
Желтое солнце над головой
Virna
- 1 754 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
На этот раз Зюскинд завлёк интересной литературной формой: перед нами пьеса-монолог обиженного жизнью контрабасиста. То есть это ему кажется, что жизнь его обидела, однако постепенно по ходу пьесы выясняется, что этот человек попросту находится не в ладах с собственным "я".
Ему тридцать пять, он одинок и работает в оркестре. Вот он, к примеру, жалуется, что в оркестре он фигура незаметная, лишь третий контрабасист. Но если посмотреть с другой стороны, он является постоянным штатным сотрудником. И если даже у музыкального директора контракт на пять лет, то у него он бессрочный, со всеми всевозможными гарантиями. Да, зарплата не слишком высокая; но зато достаточно свободного времени. Тут же он жалуется, что свободного времени, конечно, много, но он совершенно не знает, на что его употребить, поэтому предпочитает отгородиться от внешнего мира у себя в акустически изолированной квартире. Но так чья же в том вина?
Жалуясь на неразделённую любовь к солистке Саре, которая позволяет себе безраздумно посещать всякие рестораны с коллегами и заезжими звёздами, наш герой тем не менее прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что никогда даже не пытался приблизиться к Саре, заранее уверенный в своей некомпетентности в любовных делах. Он предпочитает пиво и контрабас, которым не надо доказывать свою состоятельность.
С контрабасом у молодого мужчины тоже сложные отношения. Вроде своеобразного стереотипа "любовь-ненависть". С одной стороны, музыкальный инструмент уже стал его неотъемлемой частью, но и у любимых есть свои недостатки:
Наш герой, однако, не такой брюзга, как может показаться. Ему не чужды чувство юмора и здоровый сарказм, он прекрасно эрудирован и просто закидывает читателя разнообразнейшей информацией о музыкантах, их произведениях, особенностях работы оркестра, о роли контрабаса в сравнении с другими инструментами и о самом контрабасе в частности. Я бы даже сказала, что автор от чистого сердца отвёл контрабасу полноценную роль второго плана.

Я знаю людей, в душе которых вселенная, она неизмерима, бесконечна. Но до нее никому дела нет, хоть убейте.
Это лето у меня в какой-то степени проходит под знаком Зюскинда. Я вообще как-то особо не интересовалась этим автором. Прочла у него «Парфюмера», насладилась и успокоилась. А в июне мне библиотекарь порекомендовала прочитать его «Голубку», ну а я, конечно же, согласилась, ибо советам конкретно этого человека доверяю, а Зюскинд мне, в принципе, по нраву. В итоге оказалось, что «Голубка» на руках, но по ходу дела в закромах обнаружились две другие его книги - «Повесть о господине Зоммере» (которая была прочитана мною ранее и произвела на меня огромное впечатление) и «Контрабас». Кстати говоря, теперь я заполучила и «Голубку», но роб этом пока говорить рано, так что вернемся к нашим контрабасам.
Эта пьеса довольно странная. Вообще первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я начала читать «Контрабас», что он очень похож на «Легенду о пианисте» Барикко. Конечно, согласно временной шкале написание сравнение должно идти в обратную сторону, но, так как Барикко я прочла раньше, то у меня сравнение получилось именно таким. Но, должна отметить, что похожи они не атмосферой, а исполнением. Да и то, исключительно в какой-то мере. Лично мне оба произведения напоминают какой-то летящий поток, в котором струятся прекрасные мелодии, но их сложно различить за шумом голосов. Это просто личные впечатления и ощущения, которые ни на что не претендуют. Так, размышления даже. Но уйдем от сравнений, ибо они вообще мало о чем говорят, так как произведения нельзя сравнивать вообще - это как засовывать два бриллианта в одну оправу, вроде должно выглядеть богато, а выходит какое-то недоразумение.
«Контрабас» - это история о человеке, который любит свой музыкальный инструмент и одновременно в чем-то ненавидит его. Все это льется на читателя сплошным монологом, который кажется даже малость бредовым и бессвязным, какими часто и бывают длительные монологи, ибо человеку бывает сложно говорить с самим собой, не слыша ответа. И вот так наш герой. Его инструмент крайне важен для оркестра, но при этом контрабасистов никогда не замечают, будто их не существует. Он играет, из его инструмента вырываются звуки, но их никто не слышит, никто не может различить в общем потоке мелодии. Также и его голос, монолог, подобные которому постоянно произносятся вокруг - и это чудо, что мы сегодня услышали именно его, завтра будет говорить кто-то другой. Читателю рассказывается о музыке, о любви к ней и о том, чем приходится ради этого жертвовать. Но на самом деле, как я считаю, эта пьеса не только о любви к музыке, которая в какой-то мере здесь, несомненно, присутствует, но и о ненависти к ней. Ведь иногда получается так, что от жизни ожидаешь одного, а получаешь другого. Например, хочешь быть первой скрипкой, а по какой-то нелепой причине выбираешь контрабас, чтобы всегда прозябать на задних рядах в оркестре. Но, казалось бы, все можно изменить, стоит только сделать шаг, но когда привыкаешь к одиночеству, к уютным стенам своей комнаты, которые становятся твоим другом, сложно сделать этот шаг. И в итоге остается только обещать себе, что вот-вот, очень скоро этот шаг будет сделан... и сидеть на месте.
Должна попросить прощения за такую сбивчивость рецензии, но, удивительное дело, когда я стала думать об этой пьесе, прокручивать прочитанное в голове, то поняла, что оно никак не хочет выстраиваться ровными рядами и раскладываться по полочкам. Поэтому так. А вот если вдруг кто-то хочет очень короткого выражения мыслей, то я бы сказала так: это книга о жизни. О настоящей жизни, в которой мы часто выбираем не тот путь, но нам не хватает смелости свернуть с этой уже протоптанной тропы.

Необычность книги проявилась в том, что она монологична - включает в себя рассуждения музыканта оркестра, играющего на контрабасе, который заменил ему все в этом мире. Книга произвела на меня большое впечатление. Однако,она не всем понравится. Хотя смысл ее не так уж и противоречив, до сих пор ведется множество споров касаемо идеи этого произведения.

Я знаю людей, в душе которых вселенная, она неизмерима, бесконечна. Но до нее никому дела нет, хоть убейте.

Когда Шуберту было столько лет, сколько мне, то он уже три года, как умер.

Мышление - это слишком сложная вещь, чтобы каждый мог себе позволить в нем дилетантствовать.












Другие издания

