Блюз Сонни

Гораздо важнее было бы - уж если мы заговорили на эту тему - иметь психоанализ лет сто - сто пятьдесят назад. В таком случае, к примеру, мы бвли бы избавлены от коекаких произведенеий Вагнера. Он ведь был чудовищным невротиком.

У меня когда-то был дяля, он постоянно болел и постоянно жаловался, что никто о нем не заботится. Вот таков контрабас.

Это фрау Нимейер с верхнего этажа. Как только до нее доносится хоть какой-то звук, она начинает колотить в пол, тогда я знаю, что перешел от меццо-форте к форте! А в остальном очень милая женщина.

Да, виртуозом Шуберт уж точно не был. Ни в человеческом, ни в сугубо техническом плане. Вы можете себе представить Шуберта виртуозом? Я - нет.

Наши классики сами по себе были вполне порядочными людьми. Шуберт букашки не смог бы обидеть, а Моцарт, хотя и бывал порой резковат, был, с другой стороны, весьма тонко чувствующим человеком, неспособным ни на какое насилие. Как и Бетховен, кстати. Несмотря на приступы нкобузданной ярос. Уж сколько, к примеру, роялей разнес он в щепы. Но ни разу не поднял руку на контрабас, надо отдать ему должное.

Вот это и есть то, что я называю проникающей способностью инструмента. Ее определяют наиболее низкие частоты. Возьмем флейту или трубу, они звучат громче — так, по крайней мере, кажется. Но это неверно. Никакой проникающей способности. Никакой дальнобойности, если можно так выразиться.

Контрабас — единственный инструмент, который слышишь тем лучше, чем дальше от него находишься, и это порождает проблемы.

Трехструнный контрабас исчез, и навсегда. Да и не дело это, такое разнообразие. Хотя в общем-то жаль, звук у него и в самом деле был лучше, чем у этого вот…

Совершенно неприятный человек. Чертовски любезным мог он быть, дьявольски очаровательным. Но неприятным. Мне кажется, что он сам себе не мог сочувствовать.

Контрабас — это больше, как бы это выразиться, препятствие, чем инструмент.