Живые и мертвые (комплект из 2 книг)

Прежде стоит сказать, что это книга о Второй Мировой войне. Написана она от первого лица, что называется. Первая часть книги (всего их три) соответствует дневнику, который вел автор, участвуя в войне.
Написана книга языком простым и не отягощённым какими-то лишними подробностями или номенклатурным языком. А потому, читается книга легко.
За легкость и простоту языка. Но хотел бы высказать немного минусов книги. Это советская книга, вышедшая в Советское время о Советской войне. И этим, наверное, многое объяснимо.
В книге мне не хватило совсем немного, что бы окунуться в атмосферу, как это происходит читая Солженицына. Но это не плохо, это лишь мое мнение. Ведь иначе, книгу бы читать не было так просто.

Так получилось, что я начинала читать Симонова одновременно с Литтеллом и его «Благоволительницами». И это было что-то удивительное, от сочетания несочетаемого эффект получился неожиданным. Две кардинально противоположные личности, два бесконечно разных характера, две стороны одной медали… Ауэ и герои Симонова отражались друг в друге как кривом зеркале, преувеличенно искажая противоположные черты друг друга до абсурда, доводя их до максимы… Мягкотелость, некая аморфность, гомосексуальная мягкость одного, и резкость, принципиальность, честность других. Синцов, Серпилин, Малинин, Таня Овсянникова – все они словно высечены из камня. Помните знаменитую скульптуру «Булыжник – оружие пролетариата» Шадрова? Так вот герои Симонова вполне могут служить иллюстрацией к тому железному и непоколебимому характеру, мужеству, что хотел изобразить скульптор в 1927 году. У Литтелла главный герой переживая войну, не видит ее за ворохом бумаг, директив и отчетов. Война в «Благоволительницах» это геноцид евреев, это поездки инспекции по концлагерям, где Макс, чистенький, аккуратный и невозмутимый должен проанализировать хватает ли продовольствия для достаточного пропитания заключенных, потенциальной и буквальной рабочей силы Великой Германии. Война у него – бомбежки Берлина, пожар, после налетов англичан, закрытый бассейн, дрожь фрау от слов «Сталинград». У Симонова же война – это кровь и пот, это вырванные руки и ноги, это пуля, попавшая в горло, это страх, смерть, это страшное и фатальное. От такого контраста книги воспринимались особенно остро, и «Живые и мертвые» казались более живыми и реальными, чем ушедший глубоко в себя, одиночка Максимилиан Ауэ…

Дальше...

Эмоции в романе К. Симонова – скупые, острые, болезненные – воспринимаются как непозволительная роскошь. Обостренное чувство долга, самоуничтожение, презрение к человеческой слабости тех, кто избегает фронта. Кажется, что принципы по которым живут главные герои, единственно верные. Наверное, это действительно так, особенно в годы войны. И, наверное, если бы не люди с такими принципами, мы бы не выиграли войны. Просто я не люблю категоричности. И я думаю, что, например, Таня, после … личной трагедии в третьей книге, должна была остаться в Ташкенте… Не знаю. Почему-то не хочу критиковать, не хочу углубляться в характер глубоко, потому что знаю, что я посмотрю на все по-другому. Я выросла в другое время, и ценности у меня другие, и если вглядываться так пристально и пытаться давать оценки, я могу высказаться не верно. Герои «Живых и мертвых» цельные, сильные, законченные образы, продуманные до мелочей. И я не хочу разрушать этот образ в своей голове.

Самый главный акцент (для меня опять-же) это вопрос – как допустили такое? В каждой из трех книг, каждый герой, не может успокоиться и ищет ответ – как же так, почему великий и мудрый вождь не знал, почему пришлось отступать, почему пришлось жертвовать столькими? Почему? Никто не произнес слов укора, но вопросы сами по себе молчаливый укор. Пусть даже задавались они самим себе…. Наверное, тогда во время войны, так и было – миллионы людей до самого конца войны, не могли успокоиться и продолжали задаваться этими вопросами…

А еще, я никогда раньше, даже странно, но действительно никогда, не читала о тыле в годы войны. Во всяком случае о таком тыле, как описал Симонов. Напряжение тех дней я могла видеть только в фактах, только в фотографиях. Я читала документы, знакома со статистикой. Особенно по Омску. Я слышала от одногруппника, как на его бабушке немке пахали в годы войны… но все это лишь, разрозненные, сухие, безликие осколки истории. А Симонов вдохнул в них жизнь. И пусть взгляд на эту сторону войны у него такой вот шадрово-советский, но прочесть о такой войне мне было очень интересно. А вообще, было не просто читать… часто откладывала. Читала небольшими порциями… Мне всегда труднее всего даются книги о войне. Не могу читать равнодушно, не могу абстрагироваться. И кажется, что не только смотришь, не только наблюдаешь, но и взваливаешь на свои плечи часть той моральной тяжести, какой-то ответственности, что ждут от тебя. Читая о таких людях, думаешь о собственной жизни, и уже другие контрасты в голове…

Я никогда раньше не читала Симонова. Его книги были для меня наравне с нашими советскими фильмами о войне, которые я никогда не выдерживаю до конца. Может быть теперь выдержу? Не знаю. Знаю, что в который раз увидела новые кадры войны, новые лица, новые кусочки пазла сложились воедино. Будет ли когда-нибудь цельная картина? Я думаю, никогда.

В мае и июне меня всегда тянет читать о Великой Отечественной Войне. Год назад это был Васильев "В списках не значился". Я проглотила его за ночь и ещё несколько дней ходила опустошенной, потерянной. В этом году я решила побороть произведение Симонова, которое уже пару лет печально пылилось на полке.
Это невыносимо тяжелая книга.
Симонов детально описывает самые горькие, самые противоречивые месяцы войны. Отступления, окружения, паника.. Без всякого пафоса и фальши. Именно этим мне и понравилась книга. Я поверила, я увидела всю суть войны, не украшенную никакими романтическими грезами. Всех тех людей, которые безжалостно ей перемолоты. И после ощущаешь собственную ничтожность перед теми людьми, кто был там, всю мелочность своих проблем. Ещё раз понимаешь и искренне всей душой желаешь, чтобы никогда не повторилось ничего подобное.
Осталось очень сильное впечатление. Глубоко.

Почему-то долго не хотела подступаться к этому роману, думала, что суховат сюжет. Оно, может, и правда так, но как же это было прекрасно, и какое сладкое послевкусие. История увлекательная, при этом максимально достоверно и мастерски написано. Конечно, главный герой попадает во все возможные "неприятности", которые только и могут выпасть на войне. Но, благодаря этому, автор показывает всего понемножку и сразу все в одном БОЛЬШОМ романе о великой отечественной войне.

После прочтения была сильная ломка от желания читать продолжение или что-то другое о войне. За неимением второго тома под рукой взялась за слушание "Прокляты и убиты" Виктора Астафьева, но что-то не пошло. То ли нужно глазами, то ли все же вернуться к Симонову.

Ярчайший реализм и бесподобная поэтика книги напоминают о подлинных ценностях человека и очищают душу от всего наносного.

Во-первых, роман закрыл огромный пробел в понимании ВОВ и роли всех её участников.

Я иначе теперь отношусь к ветеранам труда. Им посвящена большая часть второго тома, где описаны голод, холод, талоны, непосильные планы производтсва, длинные рабочие смены, когда проще переночевать в цеху, чем идти в квартиру, где в каждом углу ютится отдельная, эвакуированная из центральной России, семья.

Иначе отношусь к медикам, узнав их обязанности и иерархию на фронте, в армии, в тылу,  на поле и в госпитале.
Преклоняюсь перед их самообладанием после столько виденных, изуродованных войной, тел. Со всем этим книга знакомит через третьего главного персонажа романа, Таню Овсянникову. Маленького росточка докторшу, упрямую, упертую, воинственную.

Через неё же мы узнаем про женщин на войне, партизан и подполье.

Во-вторых, книга прекрасна своим масштабом. Очень много ярких, живых характеров. Невозможно не восхищаться тем, как они описаны. Невозможно не полюбить героев.
Я так привыкла следить за жизнью некоторых, что до слез расстраивалась, когда то одного, то другого, сжирала война.

Также объемно описаны обязанности героев и планы подготовки операций. Из смешного - я перестала считать артподготовку за что-то связанное с музеем.

В-третьих, язык. Красочный, спокойный, без надрыва и истерики. Вот пишу выше, что в книге есть мертвые, замученные, голодные, вшивые, изувеченные. Но описано все очень деликатно. Ты читаешь и впитываешь факты, а не эмоции. В голове упорядочивается - да, так было, - но в ужасе, от омерзения книгу отбросить не хочется.

А хотелось отбросить, оттянуть, перелистнуть, надвигающиеся моменты чего-то страшного, наползающего на героя. Сейчас модно упоминать саспенс. Так вот, Симонов, мастер закрытого саспенса. Раз 5, по тому, кáк начинал писать автор, понимала, что скоро с героем что-то случится и боялась читать дальше.

Кроме саспенса, Симонов отлично сплетает истории героев, их судьбы сходятся и разбегаются на протяжении всей трилогии. Играет ими, их встречами, неудачами и везением. Играет читателем. И влюбляет в роман ещё больше.

Если аккуратно снять фильтр советской пропаганды, то получится что-то вроде "На Западном фронте без перемен" Ремарка. В фокусе - упорные в своём пропагандистско-фанатичном самоубийственном порыве люди и их диалоги. Но в сухом остатке - правда жизни и грязь войны. Соглашусь с Харари, который пишет, что гуманизм - новая религия человечества. Так же, как прочтение книг по истории религии как никогда приближает тебя к атеизму, так и чтение книг о войне делает тебя поневоле пацифистом.

Попробовала вспомнить, говорили ли встречавшиеся мне в жизни ветераны о войне. И поняла, что ничего не говорили. А прочитав эту книгу, стало ясно, почему. Что можно сказать детям о кровавой мясорубке, где выживает не сильнейшний, не умнейший, и даже не самый везучий, а просто случайный человек? Как объяснить цифры потерь в государстве, которое не готово признать смерть трагедией, и считает гибель людей добровольным и сакральным торжеством?