Утро помещика. Повести

После восхищений от «Семейного счастия» Л.Толстого, решила послушать «Крейцерову сонату». И эти два произведения в действительности оказались совершенно противоположны по настроениям, героям и мировосприятию.
Данная повесть не оказала на меня такого положительного влияния как «Семейное счастие», поскольку я не нашла у главного героя взглядов, схожих с моими.
О чём текст?
В разговоре со случайными пассажирами поезда Василий Позднышев решил поведать историю о своей несчастливой судьбе с 16-летнего возраста. Почему он загубил себя, о чём жалеет, какое решение изменило его жизнь?
О персонаже
Главный герой - циник, распутник, ревнивец. У него странные идеалы, одностороннее мышление, но есть и интересные доводы.

Не сочувствует другим и не желает их понимать, есть эгоистические черты. В размышлениях слишком много негатива по поводу любви и брака, женщины воспринимаются как объект страсти, а не как личность. Много акцента на половом влечении, будто нет других положительных событий и впечатлений. При этом он импульсивный и раздражительный. Постоянно сменяются припадки злобы, ярости, ревности. Понимаю, что автор показывает негативный пример современной ему молодёжи.
Почему не зацепило
Основной персонаж довольно слабохарактерный, он сам загоняет себя в ловушку, я не разделяю его отношение к миру, в котором женщина - раба, мужчина - рабовладелец. Есть у него противоречие между словами и поступками.

Общая ситуация показана только с одной стороны. Ведь у Василия жена, дети. При этом он не испытывает позитивных эмоций. В тексте много размышлений, едкой иронии и критики института семьи и брака, отношений в семье, затрагивается вопрос об эмансипации женщины.

Л. Толстой осуждает современные ему реалии жизни. Можно придраться к поведению других персонажей, жестокие слова и поступки впечатываются бесповоротно. Назидательно раскрыт семейный вопрос и фиктивные браки.
Это история о мужчине, который оказался не на своём месте. От него веет несчастьем, которое он распространяет на других людей. К тому же, по моему мнению, ничто не может оправдать убийство. Поэтому проникнуться не удалось, не сочувствую герою, который стал виновником своих горестей и поздно это понял (говорящая фамилия как раз ему подходит).

Итог
Повесть действительно поучительная, со смыслом, есть глубокие вопросы, над которыми стоит подумать. Автор изобразил в тексте антигероя, но важно помнить, что каждый волен делать свой нравственный выбор. Всегда есть несколько вариантов решения проблемы, особенно мирным путём. Эта история – пример несчастливого брака, которому не стоит подражать. Л.Толстой показывает, насколько необходимо делать правильный выбор, жениться искренне, по любви, быть в гармонии с собой, понимать партнёра и не делать поспешных выводов. Посоветую прочесть лицам с устоявшимися взглядами и уравновешенной психикой, которые сумеют адекватно оценить содержание.

Все читали в школе, но повзрослев, почти никто и не припомнит сюжета школьной классики. Вполне существенная причина, чтобы перечитать.

Наверняка я в школе писала сочинение по тематике данного романа, однако совершенно ничего из того не припомню. Конечно, в школьные годы, тяжело проникнуть вглубь замыслов автора, но основную суть уловить можно всегда. Так что, в любом случае чтение классики имеет немаловажную роль в становлении незрелой личности.

Как же я люблю русскую классику, прежде всего, за ни с чем не сравнимый язык, красота которого затмевает собой все прочее. Сюжет отступает на второй план, все мое сознание пленяет в эти моменты именно прекраснейший язык изложения.

Однако и сюжет в данном случае довольно интересен. В произведении описывается сначала от словами автора, а затем и от первого лица молодой офицер, путешествующий по Кавказу, - Григорий Александрович Печорин.

В данном случае описан такой герой, который имеет свойство жить в любую эпоху, будь то времена Лермонтова и Пушкина, или же нынешнее время. Это самовлюбленный, эгоистичный тип, который дорожит личной свободой и играет на чувствах окружающих его людей для собственного развлечения. Он хорошо разбирается в людях, предугадывает их поступки, отчего хорошо манипулирует людьми. И при этом, зная, что последует за тем или иным действием, он живет не в трепетном неведении, а откровенно скучает. Человеческая жизнь для него не имеет особой ценности, ему важна лишь собственная персона и удовлетворение собственных желаний.

Подобные герои встречаются и в современной литературе, однако ни один современный автор не пишет уже так, как писали незабвенные классики. Именно поэтому современные авторы становятся часто «одноразовыми» в отличие от мастодонтов прошлого, чьи произведения хочется читать и перечитывать.

Ох, какой непростой герой этот Печорин! Как непросто его понять, и какое восхищение он вызывает у всех школьниц, проходивших "Героя" на уроке литературы! Для меня в юности он тоже был любимцем, ах, как хотелось быть такой же загадочной, непонятной, равнодушной)

С годами я стала понимать: что-то с этим господином не то. Не так уж он и хорош, не такой уж и пример для подражания. Но все равно, зараза, нравился) Не понимала мотивов, видела порочность, а нравился.

И вот не так давно прочитала одну книжку, "Бойся, я с тобой" называется. И сначала возмутилась: мой любимый Печорин - манипулятор и нарцисс? А потом стала думать. Перечитала. Снова принялась думать. И - всё сошлось.

"... она проведет ночь без сна и будет плакать. Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение: есть минуты, когда я понимаю Вампира…" Во как - необъятное наслаждение! И вот оно же: "А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет! Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы." Пища. Мы для них - пища. Люди, питающиеся нашими эмоциями. Сорвать, подышать и бросить...

Зависть, безжалостность, потребность поработить, мстительность. Мама дорогая, какие мерзкие, отвратительные черты! И это мой герой? Не хочу. Странно, что раньше я этого вроде как и не замечала. Читала книгу раз пять, не меньше, но, видимо, обаяние "Героя" перекрывало мою способность трезво мыслить) Неудивительно, что дамы в романе, коим дневник Печорина не доступен, так легко обманывались.

И, конечно, жаль, очень жаль, что Лермонтов, гений, столь любимый нами, писал Печорина с себя. Жаль, что автор и в реальной жизни, похоже, был жесток и коварен. Одна история с Сушковой чего стоит. Можно, конечно, попробовать оправдать его, как оправдывает себя Печорин: "Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть." Можно. Но вот ей-богу, как-то не хочется.

ЕГЭ? Нервы? Весна? Авитаминоз?
Не знаю, ребята, что на меня подействовало в самую жаркую пору учебы - конец одиннадцатого класса. Нет ничего необычного в том, что книголюб сдает ЕГЭ по литературе. Да вот только этому книголюбу нужно вспомнить огромное количество литературы, что забылась со временем.
Но как, как я могла забыть его?
Его - скрытного и злопамятного? Его - ненавидящего и презирающего? Его - потерявшего половину своей души, по его собственного признанию? Как я могла забыть те чувства, что вызвал во мне Печорин?
Лермонтов рисовал нам своего героя как отрицательного и несущего в жизнь каждого человека, с которым он каким-либо образом взаимодействовал, разочарования и несчастье. Но я, как истинная женщина в душе, я лишь испытала глубокую симпатию и состраданию к этому статному белокурому мужчине с вечно грустными глазами.
Мне хотелось прижать его к себе, приласкать... Глупо?
Может быть, я не отрицаю. Ведь как сам некогда сказал Печорин, "женщины любят только тех, кого не знают".
Но что я могу поделать, если Печорин чуть ли не единственный книжный герой, который заставил меня так переживать за него? Каждая строчка его дневника будоражила во мне остывшие к нему чувства. Каждый его жест, каждый его шаг наполнял меня чувством глубокой привязанности к этому человеку...

Влюбиться в книжного героя? Эх, как это по мне!
Да вот только... Если я и чувствовала какую-то любовь к книжным героям, то только тогда, когда те были что-то вроде "рыцарь без страха и упрека на белом коне".
Сейчас же все несколько иначе. Печорин не рыцарь, конь у него черный, да и тот издох, а без страха и упрека он только потому, что ему опротивела жизнь. И все равно, люблю я его и никаких рыцарей мне не надо.

Буду упиваться страданиями! :D

Одно из самых любимых произведений у Лермонтова. Впервые читала его еще в школе, но какое же это удовольствие - перечитывать некогда любимые книги годы спустя. Всё-таки классика как хорошее вино - с годами приобретает новые оттенки вкуса, совсем иную глубину.
А проза у Лермонтова так же хороша, как и поэзия. Нет вычурности, но эта элегантная простота слога завораживает. Со страниц "Героя нашего времени" открывается великолепный вид на Кавказ, его суровые и неприступные горы в шапках облаков, богатую природу. Завораживающий фон для происходящих действий, в центре которых Печорин - офицер русской армии, образованный молодой аристократ, привлекательной наружности, несущий службу на Кавказе.
Образ Печорина во многом олицетворяет человека того времени: ощущающего себя лишним, ищущего своё место, но, между тем, излишне бездеятельного и скучающего. Печорин привык вращаться в высшем свете, но и там его одолевает скука, он меняет круг общения, но и простые люди, бесхитростной простотой которых он пленялся, начинают ему надоедать.
Персонаж неоднозначный, храбрый и с силой воли, но без цели и точки опоры. И вся та безумная энергия вокруг него уходит не на созидание, а на разрушение. Эта же линия проходит через его отношения с женщинами. Печорин быстро увлекается и влюбляется, но любит ровно до того момента, пока ему не отвечают взаимностью. Он любит пылко и страстно, но неглубоко.
И то проклятье, про которое он упоминает в своем дневнике (что его погубит злая жена) вполне справедливо: Печорин стал бы рабом любви женщины, которая любила бы его так же поверхностно, как сам Печорин любил своих женщин.
Печорин - многогранный и неоднозначный персонаж, вызывающий одновременно жалость и отвращение к той жестокости и цинизму, с которой он использует других людей. Причем людей, им дорожащих, и оттого особо уязвимых для его подлости.
Давать оценку моральному облику Печорина - довольно сложно, ведь "как осуждать человека за то, в чём виновато всё общество?"(ц.)

Не так уж много произведений, которые с таким удовольствием под настроением хочется перечитать. Это одно из них. Прочитав в школе впервые этот роман, я влюбилась в него - и в сам роман, текст, как он написан, и в героя - Печорина, но влюбилась , конечно, образно. Упаси бог встретить такого человека на своем пути... Тонкое изображение психологического портрета, его игру человеческими чувствами, ирония над всем и всеми.... И даже его отношение к Вере, женщине, которую он, наверное, единственную и любит, вызывает недоумение и сочувствие. Особое удовольствие доставляет ему чужая боль. При это он считает других смешными, глупыми, себя - дурным. И тем не менее, себя он любит. Других - презирает. Хотя... Можно много о нем говорить. О его сторонах характера. Игроки чужими чувствами, эмоциями, жизнями - всегда как магниты. Особенно, если в них есть доля благородства. А в Печорине она есть. Ради любимой женщины он готов броситься сломя голову, но вскоре остывает - и в результате загнанная лошадь или погибшая Бэла... Он может быть счастлив встрече случайной, но - все это неважно, он - скучающий, приветливый и одновременно холодный.... Такой уж человек, как скажет Максим Максимыч. При этом он храбр. И не испугается ни пьяного казака, ни контрабандистов... Сложный человек, опасный, потому, наверное, и притягателен...

Посещение Кавказа, Кисловодска, Пятигорска особенно, очень тянет к страницам этого романа. Все что там описано, прочувствуешь - ты ходишь по тем самым местам, где ходили герои Лермонтова и сам автор. Вот грот Лермонтова - где встретились Вера и Печорин. А вот те самые источники минеральных вод, во времена Лермонтова они назывались колодцы (и наверное, такими и были). И аллеи, по которым прогуливалось водяное общество со стаканчиками с целебной водой. И воздух, целебный горный воздух. Горные вершины. И неровная местность вверх-вниз. В этот раз мне повезло и в далеке видела ту самую Первую линию, вернее, где она была. Одним словом, в очередной раз, посетив лермонтовские места, с большим удовольствием перечитала этот замечательный роман.

Мне очень трудно определиться в своем отношении к этому произведению, а главное - к его основной идее. С одной стороны, мне, 30-летней уже женщине, живущей по меркам Л.Толстого в полном разврате, по началу было смешно читать его истеричные причитания о том, что жизнь телесная убивает душу, женскую в особенности. Что воздержание - единственный здоровый путь для человечества. Мне правда было смешно, и в антураже корсетов, глубоко декольтированных и еще глубже бездельных дам и господ, эти идеи казались полностью утратившими свою актуальность и опровергнутыми ходом истории. Но к тому моменту, когда автор начал описывать семейную жизнь с ее непрекращающейся чередой домашних раздоров и взаимного раздражения на пустячной основе, моя снобская уверенность в устаревании идей Толстого начала таять на глазах... Современная психология отношений ищет корни таких разладов во множестве причин, каждый из героев такой драмы исконно уверен в виновности оппонента, бабушки-соседки искренне видят истоки в падении нравов современной молодежи или ее безмятежности и лени, свекрови и тещи в тайне уверены в коренной несовместимости супругов, антисемиты говорят, что это жидо-масонский заговор, но кто знает? Может быть на самом деле прав дядюшка Лев Николаевич, и стоит только уйти от бесконечного раздражителя духа - плотских удовольствий - и тогда в душе воцарятся мир, красота, гармония и радужные пони?

Лев Толстой - гений! Именно такая мысль не покидала меня, когда я читала это произведение. Я была неимоверно удивлена тем, что мысли и проблемы, описанные в повести, написанной в 1890 году, настолько актуальны сегодня. Сразу скажу, что повесть тяжёлая в эмоциональном плане, особенно её финал. Пронзительная, безнадёжная, мрачная, не оставляющая никаких радужных перспектив. Но она гениальная, поэтому её стоит читать. Очень редко литература оставляет у меня такие впечатления. Это и логично, гениев не так уж и много, а результаты их труда, как говорится, товар штучный. Однако, повесть эта ещё и неоднозначная, а мысли автора очень спорные, и не все с ними согласятся.

Рассуждения Толстого по вопросам отношений мужчины и женщины, мужа и жены категоричные, едкие, но очень правдивые, я так считаю. А мысли автора насчёт положения женщины в обществе и её социальной роли могут вызвать даже протест у некоторых. Однако, я не смогла с ними не согласится. Хочешь-не хочешь, а от правды никуда не денешься, как бы горька она ни была:

Меня, конечно, как врача, очень задела беспощадная критика докторов. Хотя, мне пришлось отчасти согласиться и с этим:

Очень оскорбительное для доктора высказывание. Однако приходится признавать, потому что медицина и доктора ещё много чего не знают о человеке и его болезнях. Факт, против которого не попрёшь, грубо говоря.
Или вот об отношении матерей к детям, а точнее о избыточной, чрезмерной заботе о детях Толстой пишет:

Вроде как всё логично, правильно, так мы всегда делаем. Но, регулярно наблюдая как многие мамаши буквально губят своих детей всепоглощающей любовью и заботой, мне эти высказывания Толстого как бальзам на душу.
Рассуждения о любви и предательстве, девственности и распутстве, беременности и абортах, и даже о таком явлении, которое сейчас именуется "чайлдфри", - Толстой в них язвителен, резок, беспощаден, но прекрасен.

Идеал мужского начала русской жизни.
Как-то уже приходилось писать, что т.н. «заблуждения» Толстого (как будто у кого-то есть моральное право называть выстраданные убеждения «заблуждениями») – неподсудны, особенно потомкам. Неподсудные по причине целостности личности: жил как веровал, а потому и прощено всё.
«Казаки» столь часто рассматриваемое и критиками, и любителями, и гурманами Толстого произведение, что, как и в случае с «Хаджи-Муратом» или «Степью» Чехова, пытаться сказать что-то новое с точки зрения литературоведения – ну, наивно, по крайней мере. Но всегда есть, что сказать с точки зрения собственной интерпретации текста. А уж тем более в зависимости от возраста, жизненного опыта, рефлексии и саморефлексии. Так и с «Казаками»: что осталось вне поля профессиональной критики? Проблемное поле – известно, история создания и литературные особенности – тоже.
Но попытка собственной интерпретации у меня была вызвана прочтением «Героя нашего времени» и тем ракурсом, что попытаться в лицах, запечатленных не в исторических документах, но в произведениях художественных, увидеть «физиономии», по выражению той эпохи, русского колониализма (в терминах марксизма) или миссии «белого человека» (в терминах Киплинга). Каков русский колонизатор-миссионер? И, конечно же, вопрос самый актуальный: генезис трений, противоречий, непонимания между русскими и Северным Кавказом. Что в основе? Когда возникло? Как складывались взаимоотношения? Какими были русские тех лет? Как относились к местному населению? При этом, разумеется, всегда было понимание различия исторического документа и художественного образа писателя. Но всё же вернемся сначала к убеждениям Толстого относительно «здорового начала простой жизни».
Самое удивительное: как такой прозорливый человек, писатель, личность вообще мог поставить себе вопрос таким образом? Понятно, что предтечей был Руссо. Понятно, что не произошли те события, случившиеся позже и показавшие «естественные» ограничения «человека простого» в том, какими качествами он был наделен умозрительно гением русской литературы. Толстой – самобытный, глубокий писатель-мыслитель-философ. Ничего на веру, кроме самой веры! Отношение к «простым» людям, разумеется, не было случайным ни в «Казаках», а уж тем более в более поздних произведения. Можно предположить, что эсхатология с понятным направлением духовного движения, «развития» человека и человечества, показывает путь к концу – физическому, по крайней мере. Что не может не сопровождаться упадком нравов, что Толстой и наблюдал в привычной для него среде. Выход – в опрощении, возврате к незамутненной жизни «простых» людей, живущих в гармонии с природой, собственно, почти и не выделивши себя из природы. Но и там всё настолько далеко от того, как понимал гармонию Толстой. Прекрасная иллюстрация – фильм «Легенда о Нараяме». И фильм, и повествование – совершенно из другой цивилизации, но есть ли там гармония? А если она и есть, то это гармония вовсе не человеческого общества. Как мы, европейцы, это понимаем. Но тут уже полемическая область, где нужно договариваться о терминах.
Поразительная «слепота» гения: живя «казацкой» жизнью ты никогда не сможешь подняться в осознании себя, своих проблем на уровень «сознательной» же жизни. Для этого у тебя нет ни времени, ни сил. А быть «простым» в нравах и «просвещенным» в познаниях – решительно невозможно. Так же, как чуть-чуть беременной. Так не бывает. Что, собственно, демонстрировал Лев Николаевич собственной жизнью. Но мне бы хотелось и «предостеречь» от соблазна цитирования Библии, того места, где о помножении познания и помножения скорби. Трудно согласиться, что собственная жизнь – это лишь помножение скорби через помножение познания. Невозможно согласиться с тем, что проживая и, в теории, приобретая мудрость, эта мудрость есть лишь единственно – скорбь. Святые отцы православия, да и не только, - разве это не демонстрация иного? И печать светлого понимания и умиротворения на их лицах в момент ухода из этой жизни –разве это иллюзия и обман? Поэтому ещё раз: речь не об известном «заблуждении» относительно жизни «простой» или «цивилизованной». Речь о том, почему Толстой убежденно придерживался, да что там придерживался - проповедовал именно такие свои взгляды?
Ещё такая мысль: представление об обществе как об испорченном, пардон, сообществе и не более того – подобным, спекулятивным образом может рассуждать лишь ум незрелый. Да, к моменту написания Толстому было что-то около 30. Но подобный взгляд у Толстого остался на всю жизнь. Удивительно! Зададимся вопросом: может быть, как это бывает почти всегда, может быть, подобное отношение к обществу – следствие какой-то психологической драмы глубокого человека? В «Казаках» - повести удивительно светлой, ясной, легкой, читающейся с прекрасным настроением, написанной прекрасным литературным языком, явно на каком-то душевном, духовном подъеме, можно, на мой взгляд, проследить начало той личностной эволюции, или саморазвития, как сказали бы сейчас, самого Толстого. Ведь что волнует, над чем размышляет, занимаясь самоедством Оленин? Азартные игры, обманутые женщины, ложь, лицемерие, пустое время препровождение, - вот от чего он хочет уйти. А в конце, в пределе, сам Толстой приходит к созданию собственной «системы», покоящейся на его собственном прочтении христианства, то есть он приходит к собственной, продуманной и обоснованной мировоззренческой системе.
Повесть ясная, чистая, по-хорошему легкая. В ней в каждой строке – жизнь! Горы, реки, лес, охота, напряжение приграничной жизни, перестрелки, засады. Искреннее желание понять и принять образ жизни и, следовательно, образ, строй мыслей казачей станицы. И через всё – женская плоть, женское тело, желание обладать ею. Эта плоть в буквальном смысле не дает спать Оленину, она кружит голову и просто сводит с ума здорового физически и морально молодого человека. Оленин смотрит на Марьяну, да нет, Толстой смотрит на казачку и видит только платье-рубашку-сорочку Марьяны, за которым мужское воображение рисует молодое, красивое, ждущее мужчину-хозяина с его ласками и требованиями любви тело. О чем пишет по большей части Оленин в своем дневнике? Да об этом же и пишет – о женщине! О чем мечтает-фантазирует молодой человека? Да о том, о чем мечтают и фантазируют все молодые мужчины! Обо что разбиваются все умозрительные «системы» Оленина относительно собственного предназначения и главной же обязанности=основы счастья – служения и самоотречения во имя других? О женщину и разбивается! Почему гений Толстого «не дошел» до того, что ведь после насыщения им ведь и поговорить будет не о чем? Что ничего общего нет ни в их взглядах, ни в образе жизни и идеалах? Почему так? Скорее всего, как и в случае Печорина – молодость! С её иллюзиями вечного семейного счастья с единственным человеком до самой последней черты. Но это – так человечно, слишком человечно, как говорит любимый Заратустра.
Нашел ли я в повести того, чего искал, если не для объяснения, то попытки понимания взаимоотношений русских с кавказцами? И да, и нет. В этом отношении «Хаджи-Мурат» дает больше, о чем я пытался написать в отзыве. Здесь интересен другой момент: русские и русские, православные и староверы. Послушаем Толстого: «Очень, очень давно предки их, староверы, бежали из России и поселились за Тереком, между чеченцами на Гребне, первом хребте лесистых гор Большой Чечни. Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы горцев; но удержали и там во всей прежней чистоте русский язык и старую веру».
Далее: «Еще до сих пор казацкие роды считаются родством с чеченскими, и любовь к свободе, праздности, грабежу и войне составляет главные черты их характера. Влияние России выражается только с невыгодной стороны: стеснением в выборах, снятием колоколов и войсками, которые стоят и проходят там».
Вот ещё: «Казак, по влечению, менее ненавидит джигита-горца, который убил его брата, чем солдата, который стоит у него, чтобы защищать его станицу, но который закурил табаком его хату». «Он уважает врага-горца, но презирает чужого для него и угнетателя солдата. Собственно, русский мужик для казака есть какое-то чуждое, дикое и презренное существо, которого образчик он видал в заходящих торгашах и переселенцах-малороссиянах, которых казаки презрительно называют шаповалами».
И постоянное презрение во взглядах чеченцев на русских. Собственно, ничего нового. Собственно, а что остается делать с тем, кого победить не можешь? Места в тексте, где Толстой говорит о презрении во взглядах, встречаются практически везде, где только в тексте появляется чеченец. В конце повести, в эпизоде с окружением и уничтожением группы чеченцев, пришедшей украсть лошадей и скот, есть такое место: «Чеченцы знали, что им не уйти, и, чтоб избавиться от искушения бежать, они связались ремнями, колено с коленом, приготовили ружья и запели предсмертную песню». Бой был равным, никакого подавляющего преимущества у русских не было, была военная хитрость, храбрость и понимание защиты собственного дома. И что характерно именно для Толстого, как человека русского и человека православного. Повторюсь: именно для человека русского. У русского человека нашлось вот, какое отношение к убитым в бою чеченцам: «Каждый из этих рыжих чеченцев был человек, у каждого было свое особенное выражение». Нужно ли говорить, что совершенно невозможно представить такие строки и такое отношение к врагу, если бы автором был бы чеченец. Но об этом – в самом конце, потому что на самом деле мораль не в этом – какие хорошие одни и какие плохие другие. Понятно, что «хорошие» и «плохие» - в отношении к своим. Ну вот: мне кажется, что Толстой хотел бы быть русским, но не «обычным» русским, русским мужиком, крестьянином, да – солью земли, но всё-таки холопом (крепостное право отменено ещё не было!), а русским казаком, обладать человеческими, личностными, мужскими качествами казака. Казак как свободный (не холоп!), смелый, мужественный, абсолютное воплощение мужского начала. Мужественный и просвещенный. Он мужественен духом, а потому несгибаем. Он – цивилизован (не дик), его мужество и бесстрашие – осознанное, он – защитник и опора Отечества. Возможно, «Хаджи-Мурат» получился тяжелым во всех смыслах произведением, что Толстой так и не нашел воплощения просвещенной мужественности ни в себе, ни в ком-то другом.
А что же чеченцы? Да, собственно говоря, ничего. Говорить бесконечно, что ничего не меняется, в смысле, они, чеченцы, не меняются. Как считали русских такими, как в «Казаках», так и считают. Говорить об этом, по крайней мере, надоело. Потому как это на самом деле ничего и не объясняет, ничему и не учит. Учат «Казаки» другому, пусть неявно, не напрямую. Мужеств это ведь не только шашка, «рубилово-махалово». Мужество – это ведь когда ещё и честно. А честно – это когда говорят и обсуждают открыто всё, что мешает. Обсуждают то, почему одни называют других «черножопыми», а другие «собаками». Обсуждают, чтобы понять хотя бы: нам по пути?
Упрек чеченцам, пожалуй, один: хочется почитать, что и как они думали о русских – и тогда, и сейчас. Есть ли такие источники? От того, что мы делаем вид, что ничего не происходит, а на самом деле происходит – загонять болезнь ещё глубже. В повести куча мест, где контакты описаны более чем прозрачно: была своя жизнь, были связи, контакты, общие дела, было куначество. Толстой не дает ни повода, ни права, сводить проблему к примитиву: эти – черножопые звери, эти - русские собаки и свиньи. Толстой видел жизнь гораздо глубже, как гений и честный человек он увидел Горнее и у тех, и у других. Ведь реально – проблем у не русских (этнически) – гораздо больше, чем у русских. Как мы решаем то, что уже невтерпеж, знают не только русские: раньше – дубина или сабля – и ничего живого вокруге, сейчас – бомба-матушка и трандец всем. Никаких иллюзий. Как и насчет того, что русским не русские нужны больше, чем не русским – русские.
Реалии таковы, что «Казаки» и «Хаджи-Мурат», кавказские рассказы Толстого – больше, чем просто литературные произведения. Толстой прямым текстом по сути говорит о главной проблеме: русские не являются образцом для чеченцев ( в случае «Казаков») в морально-нравственном смысле (кстати, очень интересно объяснение того факта, почему чеченцы встречали немцев хлебом-солью, рекомендую поизучать вопрос!). А это – проблема русских, исключительно русских! Поясню: почему США или Великобритания – магнит для всех? Образ жизни, воплощенный в успешность, - вот и весь ответ. Тянутся к успешному, сильному. Так было всегда. Не знаю, будет ли так всегда. Почему русские в Хаджи-Мурате видели больше, чем просто война? Да потому, что он был Воином!
И чтобы нам, русским, решить наши собственные проблемы нужно, просто необходимо читать Великих Русских Людей, являющихся духовными вершинами нации, читать такие книги, как «Казаки». Льва Николаевича Толстого.