливал он кровь за людей, которые потом ему же не давали жизни, гнали, как зверя, пока не загнали в сарозеки в Боранлы-Буранный.

Жизнь человека оценивали в «дорогие марочные коньяки, хрустальные люстры и хрустальную посуду». Вершители судеб и судьи пировали – отмечали гибель человека, попавшего в немецкий плен, на трофейных немецких сервизах. Сколько несправедливости в том, что немецкий сервиз – почетно, а немецкий плен означает, что должен быть уничтожен человек и его семья. И какой удобный повод для того, чтобы зажравшиеся и дорвавшиеся до власти получали квартиры, звания, - сгноить человека, убить его морально и физически, надо лишь партизанство в Югославии обернуть в англо-югославскую шпионскую деятельность. Не было – выбьем, дознаем, узнаем, лишь бы самим подняться повыше, да жрать пожирнее и погуще. Чужая жизнь ничего не стоит, можно и разрушить ради своей ненасытной мелкой душонки. Ради этого проливали кровь на войне люди? Ради этого они, загнанные в глушь, молча и безропотно продолжали работать? Нет, и этого им не дано – жит в тяжелых условиях, ведь они повод выбить лишнюю звездочку и хрустальную люстру. Мерзко и гадко от такой кощунственной несправедливости. Убийство ради идеологии, а по факту - убийство тех у кого есть принципы и моральные устои, душа. Такие не нужны. Они лишние. Рядом с властью нужны лишь те, кого не озаботит убийство, те, кто слепо следует идеологии и вождю. Стая шакалов, пирующих на костях благородства. Вот такие Тансыкбаевы ради выгоды не пожалеют и мать родную, нет у них ценностей кроме блага власти и богатств. Кровавый молох требовал свою обреченную жертву во имя истребления инакомыслия. Все это было в глазах Тансыкбаева целесообразной необходимостью. Раскрытие агентурной сети, пусть и сфабрикованное, возвысит его, приблизит на ступень к богу власти.

Жаль и старого Казангапа, положившего на воспитание сына все. Сабитжан же отделался от отца, сначала обобрав его, а затем и захотев похоронить его неважно где, но лишь бы быстрее. Оторванность от семьи, от корней, важна только погоня за статусом и накопление богатства. Судьба самого Едигея тоже непроста, но какой Человек с большой буквы. Сильный и смелый, признающий свои ошибки, не перекладывающий свою ответственность.

Но судьбы и характеры — это не все, в чем хорошо Чингиз Айтматов. Ест нечто поэтичное в том, как автор описывает море, говорит о том, что биение волн – это его жизнь. Удивительная способность замечать проявление жизни во всем. Видеть красоту мира даже в окрасе, статности верблюда Каранара, даже в обрезанных ушах пса Жолбарса, его манере держать себя. Любовь ко всему живому видна в каждой строке.

А как интересно Чингиз Айтматов пишет об истории сарозекских краев, про жуаньжуанов, как надевая шири, превращали пленных в манкуртов и все это через историю кладбища Ана-Бейит – Материнский упокой. Как тонко он вплетает настоящее в прошлое, рассказывая, что Буранный Каранар – потомок белой верблюдицы Акмаи, чьей хозяйкой была Найман-Аны, женщина, с чьей гибели появилось кладбище. Женщины, не смерившейся с неизвестной судьбой сына, не сумевшей бросить ставшего манкуртом.

Вот я и дошла до того самого «но»: как дело доходит до описания космической станции, научный язык словно лишается жизни. Глаза пробегают слова и мозг засыпает, не успев уловить их значение. Это уже не Айтматов, раскрывающий человеческие души, пишущий о жизни так натурально, словно сам становишься персонажем. Это уже нечто выбивающееся из общей канвы. Тем не менее, я все равно рекомендовала бы роман к прочтению.

А поезда шли с востока на запад и с запада на восток…

Идущие поезда не случайно выбраны главным лейтмотивом романа. Именно они связывают далёкие пустынные пространства Сары-Озеки с основным миром.

Много средств, возможностей и жестокостей у злодейки-судьбы, чтобы привести-принудить к поселению в диких краях на дальнем разъезде железной дороги, героев этой книги. Редко кто по доброй воле задерживался надолго в этих местах с суровыми условиями жаркого сухого лета и морозных снежных зим. Держался разъезд на великих тружениках, таких как Казангап и Едигей.
Притолкала горькая доля в сарозекские зной и безводье, на Боранлы-Буранный, и семью Абуталипа Куттыбаева с женой Зарипой и двумя детишками - Даулом и Эрмеком. Не нашлось им места в большом многолюдном мире, где косо смотрели на побывавших в плену. Да только от кречетоглазых выслуживающихся следователей тансыкбаевых не скроешься в голой степи, зорко выглядывают они свою добычу.

Много тем затронул Айтматов в своём романе. На первый взгляд, рассказывает он о смерти Казангапа и его похоронах. Но к этому событию прикручено столько воспоминаний, легенд, историй, рассуждений, что не только жизнь покойника и его друга Едыгея проходит перед глазами читателя, но жизнь всех Серединных земель желтых степей, испокон веков до наших дней.

Айтматов переплетает судьбы героев современных с теми, которые остались в легендах, связывая их болью и любовью, трагическим жребием и высоким подвигом. Сказание о манкуртах и Птице Доненбай, поражающее самым жестоким видом варварства; о Чингисхане, запретившем в походе рожать женщинам детей, о сотнике Эрдене и вышивальщице Догуланг, нарушивших воспрещение и принёсших в мир сына, нареченного Кунан - это история края, его память и седая древность... Подобные предания органичны и неотъемлемы, они создают полноту мира, даже если мир этот ограничен пустынным пространством Буранного полустанка.

Есть в книге и другая легенда - современная и фантастическая: полёт паритет-космонавтов 1-2 и 2-1. Совместная советско-американская программа на орбите, встреча с представителями внеземной цивилизации и последствия своевольного нарушения инструкций - эта тема звучит по-другому. Ей не хватает достоверности и натуральности, душевности и эмоциональности...
В предисловии автор рассказывает об интегрировании к роману отдельной повести, которая не могла быть издана в своё время из-за цензуры. Новая глава "Белое облако Чингисхана" гармонично вписалась в сюжет, а вот линия "Система Держатель - планета Лесная Грудь - разумные инопланетные существа" мне показалось слабой именно в части научной фантастики. Этот недостаток, к сожалению, умаляет значимость основной идеи, вложенной Айтматовым в сюжет, делает цепочку Земля-Космос слабым звеном. А задумка хорошая - объединить старинную легенду о манкуртах с новой космической, увязав смысл обеих с образом обруча на голове человечества...

Семейная любовь наиболее распространённое у людей и наиболее прочное, поэтому в смысле влияния на жизнь людей, самое важное и самое благотворное изо всех добрых чувств человека.
Н.Г. Чернышевский.

Забегая вперед хочу обратить внимание как скудно аннотация передает сюжет романа, будто составитель прочитал первые 10 страниц и последние 10.

Роман о судьбах нескольких людей, которых объединили суровые Сары-озекские степи Казахстана в годы после ВОВ. Книга строится на воспоминаниях фронтовика Едигея, безвылазно работающего на железнодорожном разъезде Боранлы-Буранный. Добровольно в эти места жить никто не поедет, а если и поедет, то только из неведения. Места эти суровы не только климатом, но и условиями жизни, за водой приходится ездить за десятки километров, да и другими товарами, никаких школ, больниц, магазинов, только железная дорога и поезда…

Благодаря Едигею мы знакомимся с непростой судьбой путейца Казангапа и его сложными отношениями с сыном, который давно покинул отчий дом, но вынужден вернуться тая глубокое недовольство... Знакомимся с семьей Абуталипа Куттыбаева, его женой и двумя малолетними сыновьями. Рассказ об этой семье стал одним из самых проникновенных (в душу запало обращение ребенка к папе - папика) и душераздирающих. Выдержке Абуталипа и привязанности к семье можно позавидовать, это пример любви, преданности и надежды…

Есть и другая нить повествования, та, где автор обыграл ситуацию про внеземные цивилизации и попытки управлять природой… Игры с природными процессами не могут пройти бесследно. Жаль, что автор мало событий ввел в эту линию.

При всем многообразии тем в романе, ключевой темой в книге для меня стала не тема отголосков войны, не выживание в суровой степи, не взаимоотношения жителей разъезда Боранлы-Буранный, ключевой стала тема семьи, связи детей с родителями. Такая любовь и преданность проникли в самое сердце, автор волнительно описал разрыв связей между поколениями, верность семье и ее идеалам при любых обстоятельствах.

Впервые роман публиковался в 1980 году. Это дебют Чингиза Айтматова. Для первого раза вполне неплохо получилось. Первый блин не всегда бывает комом, как это часто бывает.
Тема космоса и космодрома в жизни земного населения не является самой ходовой и часто раскрываемой, наверно, поэтому произведение привлекает к себе повышенный интерес. Нельзя сказать, что книга только об этом, скорее космодром здесь больше как фон, но очень яркий фон.
Айтматову удаётся красочно описывать природу, людей, животных, события. Если вспомнить лисицу, то мне казалось, что она пробегает прямо перед носом. Верблюд тоже получился довольно хорошеньким.
Судьба учителя Абуталипа заставляет содрогнуться. Правда, страшно, что такое имело место быть – народу не позавидуешь.
Рассказ о манкуртах занимает важное место в романе. Наверно, Айтматов, в чём-то прав. Рабство делает человека не совсем человеком, но память… не убьёшь. Она должна жить в человеке, потому что без неё мы никто.
Роман прочитан. Не думаю, что буду его перечитывать, но то, что произведение занимают важную нишу в советской литературе, отрицать не посмею.

Почему-то люди искусства очень редко занимаются переработкой своих творений. Вот у художников находят под слоем картины ранние её версии, или эскизы и этюды на тему. Но полноценной переработкой это не назовёшь, это именно черновики. У музыкантов переделки встречаются чаще: некоторые ограничиваются ремастерингом, некоторые двумя-тремя треками, а самые завзятые переписывают сразу альбомами. С писателями обстановка скорее как с художниками, хотя бывают и исключения. Чингиз Айтматов в предисловии к книге отмечает, что опубликованный в 1980 году вариант был подвергнут цензуре, и вот в 1990 году автор дописывает новые главы, и отмечает, что хотел бы чтобы новый вариант приняли.

Возможно самое сложное в этой книге - определиться с её жанром. Самое очевидное - советский производственный роман, но эта теория рассыпается очень быстро. Есть там цитаты, которые относятся к жанру

есть даже описания того как Едигей Жангельдин, Буранный Едигей (главный герой), выполняет какие-то операции, но это мимоходом. Все эти технологические операции быстро скрываются за потоком мыслей и воспоминаний главного героя. У него конечно болит душа за свою работу, он порой пренебрегает отдыхом, но всё это меркнет перед необходимостью отдать последний долг своему другу.
Второй вариант - фантастика. Его разрушает сам автор ещё в предисловии

Правда из своего рода “противостояния” этих двух жанров можно сделать кое-какие выводы. Первое: автор показал маленькость, ничтожность человека в сравнении со стремлением державы в космос. Человек, в этом случае Едигей, копошится со своими незначительными проблемами, пытаясь устроить похороны своего друга Казангапа. А в это время государство посылает в космос свои ракеты с космодрома, захватившего территорию древнего кладбища. Второе: маленькость и ничтожность человечества (в лице руководителей сверхдержав) в сравнении с инопланетными цивилизациями. И неясно которая из этих ничтожностей более ничтожна.
Вариант номер три: исторический труд. В книге есть три мифологических эпизода - сказание о манкурте, история о походе Чингисхана и история о любви старого акына. Но все эти истории лишь дополняют и иллюстрируют события из настоящего времени романа.
Четвёртый вариант - антитоталитарное высказывание. Но и это не совсем верный выбор. Фрагмент о том как нквдшник клепает дело наново написан. Это видно из того, что все другие события книги демонстрируются из воспоминаний Едигея, который едет хоронить друга и вспоминает, вспоминает, вспоминает… А эпизод с делом Абуталипа Куттыбаева и его подробности Едигею просто неоткуда было узнать, только раскрыт он очень подробно.

В целом получилась смесь из жанров, которая указывает в одну сторону, в которой Чингиз Айтматов выступает на стороне простого человека перед лицом угнетающего его государства, автор подразумевает ”осуждение сильной верховной власти, подрыв идеи главенства интересов государства над интересами личности”.

Популярность первого романа Ч. Айтматова пришлась на 80-е годы. По крайней мере, мне помнится именно так. Нам, ученикам выпускных классов, вовсю рекомендовали эту книгу для чтения, проводили по ней открытые уроки, диспуты и классные часы. Мы писали по ней сочинения. Легенда о манкуртах пересказывалась по всякому поводу. Почему тогда я так и не прочитала эту книгу? Потому что её было слишком много, а я была увлечена другими сюжетами? Уже и не вспомню. Уверена только в одном, что не всё бы поняла тогда, или в силу юношеского ветра в голове прошла бы мимо. Мне всё тогда казалось, что книга тяжёлая, скучная. И как я рада, что ошибалась.

Не буду ничего говорить о сюжете, о нём достаточно сказано в других рецензиях. Поделюсь впечатлениями.

Книга очень глубокая, многосмысловая. С одной стороны, она кажется бескрайней, как степь, с другой – ограниченной одним полустанком. Один день – день похорон Казангапа, день прощания Едигея с другом. Век – это вся книга, вся жизнь главного героя, людей, которые были с ним рядом, это столетия, яркой вспышкой пролетевшие над степью. Переплетение времени и сюжетных линий даёт особый эффект. Насыщенность человеческими горестями и радостями делает её близкой читателю. Читается книга неспешно, но чтение не затягивается. Постоянно меняется характер повествования: от живого бытописания до мудрой притчи. Проблемы, поднятые в книге – вечные. Мораль прозрачна, но не навязчива. Айтматов ни в чём не убеждает читателя, а строит повествование так, что «каждый выбирает по себе».

Для меня самые пронзительные страницы – история поздней любви Едигея, в которой и боль сердца, и мудрость женщин.

Особенное развитие получила у писателя тема единения человека и природы, проведённая через образы лисы в начале романа и чёрного верблюда, спутника Едигея. А как красивы описания живого мира, как владеет языком и стилем писатель – не оторваться.

Возможно, немного выбиваются из общей канвы эпизоды с космическими исследователями, нет для них гладкого объяснения, что и зачем. Или я банально не додумалась.

Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток...

От этой книги болит душа.
В ней столько слоев, столько мыслей, украшенных легким слогом; в ней раскинулась степь, где у каждой травинки есть свое место и где живут и умирают люди, честные перед собой и другими. И сердце мое заходилось – я если не ревела в три ручья над несправедливостью жизни, то почти задыхалась от ненависти, черной и маслянистой, заполнявшей легкие. Ненависти к той дряни, которую даже назвать человеком тошно. Несколько раз порывалась бросить книгу, особенно когда непробиваемая безысходность грозила затопить все страницы. «А ведь только смерть имеет право разлучать родителей с детьми, и больше ничто и никто...» Но каждый раз собирала волю в кулак и продолжала чтение, зная, что если отступлю и сдамся – то будто предам всех тех, о ком эта книга.
В неспешное повествование, где в основном былое вспоминается, вкраплены легенды, лишний раз напоминающие о крепкой связи времен. И даже отдельно от остальной истории они устраивают здоровскую встряску (особенно Легенда о птице Доненбай). Что показательно, ни разу не возникло желания сказать, что книга «не моя», хотя для этого были все основания. Она «моя» настолько, насколько может быть. Вот так, совершенно непонятным образом история, от которой в обычное время я бы открестилась, не отпускает душу. Одна из самых важных книг в моей жизни, я нескоро смогу с ней проститься. Да что уж тут – никогда...

Как такую книгу могли издать в Советском Союзе в совсем еще спокойном 1980? Ведь в ней столько критики той жизни, столько боли, внутренней и внешней неустроенности героев. Для меня это вообще история общего уравнивания, когда все должно быть, как у всех, а человека, выделяющегося из толпы, жестоко наказывают. Вот, кажется, ничего не стоит ожидать от человека, провожающего в последний путь старого друга, а Едигей за этот день в пути осмысливает не только собственную, но в целом человеческую жизнь - столетия всеобщего послушания, трагедии неповиновения, бег времени.
Больше всего в этом нелинейном повествовании мне понравились отдельные истории, казалось бы, совершенно не связанные с сюжетом. Но именно эти дополнительные ручейки, особенно истории Чингисхана и манкурта, оживили для меня безжизненные просторы сарозекских пустынь, этот безрадостный переезд Боранлы-Буранный, последнее пристанище изгнанных отовсюду людей. А история с космонавтами - еще одно, уже современное откровение.
И бегут поезда мимо полустанков, а в одном из них я... верю автору.

«Единственные дни», Борис Пастернак
⠀
⠀
На протяженьи многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счета.

И целая их череда
Составилась мало-помалу
Тех дней единственных, когда
Нам кажется, что время стало.

Я помню их наперечет:
Зима подходит к середине,
Дороги мокнут, с крыш течет
И солнце греется на льдине.

И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней,
И на деревьях в вышине
Потеют от тепла скворешни.

И полусонным стрелкам лень
Bорочаться на циферблате,
И дольше века длится день
И не кончается объятье.
_______
⠀
Люблю Айтматова крепко, прочно, окончательно и бесповоротно!

Это первая лучшая книга года! О ней даже говорить не хочется. Хочется просто рекомендовать, всем и каждому.  ♡