Ваша оценка4,6
(275)
Братья и сестры: в 4-х книгах. Братья и сестры. Книга первая. Две зимы и три лета. Книга вторая
В книгу известного советского прозаика Федора Александровича Абрамова (1920-1983) вошли романы "Братья и сестры" и "Две зимы и три лета", которые по замыслу автора являются и самостоятельными произведениями, и частями тетралогии "Братья и сестры". В основе первого романа, посвященного жизни русской деревни в годы Великой Отечественной войны, повествование о пекашинской семье Пряслиных, в основе второго - рассказ о трудной судьбе послевоенного Пекашина - сложные переживания и противоречивые посту...
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,6
275 оценок
- 573%
- 422%
- 33%
- 22%
- 11%
Ваша оценкаПрочитали 311Хотят прочитать 420
Рецензии
Аноним22 сентября 2020 г.Когда "душа у каждого насквозь просвечивает".
Читать далееВ берегах песчаных река,
И кукушка считает где-то,
И черемухи облака…
Здравствуй, Пинега. Здравствуй, лето.
(Марина Зарубина)Впервые с Пинегой я встретилась в повести Валентина Пикуля «Звёзды над болотом» и сразу же влюбилась в архангельские красоты, несмотря на тучи кровососов-комаров. Позже, читая произведениях Фёдора Абрамова, знакомое название привлекло к себе внимание, что-то встрепенулось в душе, напомнило о старых чувствах. Так начиналось моё знакомство с замечательным русским писателем.
Фёдор Абрамов не уставал воспевать красоту родного края, одновременно изливая тоску по заброшенным деревням, напоминая о поистине героическом труде женщин-колхозниц, о забытых-оставленных на доживание-умирание стариках...Дебютный роман «Братья и сестры» автор писал на основе увиденного, когда возвратился в родные места после ранения, предоставляя возможность и читателю вообразить картины горя и страданий, труда и самоотверженности, поддержки и взаимовыручки.
Действие романа развивается в деревне Пекашино в 1942 году. Украина под фашистом, здоровые мужики на фронте, сводки неутешительные и вся надежда в колхозах на баб да детей, на их плечи легла забота накормить страну хлебом. А они сами голодны и босы, как ни хитри, как ни изворачивайся, да разве все дыры заткнёшь - и скотины не хватает, и техники никакой, и в сутках всего 24 часа.
У этого романа нет отдельных героев, весь народ от мала до велика поднимает колхоз. Они все герои.
Анфиса Петровна Минина, которой пришлось стать председателем и в партию вступить. Никто не принял её оговорку "три зимы всего в школу ходила", не разговорами да обещаниями восстанавливают хозяйство, тут хватка, смекалка нужна, доверие земляков.
Степан Андреянович Ставров - мастеровой, трудолюбивый, всё в его руках спориться, хоть и возраст даёт о себе знать. После похоронки на сына забыл о личном, принял бригадирство.
Анна Пряслина, оставшаяся вдовой с кучей детей на руках, хоть сама по виду как ребёнок - маленькая, худенькая, даже кликали Анной-куколкой. Старший сын Мишка в свои 14 лет работал не хуже взрослого мужика.
Марфа Павловна Репишная из тех воспеваемых Некрасовым женщин, которые и коня на скаку остановят, и в горящую избу...
Комсорг Настя, молодая, неопытная, но сердцем болеет за общее дело, забывая о сне и отдыхе.
Трофим Лобанов, вызывающий частую улыбку неуёмным хвастовством...
Работы в колхозе хватает: навоз по полям разбросать, вспахать-засеять, сено убрать, хлеб сберечь... Стыдно бабам, чьи мужья, братья, сыновья бьются на фронте с врагом, подвести своих родимых, они тоже воюют...
Читаешь о сенокосе ли, о пожаре или голодных детях, а слёзы так и капают. Грех нам жаловаться, не испытывали мы настоящих трудностей... Вот как без слёз взглянуть на старых и малых!
На гребь вывели всех поголовно — старых и малых. Древнюю старуху Еремеевну, которая уже и счет годам потеряла, привезли на телеге, далеко ходить она не могла, а грабли в руках еще держались...
Правда, иного работничка надо под ногами разглядывать, — того и гляди, загребешь вместе с сеном, но зато было весело и шумно...Фёдор Абрамов не ровняет всех пекашинцев под ровную гребёнку, колхозники у него живые, каждый со своим характером, острые на язык или молчаливые, спорые в работе, но и пошутить любят, могут оступиться и повиниться. Но заметно, что с особой теплотой пишет он именно о женщинах-труженицах, словно в любви признаётся всем матерям, с признательностью и благодарностью.
Кажется, что не случайно отрицательные персонажи - мужчины.
Фёдор Капитонович Федоскин, бывший бригадир, из тех кто "колхоз хочет в свои сани запрячь".
Приспособился — из тех же колхозных пор сок выжимает. Да еще в почете, в мичуринцах ходит.Харитон Иванович Лихачев, бывший председатель, требовавший от народа перестройку, а у самого вся перестройка в том, что "обзавелся шлеёй да брючищами с красной прошвой", а бригадиров по номерам кликал.
Совсем ничего не сказала о Лукашине. Иване Дмитриевиче. О его поздней любви, об ошибках и раскаянии, Когда главный герой - народ, то разве о каждом расскажешь? Надеюсь с полюбившимися пекашинцами встретиться в следующих книгах писателя.954,4K
Аноним24 ноября 2014 г.Читать далееЭх, как же мне редко в последнее время попадаются книги, читая которые, чувствую себя не читателем, а очевидцем, участником тех событий, о которых говорится в произведении. «Две зимы и три дета» - это как раз такая. Она из тех, прервать чтение которых стоит огромнейших усилий, а закрыв, мечтаешь и считаешь время – ну когда-же? Когда же найдётся хотя бы пять минуточек?
Я гостил в северном селении Пекашино второй раз. В течение шести дней. И так мне полюбились персонажи Абрамова, что я и сам себя почувствовал немного пекашинцем. Никогда я так не сострадал литературным персонажам, словно это были живые люди.
«Две зимы и три лета» - второй роман Фёдора Абрамова из тетралогии «Пряслины» о жизни пекашинских колхозников. Если первый роман описывал события 1942 года, то теперь мы оказываемся в 1945-1948 годах.
Чуете, время какое? Ура, товарищи! Победа! Эйфория! Враг разгромлен в собственном логове! Началась счастливая жизнь и строительство светлого будущего!
Ага! Щас!! Как бы не так!!!
Раньше, еще полгода назад, все было просто. Война. Вся деревня сбита в один кулак. А теперь кулак расползается. Каждый палец кричит: жить хочу! По-своему, на особицу.
Запомни: для кого война кончилась, а для нас, северян, только началась. Пол-России лежит в развалинах – каким лесом ее отстраивать? Опять тебя политграмоте учить?Да, как ни крути, а для несчастных колхозников война и впрямь не закончилась. Как жили впроголодь, так и остались жить. Зерно сдай государству! Мясо сдай государству! Молоко сдай государству! Нет молока? Деньгами отдавай! И ещё на заем подпишись! Сено накоси для колхозной скотины, а себе, сволочь, чтобы ни одного лишнего возка! А теперь самое главное – обеспечь разрушенную страну «кубиками» - лесом. И вот тебе, пекашинская баба, такой план лесозаготовок, какого за военные годы не было. Чтобы ты волчицей выла, чтобы ты судьбу проклинала, чтобы к топору шла не только ты, но и дети твои. Рубите и помните, что потом вас всё равно вздрючат, поскольку за заготовкой леса никак не успеть начать вовремя сев. Ну и так далее. И быть твоей судьбе, пекашинская баба, таковой вовек, потому что, скорее всего, твой мужик не вернулся с войны. А если вернулся – то ты в числе не многих счастливейших в этой проклятой северной деревне, и не плачь, не убивайся, а сожми зубы и терпи.
Сиверком веет со страниц романа. Морозом холодит – тем самым, на который попадает самая жаркая пора лесозаготовок. Горький привкус мхов и хвои остаётся во рту – как бы сам жрал с народом эту гадость вместо хлеба, чтобы не сдохнуть с голоду. И никаких приукрашиваний действительности. Не с улыбками энтузиазма выходят колхозники в свою зимнюю (лесорубную), весеннюю (посевную), летнюю (сенокосную), осеннюю (уборочную) страды. Но всё-таки верят, что немного жисти такой осталось, и раз закончилась война – скоро, скоро наедятся они всласть хлеба и мяса, напьются молока. И тем будут счастливы.
Не будут. Потому что если кто в романе и съел кусок хотя бы белого хлеба, то по везению. И если и есть у кого несколько счастливых минут или часов, то это время словно чужое добро у судьбы уворовано, и спешат прожить его пекашинцы поскорее, пока не отобрали.
А так - до последней странице горе на беде сидит и бедой погоняет.
Очень интересно, очень любопытно смотреть, как меняются (или не меняются) люди, главные пекашинские персонажи.
Первым в их ряду стоит, конечно, Михаил Пряслин. В первой книге «Братья и сестры» это был практически подросток, с гибелью отца ставший единственным мужчиной в семье. Теперь Михаил подрос, и хоть по годам это юноша, но по скалу ума, по характеру, наконец, по физической силе это – мужик, опора всей деревни, со всеми её сирыми, убогими, а главное вдовыми. Чего уж там говорить, если у Анфисы Мининой, председателя колхоза, Миша Пряслин – первый помощник.
И всё же сознательность сознательности рознь, и кидает Михаила из стороны в сторону. То роман с вдвое старшей Варварой закрутит, то всю деревню с её нуждами пошлёт куда подальше. Но главная пряслинская беда в его горячности. Вывести парня из себя много стараться не надо, а в такие минуты он может делать что угодно, но только не головой думать. Такая-то горячка, злобно-мстительная приводит к тому, что умирает от рака Тимофей Лобанов, которого вовремя в больницу не отпустили да на лесозаготовки отправили. С такой же горячности он первый высказывается за снятие председателя колхоза Анфисы Мининой, хотя она-то больше всех понимала нужды семьи Михаила, точнее его матери, у которой, не считая возмужавшего первенца, пятеро на руках.
Анфиса Минина – председательница, ставшая жертвой своей собственной жалости к людям. Редкостный пример сохранения человечности и материнского отношения к людям. Именно в её годы правления колхозом пекашинскому народу пришлось жить хуже всего, и кто в этом оказался виноват? Людям свойственно искать проблему в ком-то, в особенности во власти, ну а в деревне председатель колхоза и есть первая власть. Правда, к Анфисе относятся с уважением, и тем не менее когда снимают её с должности, только один слабый неуверенный писк с задних рядов раздаётся в её поддержку.
Егорша Ставров-Суханов. В первой книге упоминается только один раз, а теперь он лучший друг Михаила. Но с первых же глав понятно, что дружок гниловат. Умеет работать, силён, залихватист, но резко контрастирует с Пряслиным. Михаил – честен, прямолинеен. Егорша – гибок и халявист. Как ни странно, по халяве ему всё и достаётся. Что всё? А что для счастья человеку в то время надо? Непыльная работа. Дружки собутыльники. Невеста.
Иван Лукашин. Он вернулся к своей Анфисе, и ради него Минина дала отворот поворот своему мужу, что является нонсенсом для того времени – все бабы четыре года дожидались мужей домой, большинство получило похоронки, а эта! Сука и курва – не стесняясь называют её бабы. А то, что любовь… (Любовь? Кака-така любовь?) До любви ли в то время было? Но Лукашин возвращается, и даже через некоторое время становится председателем колхоза. Судя по всему, как он председательствовал, речь пойдёт в третьей книге, но и тут понятно, что досталась человеку тяжелейшая доля, начинает он которую с традиционных слов «скоро наедимся».
Подрезов, районный начальник. Страшный, жёсткий человек, которого невозможно любить, но нельзя не уважать. Держит район в железном кулаке, и только пикни у него!
Что же написал Абрамов? Своеобразную историю времени через несколько семей, да отдельные небольшие истории, из которых состоит жизнь. И нельзя не вздрогнуть, или вздохнуть от отдельных эпизодов, не всегда даже имеющих прямое отношение к генеральной линии романа. Вот приползает домой муж Марфы Репишной – приползает, чтобы умереть. А пока он спит последним, ещё живым сном, жена обнаруживает в его узелке сладости, который через всю войну тащил для неё этот человек. Заметим, сделавший несчастной её на всю жизнь. Вот Тимофей Лобанов, вернувшийся домой из плена, ненавидимый своей огромной семьёй. Вот Евсей Мошкин, старовер, пропесоченный большевистской властью. Вот десятки других жизненных историй. Ключевое слово – жизненных.
Скоро, очень скоро буду в Пекашино в третий раз. С романом «Пути-перепутья».
824,7K- Аноним12 ноября 2014 г.Читать далее
- Люди, про пряслины кто-нибудь читал? Быстро скажите, о чём там, а то я ни в зуб ногой. Всё что знаю, что пряслами какую-то ерунду для пряжи называли
И смешно, и грустно от подобных фразочек, и всё-таки приходилось мне это слышать, приходилось. И быть свидетелем лёгкого ступора студентки, которой «быстренько», как она сама просила, пытались рассказать краткое содержание всей тетралогии. Всей! Подумаешь, четыре не худых книжки общим объёмом с «Войну и мир»! Ей ведь экзамен надо было сдавать! И сдала ведь! Правда, насколько помню, вопрос по «Пряслинам» ей не достался. Вопрос был по другим книгам. Которые она, как мне кажется, тоже не читала. Поэтому и сдавала по шпаргалкам да за счёт профессорской лояльности.
Считаю, что девушка много потеряла, не прочитав хотя бы один роман из четырёх. А лучше бы читала все.
«Братья и сёстры» - первый роман этой тетралогии, написанный в полном соответствии канонам социалистического реализма. «Фу-у-у, совоок», - кто-то зашипит на этом месте, и будет не прав. В книге нет той «совковости», которая присутствует в канонических произведениях, отмеченных Партией и Правительством на каком-нибудь …надцатом съезде КПСС, вознесённых до небес Союзом Советских Писателей, отмеченных Государственной премией, и по многочисленным просьбам трудящихся перепечатанных в двадцати изданиях по двадцать тысяч экземпляров в каждом.
Этот роман Абрамова написан на удивление просто. Простым языком, о жизни простых людей. Правда, в непростое время.
1942 год. Северное село Пекашино. Колхоз. В колхозе одни бабы, старики да малолетки. Мужики все на фронте. А колхоз должен кормить и фронт, и город. И от задач, поставленных сверху не укроешься, как бы ни захотелось. Да и не всегда от них нужно уклоняться. Разве можно уклоняться от весенней пахоты? От сева? От сенокоса? Не вспашешь, не посеешь, не выкосишь – сам останешься и без хлеба, и без кормов – считай, без скотины. И вся эта морока, повторюсь, на плечах баб, стариков и малолеток.
О том само название романа, которое поясняется только в самом конце слегка путаной, и немного наивной фразой партийного секретаря:
Вот, говорят, война инстинкты разные пробуждает в человеке. Приходилось, наверно, и тебе читывать. А я смотрю – у нас совсем наоборот. Люди из последнего помогают друг другу. И такая совесть в народе пробудилась – душа у каждого насквозь просвечивает. И заметь: ссоры, дрязги там – ведь почти нет. Ну как бы тебе сказать? Понимаешь, братья и сестры… Ну, понимаешь, о чем я думаю?Можно, кстати, усмотреть в названии намёк на сталинскую речь от 3 июля 1941 года, начинающуюся со слова «Братья и сестры» (Солженицын, правда, утверждал, что сказал это Сталин по старой и почти уже забытой привычке, появившейся у него благодаря учёбе в духовной семинарии). Можно. Правда, сам Сталин упоминается в романе всего трижды, да и то постольку-поскольку, да как-бы между делом. Про партию говорится чаще, но вот о её руководящей роли опять размыто. Повествование с намёком – партия была, надо о ней упоминать. Хотя бы потому, что приходится говорить про райкомы-обкомы как руководящих органах, да о необходимости состоять в этой самой партии председателями колхозов.
Но всё-таки роман о народе, его крайне напряжённой, почти нечеловеческой жизни. О простых людях в их бедах и горестях. Как то язык не поворачивается сказать «о бедах и радостях», потому что радостей в книге очень мало. Именно поэтому и верится, что вся эта книга, написанная по канонам социалистического реализма – совершенно правдивая.
Вот пекашинский мужик Степан Андреянович Ставров, на редкость хозяйственный и деятельный человек. Про таких, как он говорят, что им сноса нет. Но оказывается, есть – пришедшая похоронка на сына сразу же старит этого человека, который прежде и возраста своего не чувствовал. А всё потому, что теперь не видит ом смысла своей жизни.
Вот Анфиса Минина, которую как-то нежданно-негаданно для её самой выбрали председателем колхоза взамен предыдущего, напрочь потерявшего доверие селян. И без того перегруженная работой, женщина вынуждена теперь успевать везде, за весь колхоз, за всех, кто норовит отлынуть от работы. А над ней, над Мининой, райком, который постоянно подстёгивает планами – пахоты, сева, уборки.
Далеко не в первой главе появляется семья, чьей фамилией названа вся тетралогия «Пряслины». Спустя полвека после написания романа студентка-филолог удивляется – оказывается, «какая-то там ерунда для пряжи» к содержанию отношения не имеет. Оказывается, тут фамилия такая – Пряслины. И главных Пряслиных пока что двое – 14-летний пацан Мишка, да его мать Анна, у которой шестеро детей, мал-мала меньше. Сама она работница так себе, но кормить такую ораву надо. Ищет, бьётся женщина, и доходит до того, что пытается украсть немного колхозного зерна, прекрасно зная, что за это есть расстрельная статья.
В её дом тоже приходит похоронка, и теперь главным мужиком становится Мишка. Первое впечатление он производит так-себе: немного высокомерен, много дерзок. После гибели отца, понимая, что теперь всё зависит от него, даже отчасти важничает. Что называется, «выставляется». Впрочем, спесь быстро проходит, и скоро мы видим его работающим и в поле, и в кузне. И становиться он первым мужиком во всей деревне.
Много их там, в книге, похоронивших мужей и сыновей, и ожидающих возвращения с фронта. Некоторые, впрочем, не очень ожидают – кое-кому муж совершенно не мил. И вот показана жизнь с другой стороны. «Всё для фронта, всё для победы», а бабам ещё и пожить хочется. Одним не хватает простой ласки, сочувствия и любви, другие не скрывают желания покувыркаться с мужиком в кровати (что-ж, ведь и от физиологии никуда не убежишь)! Вот почему приехавший в колхоз новый человек от райкома Иван Лукашин сразу обращает на себя бабское внимание. А сам он обращает внимание на одну, да и то замужнюю, у которой мужик на фронте.
Что-то я уже спойлерить начал. И зря – для отзыва на хорошую книгу это непозволительно. Лучше вспомню про то, как Абрамов где-то высказался на тему, что советская баба открыла второй фронт. Фронты считать не будем, фронтов в тылу те годы много было. Но сколько в нашей литературе описано героических подвигов о подъёме целины, строительстве железных дорог, индустриализации… А всё это в большей степени было уделом мирного времени. А уж когда писали о военных года, на первом плане были солдатские подвиги. Абрамовский роман тем и делает пекашинских женщин героинями, что совершенно не героизирует их. Я уже сказал – роман очень прост. В целом повествование – это простое описание, иногда даже скуповатое. Как публицистика – где-то констатация фактов, где-то суховатые факты. А именно в этом и заключаются истоки подвига. Потому что настоящие подвиги совершаются, как правило, не с намерением их совершить. В данном случае подвиг творят те, кто смертельно устал, кто не высыпается ночами, кто болен, а то и покалечен, кому негде помыться и нечего пожрать, кому хочется любви или, в крайнем случае, просто покувыркаться… Их объединяет одно – необходимость пережить войну.
Абрамову спасибо огромное за то, что всё это засвидетельствовал и честно рассказал.
Из критики 60-х годов следует, что роман был очень популярен. Полагаю, так было потому, что его читали очевидцы тех лет. Думаю, сейчас бы он был очень полезен современному поколению, которое про фронтовые-то дрязги мало знает. Чего уж там про тыл говорить?
813,2K
Цитаты
Аноним21 мая 2023 г.Ну а раз сам себя не уважаешь, раз сам на себя смотришь как на отжившую дохлятину, кто же с тобой будет считаться?
202,2K- Аноним21 мая 2023 г.
Один баран тоже думал, что зимой в шубе ходить будет, а его взяли да и остригли…
151,7K
Подборки с этой книгой
Серии книг, от которых трудно оторваться
- 345 книг
Дебют известных и знаменитых писателей
- 3 011 книг
Курс литературы для студентов библиотечно-информационного факультета
- 356 книг
Обличение советской власти.
- 270 книг
Когда-нибудь я это прочитаю
- 11 563 книги
Другие издания
