Фиеста (И восходит солнце). Прощай, оружие! Старик и море. Рассказы

Условно книгу можно разделить на две составляющие – про войну и про любовь. И если по поводу первой мои впечатления однозначно положительные, то со второй не все так просто.

Про войну

Как всегда Хемингуэй оправдывает ожидания – реалистичная, без приукрашиваний война во всем своем безразличии к человеку. Кто-то скажет, что автор описывает военные действия как нечто незначащее, но как это ужасно не прозвучит, на время войны обычная повседневная жизнь не останавливается. А человек на фронте приспосабливается к чему угодно и рутиной для него становятся пролетающие снаряды и раненные, без такого очерствения солдаты сходили бы с ума.

Про любовь

Вот это и в правду не мое. Слишком выдуманная любовь – беспричинная безграничная потребность в другом человеке и… все. Хотя, судя по прочитанным ранее произведениям, это и есть идеал автора. Что ж, на этот счет судить сложно, может в этой иллюзорной, но крепкой связи что-то есть, тем более во время войны, когда только в другом человеке можно найти опору, настолько непостоянным кажется все остальное в мире. Так и эти два одиночества нашли друг друга и забросили весь окружающий мир. Правда жить в этой идиллии вечно не удавалось никому, жизнь найдет способ быстро вернуть их на землю. Вот тут и наступает развязка – наверно, самое эмоциональное место в произведении.

Насчет языка произведения, многим он кажется слишком сухим и невыразительным, но в аудиоверсии Сергея Чонишвили это далеко не так. В речи мужчины (да еще со столь приятным тембром) эти скупые описания звучат очень органично.

Кажется, что в книге о войне должны быть танки, артиллерийские залпы, реки крови и постоянный надрыв. У Хемингуэя другая – и от того не менее настоящая – война, с постоянной опустошенностью, которая приходит после. Здесь не так много сражений, боевых ранений и солдатских будней, ведь, в конце концов, «прощай, оружие». Но есть вещи, которые нельзя выбросить, от которых нельзя дезертировать, уплыть на лодке в Швейцарию, утопить в алкоголе, загородить наполовину выдуманной от отчаянья любовью. И война – это самая страшная из таких вещей.

В творчестве Хемингуэя мне никогда не нравился слишком скупой, на мой взгляд, язык, который здесь пришелся как нельзя кстати. Мне кажется, все хорошие книги о войне должны быть чуть сухими, чуть простыми, чуть сдержанными – чтобы перевернуть где-то тридцатую страницу, и только потом понять, насколько это страшно, потому что главный герой ни во что не верит и никого не любит. И еще мне кажется, что это очень честно: писать о том, что в какой-то момент патриотизм исчезает и остается только усталость. Очень, очень много усталости.

Мне категорически неприятна Кэтрин Баркли, однако их отношения с главным героем – и то, что от них остается как неминуемость расплаты – наверное, одни из самых честных в литературе. И особенно это видно в емких, часто на первый взгляд бессмысленных (и на второй взгляд очень важных) диалогах, которые у меня вообще всегда были нелюбимой частью книг, особенно в таком количестве. Чудеса от Хемингуэя, да и только.

Каждое поколение стремится назвать себя потерянным, но только у того самого, между двух мировых войн, действительно есть это право. Потому что на войне ты теряешь и близких, и себя, а сбежав от войны – свое место в мире: «Здесь не было войны. Я вдруг понял, что для меня она кончилась. Но у меня не было чувства, что она действительно кончилась. У меня было такое чувство, как у школьника, который сбежал с уроков и думает о том, что сейчас происходит в школе.»
И так хотелось бы прекратить это, но тот, кто выигрывает, никогда не перестанет воевать.

Особенно здорово читать под Dire Straits - Brothers in Arms.

С именем Хэмингуэя у меня связана одна забавная история. Как-то, в англоязычном летнем лагере, мне во время викторины попался вопрос: "Кто написал "Старик и море"?" Решив, что это такой своеобразный перевод названия сказки "Золотая рыбка", я уверено ответила: "Пушкин". Было стыдно. Но восполнить пробел в образовании я решила только сейчас, спустя два года. Итак, мои впечатления.

Фиеста (И восходит солнце)

Послевоенная Европа, алкоголь, проститутки, прожигание жизни. Что-то мне это напомнило. Но вот герои едут в знойную Испанию, и чувство дежавю забыто.
Фиеста - время корриды. До недавнего времени я была уверенна, что коррида - это такое красивое представление, навроде танца пасодобль, где уже много веков никто никого не убивает. Но оказалось, что это довольно жестокое развлечение. Почему же людей до сих пор влечет смотреть на кровавые ужасы? Наверное, потому, что быки, волы, матадоры - всё это так похоже на нашу, человеческую жизнь.

• Быков по одному выпускают из клетки в корраль, а волы поджидают их и не дают бодаться, а быки кидаются на волов, и волы бегают вокруг, как старые девы, и стараются унять их.
• А они бодают волов?
• Бодают. Иногда бык прямо кидается на вола и убивает его.
• А волы ничего не могут поделать?
• Нет. Они стараются подружиться с быками.
• А на что они вообще, волы?
• Чтобы успокоить быков, не давать им ломать рога о каменные стены или бодать друг друга.
• Приятное, должно быть, занятие быть волом.

Сложно сохранить человеческое лицо, когда тебя охватывает ревность. Ты либо впадаешь в неудержимую ярость, как бык, либо становишься жалким волом, который ждет подачки. На фоне этих людей-животных мне очень и очень симпатичен главный герой. Он из тех, кто не смотря ни на что остается верным другом, способным подставить плечо. В нем всегда можно быть уверенным.

Прощай, оружие!

Если честно, я так до конца и не определилась со своим отношением к данному роману. Проблема в том, что я долго не могла поверить тому, о чем читала. Всё - и любовь, и дружба, и даже воина - казалось мне какой-то нелепой игрой, придуманной людьми и тщательно ими же поддерживаемой.

Только при приближении героя к линии фронта меня на время покидало чувство недоверия, но стоило ему вернуться к более или менее размеренной жизни, как все начиналось вновь. Может быть, это оттого, что опасность для жизни счищает с человека всю напускную шелуху и оставляет его настоящим, без прикрытия наигранности.

Вышесказанное не относится к заключительной, пятой части. Этот совсем короткий фрагмент - настоящая волшебная сказка, с заснеженными горами, теплым глинтвейном, маленьким уютным домиком и потрескивающими поленьями в камине. Но у сказки страшный и совсем не сказочный конец. Почему Кэтрин умирает? Почему маленькая Кэтрин оказывается мальчиком и не делает в своей жизни не единого вздоха? Наверное, потому, что Хэмингуэй в первую очередь реалист, и он знает, что хотя в жизни и может произойти сказка, но долго она длиться не будет, как бы этого нам ни хотелось.

Старик и море

Притча. Притча о старости. О том, какой должна быть настоящая достойная старость. Не озлобленной и немощной, а мудрой и согласованной с природой, со всем окружающим миром. Старик знает море, и, главное, он его любит всем сердцем.

Любит он и Большую Рыбу, своего соперника и, в тоже время, друга.

И ужасно жаль, что им так и не пришлось дойти вместе до берега. Однако, несмотря на эту неудачу, надежда остается, благодаря Мальчику, который, возможно, всего лишь ведет игру, когда говорит о предстоящих выходах в море, но, все равно, от прочтения последних строк остается теплое чувство.

Рассказы

Рассказы чудесны. Особенно "Индейский поселок", "Убийцы" и "Там где чисто, светло", небольшие мимолетные зарисовки, которые вовсе не проиграли оттого, что не стали частью романа.
"Отцы и дети", "О писательстве", "Снега Килиманджаро" совсем другого рода. Их читать сложнее, нужна предельная сосредоточенность, чтобы уследить за потоком мыслей и воспоминаний. От последнего рассказа в сборнике осталось тяжелое впечатление.