М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в 8 томах (комплект)

Это одна из самых мрачных из всех когда-либо прочитанных мной книг . Не думала, что какой-либо из русских классиков покажется мне более мрачным, чем Достоевский. Но «Господа Головлевы» - гораздо более жуткая книга, чем любое из произведений Федора Михайловича, что я читала. Там хоть есть какой-то свет в конце туннеля, спасение в вере, в раскаянии… Здесь же - абсолютный распад и гниение.
Описываются три поколения рода Головлевых. Начиная с державшей семью в «ежовых рукавицах» Арины Петровны, превратившей захудалое имение Головлево в процветающее хозяйство. Но она так мало ценила собственных детей, и так много - богатство, что оставлять накопленное, по-сути оказалось и некому. Все члены рода Головлевых оказываются либо слабыми и не приспособленными к жизни людишками, либо полными подлецами и моральными уродами. Но сами себя они считают верующими и богобоязненными. Когда читаешь про Арину Петровну Головлеву, кажется, что хуже нее и быть никого не может. Но вот на сцене появляется следующий наследник: Иудушка Головлев, он же Порфирий Владимирович, и ты понимаешь, что моральное разложение человека не имеет границ. Тут уже видно полное обрывание семейных связей. Иудушке нет дела ни до братьев, ни до маменьки, ни до собственных наследников. Жажда наживы застилает ему все. Если Арина Петровна была способна оторвать от сердца кусок из чувства долга или мнения соседей, то Иудушку такие мелочи уже не заботят.
Очень страшной мне показалась глава, рассказывающая о племяннушках, катящихся в пьяном угаре по наклонной плоскости.
Очень мне понравился язык этого произведения. Он настолько хорош, что книга читается хорошо не зависимо от содержания. Но и мрачное повествование тоже постепенно затягивает в себя, как в болото.
Еще меня восхитило психологически точное развитие персонажей во времени. Как из сильных и жестких чудовищ они с возрастом превращаются в слабых и жалких развалин.
Не смотря на мрачность повествования, эта книга не вгоняет в депрессию. Наоборот, после нее своя собственная жизнь видится почти отличной. Ощущения от нее, как после горького лекарства, как то так.

Признаю, как и многие, что насиловать детей этой мрачной прозой - если не преступление, то не самый мудрый поступок. Под принципы классовой борьбы этот роман попадает едва ли - жертвами в нем становятся и небедные дворяне, по контрасту с которыми "дворня" показана хитроватой, практичной, но намного более жизнеспособной. Вывод, что государственный строй породил таких вот Головлевых - достоверен не слишком. Конечно, в какой-то мере частное зависит от общего (как и наоборот), но силу характера из людей "выбивают" не только "на службе", но прежде всего в семье. В силу неправильного воспитания, когда дома создана нездоровая обстановка, люди даже талантливые, даровитые не могут позже воспрянуть духом и начать чего-то достигать. Я категорически не согласна в том, что в каждой неудаче виновны родители; но то, что в успехе есть их заслуга - верно почти всегда. Здесь героям с родителями не особо повезло.

Перечитав книгу в зрелом возрасте, я обнаружила в ней множество достоинств: красивый литературный язык, с контрастами в виде разговорных просторечий и вкраплением французских устойчивых фраз, внятный сюжет (назвать его "интересным" я не решаюсь, ибо кончается роман полной безысходностью) и живые иллюстрации простых постулатов морали (в основном - сводящейся к евангельским поучениям, но разве они, кроме специфических моментов, связанных с религией, за это время сильно устарели?)

Скажу честно, для меня еще с детства любимыми моментами были те, что связаны с Аннинькой и Любинькой. Конечно, тогда я не особо понимала контекст и подтекст, но в них, по крайней мере, история куда-то движется, в отличие от угасания мужа Арины Петровны, Степана, Павла и позже - самого Порфирия-Иудушки. Быстрое превращение Анниньки из застенчивой девушки в уверенную в себе молодую женщину, а затем - в бледную тень себя прежней, но уже с чахоткой, алкогольной зависимостью и страшным прошлым - поразительно, но весьма правдиво. Мне, кстати, не верится, что она выправится и надолго переживет дядю, хотя казалось бы, теперь она могла бы распоряжаться той собственностью, что накопили Головлевы.

Книга отлично показывает, что сам климат России, то замирание, что происходило каждой зимой из-за обильного снегового покрова и короткого светового дня, не способствовало душевному здоровью (к слову, и сейчас не способствует), а невежество, бездушие и безжалостность порождают лишь тиранов и рабов, а не здоровые, сильные, устойчивые личности. И мы в итоге получаем готовый "рецепт" вымирания рода, причем сказать уверенно, что в этом виноват кто-то один или что-то одно - невозможно. Просто как-то все катится вникуда, и сложно сопротивляться этой инерции.

Читать о таком страшно, но думаю, жить в подобном - еще страшнее. Хотя в деревнях одинокие старики примерно так и живут до сих пор. Государственный строй в данном случае, думаю, скорее следствие, чем причина.

«Господа Головлевы» - поучительная повесть, она учит тому, как не стоит жить. Трагикомедийная семейная сага – три поколения дворян, которые не представляют из себя ничего хорошего и через которых наблюдается угасание рода, его падение и растление. В нашей литературе очень много книг, посвященных именно помещичье-усадебной жизни. Мы встречаем усадьбы в произведениях Тургенева, Толстого, Бунина и других писателей и почти всегда у всех он прекрасен и светел. Даже если усадьбы коснулось разорение вплоть до опустошения, все равно звучат мотивы светлой грусти по утраченному счастью, спокойствию, любовь к родному дому, к устоявшемуся быту, традициям и таким родным русским просторам. Достаточно вспомнить Бунинского Арсеньева. Тут же все увы не так..... Атмосфера их семейного дома с самого начала пропитана тленом и запустением. С отношением к героям ее населяющим, определиться несложно, оно однозначное. Характеристики им писатель дает исчерпывающие. Это семья, в которой нет места любви, добру, состраданию, терпимости, жалости, обитатели усадьбы вызывают неприязнь вплоть до отвращения. Гнетущая, местами депрессивная, без малейшего светлого пятна горькая сатира - реалистичность, пробирающая до мурашек на коже. История большой семьи, которая могла БЫ быть счастливой, но не стала, потому что жадность, доходящая до алчности, корыстолюбие, скупость, стяжательство, скопидомство, лицемерие и злоба сгубили всё хорошее и доброе. В этой семье нет места любви, сочувствию, состраданию, взаимовыручке. Здесь только злоба, презрение, недоверие, лицемерие и бесчувственность.
Трое из четверых детей этого "дома" ломаются и гибнут на корню от "материнской любви", а вот один выжил... Как микроб, как вирус - мутировал, приспособился к правилам жизни, которые усвоил с пеленок наглядными уроками родителей, а когда окреп - начал пожирать все живое вокруг себя...
Симпатичных героев в романе нет, но их всех по-своему жалко где-то жалко, правда очень глубоко. Этот роман с заделом на психологизм, но я бы не сказала, что в этом смысле он очень хорош. Но ни в коем случае не ставлю это минус роману! Во-первых, психоанализ еще не был популярен в те года. Во-вторых, я думаю, что отчасти цель была в том, чтобы сделать героев гротескными, и так более выпукло показать их недостатки, продемонстрировать то, как неправильные приоритеты ведут к трагедиям и разрухе. Жадность и деньги принесли Головлевым только временные радость и процветание, но не счастье, не умиротворение, не душевную близость, и в конечном итоге это стяжательство их не обогатило ни в каком смысле. Когда-то читала, что «Господа Головлевы» насыщен автобиографическими реминисценциями. Салтыков-Щедрин писал о своей семье, что она была «дикая и нервная», а отношения между людьми «отличались какой-то звериной жестокостью». В семье писателя тоже делили детей на «любимчиков» и «постылых». Так описывается и жизнь Головлевых.
Роман тяжелый, мрачный, но он легко читается, он увлекает, дает богатую пищу для размышлений, особенно когда начинаешь проводить аналогии с собственным детством и юностью. И снова я делаю вывод: во всем всегда виноваты родители. В книге эта мысль, пусть и не прямо, звучит постоянно. Может это личный пунктик во всех проблемах детей винить их воспитателей, но я так вижу!
Мощнейшее произведение с замечательными колоритными типажами, насыщенное острой социальной проблематикой. Роман имеет сильный и закономерный (увы!) финал, такой, что дрожь пробирает… А актуальность? а куда ее родную деть, как все это живо и сейчас.... Не может человек двадцать два раза разумный так жить! Как не думать о цели своих действий? Все-таки мы не пчелы (инстинктивную деятельность не ведем) хочется обрушиться в праведном гневе на действующих лиц из своего "прекрасного далека" и размазать их крепким словом по стене, но (!) "по размышленьи зрелом" приходишь к выводу, что это вариант нормы, история прошла свой очередной виток и никто не называет наш "недоразвитый капитализм" – обществом равных возможностей, всем ясно что это наглая ложь! Разве мы не откупаемся от своих детей подачками, и «выбрасываниями кусков» ссылаясь на постоянную занятость. А ведь истина то все та же - если в детей не вкладывать душу, то откуда ж ей взяться в них ???... Посмотри мультик, поиграй в игры, а мы устали, ведь работаем в нескольких местах, что бы у тебя было все, не хуже чем у других…А когда мы захотим поговорить с дитем, будет уже не о чем… Родители - просто спонсоры, клювики с червячком, которые потом превращаются в обузу.... и все… Именно об этом Господа Головлевы - о пустоте душевной, заполненной мусорной мишурой, и к чему приводит эта пустота – в тупик, в безысходность, в бездну…
Не актуально, устарело? Да ладно…
Великолепное произведение, но оно произвело настолько удручающее и опустошающее впечатление при повторном чтении, что решиться на это еще раз у меня духу не хватит. Салтыков-Щедрин блестящий мастер слова, его стиль прост и убедителен, идея повести понятна. Но как же страшно становится, когда читаешь заключительные страницы. Роман, где в каждой фразе практический опыт, а за каждой легонькой шуткой целая тонна сарказма, но совсем не черного в своей основе, среди громадного свода грозовых туч, зовущегося русской литературой,

Игорь Хентов

Гениальное произведение недооцененного русского классика. Причем эта классика не "пыльная", читается легко, без провисания и тягомотины, присущих многим романам 19 века, читаемым сегодня. А какой блестящий язык и обороты, как разговаривают персонажи - просто песня! Хочется читать и читать запойно, да жаль не так много глав-историй из жизни достопочтимого семейства Головлевых.

Несмотря на все описываемые ужасы и человеческие пороки, книга в чем-то даже светлая, местами очень смешная, т.к. это все-таки сатира, хоть и чересчур горькая и реалистичная (прототипы главных героев автобиографичны).

Салтыкову-Щедрину однозначно место в пантеоне Толстых, Гоголей, Пушкиных и Достоевских.

Давно не попадалось мне таких книг, которые так затягивают в себя. Я не назвала бы эту книгу увлекательной, я даже не раз отвлекалась на свои мысли, пока читала, так что приходилось перечитывать абзацы, прочитанные машинально. Но что-то в этой книге заставляло снова и снова бежать к ней, когда появлялось время.
Не могу сказать, что я во всем согласна с оценкой описанного автором, хотя кому ж виднее, как ни ему. Ну, вот странной мне представляется судьба Анниньки и Любиньки. Как они стали актрисами, и почему Анниньку так удивляли взгляды на нее попа и попадьи в Погорелках, институтских подруг и директрисы? Прям будто они в другом обществе росли и не знали, что актриса в глазах света почти то же, что проститутка. Могу понять, как пришло им в голову стать любовницами местных богатых и влиятельных людей, но почему они дальше под откос покатились - для меня большой вопрос. Будь актерский заработок для них - единственное средство к жизни, было бы понятно, но у них-то был неплохой капитал в банке и имение. Быть содержанкой ради роскоши и славы - это одно, здесь соблазн сработал, но пойти по рукам ради по сути куска хлеба - зачем? из какой необходимости? Но им почему-то ни капитал, ни Погорелки даже не вспоминались.
Арина Петровна, главная звезда головлевского семейства, даже вызвала симпатию, хотя тетка она бездушная и суровая, но дельная и ответственная. Всем своим постылым детям по куску выделила, даже сбежавшей с корнетом дочери, и той, пусть плохонькое, а все же имение и капитал дала, и о капитале внучек-сироток хорошо позаботилась.
А вот Иудушка-кровопивец, о нем его имечко, причем в детстве еще полученное, говорит лучше всех других слов. Иудушка непонятно для кого и чего добро копил и за каждую копейку держался, так что даже родная мать прокляла. Он сыновьям кусков не выбросил, а одного даже положенного ранее содержания лишил, всего потому только, что тот не теми словами позволения жениться просил, да еще и своим ответом подло ввел сына в заблуждение.
Симпатичным показался мне еще угрюмый Павел, да только спился от безделья, видно, как будто еще в детстве устал от жизни.
И в последних строках появляется на сцене Надежда Ивановна Галкина, темная лошадка. То ли очередной Иудушка, то ли Арина Петровна. Жаль, об этом не поведал Салтыков-Щедрин.
Но вот с чего все головлята, не успев пожить, скатывались в могилу, с чего они все такие безвольные, безответственные, без искры жизни? Может, и для Арины Петровны они были все постылыми, потому что с такими характерами уродились, потому что некому было хозяйство передать? По Салтыкову-Щедрину, тут злополучный фатум тяготеет, отсюда празднолюбство, пустсловие, пьянство и т. д. Ну, как-то это слишком просто - фатум, хотя не без этого, конечно. Арина Петровна влила свою деятельную кровь, да не помогло.
Так что жалкая семейка получилась, всех их жаль, кроме Иудушки, вот этот до того противен, что некие его открытия предсмертные ничуть не сделали его приятнее.

Всякий раз, когда я беру в руку книгу М.Е. Салтыкова – Щедрина, убеждаюсь, что и здесь меня снова поджидает отчаянная, трагическая крайность русского народа; непримиримая тяжба признания человека в рабе, признания равных прав на равное участие в жизни всех «людских особей». И как всегда, я остаюсь под глубоким впечатлением, с серым осадком на сердце и утомительными размышлениями о прошлом, настоящем и будущем.

«Пошехонская старина» - почти автобиографическое произведение автора, с одной лишь поправкой на то, что главный герой романа – Никанор Затрапезный, это не прообраз самого писателя, а абсолютно вымышленное лицо, а что до остального сюжета – то пусть читатель примет его как: «свод жизненных наблюдений, где чужое перемешано со своим, а в то же время дано место и вымыслу».

Весь роман – это воспоминания, рассказывающее о детстве, отрочестве и юности барина Никанора Затрапезного, которому судьбой, было, предначертано родится в семье, что по всем параметрам своей зажиточности должна была обеспечить ему счастливое детство. Однако же история, в которую мы окунемся, далеко не радостная, и напоминает собою скорее «Ад», нежели «Рай». Именно так и назван был этот период жизни Никанора: «Ад… и этот ад, - не вымышлен мной. Это «пошехонская старина» - и ничего больше, и воспроизводя ее, я могу, положа руку на сердце, подписаться: с подлинным верно». Но помимо картин детства, ко всему еще добавлена автором и историко – бытовая панорама, которая разворачивалась при самом разгаре Никанорового взросления - крепостное право, житие дворовых и крестьян, что в свою очередь еще больше усугубила и без того картины мрачности и жестокости.

Совсем не легко представлять было явления пошехонский времен. Семья Затрапезных считалась самой зажиточной и богатой, однако почти ничем не отличалась от других, - тот же быт, те же устои, такой же неопрятный, захудалый и усеянный паразитами дом. Страдая алчностью к наживе, Анна Павловна Затрапезная (которая и вела все хозяйство, так как по ее мнению и желанию муж был не в состоянии) всякий раз в ущерб себе, а главное в ущерб собственным детям, жертвуя, прежде всего их здоровьям, экономила на питании. Каждый кусок, каждая крошка, была на счету, и не дай Бог, что бы что-то пропало без вести. Пусть оно скорее сгниет, зачерствеет, иссохнет в погребах, нежели кому-то перепадет больше позволенного. Ели только то, что требовало уже немедленного употребления – двухнедельное подтухшее мясо или рыбу, консервы десятилетней давности, хлеб только из самой захудалой муки. Ни тебе свежей ягодки, ни свежеиспеченной белой булочки, ни даже кружки свежего молока… Молчу о том, чем эта хозяйка кормила своих дворовых девок и мужиков…

Что до дисциплины и воспитания – картина не менее веселая. Этому М.Е. Салтыков – Щедрин посвятил несколько глав в романе: «Первые шаги на пути к просвещению» и «Дети. По поводу предыдущего». Вот они то, и больше всего меня поразили. Автор дает характеристику тому, как формировалась детская личность, какими источниками и ресурсами пользовалась детская натура для воспитания в себе той самой нравственности, порядочности, добродетели, которые мы взрослые так ожидаем от своих детей. Автор дает характеристику также той системе и педагогике, которая, кстати сказать, и по сей день имеет место быть и в наше время:

"В детском возрасте "система" пользовалась неведением детей, чтоб довести их умы до ограниченности. Теперь, по мере возмужалости, та же система является единственною руководительницею всех их помыслов и поступков. Покорно следуя указаниям детской традиции, они все глубже и глубже погружаются в мрачные извилины случайного общественно настроения и становятся послушным орудием его жестоких велений. Возмужалые, они продолжают оставаться детьми с тем же неведением, с тем же отсутствием силы противодействия, которое могло бы помочь им разобраться в путанице преходящих явлений"

Иными словами, дети из семьи, которой вышел наш герой, были не только самыми ограниченными, но и лишенными права быть свободными. Никто из них не знал, что значит ответственность, что значит принимать решение, что значит думать, что значит выработать что-то свое, индивидуальное. Они видели скупость, жестокость, алчность, тиранию, садизм – вот на этом и росли. А кто и что из них вырастет, покажет время, а примерами тому могут вполне служить портреты родственников, которых в романе описано в достаточном количестве, что б представить себе результаты плодов подобной системы воспитания.

И конечно, не могу не отметить и характеристику образов дворовых и крестьян, которым уделено было довольно много страниц. Но каких! Эта серия портретов («Аннушка», «Мавруша новоторка», «Ванька - Каин», «Бессчастная Матренка) ранит своей глубиной и силой. Люди крепостной массы, «люди ярма», показаны сурово-реалистически, такими, какими они были, не просветленными и не очищенными «от тех посрамлений, которые наслоили на них века подъярёмной неволи … ». Тут и придавленные до потери человеческого образа дворовые слуги, чья жизнь, не освещенная лучом сознания, «представляла собой как бы непрерывное и притом бессвязное сновидение» (лакей Конон); и «рабы по убеждению», исповедовавшие особую эсхатологическую доктрину, согласно которой крепостная неволя есть временное испытание, предоставленное лишь избранникам, которых за это ждет «вечное блаженство» в будущем (Аннушка); и религиозные мечтатели, пытающиеся найти утешение от ига рабства в своеобразном христианско-аскетическом мистицизме (Сатир-скиталец); и жертвы «неистовых случайностей», которыми до краев было переполнено крепостное право («бессчастная Матренка»); и дворовые балагуры-весельчаки, пробовавшие внести в мрак и безнадежность крепостной повседневности свет улыбки, пытавшиеся хотя на миг «отшутиться» от тяготевшего над ними ига, но получавшие и за такую форму протеста красную шапку солдатчины (Ванька-Каин).

А закончить бы хотелось словами же самого автора, в словах которого эхом отдается и наша с вами жизнь:

«Да, крепостное право упразднено, но еще не сказало своего последнего слова. Это целый громадный строй, который слишком жизнен, всепроникающ и силен, чтоб исчезнуть по первому манию. Обыкновенно, говоря об нем, разумеют только отношения помещиков к бывшим крепостным людям, но тут только одна капля его! Эта капля слишком специфически пахла, а потому и приковала исключительно к себе внимание всех. Капля устранена, а крепостное право осталось. Оно разлилось в воздухе, осветило нравы; оно изобрело пути, связывающие мысль, поразило умы и сердца дряблостью».

Прекрасная вещь, не зря называется классикой – спустя столько лет более чем актуальна! Мы все, как прежде , читая эту книгу, смеемся над властью, над чиновничьей глупостью и иронично замечаем, что живем не в городе, а в стране «Глупово». Но почему-то не задумываемся – почему же – идут года, рождаются и умирают поколения, а все остается по-прежнему. Однако, ведь все, кого мы называем властью, чиновниками, начальниками берутся из нас, а не прилетают с далекой звезды. Вот, к примеру, работник офиса смеялся над начальником фирмы тихонько, а в глаза нагло льстил, либезил и услужничал – стал начальником отдела (пусть хоть из двух человек) – и какие перемены… И продолжилась жизнь по поговорке: « Я – начальник, ты – дурак; ты – начальник, я – дурак…».
Великолепная книга, которую, мне думается, должен читать каждый с оглядкой на себя, а не на «того парня…» – может и жить тогда будем по-иному.

А-а-ах! Вот это я понимаю - прошелся Михаил Евграфович по всему обществу, народу и тем паче единовластию, и не пожалел никого, не постеснялся ничего, и как Угрюм-Бурчеев от Глупова, так и Салтыков-Щедрин от единовластия - камня на камне не оставил.

Полагаю, что вот подобные произведения звонили гроче герценовского "Колокола", кричали погромче тех, кого сейчас принято называть "оппозиционерами". Да поставь ты на каждом углу по человеку, и пусть хором кричат - "царь дурак"! Большинство обывателей только разбегутся в страхе и недоумении. Одни - в искреннем, потому что сочувствуют царю. Другие - тоже в искреннем, потому что для них невдомек, зачем кричать очевидные вещи? Это все равно что ходить по улице с транпарантом "2x2=4". Ну и сам царь, хоть и отправит бунтовщиков куда подальше, но особенно не расстроится по поводу их выступления. Потому что он хоть и дурак, а психологию и лояльность своего народа он прекрасно знает, поскольку сам этот народи и прикармливает, и милостивит, и сечет, и из пушки палит... А вот такие произведения реально напрягают. Потому хоть народ лояльный, хоть нелояльный, а сатира есть сатира, и будет он читать и смеяться. А кому приятно, когда над тобой смеются? Лучше по морде получить, чем понимать, что над тобой смеются принародно.

Много. много нашего русского менталитета развивает и осмеивает Салтыков-Щедрин. И неуемную баранопослушность, и впадение и крайности в крайность, и глубочайшую терпимость, а уж если терпение лопнуло - то жестокость и неуправляемость. Всё, всё это было нам свойственно и тысячу, и пятьсот, и триста, и сто лет назад, и теперь никуда не ушло, никуда не девалось. Все мы немного глуповцы, и чередуются над нами в произвольной последовательности Негодяевы, Брудастые, Фердыщенки, Бородавкины, Двоекуровы. И Угрюм-Бурчеевы над нами тоже были. Были, были!

Бросились в глаза "оправдательные документы". Это чистая психология градоначальничества - сиречь единовластия, оправданная им самим. Как вспомнишь, как цеплялись наши самодержцы за само право единодержавия, с какой неохотой отпускали они его, как задумаешься - а почему? да вот он ответ, в "оправдательных документах". Правда, последние самодержцы понимали, что нельяз быть слишком крутым с народом... но права самодержцев строго соблюдали.

Конечно, надо быть достаточно смелым, чтобы в то время писать и даже публиковать подобные книги. Как известно, в 19 веке и за менее острые произведения писателям давали на орехи.

Давненько не читала русскую классику. Глаз упал на роман "Господа Головлевы" и открыв книгу, я пропала.
История угасания помещичьей семьи Головлевых, трагедия трех поколений. Читается на одном дыхании благодаря красивому, лаконичному и емкому языку Михаила Евграфовича.

Арина Петровна – матриах семейства. Женщина предприимчивая, властная, расчетливая и скупая. Мужа своего презирает, детей своих не жалует, чувств к ним теплым не испытывает. Старшего сына Степана Владимировича считает нахлебником, позором семьи, лодырем, не умеющим в свои 37 хоть как-то заработать себе на жизнь. Младшего Павла Владимировича не любит за его немногословие, апатию, неэмоциональность. Покойную Анну считает «беспутной» особой, которая оставила матери на попечение двоих «щенков» - девочек-близняшек. Любимый средний сын Порфирий Владимирович – словоблуд, лицемер. Арина Петровна его любит да побаивается: за пустословием скрывается дурной и хитрый характер. В целом дети Арины Петровны не видели ни любви, ни жалости, своей главной задачей в отношении детей мать считала «выбросить им кусок».

Постепенно главную роль в романе занимает средний сын Порфирий Владимирович – Иудушка. Его характер раскрывается в полную силу перед читателем. Настолько пренеприятного персонажа я не встречала давно. С каждым его словом внутри меня буквально всё вскипало. Болтливый пустослов, лицемер, невежа, вечно ломает комедию. Очень религиозен, но вечные его молитвы по поводу и без кажутся уже попросту богохульными. Считает себя правдивым человеком, но лжет окружающим и себе. Все свои пороки сваливает на других. Окружающих буквально тиранит своими наставлениями и нравоучениями.

Никто из персонажей сочувствия толком не вызвал. К концу романа и ненависть к Иудушке поутихла. Мне не было его жалко, не было за него горестно. Вот он был и вот он изжил свой век. Да и Бог с ним. Пробуждения в нем совести были уже пустой тратой времени: он один, кругом никого. Отмучился и ладно. Разве что немного было жаль Анниньку. Она пыталась с сестрой хоть что-то сделать, сбежав из Погорелки, пытались как-то поменять свою жизнь. И всё равно, жизнь помотала их и выплюнула обратно. Одну на тот свет, а Анниньку в проклятое Головлево.

Арина Петровна хоть женщина сильная, да только в детях она такого рвения, настойчивости, крепости характера, стойкости не воспитала. Одна погибла рано, оставив двоих дочерей сиротами, второй бездельничал и пропил всю жизнь, третий умер в ненависти к брату своему и к матери. Только средний брат прожил жизнь. Но разве это жизнь. Погубил двух своих сыновей, незаконнорожденного сослал в воспитательный дом. Вся его жизнь сплошное пустоловие, мольбы Богу да нравоучения всем, кого встречал на пути. Всех изжил Иудушка так, что остался один, ведя разговоры с самим собой.
Так все и "погибли" потихоньку: от праздной жизни, от безделья, от пьянства, от пустословия, от одиночества в конце концов.

Невероятно сильное и удручающее произведение, к которому, как мне кажется, я вернусь еще не раз.

Слыхала, Никитична, последнюю новость? Степка-балбес-то проиграл именьице своё! Да ты садись, садись, что стоишь на пороге. Ох, что же будет, а, Никитична? Куды он теперь пойдет? К маменьке в ноги бросаться? Съест его эта карга жадная! И сынок её второй, Иудушка, как прознает такую весть, сразу себе в пользу сыграет. Уж помяни мое слово! Всех со свету сживет и двух племянниц - сиротинушек по миру пустит.

Эх, копит копит души барыня, бохатсво своё увеличиват! А представь, Царь наш батюшка возьмёт и всех уровнят! Вот потеха то будет! Да ладно тебе, молчу молчу, уж и помечтать нельзя! Ты тоже держи язык за зубами! Эх...и кудыть они это бохатство заберут? В гроб? И кто этих образованных разберёт?

Эта история напоминает душную комнату с умирающим. Миазмы, вонь от испорченных продуктов, кутежный перегар, испражнения и аромат ладана. Но сильнее всего ощущается смрад жадности и жестокости. И вот эта комната передается в наследство от матери к сыну, от сына к детям. Представляете, в каком состоянии она достанется последнему?

Бесило отношение к поместьям! Выкупили хоромы, но зачем их поддерживать, если там никто не живёт? Вот, если соберутся приехать на пару месяце, то тогда, может, и деньги на ремонт грохнут и то не факт. Сколько крепких домов так кануло в бытие!

А ещё здесь хорошо показана необходимость проведения Крестьянской реформы - ну зажрались уже эти помещики, что сами начали вырождаться! Ещё и Богом прикрываются! А толку, если вместо сердца уже давным давно бьются камни, а любовь к самым близким превратилась в прах и расчет?!