Собрание сочинений

Вы в бреду.
Вам снится сон.
Этот сон невероятен и абсурден настолько, что вы в него верите.
Вы в нем живете.
Вы понимаете, что все это невозможно, что люди неспособны так поступать, но сон все не заканчивается.

БЕЗЫСХОДНОСТЬ вот оно, то самое слово, которым можно описать как состояние главного героя Цинцината, так и состояние читателя. Как такое возможно, как выбраться, куда бежать?

Цинцинат Ц. приговорен к смертной казни. За что? За то, что не такой как все. Но ему никто не говорит, когда она произойдет. Все, и Цинцинат в том числе, понимают неизбежность этого действа, но сроки и детали не оговариваются.
Зато в подробностях происходит какой-то неимоверный фарс, глупая пьеса и чудовищный цирк.

Это мое первое знакомство с Набоковым, но я уже готова спеть дифирамбы этому автору, за то, каким языком написан роман. Слова как акварели, а Набоков очень талантливый художник. Превосходно красиво и несомненно со вкусом.
Столько метафор и эпитетов, столько сравнений, которые вне контекста будут смотреться как минимум странно, а порой и пугающе, "он благоухал как свежие лилии из гроба".

Вернемся же к сюжету. Мы говорим, что он абсурден и безумен, но так ли это? А разве наша жизнь очень часто не напоминает как раз таки вот такой цирк? Разве не встречаются в реальности такие люди как Родриг или Марфинька?
Как раз таки Цинцинат - это большая редкость, нежели карикатурные персонажи романа.

Набоков параллельно писал две книги - "Приглашение на казнь" и "Дар", и обе они - исследования писательского творчества, но "Приглашение", конечно, более аллегорична, в ней почти нет обычных людей и привычных нам жизненных ситуаций, а если они мелькают, то лишь усиливают ощущения "зазеркалья". Говорится здесь о становлении писателя, о его связи с реальным миром и миром творческих идей, о способности подняться над обыденностью. Главного героя терзает страх смерти, именно его Набоков считает самой сильной из общих установок, побороть которую можно лишь став настоящим художником, поднявшись к вершинам писательского мастерства и отказавшись от пут "навязанного я". В этой войне главный герой одинок и окружен предателями. Бессмертие искусства полагается победой над физической смертью. Это основные идеи, звучат они суховато, но вот воплощение у них... набоковское! В книге есть ирония и тонкий юмор, а текст великолепен! Это не самая простая книга для восприятия, за 85 лет критики не пришли к единому мнению даже по поводу финала. Знакомство с Набоковым лучше начинать не с "Приглашения", но если вы чувствуете, что автор "ваш", прочитать историю Цинцинната нужно обязательно!

Чудесная
Метароман, как вязка свитера.
Перечитываешь абзацами сначала, чтобы видеть рисунок, а потом, как по маслу. И эта структура написания завораживает и становится очень понятной, притягательной.

как он пишет, как закручивает. как нанизывает бусины:
"На второй остановке перед Федором Константиновичем сел сухощавый, в полупальто с лисьим воротником, в зеленой шляпе и потрепанных гетрах, мужчина, - севши, толкнул его коленом да углом толстого, с кожаной хваткой, портфеля - и тем самым обратил его раздражение в какое-то ясное бешенство, так что, взглянув пристально на сидящего, читая его черты, он мгновенно сосредоточил на нем всю свою грешную ненависть (к жалкой, бедной, вымирающей нации) и отчетливо знал, за что ненавидит его: за этот низкий лоб, за эти бледные глаза; за фольмильх и экстраштарк, - подразумевающие законное существование разбавленного и поддельного; за полишинелевый строй движений, - угрозу пальцем детям - не как у нас стойком стоящее напоминание о небесном Суде, а символ колеблющейся палки, - палец, а не перст; за любовь к частоколу, ряду, заурядности; за культ конторы; за то, что если прислушаться, что у него говорится внутри (или к любому разговору на улице), неизбежно услышишь цифры, деньги; за дубовый юмор и пипифаксовый смех; за толщину задов у обоего пола, - даже если в остальной своей части субъект и не толст; за отсутствие брезгливости; за видимость чистоты - блеск кастрюльных днищ на кухне и варварскую грязь ванных комнат; за склонность к мелким гадостям, за аккуратность в гадостях, за мерзкий предмет, аккуратно нацепленный на решетку сквера; за чужую живую кошку, насквозь проткнутую в отместку соседу проволокой, к тому же ловко закрученной с конца; за жестокость во всем, самодовольную, как-же-иначную; за неожиданную восторженную услужливость, с которой человек пять прохожих помогают тебе подбирать оброненные гроши; за... Так он нанизывал пункты пристрастного обвинения, глядя на сидящего против него, - покуда тот не вынул из кармана номер васильевской "Газеты", равнодушно кашлянув с русской интонацией."