М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в 8 томах (комплект)

Я не ожидала настолько серьезной книги. Для меня Салтыков-Щедрин больше ассоциируется с сатирой, чем с подобной хроникальностью. И пускай с первых же строк автор предупреждает, что это исключительно плод фантазии, а не автобиография, воспринимать это как чистую выдумку я не могу. В итоге для меня рассказчик здесь приравнялся к автору.
Фактически книга состоит из трех частей.
В первой - портреты семьи рассказчика - помещиков Затрапезных. Бесхарактерный отец - формальный хозяин и владелец поместья и крестьян; деспотичная мать - купеческая дочь, которая из гонимой стала грозой всего рода Затрапезных; безалаберные тетушки и свободолюбивый племянник по отцовской линии; дед и дядька со стороны матери; дети всех возрастов.
Во второй - портреты семейных крепостных. Крепостных идейных и изначальных; закрепостившихся из-за мимолетных чувств; крепостных-беглецов и крепостных, доведенных до самоубийства.
В третьей - портреты помещиков-соседей. Уездный предводитель дворянства, принявший за счастье работу гарсоном в Европе; прогрессивный помещик-идеалист, не справившийся с разгулявшейся женой; помещики-самодуры, обожающие грубые и жестокие шутки; помещичье вдовы, выживающие собственным умом. Эта часть, самая небольшая по объему, больше всего похожа на историческую хронику (и даже сам автор этого не отрицает). Описания социальной структуры, изменений, происходящих в обществе с первых дней оглашения будущей реформы и последствий для различных по уровню благосостояния помещиков. Про изменения в рядах крестьян (за исключением самых зажиточных, на уровне с мещанами и купцами) информации практически нет.
От части к части повествование усложняется, обретает все более мрачные тона и задает все более сложные вопросы. Все больше и больше деталей добавляется в образы помещиков и крестьян. Все отчетливее помещики предстают жестокими, грубыми (не только к крестьянам, но и к собственным домашним), безалаберными, безответственными и даже откровенно глупыми. Они издеваются над крестьянами, унижают их морально и физически, лишают даже надежд на рай после смерти. Рабство и бесправие во всей красе. Уродливое и бессмысленно жестокое явление, совершенно не оправданное экономически.
Удивительно, что некоторые моменты в русском менталитете, подмеченные автором, не утратили своей актуальности и сейчас:

“Господа Головлевы” относятся к тем произведениям русской классической литературы, которые в школе благополучно миновали мимо меня. И это, наверное, хорошо. В книге нет ничего, что могло бы привлечь внимание подростка, и я почти уверена, что в шестнадцать лет она показалась бы мне скучной. Сейчас она показалась мне страшной.

Михаил Салтыков-Щедрин пишет о вырождении помещичьего рода так, что ощутимо попахивает гнильцой. “Господа Головлевы” в очередной раз убедили меня, что в изображении мрачной стороны нашей действительности русским писателям нет равных. В этом темном царстве вы не найдете ни одного луча света. Ни одного героя, над горькой участью которого хочется пустить скупую слезу. Ни одного примера нормальных человеческих чувств - любви, сочувствия, сопереживания.

Все Головлевы хороши, но краше всех Порфирий Владимирыч, которого еще с детства в семье величали не иначе как Иудушкой или кровопивушкой. И, признаться, редкий персонаж доселе вызывал во мне такое омерзение. Вот же мерзкая тварина, для которой нет ничего святого, несмотря на все патетические заламывания рук перед образами. Все правильные и умные слова, которые Салтыков-Щедрин вкладывает в уста своего героя, звучат сущим паскудством, а его подчеркнутое благочестие неизменно вызывало у меня рвотный рефлекс. С самого начала я отчаянно надеялась, что кто-то по-мужски разберется с этим упырем, который так же верно погубил своих отпрысков, как если бы всадил каждому нож в сердце. Сыновья, конечно, тоже безвольные тюфяки, но, тем не менее.

Книгу я слушала в озвучке Александра Клюквина - и он вполне ожидаемо прекрасен. После его озвучки Иудушку начинаешь ненавидеть еще больше. В аудиоверсии сохранена вся та гнетущая атмосфера, которая пронизывает книгу от первого слова до последнего. Не то чтобы обещание грядущих трагедий, а просто четкое осознание: все умрут.

Несмотря на очевидные достоинства "Господ Головлевых”, должна признаться: любить такую литературу мне не помогает даже глубинное осознание ее культурной и эстетической ценности. Это не та книга, к которой захочется вернуться. Из семейного гнезда господ Головлевых хочется бежать, роняя тапки, туда, где главные герои не вызывают мыслей о кровавой расправе. В умиротворяющие объятия тех книг, где добро имеет право на существование.

Имя этого писателя, как и многих классиков русской литературы, у меня ассоциируется со школьной программой, а значит, с неким внутренним дискомфортом и воспоминаниями из детства о том, как надо было прочитать к следующему уроку какую-нибудь книгу. И вот спустя много лет произведения великих писателей вопринимаются с огромным наслаждением, с восторгом, как будто после длительной пресной диеты пробуешь ложечку чудеснейшего калорийного десерта. Закрываются глаза, подбородок тянется вверх, а губы расплываются в милую улыбку. И мысленно протягиваешь: "Ммммм, какая прелесть!"
"Пошехонская старина" - это не только роман о русском дворянстве 19 века, но это полная и практически достоверная хроника тех времен. Каждая глава - рассказ о прожитом периоде или история про определенных людей, начиная с дворян и заканчивая крестьянами и крепостными. Как устраиваются свадьбы, как живут дети без излишеств, как переживают отмену крепостного права - в книге, кажется, не забыт ни один момент. Возникает чувство, что творение Салтыкова-Щедрина можно читать если не вместо, то наряду с учебником истории для полноты картины.
Легкий язык, красочные образы, интереснейший сюжет - это все "Пошехонская старина". Рекомендую.

Семейная хроника – один из самых интересных жанров в литературе. Показать, как на протяжении нескольких поколений постепенно вырождается и умирает некогда могущественная семья – непростая задача для автора, но почти всегда интереснейшее чтение для читателя. Для меня лучшей семейной хроникой из прочитанных являются Будденброки , а Господа Головлёвы со школьной скамьи занимают почётное второе место, и я стабильно перечитываю их раз в 10 лет.

Главная находка романа – образ Иудушки Головлёва. Автору удалось языковыми средствами настолько живо передать удушающую атмосферу его бесконечных пустых речей и мелочно-лицемерного отношения к окружающим, что финальные главы романа, в которых вся линия знаменитой семьи завершается, воспринимаются как глоток чистого воздуха. Несмотря на схожесть его с известными лицемерами европейской литературы (хотя бы с Тартюфом), в облике Порфирия Владимировича Головлёва отразились и типично русские черты вырождающегося мещанства. Иудушка – не злодей и не антагонист, это самый обычный человек, какие наверняка есть почти у каждого из нас в дальних или близких знакомых, и именно эта обыденность домашней тирании и пустословия становится поистине ужасной в восприятии истории семьи Головлёвых.

Вторая находка – это судьбы сироток Анниньки и Любиньки как неудавшаяся попытка вырваться из плена пустого существования. История эта показывает, что просто уехать из гнетущей пустоты недостаточно чтобы преодолеть её внутри себя. Здесь в первую очередь важна резкая перемена образа Анниньки в четвёртой и седьмой главе романа.

За счёт того, что роман охватывает большой промежуток времени, подводя итоги в конце мы получаем просто невероятное количество смертей (часть из которых была совершенно необязательной) при полном отсутствии хоть сколько-нибудь героических событий. В рамках обычных рутинных историй, за чаёчком и неспешными беседами ни о чём творятся поистине жестокие вещи и из семьи постепенно вымывается её суть, превращая некогда процветающую фамилию в шеренгу могил.

Интересно, что написан роман в одно время с « Братьями Карамазовыми », и при невероятном уровне последних, на мой взгляд, всё же не сильно уступает им в атмосфере. Да, идеи Салтыкова-Щедрина проще, но история, персонажи и мысль о физическом вырождении вслед за вырождением духовным удались ему на уровне лучших произведений русской литературы.

Я в восторге. Сама история довольно-таки печальная, беспросветная. Рок витает над всеми членами семьи. Но каким языком написано! Читая, испытывала истинное наслаждение! автор мастерски нас перемещает в душное родовое гнездо Головлевых, где полноправной хозяйкой была Арина Петровна - женщина властная, скупая, которая держала в кулаке своего мужа и детей.
Непутевый Степка - его судьба была понятной с самого начала. Промотав выделенный маменькой надел, вернулся опять же под крыло маменьки. И тут прекрасен диалог матери с Павлом и Порфирием (Иудушкой, как его называют).
Не завидна судьба и Павла, к которому подалась Арина Петровна после смерти своего мужа.
Искренне жаль Анниньку и Любиньку. Уж как они стремились вырваться из имения. И вырвались, но... пошло ли им это на пользу? Поначалу свободная, порочная актерская жизнь с бесконечными пьянками и кавалерами им была по вкусу. Но к чему она привела обеих? Страшно...
Самый для меня интересный персонаж - Иудушка. Вот ведь не зря дали ему это прозвище... Став полноправным хозяином имения Головлевых, после смерти маменьки, забрал все, что было его по закону... Он был не бедным человеком, зачем? А потому что - так положено. Получив в итоге все, что хотел, как он обошелся со своими сыновьями? А ведь ничего не стоило помочь обоим. Для кого все копилось? В гробу карманов ведь нет...
Ну а жизнь Иудушки была ли счастливой? Не думаю... От него же все бежали как от прокаженного. Никому-то он не был нужен. Поэтому финал был, в принципе, предсказуем. Но даже понимая, к чему идет дело, не избежала мурашек и холодка по спине.
Отличное произведение!

Определенно можно сказать, что равнодушным при чтении истории семейства Головлевых остаться нельзя. Поэтому не могу поставить меньше 4 звезд, но и больше тоже не могу. Потому что это тошная, душная, мерзкая и страшная история, топкое болото. Кто виноват? Мать семейства оказалась из всех Головлевых наиболее энергичной и приспособленной к жизни, у нее была цель - нарастить капитал.

Увы, таланта матери ей не было отмерено, вдобавок к генам Головлевых добавилось и деспотичное полуравнодушное и бездушное воспитание.
Увы, сыновья у нее собрали все пороки -лень, праздность, пустословие, глупость и лицемерие. Хуже того, дальше передалось все и внукам. Автор никакой надежды не дал, автор был настолько жесток, что утопил всех в этом болоте, добавив в конце кукиш от судьбы.

Нельзя обойти вниманием и, наверное, самого отвратительного персонажа, что мне встречался до сих пор. Слов не хочется тратить, но Иудушка - душный, мелкий, эгоистичный, дрянной человечишка, которому плевать на людей в целом, и на свою семью в частности, на своих сыновей, на своих племянниц, братьев, мать. Звук собственного голоса и тупые никчемные самодовольно изрыгаемые "истины" ему важнее всего. Честное слово, если бы бог мог услышать, как Порфирий Владимирович его поминает и приводит в свидетели, сам бы в него плюнул.

Пожалеть тут кого-то сложно, разве что племянниц - дурочек, ничего слаще морковки не евших. Много ли было вариантов у девушек без приданного тогда. Если бы глава семейства Арина Петровна ни с того, ни с сего не скуксилась и не впала в старческую умственную немощь, может все и сложилось бы по другому.

Великолепно!
Такие книги нельзя не читать, а прочитав, нельзя остаться равнодушным.
Салтыков-Щедрин - бульдозер, острыми зубцами своей сатиры вздыбливает действительность, собирает её в ковш своего повествования и переворачивает этот ковш, опорожняя перед читателем. Читателю не остаётся ничего иного, кроме внимательных раскопок. Ведь ему обещано: где-то в этой фантасмагорической массе сокрыт самородок. Этот драгоценный булыжник, который должен быть брошен в огород властьимущих, казнокрадов, бюрократов, пустомель, фаршированноголовых и из-пушек-по-воробьям-палящих, будет найден читателем именно для этой цели.
Герои произведения омерзительны и карикатурны, гротеск доходит до крайней стадии абсурда, но из этого максимума стихийного сумасшествия и вырастает вся достоверность и типичность изображаемой действительности. В каждом из градоначальников можно узнать не только любого градоначальника 19 столетия, но даже и современного нам управленца. Портреты градоначальников, толстыми мазками выведенные в "Описи", имеют общие, универсальные черты, но каждый последующий диковеннее и ужаснее предыдущего. Пожалуй, пара градоначальников, правящих Глуповым после эпохи Войн за просвещение, выбивается из общего сонма, но и польза от них сомнительная. Нет у города просвета в существовании. И мысль эта подтверждается ещё и тем фактом, что сами жители Глупова вполне достойны своих градоначальников.
Народ имеет то правительство, которое имеет его...
Угрюм-Бурчеев - квинтэссенция абсурда, апофеоз чиновничьего беспредела. Город разрушен, ведётся наступление на реку - мало человеку борьбы с соплеменниками, пора ещё и природе вызов бросить.
Бурчеев уводит глуповцев с прежнего их места, но это не намёк на изменения, на преобразования к лучшему, нет здесь надежды на плановые, планомерные изменения.
Финал не менее фантастичен, но в нем раскрывается авторское видение послеисторических времен. После Бурчеева, павшего жертвой ощичающего вихря истории, может наступить благоденствие для Глупова, но лишь если каждый житель станет деятельным участником таких преобразования. Это не призыв к революции, но призыв к прозрению.

С первых же строк появилось ощущение, будто я перечитываю "Пошехонскую старину . Те же заботы, та же бережливость, то же накопительство непонятно для кого. Но история Головлевых более детальна в отличии от образа деревни в упомянутом романе. Уже само название указывает на то, что тут автор центральными делает все же людей, а не место их обитания или семейные традиции. Господа Головлевы все поголовно несчастные люди, погрязшие в пустословии и праздномыслии, истинные дети своего времени. В них нет ни грамма того романтизма, который часто приписывают мои современники 19 веку. Все настолько тускло, однообразно, даже погода постоянно пасмурная. И как бы ни были потешны деревенские развлечения, езда в санях зимой, поход по грибы летом, скука и тоска съедают людей заживо. Кто-то спивается, кто-то изо дня в день ведет бессмысленные разговоры. Поэтому побег юных барышень (то есть нового подрастающего поколения) в город вполне оправдан. Однако из-за отсутствия опыта счастья за пределами Головлева девушки не находят, их судьба предсказуема до безобразия. Таким образом, Салтыкову-Щедрину удалось в одном произведении охватить весь масштаб мелкопоместного кошмара, этот бег по кругу, из которого нет выхода.

Книга представляет собой сборник воспоминаний вымышленного, по словам автора, представителя старинного пошехонского дворянского рода Никанора Затрапезного – о быте помещиков и крестьян времён крепостного права, на которое пришлось его детство и юность. Это целая портретная галерея.

Если не вдаваться в частности, то середина XIX века русской глубинки – время, когда господа целыми днями гневались и приказывали, называя это работой, а крепостные прогневляли и пахали, сначала на барщине, потом у себя, считая при этом, что «рабство есть временное испытание, предоставленное лишь избранным» (ясень пень, откуда ноги растут).

Честно говоря, по мере чтения волосы дыбом становились: я никак не думала, что дворяне, пусть и средней зажиточности, могли жить в подобных условиях (как вам клопы, например?), будучи при этом порой менее грамотными, чем крепостные.

Поскольку Михаил Евграфович всё-таки писатель-сатирик, то вся эта правда середины XIX века не позволит читателю впасть в депрессию.

Например:

Она уходит в спальню и садится к окну. Ей предстоит целых полчаса праздных, но на этот раз ее выручает кот Васька. Он тихо-тихо подкрадывается по двору за какой-то добычей и затем в один прыжок настигает ее. В зубах у него замерла крохотная птица.
– Ишь ведь, мерзавец, все птиц ловит – нет чтобы мышей! – ропщет Анна Павловна.

Барышня спрашивают, для большого или малого декольте им шею мыть?

Но книга всё-таки страшная – понимаешь, что люди не изменились. Вот что мы видим сегодня? Мы любим пустить пыль в глаза соседям и родственникам. О последних вспоминаем только когда что-то нужно. Сплетничаем. Среди нас, верующих, так мало по-настоящему верующих. Наши дети в своей массе не очень-то любят читать, а в определённом возрасте начинают хвастаться перед соседями и сквернословить – подражать взрослым. Устраиваем будущее детей на свой лад. Да тоже самое происходит…

Правда, сегодня, наверное, всё-таки лучше относятся к родителям: помещики Пустотеловы стали нищими богомольцами при двенадцати устроенных детях – и они не единственные такие у Салтыкова-Щедрина. А, ну еще сейчас как-то не принято говорить ребёнку, что он постылый – не этично.

В общем, если вам интересно:
– какой тяжкий это труд – весь день приказывать, гневаться да наказывать;
– с десяток способов прогневлять «добрых» господ;
– как свободный человек мог закрепоститься;
– во что играли и как получали образование барские дети;
– каким именем называли приблудных детей незамужних девушек-крепостных, и как их наказывали;
– как помещики проводили свободное от «трудов» (см. пункт первый) время;
– что все дети делились на любимых и постылых, и как это влияло на их жизнь;
– к каким ухищрениям прибегали, чтобы выдать дочерей замуж;
– что стало с помещиками в массе своей после отмены крепостного права, и куча других вкусных подробностей жизни помещичьей усадьбы в середине XIX века, очень советую эту книгу.

Кстати, автор хорошо отзывается о воспоминаниях Сергея Аксакова «Семейная хроника».